История блокады и обороны города, на два с половиной года оставшегося без продуктов и топлива, — в лекциях, дневниковых записях и стихах
Сначала мне хотелось бы сказать несколько слов о блокаде и исторической памяти. О том, что это событие значило для нашей страны, для нашего города Ленинграда–Петербурга и для мира в целом.
В 2014 году Даниил Гранин, автор «Блокадной книги», написанной вместе с Алесем Адамовичем, был приглашен в бундестаг для того, чтобы рассказать в День памяти жертв национал-социализма о ленинградской трагедии. Практически это был первый случай, когда немецкое правительство официально признало ту гуманитарную катастрофу, которую Гитлер, вермахт совершили в отношении Ленинграда. И мы знаем, что чуть позже немецкий президент Йоахим Гаук от имени немецкого народа принес извинения президенту России Владимиру Путину за эту трагедию.
Что же, собственно говоря, произошло и чем является Ленинград для нашей страны и для мировой истории? Прежде всего, конечно же, это город-герой, город-мученик, героизм которого помог осенью 1941 года задержать войска противника, которые в случае его падения могли бы быть переброшены на Московское направление. И мы знаем, что в те критические дни середины октября 1941 года, когда в Москве практически началось бегство и учреждения управления выводились из Москвы в Куйбышев (сейчас Самара), это могло бы привести и к потере столицы с непредсказуемыми последствиями. Они могли бы, безусловно, повлиять и на нежелание союзников сформировать антигитлеровскую коалицию, которая появилась и оформилась несколько позже. И мы можем только гадать, что могло бы произойти с нашей страной.
Этого, к счастью, не случилось — но цена, которую Ленинграду и ленинградцам пришлось заплатить за эту победу, победу над нацистской Германией, была очень высокой. Город стал для всех нас символом несгибаемого духа ленинградцев. Как говорил один из руководителей ленинградской обороны, член Военного совета Алексей Кузнецов, мы потеряли сотни тысяч ленинградцев, но нам удалось сохранить честь русского народа.
Сейчас тема блокады Ленинграда представлена в десятках и сотнях научных публикаций, причем не только в нашей стране, что совершенно естественно, но и в США, Великобритании, Германии. Публикуются дневники, воспоминания, снимаются документальные и художественные фильмы. И во многих новых публикациях большое внимание уделяется стратегиям выживания в нечеловеческих условиях голода, холода, бомбежек, обстрелов, тяжелейшего положения на фронте. И ученые, писатели задаются вопросом о том, как почти одному миллиону ленинградцев удалось выжить.
И вот в этом нашем небольшом цикле лекций мы постараемся осветить, на мой взгляд, наиболее важные вопросы, которые
Конечно же, в дополнение к темам, которые мы с вами будем рассматривать, особое внимание, наверное, должно быть обращено на, собственно говоря, советский опыт, который отделяет Первую мировую войну от Великой Отечественной. Я имею в виду прежде всего опыт коллективизма, будь то жизнь в коммунальной квартире, будь то принадлежность к бригаде, цеху, когда мы говорим о работе, либо даже опыт коллективного отдыха до войны. Все это сыграло свою роль в тяжелейшее блокадное время, и, конечно же, социальные группы, прежде всего семья, давали горожанам ощущение некой заботы, а в ряде случаев давали возможность выживания. Они обеспечивали не только моральную поддержку и ощущение некоторой безопасности, но и давали шанс на получение помощи в кризисных ситуациях — когда люди теряли карточки, заболевали и сами, в одиночку, выжить уже не могли.
И, безусловно, наряду с патриотизмом, гордостью за свой город, с растущей по мере роста тягот и лишений ненавистью по отношению к немцам, которые воспринимались в качестве главного источника тягот и лишений, благодаря связи с фронтом и невозможности предать своих родных, которые с оружием в руках защищали Ленинград, — мужей, отцов и братьев, — чрезвычайно важную роль в стратегиях выживания сыграла ленинградская семья. Наверное, каждый из нас знает, насколько семья важна, но в условиях кризиса, в условиях войны чрезвычайно важную роль играло распределение обязанностей.
В период блокады нужно было позаботиться и о том, каким образом найти дрова; нужно было выстоять колоссальную очередь для того, чтобы выкупить надлежащее по карточкам продовольствие; нужно было проявлять заботу о детях. Что греха таить, в Ленинграде, в условиях голода, начиная с конца ноября фиксировались случаи пропажи детей, были случаи каннибализма, и, конечно же, семья, особенно большая семья, давала возможность определенного маневра, давала возможность того, чтобы старшие, которые не ходили на работу, могли позаботиться о младших, сходить за хлебом и обеспечить необходимые условия для тех, кто приносил в дом продовольствие.
Таким образом, наверное, у каждого ленинградца есть своя история выживания их семьи. Моя семья не является исключением. Моя бабушка, которая была рабочей на Балтийском заводе, осталась в Ленинграде с тремя детьми и свекровью, ее муж погиб на фронте под Ленинградом 5 ноября 1941 года. Им, всем пятерым, удалось пережить первую блокадную зиму. Смерть настигла мою прабабушку по пути в эвакуацию, а младшего из детей — уже на Большой земле, где не было возможности его вылечить от пневмонии, которой он заболел по пути из города.
И вот, кстати говоря, один из вопросов, который до сих пор волнует историков, касающийся статистики жертв. Вот эти двое — мой маленький дядя Юра, которому тогда было пять лет, и прабабушка — являются ли они жертвами блокады или нет? Они, собственно говоря, в Ленинграде не погибли, они погибли за пределами города. Но, наверное, многие согласятся с тем, что они, конечно же, тоже являются жертвами блокады.
Одной из чрезвычайно важных тем в изучении истории Великой Отечественной войны, да и всей Второй мировой войны, является история битвы за Ленинград и блокады Ленинграда. До сих пор в исторической литературе существует достаточно много споров по поводу того, каковы были цели сторон; каковы были стратегии нацистской Германии; все ли делало советское руководство правильно для того, чтобы спасти город, помочь ему побыстрее прорвать блокаду или обеспечить население необходимым продовольствием; каким образом под воздействием голода изменялись настроения.
Почему блокада Ленинграда на самом деле столь важна и до сих пор привлекает внимание историков не только в нашей стране, но и за рубежом? Во-первых, блокада Ленинграда была наиболее чудовищной битвой с точки зрения человеческих жертв во всей Второй мировой войне, да и, пожалуй, всей современной истории. Никогда в крупном городе не гибло такое большое количество людей, как в период блокады Ленинграда. По подсчетам историков, численность умерших от голода в период блокады Ленинграда находится в диапазоне от 800 тысяч до одного миллиона человек. Для сравнения я скажу, что потери Соединенных Штатов Америки во Второй мировой войне были существенно меньше.
Сегодня мы вспоминаем, что 2017 год — это год столетия революции, и ясно, что возникают определенные аналогии между тем, что было в Петрограде в 1917 году, и, соответственно, тем, что было в Ленинграде в 1941–1942 годах. Если Первая мировая война привела к тому, что в городе и в стране в целом разразился колоссальный экономический и политический кризис, в Петрограде произошли последовательно две революции, то в Ленинграде, несмотря на то что условия жизни были намного тяжелее и сложнее и смертность от голода была чудовищная (в отдельные дни в городе умирало от 15 до 20 тысяч человек), власти тем не менее в целом удалось сохранить ситуацию под своим контролем.
Это чрезвычайно важный вопрос, поскольку период времени между Первой мировой войной, Октябрьской революцией и первой блокадной зимой по историческим меркам достаточно небольшой — всего 25 лет. Что случилось в стране, что произошло с населением, что произошло в целом с точки зрения отношений ленинградцев, горожан и власти, что столь радикальным образом увеличило способность сопротивляться чрезвычайно неблагоприятным обстоятельствам, внешним и внутренним?
Блокада Ленинграда — точнее, те колоссальные жертвы, которые город принес на алтарь победы — была объектом серьезного рассмотрения в Нюрнберге в ходе суда над главными военными преступниками. И в частности, советская сторона предъявляла обвинения фельдмаршалу фон Леебу, главнокомандующему группы армий «Север», в том, что он несет ответственность за гибель более чем 600 тысяч мирных граждан. В то время немецким адвокатам удалось обосновать невиновность фон Лееба по этому пункту, аргументируя это тем, что международное гуманитарное право разрешало использовать голод как средство ведения войны. И фон Лееб получил свой небольшой срок тюремного заключения за другие преступления.
Но тем не менее ленинградская трагедия послужила одной из причин пересмотра норм международного гуманитарного права, которые сейчас включают в себя положение о запрещении использования голода как средства ведения войны.
Первая тема, которую мы будем рассматривать, связана с попытками разобраться в том, каким образом менялась стратегия нацистского руководства в отношении Ленинграда.
На самом деле одной из таких парадоксальных вещей является то, что нацистское руководство изначально не планировало блокировать город. План «Барбаросса» Операция «Барбаросса» — стратегический план нападения Германии на СССР, разработанный в 1940–1941 годах. План предусматривал неожиданное нападение и молниеносное продвижение немецких войск вглубь страны. Армия должна была одновременно выступить по нескольким направлениям: группа армий «Север» — к Ленинграду, «Центр» — к Москве, «Юг» — к Днепру и Киеву. предполагал, что Советский Союз будет разгромлен в ходе молниеносной войны, в результате трех массированных ударов по трем стратегическим направлениям, одним из которых был Ленинград. И на начальном этапе планировалось решить эту проблему в течение 12 недель. Соответственно, на Ленинградское направление были брошены значительные силы группы армий «Север» в составе 26 дивизий, шесть из которых были танковые и механизированные, и в результате завоевания сначала Прибалтики планировалось взять Ленинград, установить контроль над всем Балтийским морем, уничтожить последний форпост большевизма на Балтике и ликвидировать Краснознаменный Балтийский флот.
Почему Ленинград имел столь большое значение для Гитлера? Существует достаточно обширная литература на этот счет, и сейчас у нас есть практически все материалы немецкого военного командования, те записи, которые делались в присутствии общения военных с самим Гитлером. Этот комплекс источников позволяет нам говорить о том, что для нацистского руководства Ленинград был важен прежде всего по трем причинам.
Для самого Гитлера Ленинград являлся символом большевистской революции. Он был центром русского духа, русского великодержавия на Балтике, и в этом смысле Ленинград играл колоссальную символическую роль, и завоевание его было важно прежде всего по этой причине.
Вторым фактором, который толкал нацистское руководство расправиться с Ленинградом (кстати говоря, Московское направление в этом смысле было вторичным при планировании похода на Советский Союз, Москву собирались взять после того, как падет Ленинград), был существенный военно-промышленный потенциал города. Нацистам было известно, что в Ленинграде сосредоточены крупнейшие военные заводы и в целом доля Ленинграда во внутреннем валовом продукте Советского Союза была более 10 %. Наиболее современные виды вооружения, суда, приборы, танки, конечно же, — тяжелые танки КВ и танки Т-34, — производились в городе. Накануне войны было налажено и производство систем залпового огня, известных как «катюши». Вот это было вторым обстоятельством.
И третье, чрезвычайно важное обстоятельство, состояло в том, что цели нацистского руководства в войне против Советского Союза состояли не просто в том, чтобы захватить
Если бы Балтийское море стало внутренним морем нацистской Германии и был бы полностью установлен контроль над ним, то, естественно, вопросы снабжения, логистики, в том числе и подвоза необходимых ресурсов, снабжения войск в оба направления, решались бы намного проще. Немецкое руководство еще до войны, в мае 1941 года, составило карту дорог Советского Союза и пришло к выводу, что дороги находятся в чрезвычайно плохом состоянии и, в принципе, на них полагаться нельзя. И
Вот это три чрезвычайно важных обстоятельства, которые делали Ленинград значимой целью для нацистского руководства и определили на начальном этапе приоритеты в распределении тех ресурсов, которыми располагало нацистское руководство.
На Ленинградском направлении действовали наиболее боеспособные танковые силы противника —
Однако планы нацистов и нацистского руководства, военных и политического руководства в отношении Ленинграда неоднократно менялись, и причиной этого было то, что ситуация на Ленинградском направлении в целом развивалась не так оптимистично, как того хотели в Берлине. Это было связано и с достаточно серьезным сопротивлением, которое оказывали советские войска, и с тем, что Советский Союз, вопреки ожиданиям противника, не оказался колоссом на глиняных ногах и массовой сдачи в плен, на что рассчитывали немецкие стратеги, собственно говоря, не происходило, — хотя, безусловно, советские войска несли очень серьезные потери.
Продвижение вглубь СССР на севере и западе происходило не столь быстро. И это предопределило то, что уже с начала июля немецкое военное командование начинает дискуссии по поводу того, а не стоит ли пересмотреть в целом стратегию ведения войны против Советского Союза; является ли Ленинград столь значимой целью, ради которой стоит использовать наиболее боеспособные части, либо же стоит обратить внимание на другие важные направления, которые изначально были заложены в план «Барбаросса». А именно — взятие Москвы.
И тут, собственно говоря, точки зрения разделились. Гальдер, руководитель штаба сухопутных войск, настаивал на том, что Ленинград не должен быть главной целью, его не стоит брать: его стоит окружить максимально плотным кольцом, а после достижения этой задачи основные силы должны быть брошены на Москву, поскольку Москва как столица Советского государства имеет колоссальное и политическое, и экономическое значение. И взятие Москвы, по мнению Гальдера, приведет к полной деморализации советского народа, советского руководства и фактически будет означать окончание войны.
Гитлер и ряд других военачальников
Но, как мы прекрасно понимаем, эта стратегия была чревата определенными рисками — прежде всего тем, что вермахт вынужден был распылять ограниченные ресурсы по трем направлениям, фактически не добиваясь желаемого результата в планируемое время ни на одном из них. И в конце концов в середине июля и ближе к концу июля стало очевидно, что выполнения трех задач, которые изначально декларировались в плане «Барбаросса», достичь не удастся. И руководству нацистской Германии, военному руководству в частности, необходимо было сделать достаточно серьезный выбор по поводу того, что делать с теми силами, которые брошены на Ленинград. В пересмотре этих планов нацистского руководства, конечно же, играло роль развитие ситуации на фронте — героическое сопротивление Красной армии.
В литературе обычно говорят о том, что та работа, которая была проведена по мобилизации, по призыву в армию добровольцев, по рытью окопов, была абсолютно бесполезной, что она привела к колоссальным человеческим жертвам и с точки зрения военных результатов чуть ли не была бессмысленной. На самом деле, не отрицая огромных жертв, которые были принесены защитниками и населением Ленинграда в этот период битвы за город, необходимо сказать, что немецкая армия понесла значительные потери.
И тем не менее движение немцев к Ленинграду постепенно продолжалось, и в двадцатых числах августа стало очевидно, что необходимо оперативно принимать окончательное решение по поводу судьбы города, ибо ресурсов для того, чтобы двигаться на Москву, у группы армий «Центр» было недостаточно. И вот в этих условиях 28 августа 1941 года был издан приказ, который определил стратегию нацистского руководства в отношении Ленинграда.
Сущность этого приказа состояла в том, чтобы окружить Ленинград кольцом как можно ближе к самому городу, чтобы сэкономить силы вермахта. При этом чрезвычайно важно отметить, что в приказе содержалось положение о том, чтобы не выдвигать требование о капитуляции, а второй пункт приказа гласил, что для того, чтобы избежать больших потерь в живой силе при решении задачи по максимально быстрому уничтожению города как последнего центра красного сопротивления на Балтике, запрещается наступать на город силами пехоты. После подавления сил противовоздушной обороны, истребительной авиации противника, войскам вермахта надлежало разрушить водопровод, склады, электростанции, которые обеспечивают жизнедеятельность города и способность к обороне. Военные объекты и вооруженные силы противника подлежали уничтожению артиллерийским огнем, любая попытка населения выйти из кольца должна пресекаться, при необходимости — с применением оружия.
То есть с 28 августа 1941 года и фактически до окончания блокады эта стратегия нацистского руководства в отношении Ленинграда серьезным образом не менялась. При этом штабу группы армий «Север» надлежало вступить в контакт с высшим финским военным командованием, с тем чтобы побудить финнов принять участие в боях за Ленинград, блокировать вместе с вермахтом город, выйдя к Ладожскому озеру, и таким образом решить задачу по полному окружению Красной армии и самого города.
28 августа 1941 года — это определенный рубеж. Означает ли это, что после 28 августа противник остановился, не предпринимал никаких действий на Ленинградском направлении и фактически бездействовал? На самом деле, конечно же, нет. И в этом смысле развитие ситуации вокруг Ленинграда дает пример того, каким образом политическое руководство нацистской Германии взаимодействовало с военными и какие споры происходили внутри немецкой военной элиты.
Дело в том, что командующий группой армий «Север» фельдмаршал фон Лееб никоим образом не хотел останавливать наступление на Ленинград, он хотел город взять, он считал, что фактически город уже находится в его руках. И в многочисленной переписке с высшим руководством он говорил о том, что мы решили только половину задачи, враг еще не разбит, но мы можем это сделать, если проявим соответствующую политическую волю. Настроения фон Лееба передавались в войска, высшему командованию и находили там поддержку. Командующий 41-м корпусом генерал Рейнгардт поддерживал Лееба в намерении взять Ленинград, а командующий 18-й армией Кюхлер говорил о том, что было бы очень жаль, если бы мы дали противнику, то есть Красной армии, в этот момент ускользнуть.
Наступательные действия вермахта на Ленинградском направлении продолжались до середины сентября — с тем, чтобы город взять в плотное кольцо. И по большому счету противнику удалось это сделать. Они вышли на самые подступы Ленинграда, находились от города на расстоянии 10 километров, если мы говорим о южном направлении. Части 1-й полицейской дивизии вошли в Петергоф, и, конечно же, к этому времени был взят Пушкин — и город действительно находился в очень плотном кольце. Однако решить задачу по взятию города противнику не удалось. К 19 сентября из состава группы армий «Север» были выведены наиболее боеспособные части, прежде всего
Почему, собственно говоря, нацистское руководство и военные отказались от взятия Ленинграда? Я уже отметил одну причину — может быть, наиболее значимую, наиболее важную. Это понимание того, что в целом ресурсов мало и продолжительная борьба за Ленинград будет означать неспособность решить задачу по взятию Москвы. Наступала осень, близилась зима, и вот эти факторы — огромные расстояния, неблагоприятные природные условия и отсутствие необходимых ресурсов, — безусловно, минимизировали возможность Германии решить задачу по взятию столицы Советского Союза. Поэтому ресурсы нужно было перераспределять.
И второй очень важной причиной, почему нацисты решили прибегнуть к стратегии блокады, было то, что к этому времени они уже прекрасно отдавали себе отчет в том, что борьба за Ленинград будет продолжаться до последней возможности. Что потери вермахта в уличных боях будут очень большими, тем более что в уличных боях преимущество, которое имели немцы в ведении маневренной войны, будет минимизировано: танки использовать практически невозможно. Ну и, кроме того, по собственному опыту они знали, что советские войска минируют крупные города и эта победа, занятие города, будет пирровой победой, то есть практически ничего от той инфраструктуры, которую можно было бы использовать, им не достанется.
В этих условиях было принято решение использовать голод как средство достижения окончательной цели. При этом чрезвычайно важно отметить, что на протяжении последующих месяцев, когда руководство группы армий «Север» обращалось к Гитлеру с вопросом «А что нам делать, если вдруг город решит капитулировать?» — ответ был однозначным: капитуляцию не принимать, у нас нет возможности обеспечивать продовольствием многомиллионный город. И в случае, если будут предприниматься
Не позже чем 13 сентября 1941 года по дивизиям, которые находились под Ленинградом, были изданы соответствующие приказы. В частности, приказ по
«Перед дивизией находится новый участок фронта, окружение Петербурга с миллионами жителей, мы будем обходиться с ним как с крепостью и голодом заставим его сдаться. Эта борьба требует, чтобы у нас не появилось ни малейшей жалости к голодающему населению, даже к женщинам и детям. Эти женщины и дети являются русскими, которые, где только было возможно, совершали жестокие преступления в отношении наших товарищей. Поэтому я приказываю, чтобы ни один русский солдат, ни одно гражданское лицо, будь то мужчина, женщина или ребенок, не было пропущено через наш фронт. Их следует держать на расстоянии огня наших частей, находящихся на передовой. Но все же, если они прорвутся, расстреливать».
Дальше чрезвычайно важное положение приказа: «Каждый солдат дивизии должен быть подробно проинформирован об этом». Почему это важно? В немецкой историографии в течение многих лет, многих десятилетий, вплоть до недавнего времени, господствовало мнение о том, что ответственность за блокаду и ее последствия, за гибель сотен тысяч гражданских лиц, ленинградцев, несет либо только Гитлер, либо узкая группа военных руководителей, которая принимала соответствующее решение. На самом деле содержание этих приказов и многие другие документы, которые есть сейчас у историков, журналы боевых действий, в которых говорится об инспектировании немецким командованием дивизий (и выясняются их намерения, дух, насколько они готовы выполнять подобного рода приказы), показывают, что ответственность за блокаду и знание того, что ожидает город, было практически у всех, кто пришел в составе группы армий «Север» этот город завоевывать, а потом блокировать.
Документы, которые есть в нашем распоряжении, показывают, что и в сентябре — октябре, и в ноябре 1941 года общим для них всех было непринятие капитуляции Ленинграда, невозможность город кормить. Важнейшим «алиби», которое немцы использовали для собственного населения, для солдат и для внешнего мира, было то, что само советское руководство (командование Ленинградским фронтом и, в частности, маршал Ворошилов) объявляло Ленинград крепостью, заявляя о том, что город будет бороться до последнего солдата. А коль скоро это крепость, значит, нормы международного гуманитарного права никоим образом не могут распространяться на тех, кто не хочет сдаваться. Хотя на самом деле ни о какой капитуляции, как мы знаем, речи здесь не шло.
Несколько слов, безусловно, нужно сказать о позиции Финляндии, поскольку нацистское руководство в своей стратегии ведения войны на этом направлении очень рассчитывало на финнов. Надо сказать, что финны были союзниками Германии в течение долгого времени, еще в период Веймарской республики у них были очень хорошие отношения. С приходом Гитлера эти отношения еще более укрепились. После Советско-финской войны 1939 года Финляндия стала искать, естественно, покровительства у Берлина. Еще до начала Великой Отечественной войны финны достаточно активно немцам помогали — и в плане разведки, с точки зрения дислокации на территории Финляндии отдельных немецких подразделений, в том числе разведывательной авиации.
Но надо отметить, что надеждам нацистского руководства на активную поддержку Финляндии в войне против СССР не суждено было сбыться. Тому было несколько причин. Первая причина состояла в том, что Финляндия, финское руководство, прекрасно понимала те серьезные военные, политические и экономические риски, которые были связаны с возможностью ведения войны против Советского Союза за пределами старой границы, которой они достигли к сентябрю 1941 года. Финское руководство, в частности Маннергейм, прекрасно понимало, что Ленинград будет обороняться до последней возможности. Финляндия и без того была обескровлена в предыдущую войну, и поэтому идти дальше с этой точки зрения было контрпродуктивно.
Вторым моментом было то, что среди финских солдат и офицеров накопилась серьезная усталость от войны. Возврат утраченной в прежней войне территории не был простым делом, были достаточно серьезные бои, большие потери, и, кроме того, смысла идти на Ленинград для многих финнов в то время не было. Они считали, что война освобождения закончилась, а все, что будет происходить дальше, на советской территории, не будет носить того справедливого характера, ради чего стоит рисковать собственной жизнью.
И наконец, чрезвычайно важным обстоятельством было то, что на финнов большое дипломатическое давление оказали союзники — Великобритания и Соединенные Штаты Америки. Черчилль в переписке со Сталиным в самом начале сентября 1941 года дал обязательство оказывать всевозможное давление на финнов, с тем чтобы они не шли дальше старой границы, угрожая Финляндии объявлением войны.
Ясно, что Финляндия в этих условиях оказалась в очень сложном положении. Совокупность этих обстоятельств привела к тому, что на Ленинградском направлении финская армия практически бездействовала. Это не означало, что Советскому Союзу не нужно было готовиться к отражению возможного нападения — оно было возможно, и, безусловно, происходило определенное отвлечение сил и средств, но свою агрессию в отношении СССР финны главным образом реализовывали в Карелии.
Что касается Ленинграда, то сотрудничество с нацистами продолжалось главным образом по линии разведки. Финляндия снабжала немецкую военную разведку материалами радиоперехватов, материалами агентурной разведки — в общем, они достаточно активно помогали немцам вплоть до 1944 года. В военном архиве во Фрайбурге есть материалы немецкой военной разведки, где отдельные разделы просто заимствованы из того, что делали финны.
Военное бездействие финнов под Ленинградом в сентябре — октябре 1941 года имело важные последствия: связь Ленинграда с Большой землей
В связи с этим, конечно же, у советского руководства появилась чрезвычайно большая проблема: что в этих условиях делать, каким образом деблокировать город, с тем чтобы эту артерию вернуть под собственный контроль? Это определило чрезвычайно ожесточенные бои за Тихвин, которые в декабре 1941 года увенчались успехом.
Что происходило дальше? Поменялась ли стратегия Гитлера в отношении Ленинграда после того, как городу удалось пережить первую блокадную зиму? Да, безусловно. Летом 1942 года нацистское руководство принимает решение о том, что все-таки с Ленинградом нужно заканчивать, город все-таки нужно брать. На Ленинградское направление перебрасываются достаточно серьезные силы с других фронтов, направляется один из наиболее способных немецких генералов — Манштейн, готовится вместе с финским командованием операция под названием «Северное сияние». Но к этому времени советская военная разведка была достаточно эффективной, о планах противника стало известно, и в результате мощного контрудара операцию по уничтожению Ленинграда удалось в целом сорвать.
В дальнейшем тематика Ленинграда в Германии присутствовала в двух больших контекстах. В 1942 году нацистское руководство приводило Ленинград в своей пропаганде как пример того, как большевики готовы пожертвовать крупнейшим городом для сохранения собственной власти, как пример «варварства» и так далее. А уже ближе к концу войны, в 1944-м и особенно в 1945 году, Ленинград приводился как пример того, как нужно до последнего бороться за независимость, и ленинградцы приводились в качестве образца, как нужно защищать, в частности, Германию, фатерланд, как нужно защищать тот же самый Берлин.
Таким образом, Ленинград в стратегии нацистской Германии присутствовал в течение практически всей войны. Он был важным, значимым фактором, который определил ход войны. Для Гитлера Ленинград был первым городом, который ему взять не удалось. Ленинград, безусловно, сыграл важнейшую роль и в обеспечении окончательной победы Советского Союза: благодаря тому, что город удалось отстоять в 1941–1942 годах, удалось сохранить чрезвычайно важную артерию, которая связывала Советский Союз со странами, которые нам помогали по ленд-лизу. Удавалось сохранить контроль над Мурманской железной дорогой: эта дорога не была перерезана, и поэтому большая часть ресурсов, которые выделяли союзники, попадала к нам именно через Мурманск и Архангельск.
Ну и наконец, нужно отметить, что если бы Ленинград пал в сентябре 1941 года, то не только 4-й танковый корпус и один из воздушных корпусов были бы переброшены на московское направление, но и практически вся группа армий «Север» — более 600 тысяч солдат и порядка 900 самолетов. Можно только гадать, удалось ли бы нам отстоять Москву в том тяжелом положении, в котором она оказалась в середине октября.
Одной из наиболее интересных тем применительно к битве и блокаде Ленинграда является отношение к этим событиям центральной власти, прежде всего Сталина и ленинградского руководства. По мнению части историков, Москва и Сталин в частности делали якобы не все, что можно было сделать для того, чтобы минимизировать те жертвы, которые принес на алтарь победы Ленинград.
Так ли это было на самом деле, нам предстоит сегодня разобраться. Основания для подобного рода предположений основываются на том, что якобы у Сталина еще со времен первого советского правительства, в которое он входил, сложились неприязненные отношения в целом с городом, с ленинградским руководством и весь его путь во власть (путь, который был достаточно сложным) был связан с борьбой с разного рода политическими противниками, которые виделись ему прежде всего в первой столице Советского государства, в Петрограде.
Так было и в период поздней осени 1917-го — начала 1918 года, когда Сталин чувствовал себя крайне неуютно на заседаниях Совнаркома В 1917 году Иосиф Сталин вошел в состав Совета народных комиссаров в качестве наркома по делам национальностей. Троцкий в это время занимал пост наркома по иностранным делам, а оппонент Сталина по осени 1917 года Григорий Зиновьев остался главой Петроградского совета.. Впоследствии помощник Троцкого вспоминал, что на заседаниях Совнаркома Сталин чувствовал себя лишним и, сказав, что он уходит на минутку, исчезал с заседаний, скрывался в самых потаенных закоулках Смольного. А затем, когда правительство переехало в Москву в марте 1918 года, то же самое происходило и в Кремле — найти его было почти невозможно.
Впоследствии, уже в середине 1920-х годов, борьба с новой оппозицией, борьба против лидера ленинградских большевиков Зиновьева тоже, как считалось, наложила определенный след на его отношение к партийной организации, которое могло
Но документы, которыми мы располагаем, на самом деле опровергают подобного рода спекуляции, суждения. Сталин был достаточно прагматичным политиком и, безусловно, относился к Ленинграду как к чрезвычайно важному политическому, экономическому, стратегическому ресурсу, объекту, который нужно было защищать до последней возможности. И хотя серьезное внимание непосредственно самого Сталина к Ленинграду проявилось, как может показаться, достаточно поздно, с середины августа и в течение военных месяцев 1941 года было четыре полномасштабных, крупных содержательных разговора Сталина с ленинградским руководством, и в целом внимание правительства к Ленинграду было постоянным. Человеком, который обращал особое внимание на проблемы Ленинграда, был заместитель председателя Совета народных комиссаров Анастас Иванович Микоян, который отвечал за вопросы снабжения, транспорта, эвакуации, в частности, — и так далее.
Буквально через две недели после начала войны именно Микоян собрал у себя наркомов, которые отвечали за вопросы продовольственного снабжения, с тем чтобы понять, в каком состоянии находятся Ленинград и Москва, каковы потребности населения этих двух городов, из каких районов в них должен поступать хлеб, нет ли потребности перебрасывать в эти города продовольствие с Волги. При этом, предполагая, что обе столицы будут подвергнуты атакам с воздуха, Микоян настоятельно рекомендовал размещать дополнительные мощности, связанные с хранением продовольствия, не в самих городах, а в районах, которые к ним прилегают. Он был как раз тем руководителем в Москве, который больше
С середины августа 1941 года именно по настоянию Сталина состоялось несколько очень серьезных полномасштабных коммуникаций между Кремлем и Смольным. Во всех случаях инициатором этих разговоров был непосредственно Сталин; Сталин был крайне недоволен действиями, которые предпринимались с целью защиты города. Он считал, что ленинградское руководство не в полной мере использует имеющиеся у него богатые материальные ресурсы, и постоянно подчеркивал, что Ленинград следует оборонять до последней возможности, а при худшем варианте развития ситуации необходимо было прежде всего отдавать предпочтение интересам армии и обеспечить ее вывод.
Таким образом, позиция Сталина в отношении Ленинграда была чрезвычайно прагматичной. Никаких сантиментов, никаких упреков, связанных с прошлым ленинградской партийной организации, Жданова и так далее, никоим образом здесь не присутствовало.
Первый полномасштабный разговор Сталина с Ворошиловым, Ждановым, Кузнецовым и Поповым состоялся 22 августа 1941 года в связи с тем, что ленинградские руководители решили создать Военный совет обороны Ленинграда — внутренний орган, который должен был решить ряд проблем, связанных с координацией усилий по защите непосредственно города. Основные упреки Сталина сводились к тому, что этот Военный совет был создан самостоятельно, без согласия на то правительства, без поручения Ставки. Более того, в этот Военный совет обороны Ленинграда не вошли ни Ворошилов, ни Жданов. И, по мнению Сталина, это могло быть неправильно воспринято населением Ленинграда, которое могло оценить ситуацию таким образом, что Жданов и Ворошилов сами не верят в оборону города, умыли руки и поручили оборону другим.
Ну и наконец, третья линия критики со стороны Сталина состояла в том, что в приказе о создании Военного совета обороны Ленинграда содержался пункт о выборности батальонных командиров: по мнению Сталина, который прекрасно помнил, к чему приводит выборность в армии, это могло подорвать основы управляемости войск, поскольку выборные командиры по большому счету неподотчетны вышестоящим начальникам Во время Февральской революции Петросовет выпустил Приказ № 1, в котором отменялась прежняя воинская дисциплина. Солдаты получили право на создание в частях комитетов, офицеры были больше не вправе требовать безоговорочного подчинения и вежливого обращения. В дальнейшем это привело к потере дисциплины во всей русской армии и полной утрате авторитета командным составом.. Таким образом, этот шаг ленинградского руководства мог запустить необратимый процесс разложения армии.
Этот разговор был, безусловно, неожиданным и для Жданова, и для Кузнецова, и для членов военного совета. Они всячески оправдывались, ссылались на то, что не проинформировали Москву из-за отсутствия времени, просили прощения, говорили о том, что о создании подобного органа, собственно говоря, ни рабочие, ни население Ленинграда не узнают, поскольку это был совершенно секретный приказ, и убедительно просили Сталина предоставить дополнительные силы, в частности две хорошие стрелковые дивизии и необходимое количество вооружения, для продолжения сопротивления противнику.
Сталин в ответ на подобного рода оправдания сказал, что, конечно же, вы не дети, чтобы просить прощения, мы никогда не знаем, что вы надумаете, у нас нет гарантий, что вы не надумаете
На самом деле решения, которые были выработаны представителями Государственного комитета обороны в Ленинграде, весьма показательны. Потому что и на самом высоком уровне никто не ожидал столь стремительного развития ситуации под Ленинградом, никто не ожидал того, что город буквально через десять дней будет практически полностью блокирован (за скобки убираем Ладожское озеро: сообщение через него сохранялось). И вот эта комиссия выработала ряд мер, в частности по организационной структуре управления обороной Ленинграда, по обеспечению города продовольствием, боеприпасами, по организации распределения продовольствия и запрещения, прекращения коммерческой торговли и так далее. Были приняты также важные решения, связанные с эвакуацией крупнейших оборонных предприятий — Балтийского и Ижорского заводов.
Надо сказать, что проблемы эвакуации этих заводов неоднократно поднимались на уровне Государственного комитета обороны. Сначала предполагалось заводы эвакуировать, потом оставить, потом опять эвакуировать. Мы можем себе представить, как сложно это было сделать, если решения менялись в течение двух недель; какое колоссальное напряжение со стороны администрации этих заводов, партийной организации, военных, железнодорожников требовалось для того, чтобы сначала демонтировать оборудование, а потом опять его оставлять… Но тем не менее эти заводы так полностью эвакуированы и не были, и было принято решение об отсрочке эвакуации и об оставлении на Ленинградском фронте той продукции, которая на этих заводах производилась, с тем чтобы защищать город до последней возможности.
Кстати говоря, это решение комиссии Государственного комитета обороны, которое было принято в конце августа 1941 года, наглядно демонстрирует намерение советского руководства и лично Сталина бороться за город до последнего.
Что происходило дальше? Дальше ситуация развивалась достаточно сложно для ленинградского руководства. В начале сентября немцы перешли в новое наступление, 8 сентября захватили Шлиссельбург, город оказался блокированным, сообщение по железной дороге было прервано. В этих условиях, конечно же, встал вопрос о том, каким образом можно снабжать город, тем более что ленинградское руководство, в частности руководитель Ленгорисполкома Попков, подготовило очень информативную справку, показывающую, что продовольствия в городе осталось буквально на несколько недель.
В этих условиях Государственному комитету обороны пришлось, думая о Ленинграде, решать и более серьезную задачу: каким же образом учитывать количество военнослужащих Красной армии, которое предстоит снабжать, сколько ресурсов нужно передать Ленинградскому фронту, Ленинградскому военному округу и так далее.
Были приняты достаточно оперативные решения о транспортировке грузов для Ленинграда через Ладожское озеро, и такие поставки грузов осуществлялись вплоть до начала штормов на Ладоге в середине ноября 1941 года. Была организована очень большая работа по взаимодействию разных служб, разных наркоматов (Наркомата путей сообщения, Наркомата военно-морского флота, речного флота и так далее) с непосредственно ленинградским руководством. И главная проблема здесь оказалась не в том, что центр (Москва) не мог поставить Ленинграду необходимое количество продовольствия и боеприпасов, а в том, что очень мало было сил и средств, которые могли бы перевозить через Ладогу эти имеющиеся ресурсы, в частности озерных барж, буксиров и так далее. Оборот барж был главной проблемой в организации снабжения Ленинграда в тот период времени.
Тем не менее ситуация на Ленинградском направлении оценивалась Сталиным как критическая, и по его инициативе была проведена замена командующего Ленинградским фронтом: маршала Ворошилова заменил Георгий Жуков, который прибыл в Ленинград 10 сентября 1941 года и который находился в городе чуть меньше месяца. Прибытие Жукова в Ленинград практически совпало с очередным наступлением противника, который, как мы помним, ставил перед собой задачу как можно ближе сомкнуть кольцо вокруг города, полностью его изолировать. И, конечно же, в этих условиях необходима была жесткая, железная рука командующего, который мог бы организовать оборону города.
Надо сказать, в целом Жукову это удалось. Если 16–17 сентября, по данным коменданта города, в Ленинград ежедневно прибывало — или было задержано, лучше так сказать — от полутора до двух тысяч дезертиров с фронта, то в последующие дни удалось создать надежную заградительную систему, которая препятствовала проникновению в город дезертиров и, соответственно, возможного противника. Удалось восстановить дисциплину — и надо сказать, что приказ «Ни шагу назад!», который нам известен по боям уже лета 1942 года на Южном направлении, на направлении Сталинграда, был издан и на Ленинградском фронте. Он предписывал не покидать позиции без письменного приказа, требовал, чтобы защитники Ленинграда оставались на своих позициях до последней возможности.
И вот эта очень жесткая, порой жестокая дисциплина дала свои результаты: фронт к концу сентября был стабилизирован. Мы помним, что к этому времени давление на Ленинград со стороны противника существенным образом снизилось в связи с тем, что на Московское направление были переброшены основные танковые ресурсы и силы люфтваффе.
Тем не менее истинных намерений противника советское руководство тогда знать не могло, и в связи с этим практически вслед за Жуковым в Ленинград прибыл руководитель Наркомата государственной безопасности Меркулов со специальным мандатом на проведение мероприятий в городе в случае вынужденного его оставления. То есть, намереваясь защищать город до последней возможности, перераспределив очень ограниченные ресурсы высшего командования в пользу Ленинграда, Сталин и советское руководство тем не менее готовились к худшему сценарию — с середины сентября 1941 года был разработан так называемый план «Д», план специальных мероприятий, который, в принципе, просуществовал до полного снятия блокады. Он предусматривал выведение из строя важнейших предприятий и объектов инфраструктуры, включая мосты, в случае вынужденного оставления Ленинграда. В городе по линии Наркомата внутренних дел и службы госбезопасности создавались нелегальные ячейки, которые должны были бороться с противником, создавалась подпольная партийная организация в составе 300 человек.
Намереваясь защищать Ленинград до последней возможности, Сталин, будучи прагматиком и реалистом, понимал, что может произойти что угодно. Для того чтобы минимизировать возможные потери, предполагалось ничего не оставить противнику, и подобного рода работы были проведены.
Я сейчас не буду останавливаться на том, в какой степени ленинградцы были готовы это все реализовать, но имеющиеся в нашем распоряжении материалы свидетельствуют о том, что во всех районах города, на всех крупнейших предприятиях были созданы соответствующие специальные группы, выделены взрывчатые вещества, были проведены инструктажи на случай, если город придется оставить.
Следующий разговор между руководством ленинградской партийной организации, Военным советом и Сталиным состоялся опять же в сентябре. Инициирован он был Сталиным в связи с тем, что, по имевшимся у него данным, противник при наступлении на Ленинград посылает перед своими войсками гражданское население, включая стариков, женщин и детей, из оккупированных областей в качестве «делегатов» с просьбой сдать Ленинград и заключить мир.
В духе времени Сталин советовал не сентиментальничать, а бить врага и его помощников, будь то добровольцы или нет:
«Борьба идет жестокая, в первую очередь поражение потерпит тот, в чьих рядах появится паника и нерешительность. В падении Ленинграда будут виновны те, кто допустит в наших рядах нерешительность. Уничтожайте немцев и их пособников, поскольку они одно и то же, что и немцы».
Ну и, соответственно, Жуков, командующий фронтом, и члены Военного совета не только без промедления довели приказ до сведения всего личного состава фронта, но и усилили его, дополнив требованием немедленно открывать огонь по всем лицам, приближающимся к линии фронта, и препятствовать их приближению к нашим позициям; не допускать ведения переговоров с гражданским населением.
Что не удалось Жукову в Ленинграде, так это реализовать план по деблокаде, который у него был. План этот вкратце состоял в том, чтобы ударами вверенных ему частей и 54-й армии под командованием маршала Кулика соединиться, разорвать немецкий фронт. Но этого не произошло: было недопонимание между Жуковым и Куликом. У Кулика были свои резоны: он говорил о неготовности к проведению подобного рода операций. И вот в то время, когда действительно еще была реальная возможность деблокировать город, поскольку противник никоим образом не ожидал
Вскоре последовали довольно неприятные для города шаги, предпринятые Москвой. В частности, несмотря на неоднократные просьбы Жукова прислать ему в помощь хороших генералов и, в частности, генерала Анисова, поскольку «…с управлением здесь очень плохо. Обстановка сложная как на море, так и на земле, так и в воздухе», Москва, Ставка Верховного главнокомандования, навстречу Жукову не пошла, и вплоть до назначения командующим фронтом генерала Говорова управление фронтом находилось в руках тех людей, которые, по всей видимости, задачу прорыва блокады решить в то время не могли. Ну и, как мы знаем, в начале октября и сам Георгий Жуков был отозван из Ленинграда для спасения Москвы.
Таким образом, чрезвычайно важным фактором для понимания негативного развития ситуации на Ленинградском фронте в будущем было отсутствие квалифицированного командующего фронтом. Мы с вами знаем известную поговорку о том, что кадры решают всё. На самом деле в условиях чрезвычайно жестокого столкновения с умелым, искусным противником, который обладал колоссальным опытом ведения боевых действий, очень многое зависело от того, как будут использованы ресурсы, которые находились в распоряжении Ленинграда. К сожалению, практически в течение года в Ленинграде не оказалось командования, адекватного тем задачам, которые предстояло решить Ленинграду.
С конца сентября — точнее, с 20 сентября 1941 года — Государственный комитет обороны принял еще одно специальное решение, связанное со снабжением города, — «Об установлении транспортной воздушной связи», для того чтобы посредством организации воздушного моста удовлетворить прежде всего потребности военных. Это было сделано крайне своевременно, поскольку навигация по Ладоге сразу же организована быть не могла, нужно было провести необходимые работы с оборудованием пирсов, углубительные работы и так далее. Нужно было выделить баржи, буксиры. Тем временем снабжать и фронт, и город было необходимо, поэтому объем перевозимых грузов в течение последних десяти дней сентября был достаточно значительным — 100 тонн в день, а с 1 октября 1941 года — 150 тонн в сутки.
Этого было недостаточно для воспроизводства или восполнения того, что в городе потреблялось, но тем не менее это было важное решение, которое впоследствии, уже в ноябре, когда навигация прекратилась и был взят Тихвин, помогло установить второй воздушный мост, в котором было задействовано 50 транспортных самолетов для снабжения города. Этот мост был достаточно эффективным, хотя и работал очень непродолжительное время, всего лишь в течение недели.
Ленинградское руководство всячески стремилось к тому, чтобы этот воздушный мост функционировал и дальше, но обеспечение действия транспортной авиации требовало привлечения и значительного количества истребителей. Поскольку транспортная авиация могла стать легкой добычей противника (с учетом того, что ситуация на Московском направлении развивалась критически), Сталин принял иное решение: транспортный воздушный мост с Ленинградом хоть и сохранялся, но в значительно меньшем объеме.
Это предопределило резкое сокращение норм выдачи продовольствия в Ленинграде. К концу ноября произошло пять последовательных сокращений в нормах выдачи хлеба, и последнее привело к тому, что рабочие получали по карточкам 250 граммов хлеба, а иждивенцы — всего лишь 125. Но это решение принималось с учетом той главной задачи, которую, по мнению Сталина, нужно было решать: отстоять Москву, обеспечить сосредоточение необходимых средств для удачного контрнаступления.
Был еще один чрезвычайно важный и серьезный разговор между Сталиным, Василевским с одной стороны и Федюнинским, Ждановым, Кузнецовым с другой, в котором говорилось о необходимости предпринять решительные шаги по деблокаде Ленинграда. В частности, Сталин упрекал ленинградцев в медлительности, в том, что ленинградское руководство до сих пор еще не осознало критического положения, в котором находятся войска Ленинградского фронта. Сталин говорил о том, что, если в течение ближайших нескольких дней фронт не будет прорван и не восстановится связь с 54-й армией, которая связывает с тылом страны, все войска фронта будут взяты в плен. Поэтому необходимо предпринимать
Собственно говоря, Сталин сформулировал вопрос «Быть или не быть?» — либо вы в течение трех дней прорвете фронт и дадите нашим войскам возможность отойти на восток в случае невозможности удержать Ленинград, либо вы все попадете в плен. Никакого третьего варианта нет. И Сталин еще раз подчеркнул, что в случае сдачи города армия для нас важнее.
Ну, естественно, после этого начались попытки по мобилизации имевшихся в распоряжении Ленинградского фронта ресурсов, по переброске танков, по формированию из уже измотанных дивизий новых дивизий… Однако к серьезным изменениям на фронте это не привело — более того, 8 ноября 1941 года противник захватил Тихвин. В этих условиях Сталин опять обратился к ленинградскому руководству, заявив о том, что выбор состоит, собственно говоря, между пленом и тем, чтобы пожертвовать несколькими дивизиями и пробить себе дорогу на восток, чтобы спасти фронт и город.
Государственный комитет обороны принял решение о поставке продовольствия с 9 ноября 1941 года воздушным путем, и в город доставлялось порядка 200 тонн, включая важнейшие продукты питания, концентраты, колбасу, копченую свинину, сухое молоко, яичный порошок. В основном это все шло на фронт. В целом эти продовольственные ресурсы необходимы были для того, чтобы армия, которой нужно было вести наступательные действия, не была голодной. Надо отдавать себе отчет в том, что немецкая армия была прекрасно оснащена и в течение всей битвы за Ленинград, всей блокады не испытывала никаких проблем со снабжением, в то время как защитники Ленинграда испытывали серьезные трудности продовольственного характера и были достаточно серьезно измотаны.
В конце ноября по инициативе Военного совета Ленинградского фронта был реализован подвоз продовольствия и других грузов через лед Ладоги; 22 ноября эта трасса была успешно апробирована, и затем последовала просьба Государственного комитета обороны разрешить ее эксплуатацию. После соответствующих переговоров Анастаса Микояна с командующим фронтом Хозиным и членом Военного совета Ждановым, после того как была уточнена пропускная способность дороги, вопрос этот был передан на утверждение Сталину, который хоть и санкционировал данное предложение, но высказал сомнения в возможности его реализации, сделав пометку на документе: «Предупреждаем вас, что все это дело малонадежное и не может иметь серьезного значения для Ленинградского фронта!»
На самом деле эта Дорога жизни, ледовая дорога, сыграла исключительную роль в том, что почти что миллиону ленинградцев удалось выжить. Город продолжал борьбу, из города по Ладоге были вывезены сотни тысяч тонн важнейших, ценнейших грузов, которые были необходимы для оборонной промышленности, для производства брони и так далее. Несмотря на скепсис Сталина, после того как он увидел, что Дорога работает, Микояну было поручено со стороны центра координировать поставки в Ленинград прежде всего через эту ледовую дорогу. И надо сказать, что в декабре — январе — феврале 1942 года Москве в целом удалось обеспечить необходимые поставки на восточный берег Ладожского озера. Однако основные проблемы возникали с переправкой ресурсов через Ладожское озеро, а затем — через достаточно громоздкую, неэффективную систему хранения и распределения уже в самом Ленинграде, где очень много продовольствия, ресурсов терялось по различным причинам.
Четвертый разговор Сталина с руководством Ленинграда и командованием Ленинградского фронта состоялся 1 декабря 1941 года. Особенностью этого разговора было то, что если совсем недавно, буквально месяц назад, Сталин предлагал ленинградскому руководству полагаться только на собственные силы, то теперь Сталин высказывал претензии Жданову, что тот не обращается за помощью в Москву, не считает нужным информировать о положении в городе высшее командование, в то время как Москва, москвичи готовы эту помощь Ленинграду предоставить.
Сталин говорил Жданову буквально следующее: «Можно полагать, что Ленинград с товарищем Ждановым находится не в СССР, а
Как и во всех предыдущих случаях, Жданов оправдывался, находил множество причин, почему подобного рода операция до сих пор не спланирована, не согласована со Ставкой. В этом конкретном случае основная вина была возложена на командование 80-й дивизии, которой надлежало принять ключевое участие, сыграть важнейшую роль в операции по деблокаде города. Но якобы из-за трусости командования этой дивизии она отказалась участвовать в планировавшемся наступлении, и оно было сорвано. На что Сталин предложил командира и комиссара дивизии, Фролова и Иванова, обязательно расстрелять и объявить об этом в печати, но тем не менее настаивал на том, чтобы ленинградцы не расслаблялись и использовали благоприятный момент для нанесения удара по противнику.
После того как контрнаступление под Москвой стало успешно развиваться, Жданов и командующий фронтом Хозин 17 декабря 1941 года более часа находились в Москве, в Кремле, обсуждая, каким образом Москва может помочь Ленинграду. Как следствие, в Ленинграде в конце декабря были приняты решения о повышении норм выдачи хлеба (рабочим — на 100 граммов, и на 75 граммов — остальным). Но, к сожалению, в полной мере реализовать эти планы по радикальному улучшению продовольственного положения в городе не удалось. Ситуация в Ленинграде развивалась с начала декабря достаточно быстро: ресурсы — и продовольственные, и иные — практически иссякли, был колоссальный кризис, связанный с отсутствием электричества. Все это привело к тому, что смертность в городе стала стремительно расти.
В отдельные дни января от голода ежедневно умирало от 15 до 20 тысяч человек. Поэтому, несмотря на то что стала наблюдаться тенденция по улучшению продовольственного снабжения, к
Что в этих условиях делал Сталин? Знал ли он о том, что происходит в Ленинграде, знал ли он о массовом голоде? Да, конечно. Знал. И прежде всего по линии Наркомата внутренних дел начиная с конца ноября — первых чисел декабря 1941 года он знал, что в городе резко возросла смертность, что появились первые случаи каннибализма. Неоднократно Сталин говорил о том, что Ленинград стал городом-мучеником, которому нужно всячески помогать.
В середине января Микоян обратился к ленинградскому руководству, с тем чтобы весь имеющийся в городе транспорт использовался для того, чтобы вывозить из города лом цветных металлов, который был крайне необходим для производства качественной брони. И вот, собственно говоря, была дилемма: кого и что вывозить? Вывозить население, которое умирало с голоду, или вывозить материальные ценности — оборудование и так далее? В течение двух недель второй половины января 1942 года вывоз населения осуществлялся по воздуху. И, как мы можем себе представить, это было чрезвычайно тяжелое, болезненное решение.
Тем не менее, понимая критическое положение, в котором оказался Ленинград, и понимая временность ледовой дороги, Москва поддержала инициативу о строительстве по дну Ладоги бензопровода, который был построен в рекордные сроки. Бензопровод протяженностью более 25 км был построен за 30 дней. В нынешних условиях трудно себе представить, как в условиях войны, угроз бомбовых ударов, артиллерийских обстрелов можно организовать дело так, чтобы эта задача была решена. В результате с конца июня 1942 года в Ленинград можно было поставлять ежедневно 300 тонн светлых нефтепродуктов Бензин, керосин и т. п.. Естественно, нагрузка на флот, который должен был поставлять топливо в Ленинград, была снята — эти баржи можно было использовать для переброски в город боеприпасов, продовольствия и так далее. Кроме того, в Ленинград был брошен кабель от Волховской электростанции, который в значительной степени решил проблему энергообеспечения города.
Ну и наконец, иным образом ленинградское руководство, в том числе по настоянию Сталина, отнеслось к проблеме эвакуации гражданского населения. За весну-лето 1942 года из города было эвакуировано практически все недееспособное население. Таким образом, способность города к сопротивлению, к обороне серьезным образом увеличилась. Создались предпосылки для того, чтобы аккумулировать ресурсы для нанесения удара по противнику и прорвать блокаду в январе 1943 года.
Одна из наиболее интересных тем для исследователей блокады Ленинграда — это тема, связанная с изменением настроений населения в условиях начавшейся войны и последовавшей блокады города. Сейчас у нас есть достаточно большой комплекс источников, который позволяет анализировать эту тему. Это материалы — и официальные документы органов внутренних дел, государственной безопасности, военной цензуры, — которые позволяют нам (по крайней мере, статистически) дать оценку того, как развивались негативные настроения. Как они менялись от месяца к месяцу, какое количество анонимных писем, адресованных руководству города, направлялось в Смольный, каково было их содержание.
С другой стороны, у нас есть материалы партийных органов, основное направление которых как раз сводилось не к выявлению негативных настроений, а к изучению того, каким образом город борется, показывает образцы героизма, самоотверженности и так далее.
У нас есть документы личного происхождения: более 200 дневников ленинградцев, которые пережили блокаду, находятся в библиотеках и архивах, в музеях Санкт-Петербурга.
У нас есть многочисленные документы немецких специальных служб, которые также в своих целях занимались изучением настроений города, с тем чтобы корректировать основные направления собственной пропаганды и сломить дух ленинградцев и защитников города в период битвы за Ленинград.
На мой взгляд, разговор о настроениях в период Великой Отечественной войны в Ленинграде нужно начинать не с 22 июня 1941 года, а несколько раньше — учитывая, что Ленинград был городом, который оказался невольно затронут начавшейся Второй мировой войной существенно раньше. В конце ноября 1939 года началась Советско-финская война, и изначально она велась в основном силами Ленинградского военного округа. Именно через Финляндский вокзал отправлялись многие подразделения, связанные с пополнением частей, воевавших на этом направлении; на Финляндский вокзал поступали раненые, приезжали бойцы и командиры Красной армии — и в Ленинграде, как ни в одном другом городе, было более-менее четкое представление о том, что происходит на фронте.
И вот этот опыт Советско-финской войны — непродолжительной, но очень тяжелой и кровопролитной — сыграл свою роль и в формировании настроений, когда нацистская Германия напала на Советский Союз. По большому счету одна из задач органов власти состояла в том, чтобы принимать во внимание то, каким образом может вести себя население в условиях начавшейся войны, помня о том, как это население вело себя в конце ноября — декабре 1939 года. А тогда, как известно, несмотря на то что война велась против небольшого государства, сразу же были изъяты из сберегательных касс средства, начался ажиотаж, были скуплены практически все товары первой необходимости, и в течение шести месяцев ленинградская торговля испытывала перебои. Потребовалось достаточно много времени для того, чтобы она пришла в довоенное состояние, чтобы народ поверил в способность власти обеспечивать население необходимыми товарами.
Мы знаем, что были соответствующие выступления Молотова, который обращался к жителям Советского Союза с просьбой не проявлять панических настроений. Но тем не менее, когда началась Великая Отечественная война, этот опыт по
Итак, 22 июня 1941 года. Каковы были основные настроения в городе в то время? Безусловно, агрессия нацистской Германии привела к всплеску патриотизма. Ленинградцы, даже те, кто по материалам Наркомата внутренних дел находился на учете как потенциально опасный для государства элемент, высказывали патриотические настроения, записывались в армию, шли на мобилизационные пункты. По данным партийных органов, военных органов, органов НКВД, случаи уклонения от призыва (а это, я думаю, наиболее важный показатель проявления настроений в начале войны) были единичны.
Как известно, формирование добровольческих дивизий в Ленинграде прошло чрезвычайно быстро. И это было предметом гордости ленинградской партийной организации, поскольку подобного рода мобилизационная работа в Ленинграде была проведена даже лучше, чем в столице. Но вскоре эти патриотические настроения сменились более трезвой оценкой того, что происходит в городе и в стране. В частности, по прошествии нескольких дней в Смольный стали поступать обращения, письма, в которых ленинградцы задавали вопрос: а почему до сих пор к населению Советского Союза со своим отеческим словом не обратился товарищ Сталин?
В частности, 27 июня 1941 года один из авторов подобных писем написал Жданову следующее:
«Репродукторы кричат: не выключайте радио. Но тошно делается — люди гибнут
где-то , а у нас музыка гремит, а в магазинах кошмар, население делает запасы (у кого есть деньги, конечно). Лучше бы вместо музыки дали внушение людям, чтобы не создавали паники. Я считаю, что надо милиции просто-напросто гонять очереди, а то получается полная паника.
В очередях можно услышать всевозможную провокацию. Уже болтают, что Россию продали, что Сталин уже скрылся. Желательно Сталина услышать по радио. Он, председатель Совнаркома комиссаров, должен выступить с обращением к народу о нашем продовольственном положении и т. д., а получается, масса в панике, а правительство молчит… Я считаю необходимым чаще передавать по радио положение на фронтах, так как это интересует весь народ, а главное — ждем выступления тов. Сталина, где он? На трибуне мы его никогда не видели в Ленинграде. Он что, боится своего народа? Пусть к репродуктору подойдет, чтобы народ слышал голос того, о ком так много поется».
Ну и в целом, безусловно, настроения в начальный период войны развивались под воздействием целого ряда факторов. Первый я уже назвал — это то, с чем, собственно, ленинградцы пришли к войне, это та память, которая у них сохранилась от финской войны; понимание того, что просто не будет, что необходимо прежде всего самим проявлять заботу о себе. И вторым чрезвычайно важным обстоятельством было то, что в течение достаточно долгого времени о том, что происходит на фронте, в городе достоверной информации не было. Несмотря на то что было создано Совинформбюро, оно практически не давало объективной картины того, что происходит на фронтах. Это было вполне понятно, и советское руководство само не знало достоверно, как развиваются события на фронте. Ну и наличие сведений о том, что Красная армия вынуждена отступать вместо того, чтобы бить врага на чужой территории, о чем многократно говорилось в довоенный период, — все это могло негативно воздействовать на настроения.
Неудивительно, что в начале июля 1941 года Верховный Совет издал специальный указ, который предусматривал достаточно жесткое наказание за распространение ложных слухов, которые вызывают тревогу среди населения. То есть по большому счету информацию о том, что происходило на фронте, население не получало, а любые разговоры могли интерпретироваться органами НКВД как провокационные.
Третьим довольно значимым фактором было то, что в июне-июле была крайне неудачно проведена эвакуация детей из Ленинграда. В соответствии с мобилизационным планом, который предусматривал ведение боевых действий на территории противника, детские учреждения эвакуировали как раз на юго-запад, то есть навстречу наступающим частям вермахта. И вскоре стало ясно, что подобного рода мероприятие обречено на провал. Эшелоны с детьми подвергались бомбардировкам; информация о том, что это происходит, дошла до ленинградцев, женщины бросились спасать собственных детей — и практически вплоть до блокады уже не предпринимали никаких попыток
Четвертым (и очень важным) фактором, который определял настроения населения во время войны, конечно же, была ситуация на фронте. По мере приближения противника к Ленинграду, по мере того, как стали доходить до горожан слухи о том, что Красная армия отступает, терпит поражения, по мере привлечения гражданского населения к разного рода работам по строительству оборонительных сооружений (рытью траншей) становилось очевидно, что город ждет достаточно сложная судьба. Естественно, в этих условиях настроения серьезным образом ухудшались, и неопределенность того, что будет: эвакуироваться или не эвакуироваться? если эвакуироваться, то куда? есть ли возможность жить
Ну и еще одним чрезвычайно важным фактором в развитии настроений было то, что немецкая пропаганда начиная с июля начала массированную кампанию в отношении Ленинграда, говоря о том, что война ведется с целью избавления населения Советского Союза от евреев и большевиков, что главная причина того, что Красная армия отступает, — это нежелание крестьян в шинелях защищать советскую власть, что немцы несут свободу, что при них колхозный строй будет уничтожен и будет предоставлена свобода: тем, кто хочет верить в Бога, будет дана возможность верить.
Поток этой социальной демагогии был достаточно мощным: миллионные тиражи листовок сбрасывались над Ленинградом. Конечно же, чтение и хранение листовок было уголовно наказуемым, но тем не менее
Еще одним достаточно опасным трендом в развитии настроений был рост антисемитизма. У нас есть несколько важных убедительных источников, которые показывают, что к концу августа антисемитизм приобрел достаточно широкий размах. В конце августа на одном из совещаний в Смольном (на заседании ленинградского партактива) Жданов специально обратил внимание на то, что в нынешних условиях необходимо всячески бороться с антисемитизмом, что это традиционный конек врага и что если мы допустим распространение антисемитизма в городе, то, безусловно, наша воля к сопротивлению будет существенным образом подорвана.
С наступлением блокады и достаточно быстрым ухудшением продовольственного снабжения, голод стал важнейшим фактором, который определил динамику этих настроений. И, конечно же, вплоть до марта 1942 года эти настроения ухудшаются все сильнее. Конечно же, речь не шла о том, что настроения трансформировались в
Надо сказать, что в структуре НКВД секретно-политический отдел был самым крупным: он был больше, чем отделы контрразведки, разведки или экономический отдел, который должен был бороться с возможным саботажем, вредительством и, в частности, обеспечивать контроль за правильным распределением ограниченных ресурсов. Органы госбезопасности по линии СПО через очень разветвленную агентурную сеть, в которую входили более тысячи агентов, осуществляли серьезный контроль за тем, что происходило в тех слоях населения, которые рассматривались властью как наиболее потенциально опасные. И, несмотря на очевидно репрессивный уклон,
Но мы должны иметь в виду, что для оценки количественной стороны развития негативных настроений у нас есть бесценный источник — материалы военной цензуры, которая еженедельно готовила соответствующие доклады о том, какое количество писем и по какой причине задерживается. Динамика задержанных военной цензурой писем показывает, что в декабре 1941 года, когда голод начался, но еще не привел к массовой смертности, количество задержанных цензурой писем составляло всего лишь 6 %. А в январе и феврале, когда был достигнут пик смертности в Ленинграде, доля задержанных военной цензурой писем достигла 20 %. Это, конечно, не означает, что остальные 80 % были довольны тем, что происходит в городе.
Росли так называемые «голодные» настроения, которые сводились прежде всего к тому, что население требовало увеличить нормы выдачи хлеба и пыталось определить, каким образом это можно сделать, как лучше организовать продовольственное снабжение, как избавиться от имевшихся несправедливостей (прежде всего среди иждевенцев: эта категория получала существенно меньше, нежели другие жители Ленинграда). Содержалась и достаточно серьезная критика в отношении конкретных работников торговли либо партийных органов… Вот эти голодные настроения, собственно говоря, не привели к формированию серьезного политического протеста в городе. И, как я уже сказал, основная причина этого была прежде всего в том, что достаточно эффективно работали органы государственной безопасности.
Второй причиной, безусловно, было то, что население достаточно быстро уяснило, что нацистская Германия никоим образом не хочет освобождать Ленинград от большевиков. Что никакой альтернативы существующей власти на самом деле нет. Что нацистское руководство, вермахт, поставило перед собой цель просто физически уничтожить население города — и выжить в этих условиях можно было, только лишь будучи частью общей борьбы за Ленинград, за его спасение.
Далее нужно иметь в виду также и то, что по мере углубления кризиса, нарастания трудностей, связанных с отсутствием разного рода ресурсов, прежде всего электричества, бо́льшая часть ленинградской промышленности встала. И это означало, что единственным способом коммуникации населения друг с другом была коммуникация в очередях и на уровне домохозяйств. Конечно же, распространение в этих условиях
Активных форм политического протеста или людей, которые в них участвовали, было очень немного. Органы НКВД по линии СПО репрессировали чуть более двух тысяч человек, в то время как за разного рода экономические преступления в городе было репрессировано более 25 тысяч человек. То есть соотношение примерно 1 к 10.
Чрезвычайно важным, на мой взгляд, является то, что с началом блокады очень сильно начали развиваться религиозные настроения. Это было еще задолго до того, как Сталин встретился с митрополитом в сентябре 1943 года, задолго до того, как власть протянула руку Русской православной церкви для того, чтобы увеличить мобилизационный ресурс. Естественно, и органы безопасности, и партийные органы оказались в состоянии неопределенности. С одной стороны, Русская православная церковь (ее представители в Ленинграде) выступала с патриотических позиций, а с другой стороны — религия была, безусловно, альтернативной идеологией большевизму.
До поры до времени это сосуществование воспринималось достаточно спокойно, хотя практически во всех церквях, во всех приходах были соответствующие информаторы, которые сообщали о доминирующих настроениях. И все, что происходило в Ленинграде в сфере церковной жизни, находилось под постоянным контролем. Но к 1944 году органы НКВД, органы государственной безопасности с большим скепсисом стали относиться к возросшему авторитету Церкви, действительно рассматривая ее в качестве реального конкурента партии. И для этого были серьезные основания, поскольку людей, которые посещали церковь, приходы, в Ленинграде было больше, нежели тех, кто ходил в разного рода клубы и так далее. И вот эта угроза, которая в явной форме проявилась уже после снятия блокады, впоследствии предопределила отношение и к Церкви, и к верующим в послевоенное время.
Если попытаться суммировать периоды развития настроений в блокированном Ленинграде, то можно выделить следующие этапы.
Наверное, до августа 1941 года с момента начала войны мы видим доминирование безусловно патриотических настроений, разного рода негативные настроения являются маргинальными, хотя и присутствуют, беспокоят власть. Я уже упоминал о том, что были случаи проявления антисемитизма, которые зафиксированы в материалах и партийных органов, и органов НКВД.
С началом блокады ситуация серьезным образом меняется и главным фактором, который определяет настроения, в этот период является, конечно же, продовольственное положение. Точнее, его ухудшение. Это не приводит к массовому политическому протесту, ленинградское население
Но самым важным, наверное, является то, что ленинградцы в течение долгого времени видели бессилие власти. В значительной степени они были предоставлены сами себе, продовольственные карточки полностью не отоваривались, по крайней мере, до марта 1942 года. И это бессилие власти заставило переосмыслить достаточно многое из того, с чем ленинградцы пришли к войне — собственно говоря, к июню 1941 года.
Чрезвычайно важным результатом этой травмы первой блокадной зимы было ожидание перемен — перемен, связанных с тем, что после войны, конечно же, изменится отношение к Церкви, изменится отношение к колхозам (поскольку поражения на фронте в военные месяцы 1941 года во многом объяснялись нежеланием крестьян воевать). И надо сказать, что на самом деле политорганы Красной армии понимали подобного рода настроения на временно оккупированной противником территории и, для того чтобы привлечь население на свою сторону, обещали в своих листовках распустить колхозы после войны: это тоже чрезвычайно важный элемент такого идеологического пропагандистского противостояния.
Далее нужно отметить, что в 1941, 1942, 1943 годах, особенно после открытия Второго фронта, стало меняться отношение к союзникам. Если раньше, особенно в начале войны, многие видели в Англии страну, которая смогла подтолкнуть Гитлера к агрессии против Советского Союза, и видели некую интригу, то по мере того, как в город стали в том числе поступать по линии ленд-лиза и продовольствие, и вооружение, отношение к союзникам изменилось. И представление о том, что мы можем быть союзниками всерьез и надолго, стало частью тех ожиданий, которые сформировались в период блокады.
Самое важное, что у населения было ожидание перемен, что город будет другим. Насколько эти настроения были распространены, насколько они были сильными и могли повлиять на будущее города? Ну, конечно же, переоценивать этот реформаторский потенциал не стоит, поскольку за годы войны, за годы битвы за Ленинград, блокады Ленинград, конечно же, из одного из крупнейших городов не только Советского Союза, но и мира, по сути, превратился в провинцию. Город, который начинал войну, имея население более 3 миллионов человек, к концу войны имел менее 800 тысяч. Практически все крупные предприятия города прекратили свою работу, а материальные ресурсы были вывезены, но самое главное — цвет ленинградской интеллигенции, рабочие погибли: кто от голода, кто на фронте, кто в добровольческих соединениях в народном ополчении.
В результате войны и блокады произошла провинциализация Ленинграда. Ленинград спас Москву, устояв в сентябре 1941 года. Отдавал все, что можно было отдать, в конце 1941-го — в 1942-м. Но в результате войны и блокады был практически обескровлен, и его нужно было восстанавливать.
Тема, которую мы должны с вами рассмотреть, связана с теми вопросами, которые историкам еще предстоит в полной мере изучить — проблемами, оказавшимися по разным причинам вне поля зрения историков. Либо те объяснения, которые ими предоставлены, требуют серьезных уточнений.
Один из первых вопросов состоит в том, почему в городе в условиях начавшейся войны с Германией к моменту начала блокады осталось почти что два с половиной миллиона человек, включая 400 тысяч детей и достаточно большое количество беженцев из пригородов и из других республик бывшего Советского Союза, которые не хотели оставаться под немецкой властью и пришли в Ленинград. Почему?
Безусловно, правомерность этого вопроса определяется тем, что мы знаем, что практически треть из этих двух с половиной миллионов умерли голодной смертью. И вопрос на самом деле является достаточно справедливым. Как на него можно ответить? Можно ли было принудительно эвакуировать население Ленинграда, обладало ли ленинградское руководство для этого полномочиями или нет? Какую работу оно проводило для того, чтобы способствовать эвакуации? Насколько оно предвидело развитие ситуации вокруг города по негативному сценарию?
Во-первых, мы с вами можем констатировать, что, в отличие от Москвы, ленинградское руководство так и не получило статуса города на осадном положении с соответствующими полномочиями Осадное положение в Москве действовало с 19 октября 1941 года по 7 января 1942 года. Оно было введено для повышения обороноспособности города и предотвращения паники. Так, в Москве действовал комендантский час, в городе были размещены силы ПВО, а въезды перегораживались противотанковыми ежами и баррикадами., и, соответственно, отдать
Если речь шла об эвакуации предприятий — да, безусловно: рабочие, инженеры, научно-технический персонал должны были эвакуироваться и должны были взять с собой свои семьи. И на самом деле те, кто эвакуировался из города в военные месяцы 1941 года, как раз эвакуировались по линии предприятий и учреждений.
Что касается тех, чьи родственники пошли на фронт, записались в добровольцы или были призваны в части Северо-Западного фронта или Ленинградского фронта, то они предпочли остаться в городе — в том числе из патриотических соображений, желая таким образом поддержать своих мужей, братьев, сыновей, рассчитывая прежде всего на то, что военная кампания кончится достаточно быстро и успешно и их близкие вернутся домой.
Третья причина, почему в городе осталось так много населения, в том числе недееспособного, была связана с неудачной эвакуацией детей в начале войны, которая показала неэффективность властей и убедила женщин в том, что вторую попытку лучше не предпринимать В июне 1941 года около 400 тысяч детей были эвакуированы из Ленинграда, но почти 170 тысяч из них увезли на юг Ленинградской области, куда приближались немецкие войска. Детей пришлось вернуть в город, спасать многих отправились матери. Впоследствии предпринимались попытки эвакуировать детей через Ладожское озеро, но транспорт несколько раз подвергся бомбежкам.. Что стоит довериться судьбе, остаться в городе и рассчитывать на лучшее.
В результате в блокаду Ленинград вошел с колоссальным населением По официальным данным, население Ленинграда до начала блокады составляло 3,2 млн человек. К сентябрю 1941 года, когда город оказался в кольце, в нем оставалось 2,5 млн человек. и с минимальными запасами продовольствия. И тем не менее более чем миллиону ленинградцев в этих нечеловеческих условиях голода, холода, обстрелов, бомбежек удалось выжить. Как?
Традиционно в литературе говорится о том, что вся страна помогала Ленинграду, — это правда, безусловно. Если бы все это продовольствие, которое собиралось, доставлялось по назначению без
Миллион — еще раз хочу сказать, миллион ленинградцев выжили. Как это произошло? Какие документы нам позволяют подобраться к ответу на этот вопрос и сделать несколько предположений о том, кто, как и почему выжил? Конечно же, здесь важно опираться не только на официальные опубликованные источники, но и на материалы личного происхождения, на документы, которые остались в семьях, на дневники. Смотреть на историю семей — как они жили, боролись и выживали, — на письма.
И вот этот комплекс материалов, во-первых, показывает, что сравнительно позднее введение карточной системы и сохранение коммерческой торговли в городе позволило определенным категориям населения, у которых были прежде всего финансовые ресурсы, сделать существенные запасы. И еще надо иметь в виду, что аналогичные запасы (может быть, не по объемам, но, по крайней мере, то, что помогло значительному количеству ленинградцев выжить) делались и теми, кто прибыл в Ленинград из деревни и уезжал из города в деревню, как правило в период летних отпусков.
В материалах Ленинградского горкома партии за 1939–1940 годы и даже 1941 год есть немало документов, которые свидетельствуют о том, что директора предприятий информировали соответствующие отделы горкома партии о невозможности выполнения тех или иных плановых заданий в связи с тем, что наблюдался дефицит рабочей силы. Как мы знаем, в период интенсивной индустриализации численность населения Ленинграда, в частности, выросла почти что вдвое — в основном за счет выходцев из деревни. И эти люди, которые не утратили связь с землей, хотели в эту деревню возвращаться.
Если мы с вами зададим вопросы, а как они туда возвращались, с чем они туда возвращались, — то ответ на самом деле не такой и сложный. И понятный. Примерно в течение двух месяцев до нового урожая (или, по крайней мере, полутора месяцев, если мы говорим об июне 1941 года) те, кто собирался уехать в июне 1941 года в деревню, должны были иметь с собой необходимые запасы продовольствия и с этими запасами туда ехать. В частности, моя бабушка, которая с тремя детьми собиралась 22 июня уехать в Калининскую область Сейчас Тверская область. вместе со своей свекровью, имела такой запас продовольствия, который, как она говорила, двум взрослым было очень тяжело передвигать. И в значительной степени наша семья выжила благодаря тому, что такие запасы были сделаны.
Моя бабушка говорила, что люди ее круга, те, кто в 1930-е годы приехал из деревни, вели себя аналогичным образом и это было отнюдь не
Чрезвычайно важным является и то, что урожай, который вырос на полях, близких к Ленинграду, не был убран в связи с начавшейся войной. И по материалам партийных органов, органов НКВД, определенная часть населения, жившего в районах, прилегающих к этим сельхозугодьям, имела возможность заниматься самоснабжением. Некоторых задерживали, но большую часть населения пропускали в город, не изымая у них это продовольствие. Таким образом, это тоже позволяло выживать в условиях начавшегося продовольственного дефицита, особенно в октябре — ноябре.
Чрезвычайно важным было и то, что рядом с городом находилась армия, части Ленинградского фронта. Мы с вами уже говорили о том, что в городе и на фронте находилось до полумиллиона человек — многие из них имели родственников в Ленинграде. Армия снабжалась плохо, но существенно лучше, нежели гражданское население. И вот в многочисленных дневниках, которые нам довелось обнаружить, были свидетельства о том, что в наиболее критические моменты, когда, казалось, от голода вымрет вся семья, возвращался или приходил
С середины ноября 1941 года стал достаточно активно развиваться черный рынок, толкучки. На тех рынках, которые традиционно существовали в городе, ежедневно собиралось несколько тысяч человек, которые участвовали в разного рода обмене товарами, в том числе продовольствием. Откуда туда попадало продовольствие — это действительно вопрос, который требует дополнительного изучения. Отчасти туда попадало продовольствие из тыловых учреждений, из торговой сети, но масштаб этого явления был настолько значительным, что в ноябре 1941 года один из руководителей отдела торговли Ленгорисполкома внес официальное предложение о том, что этот черный рынок надо легализовать. Поскольку бороться с явлением, которое достигло такого размаха, уже невозможно, лучше его контролировать — и с точки зрения того, что там обменивается, продается, и с точки зрения фискального интереса, поскольку те, кто приходит на черный рынок, могут и должны платить определенный денежный взнос. Однако, как мы знаем, этого сделано не было и черные рынки хотя и существовали, но нелегально. И вот взаимоотношения этого черного рынка с органами власти, теми людьми, которые там оперировали, — это отдельная и большая тема для разговора. Но совершенно очевидно, что через черный рынок можно было осуществлять обмен разного рода ценностей, денег, драгметаллов, предметов антиквариата, и этот рынок существовал практически в течение всей блокады.
Существует достаточно много дошедших до нас объявлений, связанных с обменом: говорилось о том, каким образом это будет делаться. И в документах НКВД — в специальном деле, которое посвящено продовольственному положению и настроениям — есть даже специальные таблицы, в которых дается соответствие того, что на что меняется и в каком объеме.
Развитие черного рынка на самом деле было чрезвычайно важным и значимым явлением. И не только органы власти (по крайней мере, отдельные его представители) стремились
И схема предлагалась следующая: люди, которые обладают значительными ценностями, в частности ювелирными изделиями, могут гарантированно, по установленным правительством ценам передавать эти предметы и получать соответствующие талоны, которые можно было бы реализовывать в течение определенного периода. Таким образом, население получало бы доступ к продовольствию, а государство получало бы столь необходимые для него драгметаллы, ювелирные украшения, изделия из серебра и золота и иностранную валюту.
Можно себе представить, что
К августу 1942 года был подготовлен весь комплекс необходимых документов, чтобы в Ленинграде открыть два магазина по типу торгсинов. Мы знаем, что эти магазины так и не были открыты. По политическим соображениям или по
Чрезвычайно важным каналом дополнительных источников продовольствия была и разного рода помощь, которая направлялась Ленинграду и которая не находилась, скажем так, в поле регулирования карточной системы. И вот за эту помощь на самом деле разворачивалась достаточно большая, серьезная борьба между военными и гражданскими. Кому эта помощь адресована? В какой пропорции ее следует делить? Но тем не менее эта помощь была значительной, это был дополнительный ресурс, который находился у руководства города. И, как правило, эти дополнительные ресурсы использовались для поддержания прежде всего детей, раненых, беременных женщин и так далее. Сыграла ли эта помощь значимую роль в сохранении жизней ленинградцев? Конечно же.
Весной 1942 года случилось еще одно оппортунистическое действие, которое вряд ли находилось в парадигме большевистской идеологии, — создание частных подсобных хозяйств. Ясно, что это нужно было делать, проблема самообеспечения стала чрезвычайно важной и актуальной. И вот практически все скверы в городе, включая самые известные, были засеяны овощами, в том числе капустой, с тем чтобы население могло обеспечить себя продовольствием.
Ну и, конечно же, есть чрезвычайно печальная, трагическая тема в вопросах снабжения населения, связанная с тем, что с конца ноября 1941 года и особенно в зимние месяцы первой блокадной зимы значительный размах приобрел каннибализм, трупоедство. И с этим явлением, конечно же, органы правопорядка всячески боролись, предпринимались чрезвычайно жесткие меры в отношении тех, кто совершал подобного рода преступления. Мы знаем, что для того, чтобы количество трупов, которые находились на улицах, максимально уменьшить, создавались массовые захоронения, а весной 1942 года на месте бывшего кирпичного завода был создан первый в Ленинграде крематорий.
Но тем не менее размах этого явления, по всей видимости, был существенным, о чем существует довольно много свидетельств как на уровне Управления НКВД, милиции, партийных органов, так и материалов личного происхождения.
Еще одна важная, интересная тема, которую я попытаюсь вскользь затронуть, — тема, наверное, очевидная для всех, кто в Ленинграде живет и кто в Ленинград приезжает. Это тема, связанная с тем, что Ленинград — это город на Неве. Вокруг Ленинграда очень много воды, много водоемов: Финский залив, Ладожское озеро. И в одном из писем, адресованных ленинградскому руководству, один из рабочих говорил: ну как же так, кругом вода, а рыбы нет! Иными словами, в самом городе, по мнению горожан, или вокруг него, по крайней мере, были некоторые ресурсы, которые можно и нужно было использовать для того, чтобы улучшить снабжение города продовольствием. В частности, рыбой.
Конечно же, на первый взгляд это очень разумное суждение. Как же так, почему это не делалось? А если делалось, то почему мы об этих результатах до сих пор ничего не знаем? На самом деле, если мы посмотрим документы предвоенного времени, материалы 1939, 1940, 1941 годов, в Ленинграде была разработана достаточно амбициозная программа по самоснабжению города рыбой за счет имевшихся водоемов. Однако эта программа не была реализована по той причине, что, естественно, в условиях начавшейся Второй мировой войны приоритет отдавался развитию военной промышленности. Эта отрасль была недофинансирована.
Сейчас мы знаем, что более 50 % рыбы, которую мы потребляем, выращивается. И вот примерно те же самые планы были и в Ленинграде в 1939, 1940, 1941 годах, но они не были реализованы. Но это одна сторона. Вторая состоит в том, что в условиях начавшейся войны весь рыболовецкий флот и большая часть рыбаков были мобилизованы в армию. И в сентябре — октябре 1941 года, когда этот вопрос встал совершенно
Впоследствии, уже в 1943–1944 годах, эта работа была поставлена намного лучше и ленинградцы стали получать рыбу на свой стол.
И наконец, применительно к этой теме следует отметить еще одно чрезвычайно важное обстоятельство: все-таки отношения между военными и гражданскими были не очень простыми, и в тех случаях, когда гражданские власти пытались осуществлять лов рыбы в Финском заливе, реальный оперативный контроль над этими водоемами осуществляли военные. В нашем распоряжении есть неоднократные обращения руководителей Приморского райкома партии в горком, в Военный совет с жалобами на военных, которые фактически забирали весь улов, на который рассчитывали рыболовецкие артели.
Ну и самое последнее — это вопрос о Ленинградском зоопарке. Действительно, может возникнуть вопрос: почему в городе, в котором от голода умерло от 800 тысяч до одного миллиона человек, первую блокадную зиму пережило более 115 крупных животных, включая тигра, бегемота и так далее? Как это могло произойти, если учесть, что ежедневная, минимальная потребность для снабжения этих животных, в частности, хлебом, составляла 35 килограммов, потребность в мясе — 54 килограмма, отрубей — 33 килограмма, ну и общая потребность в овощах — примерно 150 килограммов?
У нас есть документы, в которых содержится обращение Института физиологии имени Павлова о выделении нескольких десятков килограммов овощей для подопытных животных с целью завершения экспериментов по созданию заменителей крови. Совершенно понятна цель, которая преследовалась путем подобного предоставления ресурсов: мы отдаем продовольствие для того, чтобы спасти наших бойцов! А вот в случае зоопарка, по крайней мере на уровне Военного совета, до сих пор не удалось найти документов, которые бы показали те директивы, которые существовали в отношении снабжения животных продовольствием.
Справедливости ради надо сказать, что сами сотрудники зоопарка (зоосада, как его тогда называли) проводили колоссальную самоотверженную работу по заготовке продовольствия, в частности того, что можно было вырастить на находившейся в их распоряжении территории, всячески опекали животных и так далее. Но, скажем, вопрос о снабжении хищников мясом — это серьезный вопрос.
Многие темы оказались вне поля нашего зрения и, безусловно, заслуживают дальнейшего изучения и исследования. Было бы неправильно говорить о том, что мы сейчас знаем про блокаду всё. Начиная с 2014 года достаточно быстрыми темпами рассекречиваются материалы бывших центральных органов власти и управления, включая Совет народных комиссаров, и, конечно же, еще ждут своих исследователей документы, которые связаны с эвакуацией ленинградских предприятий, с тем, как они работали, как обустраивались на Большой земле ленинградские рабочие.
До конца не изучены сюжеты, связанные с медицинскими аспектами воздействия блокады на здоровье ленинградцев. Не только на тех, кто оказался в блокированном городе, но и на здоровье потомков блокадников.
Нам не удалось, наверное, в полной мере поговорить о том, какую роль блокада сыграла в изменении представлений о разных аспектах безопасности. Но совершенно точно мы знаем, что еще во время войны, начиная с 1944 года, после окончательного снятия блокады, в Ленинграде стали разрабатываться планы, связанные с самообеспечением города. С тем, что мы бы сейчас назвали продовольственной безопасностью. Были внесены соответствующие предложения о расширении территории города — с тем, чтобы не зависеть от завоза продовольствия с Большой земли и самообеспечивать население города по крайней мере овощами, а впоследствии и мясом.
Безусловно, ленинградская блокада оказала большое влияние на нынешнее российское руководство. Не случайно одна из глав книги известного американского политолога Фионы Хилл, которая посвящена Владимиру Путину и которая называется «Mr. Putin: Operative in the Kremlin» («Господин Путин — оперативник в Кремле»), так и называется — «Путин как человек выживающий», «Putin the Survivalist». Из-за того что его матери пришлось пройти через блокаду, у него особое отношение и к ленинградской блокаде, и к тому опыту, который выпал на долю второй столицы Советского Союза. И когда мы рассуждаем сейчас о представлениях о стратегических резервах, когда мы говорим о том, что у нас эти стратегические резервы всегда чрезвычайно большие, существенно больше, нежели в других странах, как раз вот этот блокадный опыт является, на мой взгляд, очень понятным и хорошим объяснением, почему мы так делаем, почему мы так себя ведем.
Оставьте ваш e-mail, чтобы получать наши новости
