Как устроена картина Анри Руссо
Анри Руссо. «Муза, вдохновляющая поэта»
Увы!
К сожалению, этот материал не работает на мобильных устройствах, воспользуйтесь компьютером
По свидетельствам очевидцев, Анри Руссо хотел изобразить своего друга и поклонника Гийома Аполлинера (то есть поэта) и его подругу Мари Лорансен (то есть музу) в конкретном уголке Люксембургского сада. Более того, он настаивал на том, чтобы писать исключительно с натуры: именно так, по его мнению, пристало поступать настоящему художнику. Если современники и младшие коллеги видели Руссо новатором и авангардистом, то сам он всегда считал себя — или по крайней мере стремился быть — академическим живописцем. Тем не менее грань между реальным и воображаемым миром на картинах Руссо, как обычно, стирается до неразличимости: диковинные деревья и плоды из Люксембургского сада близки сказочным, экзотическим пейзажам других его картин («Голодный лев бросается на антилопу», «Заклинательница змей», «Сон», «Ева и змей»). Исследователи также протягивают от пейзажных фонов Руссо ниточку к средневековым шпалерам, которые художник видел в музее города Анже.
Bridgeman Images / Fotodom
Одна из особенностей наивной живописи — четко обведенные контуры предметов и практически полное отсутствие светотени и цветовых градаций. В «Музе, вдохновляющей поэта» эта контурность распространяется не только на прорисовку центральных персонажей, но и на пейзажный фон: так, если художники-профессионалы — как академисты, так и, скажем, постимпрессионисты — писали листву как некую однородную среду, то у примитивиста Руссо зелень оказывается разъята на атомы: каждый лист обособлен от своего соседа и ограничен своим собственным контуром.
Гранд-Жатт. 1884–1886 годы
Руссо говорил, что изобрел новый жанр — портрет-пейзаж. Обоснование предлагалось такое: пейзаж на его портретах — это не просто некий обобщенный фон, ему уделено не меньшее внимание как в процессуальном отношении (художник в самом деле начинал с того, что очерчивал контуры фигур, а затем тщательно и кропотливо работал над пейзажем, возвращаясь к портретной части лишь в последнюю очередь), так и в символическом. С помощью элементов пейзажа Руссо намеревался раскрыть образы портретируемых: в частности, левкои на переднем плане «Музы, вдохновляющей поэта» призваны символизировать горение поэтической души. С ними, правда, случился казус: на самом деле левкои были символом смерти, и, когда об этом рассказали живописцу, ему пришлось делать вторую версию картины — с более подобающими тематике портрета гвоздиками (а для этого долго ждать, пока эти самые гвоздики зацветут, чтобы написать их с натуры).
Руссо имел довольно специфическое представление о реализме, сторонником которого себя называл; по воспоминаниям Аполлинера, «прежде всего он измерил мой нос, рот, мои уши, мой лоб, мои руки, все мое тело и очень точно перенес все эти измерения на свое полотно, уменьшая его в соответствии с размером рамы. <…> Я не двигался, с восхищением наблюдая, как трепетно он относился к работе своего воображения, ничему и никому не позволяя вмешиваться в процесс творчества, чтобы не нарушить гармонию рисунка». Той же самой процедуре позже подверглась и Мари Лорансен, что, впрочем, не отразилось на натуроподобии ее живописного образа: современники описывали Мари как изящную женщину с осиной талией, а у Руссо вышло, скажем так, немного иначе. Реакция героев на портрет была разной: Мари Лорансен расхохоталась, когда увидела картину, а Аполлинер сначала был сильно обижен. На вопрос поэта, за что же он так с его подругой, художник ответствовал: «Большому поэту — большая муза!» Изображение самого Аполлинера также не отличалось особенным портретным сходством, однако Руссо, очевидно, удалось ухватить нечто большее, чем внешность: как рассказывал сам поэт, современники неизменно узнавали его в герое картины «Муза, вдохновляющая поэта», несмотря на завуалированное название полотна.
Bridgeman Images / Fotodom
В сущности, «Музу, вдохновляющую поэта» можно назвать парадным портретом — в той степени, в какой понимал этот жанр примитивист Руссо. На это указывают атрибуты портретируемых. Как и цветы, а также другие элементы пейзажа, они призваны рассказывать зрителю о персонажах. В руках у Аполлинера — гусиное перо и свиток, прозрачный намек на его род занятий, тогда как Мари Лорансен облачена в пеплос — одеяние, подобающее древнегреческой музе.
и великая княгиня Екатерина Алексеевна. Около 1745 года
