Конспект Оскопление Абеляра
Краткое содержание шестого эпизода из курса Ольги Тогоевой «Преступление и наказание в Средние века»
«Когда мы рассуждаем об истории права и судопроизводства, к какой бы эпохе эти рассуждения ни относились, мы подразумеваем, что всегда существует некая надличностная система подавления и контроля, которая существовала изначально. На самом деле это глубокое заблуждение. И к эпохе Средневековья, и, в общем, к новой истории, и к новейшей истории это не всегда применимо, потому что во все периоды жизни общества происходили ситуации, когда люди — простые обыватели, не представители власти — считали возможным вмешаться в процесс судопроизводства».
В качестве примера можно привести известную историю любви Абеляра и Элоизы. Дело происходило во Франции в XII веке. Абеляр — один из наиболее выдающихся средневековых мыслителей — прославился богословскими трудами и публичными выступлениями, будучи довольно молодым человеком. В 1117 году, когда ему было 38 лет, он познакомился с Элоизой, 17-летней девушкой (ее дядя Фульбер, каноник Парижского университета, пригласил Абеляра к ней в качестве преподавателя).
В конце концов они стали близки, и Элоиза забеременела. Абеляр собирался продолжать церковную карьеру и не имел права жениться, и они заключили брак, который все родственники Элоизы пообещали хранить в тайне. Тайну они не сдержали, о недостойном поведении Абеляра стало известно в Париже, и ему был закрыт путь наверх по церковной иерархии. Тем не менее Элоиза не стала жить с Абеляром и вернулась в дом своего дяди. Ее родственники посчитали это недопустимым, и ночью они ворвались в дом Абеляра и насильно его оскопили: по его собственным словам, «они изуродовали те части моего тела, которыми я свершил то, на что они жаловались».
«С одной стороны, они вели себя неправильно: согласно неписаным нормам они не могли его кастрировать, потому что официально он был ее мужем. С другой стороны, мы наблюдаем этот самый парадокс средневековой правовой культуры, когда простые люди, не представители судебной власти, берут дело в свои руки и вершат самосуд. Родственники Элоизы мстили не столько за поруганную честь девушки, сколько за честь всей семьи, и в том числе за свое мужское достоинство. Это очень интересный феномен средневековой жизни, когда позор женщины оборачивается уроном, нанесенным мужчинам ее семьи».
Подобное вмешательство обывателей в судопроизводство мы наблюдаем и в других сферах средневековой жизни. Так, ордалии созерцали не только судебные чиновники, но и зрители, которые тоже становились свидетелями решения, вынесенного Господом. Известны случаи, когда люди отбивали преступника, которого вели на казнь, потому что считали приговор неправильным. Так, в 1406 году во французском городке Сен-Кантен приговоренный к казни мелкий воришка по дороге к эшафоту начал кричать, что он клирик. Казнить клириков было нельзя: их должна была судить церковь и приговорить их можно было только к тюремному сроку, поэтому собравшаяся толпа отбила этого человека у судебных чиновников. Кроме того, посторонние люди могли решить спор между двумя конфликтующими сторонами или стать свидетелями при заключении мирного договора.
Но нагляднее всего подобные случаи самосуда проявляются в ситуациях, когда преступление было совершено на сексуальной почве, то есть, как и в случае с Элоизой и Абеляром, речь шла о чести семьи. Обманутый муж мог кастрировать любовника своей супруги и быть помилованным: поскольку преступление жены оскорбляло его достоинство, его действия признавались законными. В случае, если соседи считали, что муж не наказывает свою жену и ее любовника как должно, наказание мог понести сам муж: его усаживали задом наперед на осла, так, чтобы он держался руками за хвост животного, и в таком виде катали по улицам города. Этот обычай существовал во всей Западной Европе и никогда не преследовался судебными властями; они вмешивались, только если муж и жена затевали драку с соседями, не желая участвовать в прогулке на осле. Тогда чиновники могли вмешаться и присудить супругам штраф.
«Таким образом, мы понимаем, что в Средние века не только судебные власти вершили правосудие, но и самые рядовые граждане могли исполнить некий ритуал, который не описывался ни в каких судебных документах нормативного характера, но был освещен традицией, и эта традиция всегда преобладала в отношениях между человеком и государством».
