Майя-киче о рождении мира
Главный памятник литературы индейцев майя-киче — собрание мифических и исторических рассказов «Пополь-Вух» — на русском языке существует в двух переводах: в академическом труде историка и этнографа Ростислава Кинжалова и в изложении поэта Константина Бальмонта. Чтобы составить представление об этом произведении и его переводах, Arzamas предлагает узнать о возникновении мира из пустоты (начало «Пополь-Вуха») сразу в двух версиях.
Вот сказанье о том, как все было спокойно и безмолвно: все было недвижно, безмятежно, и пуста была безграничность Небес.
Это — рассказ о том, как все было в состоянии неизвестности, все холодное, все в молчании; все бездвижное, тихое; и пространство неба было пусто.
Вот первое слово и первая беседа. Не было еще ни единого человека, ни единого животного; ни птиц, ни рыб, ни крабов, ни дерева, ни камня, ни трясин, ни оврагов, ни травы, ни лесов: существовало одно только Небо.
Это — первый рассказ, первое повествование. Не было ни человека, ни животного, ни птиц, рыб, крабов, деревьев, камней, пещер, ущелий, трав, не было лесов; существовало только небо.
Лик Земли еще не означался: было только безмятежное Море и все пространство Небес.
Поверхность земли тогда еще не появилась. Было только холодное море и великое пространство небес.
Ничего еще не было, что было бы телом, ничего, что цеплялось бы за что-нибудь другое, что качалось бы, нежно касалось бы, что дало бы услышать звук в Небесах.
Не было еще ничего соединенного, ничто не могло произвести шума, не было ничего, что могло бы двигаться или дрожать или шуметь в небе.
Не существовало ничего, что стояло бы прямо: лишь тихая Вода, спокойное Море, одно в своих пределах; ибо не было ничего, что существовало бы.
Не было ничего, что существовало бы, что могло бы иметь существование; была только лишь холодная вода, спокойное море, одинокое и тихое. Не существовало ничего.
Были — лишь недвижимость и молчание в потемках, в ночи.
В темноте, в ночи была только лишь неподвижность, только молчание.
Одни только они, Творец, Создатель, Покоритель, Изумрудный Змей, Те, что рождают, Те, что дают бытие, лишь они на Воде, как свет возрастающий. Они облечены в зеленый и в лазурный цвет; вот почему их имя есть Гукуматц, Оперенный Змей Изумрудно-Лазурный: бытие величайших мудрых их бытие. Так существует Небо, так существует Сердце Неба: таково имя Бога, Он так называется.
Одни лишь Создательница и Творец, Тепеу и Кукумац, Великая мать и Великий отец находились в бесконечных водах. Да, они находились там, скрытые под зелеными и голубыми перьями, и потому они назывались Кукумац. По природе своей они были большими мудрецами и большими мыслителями. Вот в таком виде существовало небо, и там находилось Сердце небес — таково имя бога и так он назывался.
Тогда-то пришло Его слово сюда, с Покорителем под ноги Свои, и с Лазурно-Изумрудным Змеем, в потемки и в ночь, и оно заговорило с Покорителем, с Змеем Перистым.
Тогда пришло его слово. К Тепеу и Кукумацу, собравшимся вместе во мраке, в ночи пришло оно, и Тепеу и Кукумац говорили с ним. И вот они говорили, обсуждая и совещаясь; они согласились друг с другом, они объединили свои слова и свои мысли.
И они говорили: они совещались тогда и размышляли: они уразумели друг друга: они соединили свои слова и свои советы.
И вот они говорили, обсуждая и совещаясь; они согласились друг с другом, они объединили свои слова и свои мысли.
Тогда-то день занялся, между тем как они совещались: и в миг зари человек явился, между тем как они совещались о сотворении и росте лесов и лиан, о природе жизни и человечества, созданных в потемках и в ночи, Тем, Который есть Сердце Небес, Чье имя — Ураган.
И в то время, когда они размышляли, им стало ясно, что при наступлении зари должен появиться и человек. Тогда они распределили сотворение мира, рост деревьев и лесных чащ, рождение жизни и сотворение человека. Так было установлено это во мраке и в ночи силой того, кто есть Сердце небес, кто именуется Хуракан.
Вспышка есть первый знак Урагана; второй есть Молния в изломе; третий — ударная Молния; эти три суть знамения Сердца Небес.
Первый называется Какулха-Хуракан. Второй — Чипи-Какулха. Третий — Раша-Какулха. И эти три суть единое Сердце небес.
Тогда пришли они, с Покорителем, с Змеем Изумрудно-Перистым; и был у них совет о жизни благоденственной; как делать посев, как делать свет; кто будет поддержкой и кормильцем Богов.
Тогда Тепеу и Кукумац сошлись вместе с ними, тогда они совещались о жизни и свете, о том, что должно быть сделано, чтобы появились свет и заря; кто должен быть тот, кто заботился бы об (их) пище и пропитании.
Так да будет. Да будете вы исполнены, было слово. Да отступит эта Вода, и да перестанет затруднять, дабы Земля здесь существовала, дабы утвердилась она и явила свою поверхность, дабы засевалась она, и день светил бы на Небе и на Земле, ибо ни славы, ни чести из всего, что мы образовали и создали, не будет, пока не будет жить человеческое существо, существо, одаренное разумом.
— Так пусть это свершится! Да будет заполнена пустота! Пусть воды отступят и образуют пустоту, пусть появится земля и будет прочной; пусть это свершится, — так говорили они. — Пусть будет свет, да будет заря на небе и над землей! Но нет ни славы, ни величия в этом нашем творении, в нашем создании, пока не будет создано человеческое существо, пока не будет сотворен человек, пока не будет создан человек!
Так говорили они, между тем как Земля образовывалась ими. Так воистину произошло создание того, что Земля возникла: Земля, сказали они, и мгновенно она образовалась.
Так говорили они. Тогда была сотворена ими земля. Так в действительности совершилось ее создание. «Земля!» — воскликнули они, и немедленно она была сотворена.
Как туман или облако было ее образование в ее вещественности, когда, подобные крабам, явились на воде горы; и в одно мгновенье великие горы были.
Подобно туману, подобно облаку и подобно облаку пыли была [земля] при своем сотворении, в начале своей телесности. Затем горы появились из воды; большие горы выросли мгновенно.
Лишь силой и властью чудесной можно было сделать то, что было решено о горах и долинах, мгновенно с созданием лесов кипарисов и сосен на их поверхности.
Только чудом, только магическим искусством были образованы горы и долины; и немедленно кипарисовые и сосновые рощи пустили побеги на поверхности земли.
И так Змей был исполнен веселия: «Благодатен приход твой, — вскричал он, — о, Сердце Неба, о, Ураган, о, Молния в изломе, о, Молния ударная!»
И тогда Кукумац исполнился радости и воскликнул: — Полезен был твой приход, Сердце небес; и твой, Хуракан, и твой, Чипи-Какулха, Раша-Какулха!
«То, что мы создали и образовали, будет иметь свое завершение», — ответили они.
— Наша работа, наше творение должно быть закончено! — ответили они.
И сперва образовались Земля, горы, и равнины: разделено было течение вод: ручьи потекли, извиваясь, меж всеми горами. В этом порядке стали существовать воды, когда явили свой лик великие горы.
Сперва была создана земля, горы и долины; был указан путь водным потокам, ручьи стали свободно бежать у подножья холмов и между ними. С тех пор отделены были друг от друга реки, когда появились высокие горы.
Таким было создание Земли, когда она была образована теми, что суть Сердце Неба и Сердце Земли; ибо так называются они, что первые сделали ее плодоносной, когда Земля и Небо еще были бездейственными, находясь посреди Воды.
Так была сотворена земля, когда она была образована Сердцем небес, Сердцем земли, как они называются, теми, кто впервые сделал ее плодоносной, когда небо было в состоянии неизвестности, а земля была погружена в воду.
Таково было ее оплодотворение, когда они оплодотворили ее, в то время, как между собой они замыслили ее завершенье и ее сотворение.
Вот что было совершено ими после обдумывания, после размышления, что должно стать, благодаря им, действительностью.
Зимой 1905 года Константин Бальмонт, кажется, первым из русских поэтов побывал в Мексике. Во время путешествия он читал книги о культуре и истории доколумбовой Америки и изучал мифологию древних народов. Тогда-то он и задумал представить русскому читателю «Пополь-Вуха». В восьмом номере журнала «Искусство» за 1905 год, в очерке «Страна красных цветов», среди заметок о путешествии Бальмонт опубликовал отрывок этого памятника. Полный перевод вошел позднее в его книгу «Змеиные цветы» (М., «Скорпион», 1910).
Бальмонт опирался на издание памятника, в котором текст рукописи на языке киче сопровождается переводом на французский, выполненным историком и лингвистом Ш.-Э. Брассёром де Бурбуром, и комментариями. Именно благодаря этому изданию 1861 года текст эпоса приобрел известность, с него были выполнены переводы на другие европейские языки.
Перевод Бальмонта никогда не переиздавался, но не раз становился объектом критики: его называют «поэтическим переложением» и «вольным переводом». Бальмонта даже подозревают в том, что русский вариант эпоса он сочинил. На самом деле перевод Бальмонта буквально следует за французским текстом. Сопоставление текстов показывает, что излишние проявления «творческой индивидуальности», в которых всегда винят Бальмонта-переводчика, распространяются только на личные имена и на чрезмерное использование возвышенной лексики. По большей же части перевод Бальмонта представляет собой подстрочник с французского с минимальными добавлениями: переводчик чаще калькировал неуместные и странно звучащие по-русски обороты, чем выдумывал что-то сам.