Что такое «параноид жилья»
Параноид жилья и бред ущерба
Параноидом жилья в специальной литературе иногда называют параноид позднего возраста (или поздний параноид). Это психотическое расстройство Психоз (психотическое расстройство) — группа психических расстройств, которые характеризуются грубым нарушением оценки реальности (бред, галлюцинации, спутанное сознание) и неадекватным поведением., которое развивается у пожилых людей, характеризующееся бредом (то есть ложным умозаключением, в котором человека невозможно переубедить) с характером преследования.
Бред преследования может выражаться в форме бреда отравления,
притеснения, но наиболее частая его разновидность у пожилых — это так называемый бред ущерба, проявляющий обычно идеями воровства. Чаще всего бред ущерба возникает после 60–65 лет, хотя встречается и у более молодых (в 45–55 лет).
О чем свидетельствует бред ущерба
Бред ущерба может быть признаком далеко не только параноида жилья. При этом любая болезнь, как правило, не исчерпывается этим видом бреда — в большинстве случаев мы имеем дело с тем или иным более сложным расстройством. И здесь можно думать о нескольких заболеваниях.
При позднем параноиде поставить правильный диагноз позволяют дополнительные симптомы: например, обманы восприятия, обонятельные, слуховые, тактильные иллюзии или галлюцинации. Параноид может быть начальным этапом старческого слабоумия, которое в современной психиатрии обозначается термином «болезнь Альцгеймера» Болезнь Альцгеймера — вид пресенильно- (предстарческого) и сенильно-атрофического слабоумия, проявляющийся постепенно ухудшающейся памятью, потерей бытовых навыков и дальнейшим изменением личности. . На это будут указывать грубые расстройства памяти и познавательных функций.
Люди, страдающие хроническим эндогенным психозом Хронический эндогенный психоз — психоз, в возникновении которого важную роль играет наследственная предрасположенность. В отличие от деменций проявляется на протяжении всей или большей части жизни. , например шизофренией в разной форме, тоже находятся в зоне риска: структура и фабула бреда Фабула бреда — структура и содержание бреда. у этих больных могут меняться по достижении ими возраста 60–65 лет. Например, болезненные представления становятся все менее масштабными и вместо преследователей-незнакомцев появляются преследователи-соседи; к бреду воздействия (когда человеку казалось, что кто‑то воздействует на его мысли, тело, угрожает ему) присоединяются идеи ущерба, обнищания.
Есть мнение, что некоторые категории людей, страдающих медленно прогрессирующими хроническими психическими заболеваниями, также склонны к развитию маломасштабного бреда. Вступая в зрелый или пожилой возраст, они легко могут формировать бред ущерба, воровства или иного преследования, который отличается относительной сложностью и необычностью: например, для них ущерб — это не просто пропажа вещей, а скорее их подмена или порча.
Если человек оказался в сложных условиях и его психика подверглась невыносимым перегрузкам, может сформироваться так называемый острый бредовый психоз Острый бредовый психоз — резко возникшее, быстро развивающееся расстройство психики, проявляющееся неадекватным отражением окружающей действительности, в частности бредом, галлюцинациями и др.. Это реакция, которой не предшествовали какие-либо психические отклонения, она может так же бесследно закончиться. Но кроме этого есть и другие острые психозы — экзогенно-органические Экзогенный — вызванный внешними причинами. . Они возникают под влиянием тех или иных вредоносных факторов: алкоголя, отравляющих веществ — и проявляются обманами восприятия или нарушением сознания. И острый бредовый психоз, и экзогенно-органические реакции могут сопровождаться маломасштабными идеями ущерба и воровства, если развиваются у людей старшего возраста.
В чем причина
Почему стареющая психика охотнее строит маломасштабные бредовые конструкции, до сих пор не очень ясно. Есть гипотеза, что в ней, как и во всем организме, происходят приспособительные изменения и она, отдаляясь от беспокойной внешней среды, компенсаторно сосредотачивается на том, что ближе, конкретнее, понятнее. Мы видим, что пожилой ограничивает свои контакты и становится менее активным. Все, что у него остается, — это он сам, его окружение, его ближайшая среда. И бред, формирующийся в этих условиях, приобретает малый размах.
Мы не можем точно сказать, появляется ли бред ущерба чаще у людей, которые проживают в неродственном окружении, например в коммуналке, или у тех, кто живет в нормальной семье. Таких данных нет. Причины могут быть в другом. Например, если у человека начинается деменция (а это точно не зависит от степени любви тех, кто его окружает), его память ухудшается, поэтому он часто забывает, куда положил вещи. У него может появиться подозрение, что их кто-то взял. Так как подобные проблемы возникают ежедневно, эти идеи получают подтверждение. И вот тогда могут появиться устойчивые бредовые идеи ущерба.
Какие-то симптомы, напоминающие бред ущерба, могут возникнуть и у более молодых людей. Но в этих случаях масштаб больше и построения сложнее. Бредовая система иногда складывается скачками или в результате «озарения», существует долго (в некоторых случаях на протяжении многих лет), и человек находится во власти своих подозрений, которые то усиливаются, то ослабевают. В ряде случаев так протекает хронический бредовый психоз.
1850-е годы © Royal Society of Medicine
Как распознать бред ущерба
Если пожилой человек думает, что у него кто-то что-то украл или его в чем-то притесняют, это далеко не всегда указывает на бред ущерба. Пожилые люди часто не уверены в своих силах, возможностях. Они вынуждены рачительно использовать свои ресурсы, становятся скупыми и нередко в меру недоверчивыми. Если рядом есть молодые родственники или соседи, всегда возможен конфликт поколений, возникает недопонимание или даже противостояние. Есть, кстати, люди, которые испытывают страх перед пожилыми и поэтому очень агрессивны по отношению к ним (здесь я имею в виду страдающих геронтофобией). Все это вынуждает пожилого человека как‑то реагировать, адаптироваться.
Нередко компенсаторные механизмы пожилого человека довольно быстро истощаются, что приводит к их срыву и развитию грубых психических расстройств. Например, не так давно мне пришлось осматривать пожилого мужчину, поступившего в стационар в психомоторном возбуждении и с грубыми расстройствами ориентировки. После купирования психоза врачам удалось выяснить, что дома его притесняют. Беседа врачей с его родственниками подтвердила это. Оказалось, что он действительно проживает с дочерью, страдающей алкоголизмом, терпит издевательства как от нее, так и от случайных посторонних, которые бывают у него дома. Естественно, долгое время он испытывал эмоциональное напряжение, которое завершилось гипертоническим кризом, нарушением мозгового кровообращения и острым психозом.
Как понять, есть у человека бред или нет? Врачу-психиатру достаточно осмотреть больного и поговорить как с ним, так и с его родственниками. Существует ряд признаков, которые позволяют психиатру выявить бред. В разговоре мы можем увидеть отсутствие логики, критики. Например, человек живет на втором этаже и рассказывает, что он каждую ночь слышит, как с двадцатого этажа спускают по трубам воду или включают радио, поэтому он не может спать и считает, что его пытаются выжить из квартиры. Мы понимаем, что это галлюцинации и бред. Или женщина, живущая очень бедно, получающая пенсию в 10 тысяч рублей, заявляет, что у нее украли три миллиона. Это сразу заставляет проверить ее память и мышление. Если бы она сказала, что у нее украли 20 тысяч, это тоже могло бы быть бредом, но заподозрить его было бы сложнее. Впрочем, и тут достаточно задать дополнительные вопросы, чтобы все выяснить.
Обычно после того, как мы уточняем детали и подробности, все становится понятно. Например, человек говорит, что к нему на балкон регулярно проникает сосед и ворует банки с консервами. Мы пытаемся выяснить, как сосед это делает. И тут же слышим долгий обстоятельный рассказ, изобилующий нелепыми умозаключениями и построениями. И тогда мы понимаем, что имеем дело с бредом.
При подозрении, что родственники наговаривают на старика, следует дать им отдохнуть друг от друга. Например, пожилой человек попадает на дообследование в больницу, естественно, контакт с родственниками обрывается, и через какое-то время все встает на свои места.
Бывают ситуации, когда надо разбираться, у кого из участников конфликта проблемы с психическим здоровьем. Коллега рассказывал мне о довольно необычном случае, когда у обследуемого наблюдались признаки бреда преследования (отравления), в который был вовлечен один из соседей. Потом оказалось, что этот сосед страдал шизофренией и действительно, просверлив несколько отверстий в межэтажном перекрытии, пытался провести через них газовый шланг.
Человек может оказаться в ситуации, когда психически больной родственник ворует вещи. Это могут быть клептоманы, люди, страдающие разного рода зависимостями или моральным слабоумием (действующие только в соответствии со своими низменными интересами). И у здорового человека, находящегося в такой среде, может развиться легкое психическое расстройство.
Может ли ближайшее окружение понять, что у пожилого человека маломасштабный бред? Если бред направлен против родственников, они сразу все понимают: «Он начинает нас обвинять в том, что мы воруем у него тапочки, старые газеты, 15 рублей из кошелька». Родственники замечают, что пожилой человек часто перекладывает вещи, прячет их; они жалуются, что сами не могут найти нужные вещи, нередко обнаруживая их в самых неожиданных местах: под матрасом или в дальнем ящике забытого шкафа.
Сам человек обычно не может заподозрить, что у него бред. Если это пожилой, страдающий слабоумием, то он просто забудет о том, что обвинял родственников в краже денег и что деньги в итоге нашлись. У тех, кто страдает бредом ущерба, нет «внутреннего оппонента». А раз нет критики, то нет и вопроса: «А все ли у меня в порядке с психическим здоровьем? Может быть, я просто забыл?» Поэтому не бывает случаев, когда человек самостоятельно обратился к психиатру, заподозрив у себя бред ущерба.
Олег Рудольфович Смирнов — врач-психиатр, кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник отдела психической патологии позднего возраста Московского научно-исследовательского института психиатрии.
