Язык воров и язык цыган
Представление о том, что значительную часть русского воровского жаргона составляют заимствования из цыганского языка, существует по крайней мере
с начала XX века. В 1909 году в статье «Словарь воровского языка», напечатанной в «Вестнике полиции», криминалист Василий Лебедев писал:
«Ознакомившись даже бегло с языком наших русских преступников, нетрудно заметить, что он носит характер интернациональности…
в особенности же много в нем слов и выражений, заимствованных
из языка тех племен, которые, как и бродяжничествующий повсюду класс профессиональных преступников, волею судеб осуждены влачить жалкое существование, не имея отечества, промышляя также среди других народов, а именно цыган и евреев».
С «научной» точки зрения о связи русского воровского жаргона с цыганским языком впервые написал филолог Алексей Баранников. В 1931 году в статье «Цыганские элементы в русском воровском арго» он утверждал, что
в криминальном жаргоне насчитывается более 200 цыганских элементов.
Как показал исследователь цыганского языка Виктор Шаповал, подобное суждение не более чем миф, созданный в рамках определенной исторической ситуации. В работе Баранникова упоминается 113 слов и словосочетаний,
из которых четверть не имеет к цыганскому языку никакого отношения
(например, латинизм «лярва», гебраизм «хавир», офенское Офенский язык — язык странствующих по деревням торговцев мелочами. «шурье» и так далее). Однако подозрения вызывают и те элементы, которые можно признать цыганскими.
В качестве примера Шаповал приводит секретное выражение «взять за жагу», которое в бандитской среде якобы означало: «настойчиво напирать
при допросе». По мнению исследователя, «многим такое название части тела «жага» кажется сомнительным». Разгадка кроется в источнике: в 1927 году
под руководством криминалиста Сергея Потапова был издан словарь жаргона,
на материале которого Баранников написал свою статью. Подробный анализ цыганских слов и фраз, приведенных в словаре, показал, что большая часть материала была взята из цыганской речи. Иными словами, к русскому жаргону они отношения не имеют.
По мнению исследователя цыганской культуры Николая Бессонова, причина,
по которой Баранников опубликовал в 1931 году свой текст, заключается
в следующем:
«В начале тридцатых годов цыган пытались сделать колхозниками. Нужно было идеологически подготовить общество к идее, что будет гораздо спокойнее, если прикрепить кочевой народ к земле. Естественно, для этого требовалось «научно» обосновать уже существовавшее мнение об их предельной криминальности. Академик Баранников, индолог по научной специализации, выполнил социальный заказ — причем не только в указанной, но и во всех остальных работах
по цыганской тематике».
