Проделки цыган в Петербурге
О браке и кувшине
«Не зная религии, они не знают и брачных союзов; у них нет законного обряда свадьбы. Четырнадцатилетний мальчик берет первую попавшуюся ему девушку, даже из родных, и женится на ней. При этом случае новобрачные разбивают кувшин, как было у Гренгуара и Эсмеральды, и брак совершен».
О веревке от холода
«Цыгане легко переносят голод и стужу; нередко их шатры можно встретить раскинутые на снегу. До шестнадцатого года в Молдавии цыган ходит почти голый. Существует следующий анекдот: во время холодной зимы нагой цыганенок жаловался, что ему очень холодно: „На, дитятко, — отвечала ему мать, — веревку, опояшься ею, тебе будет теплее“».
О драке детьми
«Цыганское племя принадлежит, конечно, к красивейшим племенам, и между детьми часто встречаются лица почти кисти Мурильо; но цыган, насколько он красив в молодых летах, настолько ужасен под старость. Между цыганами есть немало и уродов. Это случается оттого, что супруги при ссоре дерутся детьми; отец берет малютку и бьет им жену, а жена хватает другого ребенка и отражает им удары».
О кочевой жизни и нелюбви к креслам
«Цыгане не могут жить вне своих семейств, хотя бы их осыпали золотом. Старый кочевой цыган бросит все житейские удобства и уйдет в родные палатки. Кочевая жизнь, палаточный дым необходимы цыгану, как вода необходима рыбе, воздух птице. Даже петербургские и московские цыгане, давно отвыкшие от жизни номадов (кочевников), выбирают себе деревянные: там им легче дышится. <…> В комнатах у него, когда вы войдете, вас поразит какая-то пустота, вы не увидите многих необходимых вещей в домашнем быту: цыган не привык заводиться хозяйством, два-три стула, стол-калека, деревянная большая кровать с множеством подушек, пуховиков, несколько грязных ребятишек в запачканных рубашках — вот и весь его домашний скарб; разные диваны, кресла цыган называет вздором, от которого делается только тесно в комнатах».
за 1902 год © Topfoto/Fotodom
О безделье и торговле лошадьми
«Цыган всякое занятие для себя считает унизительным и потому все свое время проводит в бездействии, за исключением двух-трех дней в неделе, когда он выезжает на конную для продажи лошадей. <…> Тут он в своей сфере, бегает, кричит, божится, бранится и неотвязчиво пристает к покупателю. В сумерки он идет домой, оттуда идет с семьей в трактир, здесь начинаются жаркие споры, крики и т. д. Через час, два семья расходится, женщины едут в загородный ресторан, где проводят время до утра, поджидая посетителей. Сам же глава семьи заваливается спать или бренчит на гитаре, лежа на кровати».
О песнях Тани и припадках Пушкина
«Цыганская мелодия прямо идет в душу, и неудивительно, что цыганка
Таня доводила Пушкина своими песнями до истерических припадков,
а другой поэт, Языков, лежал у ее ног. Про цыганку Таню существует рассказ, что сама знаменитая Каталани, слушая ее, плакала, и раз, сняв с себя
дорогую кашемировую шаль, подарила своей сопернице, сказав: „Эту шаль прислали мне, как несравненной певице, но я вижу, что она следует вам
более, нежели мне“».
О композиторе Листе, отдавшемся цыганам
«Когда в 1843 году в Москву приехал Лист, чтобы дать несколько концертов,
в честь его был устроен обед в летнем помещении немецкого клуба; пели цыганы, хор Соколова; Лист приходил в восторг от их песен, после обеда снял
с себя ордена, уложил их в карман и весь отдался цыганам. Через несколько дней после данного Листу обеда назначается его концерт в Большом театре, начало объявлено в 8 часов, зала театра полным-полнехонька, ждут великого пианиста, назначенный час наступил, но Лист не показывается; вот четверть, вот половина девятого, а Листа нет и нет, публика в смущении. Еще несколько минут, и Лист быстрыми шагами входит на сцену, садится за рояль и, проиграв мотив из цыганской песни „Ты не поверишь, как ты мила“, которой
и в программе не значилось, начинает импровизировать вариации. Публика, разумеется, была в восторге от этой неожиданности, затем концерт продолжался. В первом же антракте выяснилось, что Лист перед концертом заехал к цыганам и до того увлекся их пением, что позабыл о своем концерте.
На последнем его концерте в числе слушателей находился в полном составе цыганский хор Ильи Соколова, которому Лист прислал билеты».
О красавице Кате и расстегаях
«Все ученики Ильи Соколова выходили хорошими подражателями своего наставника; из последних особенно известны были Иван Васильев и брат первого дирижера Петр Соколов, хороший исполнитель цыганских национальных песен и пляски со шляпой. У него в хоре была красавица Катя, вместе с красотой обладавшая чудным контральто; она неподражаемо пела русскую песню „Сарафанчик-расстегайчик“; в честь Кати в Москве в трактирах пошли в моду пироги-расстегаи».
