Кто кого тоталитарнее
Тоталитарная архитектура — декорация государственных пропагандистских спектаклей: массовых шествий, митингов, соревнований. Поэтому она грандиозна по масштабу, монументальна и многозначительна. Кроме того, она устремлена в будущее. Не успев приступить к осуществлению очередного грандиозного проекта, мегаломан-диктатор увлекается новым, еще более грандиозным, потом еще одним — и так до тех пор, пока его не свергнут. Вот почему тоталитарная архитектура — это в основном проекты, а не реальные постройки; причем здания, которые были построены, рядом с теми, которые были задуманы, сущие карлики. Наконец, тоталитарные режимы болезненно озабочены тем, чтобы их весь мир уважал, и архитектура для них — одно из средств укрепить свое международное реноме. Они вступают как бы в соревнование друг с другом и со всем миром, стремясь построить здания-чемпионы: самый высокий небоскреб, самый вместительный стадион или хотя бы самый красивый павильон на международной выставке.
Соревнование небоскребов
Дворец Советов Иофана создавался как центральный офис советской власти. Но, конечно, предполагалось, что после неизбежной победы коммунизма во всем мире в башне поместится мировое правительство. В соответствии с важностью этой роли башня должна была быть самой высокой в мире и увенчиваться самой большой в мире статуей. Иофан спроектировал здание почти полукилометровой высоты, 495 м, на 50 м выше, чем тогдашний чемпион — нью-йоркский Эмпайр-стейт-билдинг.
Гитлер был почти равнодушен к теме небоскреба. Одно время его занимала мысль затеять грандиозное строительство в Гамбурге, главном морском порту Германии и, следовательно, сопернике Нью-Йорка и Сан-Франциско. Поэтому в Гамбурге было решено построить мост с пролетом больше, чем у Золотых Ворот, и более высокую башню, чем Эмпайр-стейт-билдинг. Однако в окончательном проекте реконструкции Гамбурга башня почему-то имела скромную высоту 250 м. Началась война, и к ее строительству так и не приступили.
В Италии Марчелло Пьячентини, любимый архитектор дуче, построил офисную башню еще более скромной высоты — 108 м, карлик по сравнению с небоскребами Нью-Йорка и Чикаго. Зато в Европе она долго была самым высоким зданием.
Высотка Гитлера по всем параметрам проигрывает советской: она намного ниже, не так эффектна по архитектуре, не так амбициозна по задачам — и, кроме того, ее не начинали строить. А Дворец Советов начали строить — и, если бы не война, построили бы. На техническую победу может претендовать Италия — единственная тоталитарная страна, которая свой довоенный небоскреб построила. Правда, после войны в Москве возвели жилой дом на Котельнической набережной, который отобрал у Башни Пьячентини титул самого высокого здания Европы.
Соревнование трибун
Массовые митинги и шествия перед взором диктатора — обязательный атрибут тоталитарной власти. В Риме они проходили на площади Венеции, перед старинным палаццо Венеция, где была официальная резиденция дуче. В Москве — на Красной площади, перед Мавзолеем. А в Германии — на обширном поле под Нюрнбергом, которое нацистская партия облюбовала как площадку для своих грандиозных съездов с обширной шоу-программой.
В этих местах диктаторы чаще всего появлялись перед публикой. Но не всегда на трибуне — Муссолини обходился балконом дворца. Главной трибуной СССР был Мавзолей Ленина — здание гениальное по архитектуре; но идея совместить в одной постройке функции надгробия и правительственной трибуны выглядит несколько странной. Гораздо логичней идея Шпеера: встроить в трибуну зал для торжественных приемов, где гости приходят на поклон к живому полубогу, а не мертвому.
В этом виде соревнований побеждает Германия. Главное достоинство ее трибуны — даже не то, что она служит залом приемов, а то, что она огромна и основная ее часть предназначена для масс. Балкон Муссолини и тесная трибуна Мавзолея ласкают эго правителей, с высоты своей власти одиноко взирающих на толпу, проходящую внизу. Шпеер сажает граждан рядом с фюрером, делает их из статистов зрителями, дарит им восторг сопричастности к магии власти.
Соревнование проспектов
Главным проспектом СССР должна была стать магистраль, уходящая от Дворца Советов в сторону Воробьевых гор. Окончательный проект проспекта так и не был принят. В некоторых вариантах он так широк, что в его створе целиком умещается стадион «Лужники». Существующая планировка Лужников и Воробьевых гор — части этого проспекта-поля, нынешний Комсомольский проспект — его боковая сторона. Весь Юго-Запад Москвы выстроен вдоль его оси. Московские проспект Мира, Ленинский и Кутузовский проспекты, киевский Крещатик и центральные улицы Минска — его карликовые подобия.
В гитлеровской Германии собирались перестроить все крупные города и в каждом проектировали центральную эспланаду Эспланада (фр. esplanade от лат. explanare — выравнивать) — широкое открытое пространство., предназначенную для массовых шествий. Особенно длинную и широкую — в Мюнхене, на родине нацизма, где такие шествия проходили постоянно. Мюнхенский проспект должен был иметь длину 6 км и одним концом упираться в вокзал с куполом 200-метровой высоты, а другим — в обелиск высоты примерно вдвое большей. Строительство этого комплекса потребовало бы колоссальных расходов, и Гитлер предлагал сократить издержки, используя рабский труд.
Италия в этом виде соревнований — аутсайдер. Муссолини пробил через исторический Рим два проспекта. Один — улица Императорских Форумов — сейчас выглядит как многополосное шоссе на эстакаде среди руин. Вдоль него собирались построить величественные дворцы, но не успели. Другой проспект соединил ватиканский замок с центром Рима. Он проложен в честь долгожданного союза двух государств, Италии и Ватикана, которые никогда прежде не имели дипломатических отношений. Римские папы вообще считали, что нет такого государства — Италия. Разумеется, это причиняло много душевных мук религиозным итальянцам; и Муссолини считал большой дипломатической победой то, что смог наконец договориться с папой. Широкая и короткая (всего 500 метров), прямая как палка улица Кончилиационе — памятник этой победе. При Муссолини ее только пробили, а здания по ее сторонам построили уже после войны. И видно, что Пьячентини придумывал их без огонька, словно и сам понимал неуместность своей архитектуры в новой Италии.
В этом виде соревнований Италия дисквалифицирована: нечего ломать исторический город. Победа присуждается Германии за более четкие, чем у советских проектировщиков, планы и инновационную идею рабского труда.
Соревнование стадионов
В 30-е годы многие государства, не только тоталитарные, стремились построить у себя как можно более вместительные и современные стадионы, чтобы именно у них прошли очередные Олимпийские игры. Спортивный комплекс в Риме начал создаваться еще в 20-е годы, когда проведение Олимпийских игр в Риме еще не планировалось, и позже, к Играм 1940 года, был расширен (заявка Италии не выиграла, да и Игры в тот год не состоялись). Этот спорткомплекс Муссолини, подражая римским императорам, назвал форумом своего имени. Большой стадион на Форуме Муссолини (который теперь называется Итальянским форумом) перестраивался, а малый сохранил облик 1928 года. Он построен в подражание древнегреческим стадионам, с открытыми каменными трибунами. А над трибунами стоят 59 мраморных атлетов, олицетворяющих провинции Италии. Шеренга белых великанов на фоне зеленых холмов Кампаньи — сильное зрелище. По всеобщему мнению, эта постройка — шедевр.
Но громадные стадионы в Берлине и Москве — тоже шедевры. По вместимости они почти равны друг другу, и оба стоят в центре громадных спортивных парков. Берлинский побеждает, потому что у него эффектнее скульптурное убранство и потому что он построен раньше. Московский только подражает ему.
Соревнование выставочных павильонов
В 30-е годы кроме Олимпийских игр была еще одна площадка для соревнований между государствами — регулярно проходившие в разных странах Всемирные выставки. Выставка 1937 года в Париже знаменита архитектурным поединком Германии и СССР. Их павильоны стояли друг против друга, и хотя советский проигрывал по размерам, он был значительнее благодаря скульптурной группе Веры Мухиной. Казалось, что мускулистые металлические рабочий и колхозница вот-вот спрыгнут с постамента и при помощи серпа и молота разнесут германский павильон по камешку, как парижские санкюлоты Бастилию.
Чтобы выиграть в новом раунде, Италия очередную Всемирную выставку, 1942 года, предложила провести у себя, причем для нее итальянские архитекторы должны были построить не только итальянский павильон, а вообще все павильоны. Выставка не состоялась, и комплекс был лишь наполовину построен. Главное его здание — гипнотический белый куб, прорезанный рядами арок, — достроили только в 1943 году. Его авторам удалось высказаться на более глубокую тему, чем мелочная борьба государств за престиж. Это один из самых запоминающихся образов архитектуры XX века.
Соревнование городов
Тоталитарная архитектура, на то и тоталитарная, что стремится быть тотальной. Следовательно, высшая точка ее развития — город, построенный сразу и целиком, как единый ансамбль.
При Муссолини в Центральной Италии, на месте осушенных Понтинских болот, были построены пять новых городов. Литтория — первый из них. Муссолини, который и тут играл в древнего римлянина, рассматривал себя как патрона новых городов и всех их жителей — как своих клиентов. Это как бы его собственные города. В Латине Латина — современное название Литтории (с 1946 года)., как клеймо на теле города, стоит здание в форме монограммы дуче — палаццо М.
Во время Второй мировой войны Гитлер, не сомневаясь в ее исходе, собирался перестроить Берлин, превратив его в город, достойный нового статуса мировой столицы. Известны его слова — послевоенный Берлин можно будет сравнивать только с Вавилоном и древним Римом, а не с какими-то пошлыми Парижем и Лондоном. Гитлер задумывался также о том, чтобы дать городу новое имя, назвать его просто — город Германия. Главным проектировщиком нового Берлина был Шпеер, но, кажется, в создании эскизов важнейших его построек лично участвовал Гитлер. Центральная аллея должна была протянуться на 5 км, центральная площадь занять 350 000 кв. м. В центре города предполагалось построить купол-небоскреб Фольксхалле (Народный зал) высотой 290 м и диаметром 250 м, а также триумфальную арку — чуть меньшего размера.
Особенность СССР — в жанровом разнообразии тоталитарных городов. Были города — промышленные центры, наукограды, а еще были города-курорты. Самый ранний из них — Сочи. Там с середины 30-х годов строили лучшие архитекторы страны, которых выдавили из Москвы архитекторы-бюрократы с административным ресурсом. В приятной кавказской ссылке оказались, помимо прочих, Иван Жолтовский и Моисей Гинзбург. Там, на узкой террасе между морем и горными склонами, они создали поэтический город-грезу, город увеселительных дворцов пролетариата, чья архитектура по размаху и утонченности не уступала архитектуре дворцов аристократии. Вековая мечта простого люда — зажить как богачи — наконец осуществилась и приняла вид города, состоящего из закрытых ведомственных санаториев. По сравнению с нацистскими городами-утопиями, предназначенными, кажется, для того, чтобы люди там не жили, а круглосуточно маршировали, утопия советского города-курорта неожиданно человечна. В трудной борьбе город Сочи вырывает победу у города Германии, несостоявшейся столицы мира.
