Как сон разума стал рождать чудовищ
Мрачный Гойя переизобрел уютный жанр каприччо
В 1799 году Гойя опубликовал альбом офортов, которые назвал по их жанру — «Капричос» («Los Caprichos», от итальянского capriccio — «каприз»). Серия изображений резко отличалась от придворных картин испанского художника: эмоциональный перелом часто связывают с тяжелой и загадочной болезнью, пришедшейся на 1792–1793 годы, в результате которой Гойя оглох. «Капричос» были художественным экспериментом, в основание которого была положена фантастика сна и сатира на современное общество — настолько гротескная, что, кажется, затевалась не ради бичевания пороков, а чтобы выплеснуть яд. Инквизиция спешно изъяла альбом, но сейчас эти работы помнят лучше, чем многие прежние и последующие заслуги Гойи: мрачные фантазии пришлись по вкусу декадентам и модернистам.
Гойя полностью предопределил наше восприятие жанра каприччо. Однако в XVIII веке итальянское слово «каприччо» значило совершенно иное, а в эмоциональном смысле — даже полностью противоположное: «каприз» был не мрачным, а легким. Каприччо было прежде всего архитектурной фантазией — причудой художника, решившего совместить внутри одного произведения здания, древние развалины и другие объекты, не сообразуясь с их реальными размерами и местоположением. Наибольшего успеха в сопряжении далековатых построек достигли художники Марко Риччи и Джованни Паоло Панини.
Традиция каприччо наложилась на другую моду XVIII столетия — жанр ведуты (от итальянского veduta — вид): так называли изображение города с особенно выгодной для обзора точки. Иногда вместо реального города художники изображали полностью или частично вымышленный, идеальный — такие работы называли vedute ideale, vedute di fantasia или каприччо. Особой популярностью ведуты пользовались в Венеции: выдающимся их мастером был Каналетто, а в создании гравированных vedute ideale прославился Джамбаттиста Пиранези.
Впрочем, было и более узкое понимание жанра каприччо — которое обосновывалось неуемной фантазией художника. Еще в XVI веке каприччо называли серии литературных и музыкальных произведений, объединенных не жанром, а иными формальными чертами (самые ранние словесные каприччо — capricciosi ragionamenti — написал Пьетро Аретино). Первым слово «каприччо» к изобразительному искусству применил гравер-маньерист начала XVII века Жак Калло, за ним были Стефано делла Белла, Джованни Баттиста Тьеполо и тот же Пиранези.
Гойя мог прочесть в словаре Академии изящных искусств такие определения жанра: каприччо — это «идея или замысел, которые художник воплощает, не руководствуясь доводами рассудка и общепринятыми правилами»; это «произведение искусства, в котором воображение с изяществом и хорошим вкусом отказывается от соблюдения правил». Гойя порывал со всеми правилами — и в этом полностью соответствовал словарю; он, однако, первым замешал каприччо на безжалостной романтической иронии, социально-политической сатире и жуткой материи сна, которая, в соответствии с названием самого знаменитого офорта, рождает чудовищ.
