9 хрестоматийных работ Игоря Шелковского

Свое «Облако», ставшее первым в целой серии, Шелковский создал под впечатлением от одно­именной картины Архипа Куинджи. В середине 1970-х художник много работал с деревом, создавая рельефы с геометризованными изобра­жениями, и воспроизведение облака в тяже­лой деревянной форме оказалось более чем инте­рес­ной задачей. Громоздящиеся один на другой прямоугольные выступы, окрашенные эмалью разных оттенков голубого, создают эффект постоянно изменяющейся структуры. Цвет, дробящийся на поверхности деревянной формы, превращает произведение в объект, балансирую­щий на границе живописи и скульптуры.

Одно из самых известных произведений Шел­ков­ского — многократно увели­ченный пакет молока, знакомый любому советскому чело­веку, — можно было бы отнести к поп-арту, если бы не проросшие на одной из сторон тетраэдра зеленые геометризованные формы, больше всего напоминающие обозначение парковых зон на архитектурном макете застройки. Таким образом, «Пакет молока» становится в один ряд с другой работой Шелковского — «Лесом» 1975 года, и с более поздними рабо­тами, исследующими способы пластического перекодирования видимого мира в структуры.

В этой работе мы снова видим не деревья, но их фор­мулу: так можно изобразить лесные или парковые массивы на карте или макете. Но разные оттенки зеленого, покрывающего цилиндрические формы, побуждают зрителя наполнить эту предельно простую схему своими ассоциациями, живой памятью о лесе. Это еще одна характерная для Шелковского работа, суще­ствующая на грани живописи и скульптуры.

Шелковский редко обращается к портрету. Человек его интересует, но скорее как фигура, абрис — среди его работ много идущих, стоящих, бегу­щих людей. «Три профиля», оставаясь оче­редным размышлением о струк­туре и простран­стве, отсылают к кубофуту­ристам, к их идее портрета, сделан­ного в нескольких измерениях. В отличие от ранних произведений, это уже не бру­тальный дере­вянный объект, а тонкий черный рельеф, линейный образ, где соеди­няются разные плоскости изображения.

Постоянный образ в творчестве Шелковского — схематичные фигуры людей. «Трое бегущих», сделанные из тонких палочек, заставляют вспомнить о на­скальной живописи: далекие предки старались рисовать бизонов и мамонтов реалистично, а люди всегда оставались схема­тичным изображением. Это одна из работ Шел­ковского, которая хорошо поддается масшта­бированию: легко представить этих архетипи­ческих бегущих на городской площади. 

Устройство города — одна из важнейших для Шелковского тем в последние десятилетия. На этой трехмерной картине, которую можно представить и в экспозиции галереи, и — мно­го­кратно увеличенную — на стене дома, дерево оказывается заключено в клетку города, а по бокам от нее — часто появ­ляющийся в рабо­тах Шелковского силуэт условного мегаполиса.

Из таких рельефов можно сделать отдельную выставку: к этой форме Шел­ковский обраща­ется постоянно с 1970-х годов, так же как к силуэту города. Притом что сам город кажется безжиз­ненным: в черных и серых дощеч­ках-домах не видно ни окон, ни две­рей, — художник вводит сюда красный круг, условное солнце, и это пол­но­стью меняет настроение работы.

Это своего рода архитектон Шелковского, к которому он постоянно возвращается в своем творчестве. И если сравнить ее с современ­ными работами, то становится особенно заметна заключенная в этом объекте экспрессия. Это динамичная, страстная, барочная конструкция, как будто порожденная некой «геометрической стихией» и продолжающая стремиться к росту. Такого рода объекты Шелковский называет «букетами», «цветами», «деревьями», «травой», потому что город и природа для этого художника не антиподы, одно прорастает сквозь другое.

Для выставки «Город дорог» в Новой Третья­ковке Шелковский создал гигантскую инстал­ляцию: эффектная, яркая версия перевода небольшого, камерного произведения в про­стран­ственную скульптуру. Упорядоченная, выстроенная структура, которая продолжает быть и городом, и лесом, с не­которого рас­стояния воспринимается холодной, чистой формулой. Но, ока­зываясь внутри, зритель становится свидетелем особых отношений между органическим и почти математическим линейным миром, воспринимает его разнона­правленное разрастание. Поиски формулы, описывающей рост, кото­рый происходит одновременно стихийно и в ритме архитек­турных конструк­ций, увенчались успехом. Еще одна работа, которую хотелось бы видеть на городской площади.