Конспект Неправильная «Молитва» Лермонтова
Краткое содержание третьего эпизода из курса «Неизвестный Лермонтов»
В «Молитве» (1837) Лермонтов накапливает множество отступлений от строгого дактилического метра: пропускает ударения («…Не о спасении, не перед битвою…»), ставит лишние («Я, Матерь Божия, ныне с молитвою…») — и даже нарушает основной закон силлабо-тонического стихосложения. Первое слово строки «Окружи счастием душу достойную…» нарушает метр, а если его читать в соответствии с дактилем, то придется ударять на первый слог, что противоречит языку. Всех этих неправильностей нет в другом лермонтовском шедевре, написанном тем же метром, — «Тучах» (1840), как нет и цезуры, делящей строчки на два равных шестисложных полустишия.
«Эта особенность и позволяет объяснить, чем же „Молитва“ так уникальна, откуда в ней все эти нарушения метра. А я твердо уверен, что на самом деле это никакие не нарушения и Лермонтов так писал сознательно. А писал он так сознательно, потому что ориентировался не на гладкий литературный дактиль, а на фольклорный стих с его гораздо большей вариативностью, богатством и текучестью».
Аналоги лермонтовских шестисложников (а строка «Молитвы» состоит из двух) можно найти в фольклорном стихе. Но важнее, что о них в своей теоретической книге по стиховедению писал Дмитрий Дубенский — учитель Лермонтова в пансионе. Дубенский считал, что между русским литературным и русским народным стихом нет принципиальной разницы — и точно так же Лермонтов имитирует фольклорный ритм, искажая литературные дактили.
Логично поискать в фольклоре истоки не только формы, но и содержания «Молитвы». Можно вспомнить о молитвословном стихе, которым писались «стихи умиленные». Их основной сюжет — плач души о своем греховном времяпрепровождении на земле и просьба о загробной жизни, что напоминает о лермонтовском стихотворении. Второй источник — духовные стихи. Они не были изданы при жизни Лермонтова, но поэт все равно мог их знать — в рукописи фольклориста Петра Киреевского.
«По мнению фольклориста Марка Азадовского, Лермонтов мог познакомиться с собранием Киреевского во время кратковременного пребывания в Москве в начале 1837 года по дороге из Петербурга на Кавказ. Ну а начало 1837 года — это и есть дата написания „Молитвы“. Более того, это вообще год всплеска интереса Лермонтова к фольклору, когда он пишет „Песню о купце Калашникове“ и „Бородино“. И логично, что этот всплеск был вызван знакомством с фольклорным оригиналом».
В духовных стихах можно найти и ритмы, и смыслы, вызывающие аналогии с «Молитвой». Сюжет о Егории Храбром содержит присягу на верность Богородице, а сюжет о двух Лазарях — просьбу об ангелах, которые придут за душой.
«Что делает Лермонтов? Он, с одной стороны, заимствует сюжет духовного стиха: молитву, призывания ангелов, заботы о душе. А с другой стороны, этот сюжет инвертирует на романтический лад. Он демонстративно отказывается заботиться о своей собственной душе: „…Не за свою молю душу пустынную, / За душу странника в свете безродного…“ Иными словами, о чужой душе молится традиционный лермонтовский байронический романтический герой, за которого и молиться-то не надо, потому что ему ни на этом свете, ни на том уже ничего не светит».
