Путеводитель по русскому рынку XIX века

Введение

Торговля всегда была главным двигателем истории. Коммерческие связи диктовали выбор политических союзов и даже вероисповедания. В России внутренняя торговля в дореволюционный период развивалась в трех основных формах: периодической, стационарной и развозно-разносной. Рынки и ярмарки представляли собой два варианта периодической торговли. В отличие от ярмарок, которые обычно устраивались раз в году, редко два-три раза и продолжались по нескольку дней и даже недель, рынки работали еженедельно.

Рынок был одинаково важен как для города, так и для села. Здесь закупали продукты питания, промышленные и кустарные изделия, сырье для их изго­товления, причем покупки предназначались как для собственного потреб­ления, так и для перепродажи в других местностях. Торговали здесь и крестьяне-производители, и купцы-посредники.

Городские рынки были крупнее и собирались чаще, чем в сельской местности, но и там было немало крупных базаров, которые по товаро­обороту могли состязаться с ярмарками. Как и ярмарки, куда стекались тысячи торговцев и клиентов, такие большие сельские базары требовали значительного пространства, поэтому ради удобства доставки товара их устраивали на берегу судоходных рек, у больших трактов и в важных центрах крестьянской кустарной промышленности.

Рост экономики и потребления сказались на неуклонном развитии рыночной торговли: по подсчетам историка Бориса Миронова, за сто лет, с 1760-х по 1860-е годы, количество людей, вовлеченных в базарную торговлю, увеличилось в 13 раз, а число рынков — втрое. В середине ХІХ века их было уже более двух тысяч  Б. Н. Миронов. Внутренний рынок России во второй половине XVIII — первой половине XIX в. Л., 1981..

Теперь мы отправимся на городской пореформенный рынок с его запахами, красками, криками и толкотней.

Глава 1. Как устроен рынок

Рынок — одна из главных составляющих исторического города, его чрево, куда стекались толпы народа. Он располагался на центральной площади, против церкви, а когда город разрастался, базары появлялись и в центре отдельных кварталов. Со временем рынок привлекал все больше покупателей и продавцов, так что базарная площадь уже не могла вместить всех желающих. Тогда лавки и ряды захватывали прилегающие улицы. Были и другие варианты. Поскольку реки служили важнейшими транспортными магистралями, то базар — напри­мер, в волжских городах — устраивался прямо на берегу у пристани, где разгру­жался товар. А зимой, когда замерзали реки и озера, торговые ряды тянулись прямо по льду.

Городские власти отдавали себе отчет, что успешная торговля пополняет казну, поэтому по мере возможности старались обеспечить продавцам достойные условия: расчерчивали площадь на ряды, строили навесы для прилавков. На площади отстраивались сначала деревянные, а затем и каменные — иногда в два этажа — ряды. Купцы — народ набожный, и в гостиных дворах можно было увидеть рядские иконы, перед которыми в начале и конце рабочего дня служился молебен. Случалось, что купец прямо над лавкой на свои средства сооружал небольшую церковь — в народе ее называли Рядской или Лавочной церковью.

Несмотря на усилия властей, санитарные условия на рыночной площади часто оставляли желать лучшего: грязь, отбросы, гниющая солома, навоз наполняли воздух своими миазмами. И, по словам Осипа Мандельштама, именно смена резких запахов служила верным проводником по разным участкам базара.

«…Закрыв глаза, по запахам, по испарениям можно сказать, какие грядки ты проходишь.
То запах свежей убоины мускусом и здоровьем ударяет в голову — запах животных трупов, — не страшный, потому что мы не хотим понимать его значение; то квадратный запах дубленой кожи, запах ярма и труда, — и тот же, но смягченный и плутоватый запах сапожного товара; то метелочками петрушки и сельдерея щекочущий невинный запах зеленных рядов, сытый и круглый запах рядов молочных»  О. Э. Мандельштам. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. М., 1993..

Мы попробуем осмотреть каждый закоулок этого кипящего энергией, крикливого и переполненного толпой всех возрастов и сословий рынка. Торговля уже в самом разгаре: как найти нужный товар?

Рынок был поделен на множество специализированных рядов, в каждом из которых продавался товар определенного рода. Число их могло доходить до сотни, и выглядели они по-разному. Вот по краям площади вытянулись недавно отстроенные в камне торговые ряды, состоящие из лавок-секций и открытых галерей. Здесь продавались самые дорогие товары. Деликатная продукция держалась особняком и не смешивалась с той, что предназначалась публике победнее. Прочим товаром торговали на площади в деревянных сараях — балаганах, — дощатых лавках, на прилавках, открытых или прикры­тых деревянным навесом или холстиной от солнца и дождя. Те, кто не мог себе позволить оплатить место в ряду, сбывали товар с воза или раскладывали на рогоже, расстеленной на земле.

Если же рынок располагался у пристани, торговля велась и с барж, шаланд и лодок, что позволяло сэкономить на разгрузке. Такой ряд базара называли ленивым торжком.

Народ побогаче отправлялся в многочисленные съестные и питейные лавочки, харчевни и трактиры, окружавшие базарную площадь. Здесь обсуждались последние новости и заключались сделки, которые тут же и обмывались. И если покупатель или продавец приехал издалека, он мог развлечься в игорном доме. А во время многодневных ярмарок открывались передвижные развлека­тельные заведения вроде балаганов. Расположенные неподалеку гостиницы или ночлежки давали приют приезжим, хотя торговый люд издалека, постоянно торгующий на рынке, предпочитал пристроить к своей лавке конторку и ночевать при своем товаре.

Глава 2. Режим работы

В соответствии с местными запросами и потребностями рынок работал от одного дня в неделю до семи. В зависимости от интенсивности и продол­жительности работы различали торжок, базар, главный, или большой, базар, великие торги, красные торги.

Первая половина дня, до полудня, была отведена розничной торговле. После обеда торговцы покрупнее скупали у мелких продавцов не распроданные утром товары. Чаще всего базарным днем была пятница. В 1867 году Министерство внутренних дел потребовало от губернского начальства, чтобы по религиозно-нравственным соображениям рынки были перенесены с воскресенья на будние дни, дабы не отвлекать публику от воскресных и праздничных служб. Во избе­жание конкуренции старались распределить базары, расположенные непода­леку друг от друга, по разным дням недели. Именно поэтому ограничение на торговлю в воскресенье создавало дополнительные затруднения, и мини­стерское предписание соблюдалось далеко не всегда.

Торжок — небольшой базар — устраивался в больших городах по утрам, чтобы люди могли обеспечить себя недорогими продуктами питания. Базары продолжались весь день и могли собираться несколько раз в неделю, причем потребности горожан со временем нарастали. Если изначально базар был еженедельным, позже он мог устраиваться дважды в неделю. Если сначала было два базарных дня, потом их становилось три: например, понедельник, среда и пятница. Порой количество базарных дней зависело от времени года: летом один день, а зимой два. Ассортимент мог кардинально меняться: например, на одном из нижегородских рынков зимой шла торговля кустарной продукцией, а летом — фруктами. Существовала и смешанная форма торговли, когда стационарные лавки работали всю неделю, а в базарные дни к ним добав­лялась возовая торговля молоком, птицей, овощами. Бывало и так, что один день был базарным, а в конце недели на той же рыночной площади устраи­валась ярмарка с балаганами и развлечениями. Если торги происходили ежеднев­но, у разных дней была разная специализация. Например, в воскре­сенье на Смо­ленском рынке в Москве можно было купить антикварные товары, редкие книги, коллекции минералов и так далее.

Если в городе было несколько базаров в неделю, то только один из них считался главным, или большим, базаром. В нем участвовало больше продавцов и было больше товара. Но и он не считался самым масштабным торгом. Самый значительный рынок — великий торг — собирался раз в две недели или раз в месяц, и на него стекались купцы из дальних городов и из не­скольких уездов с товарами на тысячи рублей. Великим торгам могло пред­шествовать подторжье: купцы приезжали за один или несколько дней и начи­нали торговлю в ожидании настоящего базара. Но бывало и так, что на не­которых сельских ярмарках торговля проходила именно в подторжье, а сам ярмарочный день посвящался только гуляниям.

Накануне больших церковных праздников проходили красные торги, по объему товарооборота превосходящие ярмарки. Их называли по празднику, к которому они были приурочены: например, вербный торг проходил в субботу перед Вербным воскресеньем, петровский — перед Днем Петра и Павла (29 июня), никольский, или никольщина, — до Николы Зимнего (6 декабря), крещенский — в канун Крещения (18 января). Самые важные торги приходились на девятую пятницу после Пасхи.

Такие предпраздничные базары были напрямую связаны с обычаями и меню каждого конкретного праздника. Так, на вербном базаре, или вербе, прода­вались вербные ветки, иконы, пасхальные крашеные яйца, настоящие или бумажные цветы, воздушные шары, игрушки.

Большие торги могли специализироваться на одном виде товара. Например, рыбный базар проходил в преддверии Великого поста — в пятницу или субботу масленичной недели. Великий постный, или грибной, рынок открывался в первый день поста, длился всю неделю, чтобы народ успел запастись на ближайшие семь недель вязанками сухих белых грибов, солеными груздями, мочеными ягодами, квашеной капустой.

В День святого Георгия (23 апреля) на Георгиевской ярмарке торговали детскими игрушками и пряниками, а в седьмое воскресенье после Пасхи устраивалась ярмарка, куда издалека привозили полотно: в Ярославской губернии этот день стали называть Полотняным воскресеньем. Подобная специализация могла закрепляться за разными торгами на постоянной основе: например, в Казанской губернии одни базары специализировались на лесе, другие, более южные, — на хлебе, коже или рыбе.

Торги с крестьянской продукцией были особенно активны осенью — зимой и практически замирали в весенне-летний сезон, время сельскохозяйственных работ. Зато в этот период проходили ярмарки. Интенсивность торговли зависела и от погоды, непосредственно влиявшей на состояние дорог: весеннее и осеннее бездорожье резко сокращало торговый обмен.

Глава 3. Действующие лица

Чтобы открыть рынок, требовалось разрешение местной администрации — городской думы в городах и сельского общества на селе. Городская управа ежегодно проводила торги на сдачу в аренду торговых мест. Хозяйственная полиция следила, чтобы каждый был на своем месте, проверяя, уплатил ли продавец сбор за право вести торговлю в городскую казну. Квитанцию об оплате следовало вывесить на стене лавки и балагана. От сбора освобо­ждались лишь «сельские обыватели» — крестьяне. В обязанности полиции входила также проверка весов и мер. Некоторые полицейские принимали свою службу слишком рьяно, пробуя без меры всякий товар, что заканчи­валось жалобами на излишне старательных служак и их отставкой, а порой и судом  А. П. Мельников. Очерки бытовой истории Нижегородской ярмарки. 1817–1917. Нижний Новгород, 1917..

Торговцы каждого ряда выбирали старосту. Рядской, или рядский, староста улаживал отношения с городской полицией, собирал деньги на молебны и следил, чтобы на прилавках не появлялся запрещенный товар. Иногда таких старост было несколько: поскольку на базарах часто случались пожары, в их обязанности входило по очереди следить за тем, чтобы после закрытия лавок в ряду не околачивались посторонние и не разводили ночью огонь. Иногда купцы выбирали представителя всего базара — базарного старосту, или, как его звали в южных губерниях, базарного атамана.

В селах с приезжих торговцев также взималась плата, она шла в пользу церкви и крестьянской общины. Если же площадь принадлежала частному лицу, плата «за местовое» шла ему в доход.

Разные продавцы имели разный статус и достаток. Одни торговали сами, другие нанимали приказчиков, или сидельцев, в задачу которых входило завлечь в лавку покупателя и продать ему товар. Иногда аргументов не хватало, и несговорчивого прохожего тащили в лавку силой. Наиболее изобретательные приказчики нанимали за копейку мальчишек, которые шмыгали по рынку и демонстрировали образцы товара, чтобы заманить клиента. Так, например, торговали обувью. Такого покупателя в торговом жаргоне называли площадным. Сиделец был в курсе общей ситуации как в своем ряду, так и на всем базаре, зная, что происходит у конкурентов и какие на что цены.

Кроме них на базаре работали рыбники, железники, сундучники, крамари, или мелочники, торговавшие дешевым товаром, или ветошью, и щепряки, прода­вавшие щепу.

Не все торговцы располагали собственной лавкой или даже прилавком. На ба­заре действовало множество торгашей, или торговых людей, занимавшихся ручной торговлей вразнос. С лотков продавали сухари и баранки, горячую и холодную ветчину, дичь и фрукты, включая экзотические ананасы и вино­град, квас и сбитень, бумагу с карандашами, булавки и иголки, ленты и платки, куклы и поделки, папиросы и табак. Торговые люди носили пироги и пирожки: теплые, завернутые в тряпку, стоили дороже остывших. Популярны были пряники и чай. Вместе со сбитенщиками, пирожниками, и бубличниками по площади ходили гусачники, торговавшие с лотков потрохами, вареной печенкой и легкими, которые тоже можно было съесть на ходу.

Разносчики одновременно выступали в роли оптовых покупателей и продавцов.

Такие разносчики ходили не только по провинциальным городам и весям. Были они и в Петербурге: на рынок Горушка на Большой Охте финны из окрестных деревень свозили молочные продукты, где их скупали местные жительницы, охтенки, и разносили на своих плечах по всем кварталам столицы.

Многочисленные базарные перекупщики имели разные специальности. Прасол изначально специализировался на скупке рыбы и мяса для соленья, но также мог заниматься лошадьми и краденым. Барышник, имевший особенно дурную репутацию, скупал и перепродавал лошадей. Толкучник, хозяин толчка, скупал за бесценок всякую всячину. Мартышка (так этих людей называли на Волге) посредничал при скупке хлеба у крестьян. Маяк скупал на сельских базарах холсты и пряжу.

Торговля опиралась на инфраструктуру: товар надо было доставить на рынок, часто издалека. Поэтому тут же толклись бурлаки, тянувшие баржи, матросы, обслуживающие торговые суда, грузчики, рабочие-мерщики, принимавшие разгруженный товар. Сновали по базарной площади и множество ремеслен­ников, оказывающих услуги за малые деньги: подбойщики, или холодные сапожники, подбивавшие старые сапоги, воздушные цирюльники, за копейку стригшие и брившие всех желающих, и т. п. Холодными и воздушными их называли, потому что работали они не в лавке, а под открытым небом, иногда и «по холоду».

Покупатели на рынке были из всех слоев общества. По большей части сюда ходила небогатая публика, искавшая товар подешевле. Но посещали рынок и повара из лучших ресторанов и трактиров, из богатых домов, а иногда и хозяин, не доверявший повару, выбирал лучшие продукты для званого ужина. Ходили на базар и купчихи, и кухарки из домов среднего достатка.

Благородные дамы и господа, избегающие неприятных запахов, шли в красные ряды. Отличить покупателей состоятельных от бедняков было несложно: первых торговцы узнавали по «синим» шубам, то есть крытым синим сукном, а вторых по овчинным шубам и серым кафтанам.

Торговцы дорожили клиентами, которые приносили удачу: если клиент с легкой рукой купит в начале дня, вся торговля пойдет как по маслу. Поэтому ему охотно шли навстречу, уступая товар в полцены.

Бродили тут и нищие, просившие милостыню и под три процента разме­ни­вавшие купюры на мелочь, слепцы, певшие духовные стихи, бабы-богомолки с иконами и воры разных специальностей: жахи, старавшиеся что-нибудь утащить из лавки или с воза, карманники с тырщиками и кукольники с под­кидчиками. Чуть в стороне примостились профессионалы, предлагавшие разиням сыграть в ремешок: нужно попасть в свернутый ремешок гвоздем так, чтобы он остался в ремешке. Или сразиться в три карты: жулики сдают две чер­ные и одну красную карту, показывают простофиле, бросают на стол рубаш­кой вверх и просят угадать, какая из трех красной масти. Чтобы обеспе­чить порядок и распугать сомнительную публику, на рынке время от времени появлялся становой пристав в окружении четырех-пяти урядников и двух десятков сотских и десятских.

Глава 4. Правила

Торговля требует определенных навыков — как при покупке, так и при продаже. От криков торговцев на базарной площади стоял постоянный гул, здесь каждый на свой лад нахваливал товар: «Булавки, иголки! Стальные приколки! За один пучок плати пятачок!» или «Пальто и жилеты! Сапоги и жакеты! Товары французские, а ребята русские! Торгую — не спешу, двигай к нашему шалашу».

Процесс купли-продажи напоминал отработанный годами ритуал. Вот покупатель вошел в лавку к купцу. «Бог за товаром!» — поприветствовал вошедший хозяина. Или же: «С прибылью торговать!» На обе формулы ответ был готов: «В святой час да в архангельской!» Или: «Дай бог в честь да в ра­дость!» После обмена приветственными благопожеланиями приступали к делу. Покупатель просил показать ему товар, а приказчик или лавочник принимался его расхваливать, проявляя чудеса краснобайства:

«— Смотрите! Смотрите, что даем! Это пальто — из всего рынка! Сшито, что слито! Ни боринки, ни морщинки! Нигде не придерешься! Строчка, так уж строчка! Материя, так уж материя! Будешь носить, да нас благодарить, да поминать дедушку Гаврила, что дал пальто на диво! Вот как тут! Дорого, да мило! Дешево, да гнило! Дешево купил, а пришел домой да и завыл: „Да где я, дурак, был? Ни цвету, ни привету!“ Кто ни взглянет, тот всяк Сидора помянет да скажет: „Ну и подцепил! Должно быть, дядя Сидор пьяный был!“»

Обслуживание клиента могло быть и менее поэтичным, но всегда «с подходцем», то есть с хитростью, с различными предисловиями и отступлениями:

«— Смею дознаться, что эта вещь будет в ндрав как добротой, так и видом-с. Товарчик, как видите, презентабельный, и всем он в ндрав приходит. Вы изволите спросить, как его цена? Цена у нас против других всегда с уступкой. О цене вы уж не извольте беспокоиться. Товарцем заслужим-с! И всегда по пять рубликов за аршин!
<…>
 — <…> Вы, может, подумаете, что это дорого, но я смею вас уверить, что дешево и даже баснословно дешево-с! Товар этот — и приятность налицо. Добротностью своей также не подгадит, а на сукне-то — смотрите: ворсинка к ворсинке, и не как на собаке! И притом — вид-с! Это тоже что-нибудь стоит. Да, товарец уж отменный! Что вы на это изволите сказать?»

Покупатель был не столь красноречив, но свои интересы блюл: придирался к качеству, ссылался на цены у конкурентов:

«— Да по-моему, вы дорого просите и много придется уступать.
 — Отчего же для хорошего человека и не уступить. Мы всегда для хорошего покупателя идем на уступки, чтоб впредь к нам хаживал да и других важивал! Ну уступку можем и скинуть немножко, но не много-с».

Торговец божился, что лучше его товара по такой цене на свете не бывает:

«— <…> Отцом-матерью божусь, что даешь убыток! Вся Москва свидетель, что я тебе не вру! Клянусь истинным монахом, что это и так дешево! Вот тебе истинный Пахом в новых лаптях, что это правда! Сейчас бы при вас уколел  То есть околел. , да отец не велел, — что так мне продать нельзя! Не дожить до завтра, чтоб я вас обманул. Отсохни рука по самые плечи, отвались голова по самую плешь! Чтобы к вам в избу не войти и из избы не выйти! Не дожить до завтра, чтобы я вас обманул!»  Т. Г. Булак. Красноречие русского торжка. Материалы из архива В. И. Симакова // Из истории русской фольклористики. Л., 1978.

Потихоньку купец сбавлял цену. Наконец оба соглашались «переломить грех пополам», то есть сойтись на средней цене, и в знак согласия били по рукам. Если торг шел между крестьянами, они снимали шапки, крестились и моли­лись, повернувшись лицом к церкви. Рукобитье и молитва означали конец торговле, после чего покупатель должен был рассчитаться. Если сделка была крупная, сначала платился задаток, а окончательный расчет производился позже в трактире. Там все обмывалось магарычом или барышами, причем расходы на выпивку и чай делились пополам: «Богу молился, по рукам бил, барышинил, значит, дело кончено».

И у покупателей, и у продавцов были особые приемы, чтобы обвести вокруг пальца противоположную сторону или, наоборот, не дать себя обмануть. Например, при покупке глиняной посуды была разработана следующая методика. Чтобы определить качество изделия, нужно было двинуть по нему палкой и вслушаться в звон. Точно так же покупали яйца: стукая одно о другое, опытные покупатели без ошибки определяли несвежее яйцо. При покупке сукна просили отрезать кусочек, поджигали и нюхали: пахнет ли шерстью? Настоящее сукно пахнет.

Используя некоторую хитрость, на рынке можно было бесплатно поесть. Некоторые «покупатели» появлялись в икорном ряду со своей булкой и подавали ее приказчику, прося намазать икрой. «Пробовали» по нескольку сортов, утверждая, что икра горьковата или солоновата, и уходили восвояси, так ничего и не купив.

Впрочем, у продавцов ухищрений было в сто раз больше. Подобно про­фессиональным ворам, они пользовались особым языком, непонятным посторонним. Например, вместо «дают» и «продавай» говорили «жалуют» и «прикалывай». В этом тайном языке было немало слов для обозначения обмана и надувательства: «обуть в кривые или чертовы лапти», «переодеть из сапог в лапти», «обцыганить», а также «женить» или «подженить». «Обна­чить» или «подсуседить» означало «обмануть», «обсчитать» или «удачно продать плохой товар, выдав за хороший». Так, торговец селедкой гордился тем, что сумел «подсуропить яманины», то есть вместе со свежей селедкой продать и лежалую. Чтобы взять побольше денег с покупателя, продавцы не стыдились подмочить кудель Кудель — очищенное от костры волокно льна, конопли или шерсть, приготовленные для прядения. или всучить отсыревшие телячьи шкуры.

В ход шли и специфические приспособления для надувательства покупателя. Например, в Кашине использовали «заначку» — гвоздь или железный шпенёк, который продавец втыкал в весы, чтобы они показывали неправильный вес. Обвес с помощью фальсифицированных мер без казенной печати с вогнутым дном Имеются в виду сосуды для измерения сыпучих тел, то есть зерна, объемом примерно в пуд. был настолько частым явлением, что отдельные городские думы зако­нодательно запрещали продавать зерновые на меру: продавцы должны были пользоваться только весами. Но и тут было невозможно добиться честной торговли: в ход шли облегченные гири — в отверстие заливался смоляной вар — или, наоборот, гири тяжелые, куда лили свинец — более тяжелый, чем чугун. В обоих случаях купец держал весы в таком месте, чтобы их не обна­ружил полицейский или податный инспектор.

Обмеры, обвесы и прочие обманы в торговле почитались нормой, проявлением ума и находчивости: «На то и щука в море, чтобы карась не дремал». Неко­торым профессиям без обвеса было не выжить: купцы не платили рабочим-мерщикам — те обеспечивали себя недовесками.

Особенно трудно было крестьянам, имевшим дело с профессионалами-куп­цами. Как мы уже говорили, режим работы рынка регламентировался так, что с утра крестьяне могли свободно торговать без посредников. Это было невы­годно купцам, в чьих лавках тот же товар уходил по более высоким ценам. Накануне вечером они выезжали к городским заставам и скупали продукты у крестьян, направлявшихся на базар, чтобы затем спокойно продавать их по своим ценам. Были другие способы. Так, купцы сговаривались между собой сбить цены на рынке, чтобы продавец-крестьянин, сочтя их для себя чрезмерно низкими, просидел бы без толку весь день с товаром и в конце концов уступил все нераспроданное тем же купцам по их цене.