Что читать о человеке Средневековья
Эжен Виолле-ле-Дюк. «Жизнь и развлечения в Средние века» (СПб., 1997)
Эжен Эммануэль Виолле-ле-Дюк (1814–1879) — выдающийся архитектор, историк, археолог, реставратор и художник. Помимо реставрации и восстановления крепостных стен, замков, церквей, дворцов, ратуш, возведения частных домов, а также изготовления рисунков витражей и мебели Виолле-ле-Дюк получил широкую известность благодаря своим трудам по истории архитектуры, статьям по истории оружия, быта и убранства старинных построек, технике строительства. Одним из центральных его сочинений стал Толковый словарь французской утвари от эпохи Каролингов до Возрождения, выходивший отдельными томами в 1858–1875 годах, «попытка собрать воедино и тщательно классифицировать „вещественные доказательства“ минувших эпох, чтобы на их основе получить связный рассказ и, объединив разрозненные материалы (иногда краткие заметки), преподнести факты таким образом, чтобы осветить социальную и частную жизнь средневекового общества, включая и создание предметов обстановки».
Книга «Жизнь и развлечения в Средние века» представляет собой подборку статей из этого словаря: собрание любопытнейших сведений и фактов, легкий, местами ироничный стиль («Вовсе не рассчитывая, что точные сведения о быте и нравах Средневековья прибавят таланта тем современным художникам, что бездарны от природы, мы все же убеждены, что материалы эти окажутся полезны человеку талантливому и владеющему секретами мастерства»), благородный просветительский пафос — на множестве примеров из жизни разных социальных групп показано, что, вопреки распространенным представлениям, Средневековье не являло собой «темные века» в истории человечества; наоборот, мы видим жизнь высокоорганизованного, цивилизованного общества. Издание великолепно иллюстрировано — тщательные и подробные рисунки идеально дополняют текст (и наоборот). Напоследок — цитата, выражающая, как кажется, дух книги и характер ее автора:
«Средние века непосредственно соприкасаются с нашим временем. <...> Если мы не знаем Средневековья, значит, мы не хотим его знать, не берем на себя труд вдумчиво и внимательно изучить накопленные веками богатства, от которых нас отделяют не годы, а предрассудки, тщательно культивируемые теми, кто процветает за счет невежества и живет им».
Марк Блок. «Феодальное общество» (М., 2003)
Кажется, что эволюцию развития исторических штудий, особенно касающихся истории Средних веков, уместно делить на два больших периода — до Блока и после. Марк Блок (1886–1944) — выдающийся французский историк, один из основателей журнала «Анналы» (он выпускал его совместно с другим крупнейшим французским историком, Люсьеном Февром), а позже и одноименной научной школы, создатель принципиально нового подхода к изучению истории. В двух словах: основа его метода — изучать историю следует не исходя из анализа мысли отдельных исторических фигур, а в непосредственно массовых проявлениях; при изучении какого-либо явления нужно двигаться от периода его зрелости ко времени зарождения (а не наоборот, как было принято в старой историографии). Представить историю как непрерывный процесс, где одно вырастает из другого и где особую ценность представляет сама историческая ткань, повседневная жизнь социальных групп — по тем временам это было революционной идеей. Собственно, с работ Блока и Февра и начинается историческая антропология. История повседневности, междисциплинарные исследования, все, что стало мейнстримом в последние десятилетия, во многом вышло из их идей.
Книга «Феодальное общество», впервые опубликованная в 1939 году
(и посвященная Западной и Центральной Европе с середины IX века до первых десятилетий XIII века) — общепризнанная классика медиевистики, сочинение, порывающее с традиционной историографией, изучавшей главным образом деяния королей и аристократии, политические события и войны, а феодализм считавшей отношениями, касающимися исключительно аристократии. Блок исследует феодализм с точки зрения коллективной психологии, социальных структур, способа мышления и картины мира людей, живших в то время, в том числе крестьянства, до него остававшегося фактически незамеченным.
Будучи прекрасным стилистом, он избавляет читателя от громоздких научных выкладок: книга написана плотно, живо и ярко. Начинается повествование со времен последних набегов варваров: арабов, венгров и норманнов.
«Чтобы представить себе этих северных воинов, наделите их мощной и грубой чувственностью, любовью к кровопролитию и разрушениям, переходящей иной раз в безумие, не знающее границ: примером тому знаменитая оргия 1012 года, во время которой был забит костями съеденных быков епископ Кентерберийский, чью жизнь до этого разумно оберегали, рассчитывая на выкуп. Сага называет одного исландца, который принимал участие в набегах на Европу, „детолюбом“, потому что он отказывался насаживать младенцев на копье, что было в обычае у остальных его сотоварищей. Удивительно ли, что все трепетали перед норманнами?»
Арон Гуревич. «Категории средневековой культуры» (2-е издание, исправленное и дополненное. М., 1984)
Популяризатор и продолжатель идей школы «Анналов» Арон Яковлевич Гуревич (1924–2006) столь же серьезно повлиял на российскую историографию, как Марк Блок — на французскую. Книга «Категории средневековой культуры» вышла в 1972 году и сразу же стала интеллектуальной сенсацией. Советский читатель, до того имевший дело исключительно с тем или иным аспектом взаимодействия «производительных сил» и «производственных отношений», открыл для себя, что, оказывается, на историю можно смотреть с точки зрения живших тогда людей, с их уникальной картиной мира и представлениями о жизни. Примечательно, что книга при этом не стала сугубо местным феноменом: переведенная на основные европейские языки, она оставила заметный след в западной медиевистике. Вот что сообщает о проблематике своего исследования сам автор: «Мы неизбежно задаем истории вопросы, возникающие перед нами самими. Это вопрошание, попытка вступить в диалог с людьми иной культуры, нежели наша собственная, есть неотъемлемая функция современного сознания. Недаром на протяжении 70-х и в начале 80-х годов появилось немало работ, исследующих самые различные стороны культуры Средневековья, которое столь долго и незаслуженно оставалось белым пятном на исторической карте человечества. Ознакомление с новыми работами, как кажется, подтверждает оправданность избранного в книге направления — анализ мировидения средневекового человека, той картины мира, которую он создавал в процессе своей социально-культурной практики».
Жак Ле Гофф. «Цивилизация средневекового Запада» (М., 1992)
Жак Ле Гофф (1924–2014) — крупнейший французский историк, представитель третьего поколения школы «Анналов». Книга «Цивилизация средневекового Запада» вышла в 1964 году, на русском языке была опубликована в 1992-м. Вот что сообщает о научном методе Ле Гоффа А. Гуревич: «Для того чтобы понять смысл содержащегося в историческом источнике высказывания, то есть правильно расшифровать послание его автора, нужно исходить не из идеи, будто люди всегда, на всем протяжении истории, мыслили и чувствовали одинаково, так же, как чувствуем и мыслим мы сами, — наоборот, несравненно более продуктивной является гипотеза о том, что в историческом источнике запечатлено иное сознание, что перед нами — „Другой“. Произнеся это слово, мы тем самым подошли к самому существу творчества автора „Цивилизации средневекового Запада“. Ибо пафос многообразных научных интересов Жака Ле Гоффа состоит как раз в исследовании проблемы: каков был человек в далекую эпоху истории, в чем тайна его своеобразия, несходства с нами того, кто был нашим предшественником?» Ле Гофф фокусируется не столько на жизни образованных элит (хотя и не перестает изучать их творчество), сколько на повседневном человеке. Этот рядовой человек не понимал латыни, находился внутри устной культуры, и его нравы и верования, поведение и внешний облик в целом не представляли интереса для ученых людей, воспринимавших его в качестве «другого»; и в ту эпоху, как замечает Гуревич, именно эти люди, составляющие так называемое молчаливое большинство и, по сути, исключенные из истории, образуют основу общества.
Во вступительной статье к русскому изданию Ле Гофф подчеркивает: «Более всего мне хотелось изобразить все эти аспекты средневековой цивилизации, демонстрируя ментальность, эмоциональность и установки поведения, которые отнюдь не являются поверхностными или излишними „украшениями“ истории, ибо они-то и придавали ей всю ее красочность, оригинальность и глубину: символическое мышление, чувство неуверенности или вера в чудеса сказали бы нам больше о Средних веках, чем изощренно построенные догмы и идеологические анахроничные абстракции».
Прогресс в экономике, науке, культуре, религии и демографии представляется Ле Гоффу более важным, чем перипетии политической жизни. Последняя — представленная, например, борьбой между папами и императорами — скрывала «великое политическое новшество — становление современных государств, которые вышли из феодальной системы и сосуществовали с ней, не разрушая ее (как казалось традиционной историографии)». Заканчивается исследование кризисом XIV–XV столетий, который, по словам автора, представлял собой скорее мутацию и трансформацию, чем упадок (как это часто бывает в истории).
Йохан Хейзинга. «Осень Средневековья» (М., 1995)
Непосредственный предшественник школы «Анналов», голландский философ, историк и культуролог Йохан Хейзинга (1872–1945) в своих работах уже отходит от позитивистской концепции истории как процесса, требующего рационального объяснения. Он полагает, что к истории нельзя применить законы и правила, претендующие на всеобщий характер. К предтечам «Новой исторической науки» Хейзингу позволяет отнести, в частности, обращение к коллективной психологии, исследование ментальности, уклада средневековой жизни. Итальянский историк Овидио Капитани в предисловии к изданию работ Хейзинги в 1974 году писал:
«Что казалось странным в его историографическом методе (в сравнении с историографией XIX века), сегодня может быть охарактеризовано как определенная прелюдия к междисциплинарным исследованиям, к неевропоцентристской направленности исследований, что в настоящее время не только „концептуализировано“, но и переживает стадию экзальтации». Первое издание «Осени средневековья» вышло в 1919 году. В дальнейшем книга была переведена на все европейские языки и неоднократно переиздавалась; в России впервые была опубликована только в 1988 году — почти семьдесят лет спустя. По словам автора, в книге «делается попытка увидеть в XIV–XV веках не возвещение Ренессанса, но завершение Средневековья; попытка увидеть средневековую культуру в ее последней жизненной фазе, как дерево, плоды которого полностью завершили свое развитие, налились соком и уже перезрели. Зарастание живого ядра мысли рассудочными, одеревенелыми формами, высыхание и отвердение богатой культуры — вот чему посвящены эти страницы. Мой взгляд, когда я писал эту книгу, устремлялся как бы в глубины вечернего неба, но было оно кроваво-красным, тяжелым, пустынным, в угрожающих свинцовых прогалах и отсвечивало медным, фальшивым блеском».
Многое в этой книге не потеряло актуальности и сегодня, но вот эти слова философа стоят того, чтобы о них помнить, особенно в те моменты, когда кажется, что мир стремительно погружается во тьму:
«Всякое время оставляет после себя гораздо больше следов своих страданий, чем своего счастья. Бедствия — вот из чего творится история. И все же какая-то безотчетная убежденность говорит нам, что счастливая жизнь, безмятежная радость и сладостный покой, выпавшие на долю одной эпохи, в итоге не слишком отличаются от всего того, что происходит в любое другое время».
