Конспект Как развлекались офицеры
Краткое содержание первого эпизода из курса «Что скрывают архивы» (лектор Александр Лифшиц)
«Большая старая библиотека всегда предоставляет исследователю массу возможностей проявить свои таланты и заняться каким-нибудь изысканием. Обломки больших частных собраний, отдельные экземпляры книг с дарственными надписями и уникальными свидетельствами жизни их авторов или владельцев заставляют отправляться на поиски, в результате которых из незначительного факта может вырасти любопытная история, которую многие годы никто не вспоминал или вообще не слышал».
В старом здании библиотеки Московского университета на Моховой улице в специальной комнате есть одна небольшая рукописная книжечка. По формату она немногим меньше школьной тетради и, наверное, чуть толще дневника. В ней 58 листов хорошей голландской бумаги, исписанных очень мелким, но довольно легко читаемым почерком. На последнем листе можно прочесть, что рукопись была сделана 6 октября 1757 года в Санкт-Петербурге.
Первые 44 страницы рукописи занимает любовно-приключенческий роман «Селим и Дамасина» французской писательницы первой половины XVIII века Ле Живр де Ришбург, за ним следует выписка о бразильских алмазах, далее идет басня немецкого писателя Готлиба Вильгельма Рабенера, а затем — текст, который привлек мое внимание: он озаглавлен «Забавные часы господина Людвига и вици ардина». Это перевод произведения итальянского писателя XVI века Лодовико Гвиччардини (название следовало перевести как «Часы отдохновения») — сборника анекдотов, который был впервые издан в 1580-х годах, а затем неоднократно издавался в Европе на итальянском, немецком и французском языках. Жанр подобного рода исторических анекдотов был чрезвычайно популярен всегда, а в России XVIII века играл совершенно особенную роль.
Ни одно произведение Лодовико Гвиччардини никогда не издавалось по‑русски. Известны еще две рукописи с его анекдотами в переводе на русский язык. Но рукопись Московского университета самая ранняя из них, и в ней содержится указание, что текст Гвиччардини был переведен в Санкт‑Петербурге Василием Гриньковым в 1745 году. Этого имени не знает ни один из существующих справочников.
«А значит, предстояли поиски человека, который взял на себя труд познакомить российского читателя с образцом увеселительной европейской словесности тогда, когда переводы художественной литературы с европейских языков вообще были весьма малочисленными».
А вот о владельце и переписчике рукописи из Московского университета кое‑что известно, потому что на одном из форзацев книги он написал «Книжка прапорщика Семена Кублицкого 1757 году».
Скорее всего, тот, кто переписал текст, и тот, кто его перевел, должны были принадлежать к одному кругу. В таком случае можно было надеяться, что в архивах сохранились какие-нибудь сведения о присвоении прапорщику Кублицкому следующих офицерских чинов, что могло бы помочь отыскать Василия Гринькова.
Действительно, в Военно-историческом архиве в Москве удалось обнаружить, что чин прапорщика, в котором Семен Кублицкий переписывает нашу рукопись, он получил в июне 1757 года, перейдя в армию из гвардии. 25 апреля 1761 года он переведен в чин подпоручика Азовского драгунского полка. В документах Азовского драгунского полка Василия Гринькова обнаружено не было. Следовало проверить, не могли ли Гриньков и Кублицкий пересекаться до того, в гвардии. Всего в середине XVIII века гвардейских полков было четыре — Семеновский, Преображенский, Измайловский и лейб‑гвардии Конный полк. Семен Кублицкий обнаружился в Преображенском. Поступил он туда в 1752 году — и в это время Василий Гриньков там не числился.
К счастью, некий Василий Гриньков обнаружился в неполной картотеке Военно-исторического архива: в 1748 году он был секунд-майором в Воронежском мушкетерском полку, а в 1750-м был отправлен для рекреации домой и из полка выключен. Оставалось проверить, не числился ли он в Преображенском полку до 1748 года. И он действительно обнаружился в списках обер-офицеров, которые желали выйти в армейские полки.
Через некоторое время удалось проследить всю его военную карьеру. Он был дворянин, владетель ста крепостных душ в Белозерском и в Переславском уездах. Поступил на службу в солдаты лейб-гвардии Преображенского полка в 1728 году — а значит, родился между 1711 и 1715 годом. В чине подпоручика он перевел сочинение Гвиччардини. А потом перешел в штаб-офицеры армейского Воронежского полка, оставил службу — и след его затерялся.
Но, к счастью, не потерялся его перевод.
«Весьма вероятно, что среди офицеров, солдат и унтер-офицеров из дворян переведенные Гриньковым анекдоты переписывали, а имя переводчика сохранялось в памяти преображенцев и, таким образом, оказалось записанным в рукописи из Московского университета спустя 12 лет после перевода, когда, вероятно, сам переводчик уже тихо скончался в своем переславском или белозерском имении».
В послужном списке Гринькова ничто не свидетельствует о его доблестях, подвигах или каких-то исключительных талантах. Он ничем не примечательный русский дворянин второй четверти XVIII века. А значит, уже в первые годы царствования Елизаветы Петровны было довольно много молодых дворян, готовых переводить с европейских языков и переписывать переведенные тексты, не заботясь об ином вознаграждении, кроме благодарности читателей.
В 1744 году будущий император, а тогда великий князь и объявленный наследник Петр Федорович распорядился об учреждении в гвардейских полках школ для младших чинов, в которых учителя-иностранцы должны были обучать немецкому и французскому языку. По полкам было объявлено, что за успехи в учебе можно получить следующий чин вне очереди, а ленивые ученики, наоборот, могут расстаться с мечтами о продвижении по службе.
И вскоре — еще в отсутствие напечатанных романов — появляется множество самодеятельных переводов европейской беллетристики, которые расходятся в бесчисленном количестве списков. И уже вслед за ними появляются печатные романы, которые становятся обыкновенной частью российского культурного быта.
