Текст и иллюстрации Сенатский дворец

В чем секрет дворцового купола и почему за несколько лет до постройки дворца сначала разобрали, а потом восстановили кремлевскую стену

Автор Алла Аронова

В июне 1762 года на российский престол взошла новая императрица — Екатерина II. В это время она была полна новых идей. Екатерина II хотела преобразовать доставшееся ей огромное Российское государство, хотела продемонстрировать новый тип правителя — просвещенную монархиню — и превратить страну в просвещенную империю.

Одной из первых ее инициатив, возникших на волне этих настроений, стало желание изменить российское законодательство, существовавшее к тому времени в редакции середины XVII века. Для этого она издает указ о сборе так называемой Уложенной комиссии. И в этом — некий парадокс. Императрица инициирует серьезную законодательную реформу, но облекает ее в средневе­ковые формы: Уложенная комиссия — это временный орган представителей всех социальных страт Российского государства, который должен был заседать и вырабатывать новые законы. Так законотворческий процесс происходил в XVII веке, но в XVIII веке, наверное, он уже должен был быть иным. Забегая вперед, скажем, что российское законодательство обновил Николай I, и тогда это делали уже профессиональные юристы. 

Местом работы Уложенной комиссии императрица выбирает Кремль, что вполне логично: Кремль — это сердце исторического государства. Однако в Кремле уже давно нет современных административных зданий. Уложенная комиссия заседала в Грановитой палате, а императрица начала строительство нового административного здания — тогда оно называлось зданием коллегий. Однако через два года Уложенная комиссия перестала работать, а идея построить административное здание преобразовалась в план нового Кремлев­ского дворца, к реализации которого был привлечен молодой выпускник Академии худо­жеств Василий Баженов, недавно вернувшийся со стажировки во Франции и Италии, которого представил Екатерине II граф Григорий Орлов.

Так началась семилетняя история строительства нового Кремлевского дворца, и был создан специальный комитет, который получил название Экспедиция кремлевского строения. В этой экспедиции начинает работать еще один молодой московский архитектор, Матвей Казаков. Баженов очень быстро оценивает его как чрезвычайно образованного и талантливого человека и даже говорит, что, если с ним что-нибудь случится, Казаков станет ему прекрасной заменой. 

Во время работы над Кремлевским дворцом появилось большое количество проектной документации, которая хорошо сохранилась, и грандиозная дере­вянная модель — сейчас она находится в Музее архитектуры имени Алексея Щусева. Идея Баженова заключалась в кардинальной реконструкции кремлев­ского ансамбля, в превращении его в своего рода современный российский форум. Это предполагало строительство огромного комплекса дворцовых зданий и снос всех малозначительных, с точки зрения Баженова, средневе­ковых сооружений. В частности, он предполагал снести кремлевскую стену со стороны набережной Москвы-реки. Это позволило ему открыть вид на новый дворец со стороны Замоскворечья, но тем самым образ средневе­ковой кремлевской крепости разрушался, вытеснялся новыми дворцовыми строениями.

Однако вслед за торжественной закладкой из Петербурга последовало указание Екатерины II о проверке всех работ. Результатом этой экспертизы стал вердикт о невозможности строительства нового дворца в той части Кремля, которая была предложена Баженовым, после чего проект был полностью закрыт, а крем­левская стена восстановлена. Поэтому сейчас, пройдя вдоль кремлевской стены со стороны набережной, можно найти стык старой и новой стен. 

Почему императрица отказалась от столь амбициозного проекта? К 1775 году Екатерина находилась во главе Российского государства уже больше десяти лет. События, произошедшие за это время, существенно повлияли на ее вос­приятие своего места в Российском государстве. Можно сказать, Екатерина II стала более рациональной правительницей. Одно из чрезвычайно важных — московская чума 1771 года  В 1771 году в Москве случился чумной бунт, когда недовольные карантинными мерами жители стали устраивать погромы. Сама чума началась в 1770-м, ее привезли с фронтов Русско-турецкой войны 1768–1774 годов.. И понимание того, что положение немецкой принцессы во главе Российского государства весьма непрочно, заставило Екатерину более здраво оценить предложение Баженова.

Баженов предложил императрице видоизменить исторический облик Кремля. На смену ему должна была прийти современная французская классицисти­ческая архитектура, подавлявшая средневековые постройки, как бы закрывав­шая их. И для существенно повзрослевшей российской императрицы это был весьма неоднозначный шаг, от которого она отказалась.

Однако, отказавшись от кардинальной перестройки Кремля, императрица не отступилась от идеи создать там современное административное здание. Этот проект был предложен помощнику Баженова, Матвею Казакову. В 1775 году Казаков был удостоен звания архитектора, что позволяло ему самостоятельно вести архитектурную практику. 

В 1776 году начинают проектировать новое здание — дом присутственных мест Сената в Кремле. Этому предшествовал еще один очень важный момент — создание так называемого прожектированного плана Москвы, плана рекон­струкции города. В нем была предложена система современных открытых площадей, которые должны были обрамлять ансамбль Кремля и Китай-города. Этот прожектированный план предполагал новое видение кремлевского ансамбля в контексте Москвы, раскрытие последовательно сменяющихся видов на кремлевский ансамбль. 

В 1776 году императрица утвердила проект дома присутственных мест Сената, который представил ей Матвей Казаков. Работы начались в том же году — правда, шли они достаточно медленно. 1 июля 1787 года императрица посетила дом, а в 1788-м здесь прошло первое собрание московского дворянства. 

Большую роль в постройке Сената сыграл точный выбор Казаковым места на территории Кремля. Это участок рядом с Никольской башней, кремлевской стеной и постройками Чудова монастыря, расположенный напротив здания Арсенала. Он определил композицию здания: форма равнобедренного тре­уголь­ника, составленного тремя внешними трехэтажными корпусами на высоком цоколе, а также два внутренних корпуса. Это позволило сформи­ровать центральный парадный двор и два служебных. 

Особенностью планировки было использование коридоров. Впервые такое решение использовали для здания Академии художеств в Петербурге, спроектированного французским архитектором Жан-Батистом Валлен-Деламотом по указу Екатерины II. Точно так же, как и Валлен-Деламот, Казаков использует внутренние дворы, чтобы создавать дополнительное освещение выходящих в центральный двор помещений или коридоров, которые обрамляют служебные дворы. 

Не менее интересной была идея для парадной части здания. Казаков разместил в вершине треугольника круглый зал — ротонду, обрамленную внутри коринф­ской колоннадой и увенчанную высоким куполом. К этой ротонде, которую современники назвали русским Пантеоном, примыкает тоже круглый, но мень­ший по диаметру зал-фойе и два дополнительных зала. Это как бы парадный узел ансамбля административного здания. 

Фасады здания Сената — это тектонически  Тектонической архитектурной формой назы­вают какую-либо существовавшую конструк­цию, которая стала использоваться в художе­ственных целях. осмысленная ордерная компо­зиция. Она составлена из пилястр дорического ордера, в простенках между которыми размещены окна с просто декорированными наличниками  Наличник — декоративная рамка, обрамляю­щая оконный или дверной проем.. Архитектурные элементы концентрируются в главной части парадного фасада. Здесь центральную арку входа оформляет четырехколонный ионический портик  Портик — навес, который опирается на колонны, образуя открытую с одной стороны гале­рею, примыкающую к зданию. с треугольным фронтоном. По мере удаления от центральной части фасада на смену пилястрам приходят вертикальные безордерные членения — так называемые лопатки, или лизены. Это очень характерно для ордерной системы и свидетельствует о том, что образцом послужил именно француз­ский неоклассицистический подход. 

У декоративного языка Казакова были особые черты. Во-первых, это исполь­зование сандриков — маленьких треугольных фронтонов над окнами, опираю­щиеся на профилированные кронштейны. Во-вторых, то, как он трактовал дорический фриз в антаблементе, это ордерное горизонтальное членение, которое располагается над пилястрами. Здесь мы видим, что триглифы дорического фриза, изгибаясь, переходят в кронштейны, поддерживающие карниз, — деталь, не встречающая в античной архитектуре, но, опять же, характерная для французского неоклассицизма. 

Возникает вопрос, откуда это в репертуаре Казакова. При сопоставлении фаса­дов здания Сената с проектными разработками Баженова становится ясно, что французский неоклассицистический язык Казаков перенимает от Баже­нова. Он погружается в эту современную архитектурную линию благодаря общению с ним, тем книгам, которые Баженов привез с собой, и наблюдению за тем, как он проектирует Кремлевский дворец. 

Уникальным при постройке здания Сената было градостроительное осмыс­ление его положения в контексте средневекового кремлевского ансамбля. Во многом это объясняет, почему это здание все-таки построили, в отличие от проектов Баженова, которые остались нереализованными. Во-первых, Казаков выбирает участок, где стоит единственное относительно современное здание Кремля, Арсенал, который строили в первой половине XVIII века по инициативе Петра I. Во-вторых, Казаков располагает свое новое здание таким образом, что между ним и зданием Арсенала образуется трапециевидная площадь, поставленная как бы в обратной перспективе. Эта площадь, обрам­ленная фасадами Арсенала и здания Сената, разбегаясь своими боковыми гранями в разные стороны, раскрывается на историческое сердце кремлевского ансамбля — Соборную площадь. Эффект обратной перспективы таков, что зритель фокусирует свое внимание на том, что располагается перед ним, а не по бокам его поля зрения. Этот эффект очень хорошо знали уже архитек­торы зрелого Ренессанса (Микеланджело использовал его в ансамбле Капито­лийского холма), и этот прием применяли в эпоху барокко — именно так была сформирована вторая главная площадь ансамбля собора Святого Петра по про­екту Лоренцо Бернини. То, что Казаков учел градостроительные параметры, сделав так, что новое здание не вступало в конфликт с более древней застрой­кой кремлевского ансамбля, и позволило реализовать здание в полной мере. Казаков не противопоставлял новое здание древнему Кремлю — он вписывал его.

Еще один очень важный момент — тот прожектированный план Москвы 1775 года, в попытках реализации которого Казаков принимал участие. Как я уже отметила, в вершине треугольника здания Сената располагается ротондальный зал, русский Пантеон, увенчанный высоким куполом. Однако, если находиться на территории Кремля, этот купол не виден. Возникает вопрос: зачем было использовать такую эффектную форму, если она никак не работает визуально. Но когда мы выходим на Красную площадь, мы видим этот купол во всей полноте его объемных характеристик, потому что с этой стороны здание Сената располагается чрезвычайно близко к кремлевской стене. Более того, ось купола располагается на оси промежуточной башни, между Никольскими и Спасскими воротами. Эта башня была безымянной, а после строительства Сената получила название Сенатской. 

Таким образом, в контексте внешнего пространства Красной площади возник очень важный вертикальный акцент. Ранее этих акцентов было всего два и они располагались на продольной оси Красной площади: это собор Покрова на Рву и здание Главной аптеки  Сейчас на этом месте находится Истори­че­ский музей. Главная аптека была образо­вана из Аптекарского приказа, государ­ственного учреждения здравоохранения.. Теперь же задавалась поперечная композиционная ось. Именно на эту композиционную ось уже в конце XVIII века был поставлен центральный акцент Верхних торговых рядов: в XIX веке, после реконструкции Москвы, разрушенной наполеоновскими войсками, архитектор Осип Бове разместил купол здания, а позднее именно на эту ось был поставлен памятник Минину и Пожарскому. 

Построенное Казаковым здание Сената стало первым в истории Москвы соору­жением, выполненным в формах французского неоклассицизма. В это время интерес к возможностям этого стиля в основном проявлялся в архи­тектуре Петербурга. Однако после строительства здания Сената мы видим постоянное обращение к нему в архитектурной практике самого Казакова. Вслед за Сена­том он начинает работать над зданием Московского универ­ситета  Сейчас это Казаковский корпус Московского государственного университета., пере­страивает усадьбу Василия Долгорукова-Крымского, размещая в ней зал дво­рян­ского собрания, а также проектирует многочисленные московские особняки. 

Французский неоклассицизм становится лицом русского классицизма в 1770–80-е годы. Позднее он уступает место другой версии европейского неоклассицизма, носителем которой был итальянский архитектор Джакомо Кваренги, который работал в основном в Петербурге, но повлиял и на стиль Матвея Казакова. Работы Казакова 1790-х годов, такие как ансамбль Голицын­ской больницы, выполнены уже не в формах французского неоклассицизма, а в формах так называемого палладианства, для архитектурного языка которого главным приоритетом стал стиль позднеренессансного итальянского архитек­тора Андреа Палладио. В этом отношении можно сказать, что русская архи­тектура эпохи Екатерины II наконец-таки смыкается с европейским процессом развития архитектуры, которая в это же время как раз переживает классици­стическую фазу и ближе к концу века переходит от образов французской классицистической традиции к образцам традиции итальянской.