КурсАмериканская литература XX века. Сезон 1АудиолекцииМатериалы

Лучшие экранизации великих американских романов

Американская литература на экране: «Убить пересмешника», «Лолита», «Голый завтрак», «Американский психопат» и другое нестыдное кино

18+

Киноэкран в Голливуде — вторая прописка каждого бестселлера и класси­ческого произведения. Но не всем везет с этим переездом: например, «Вели­кого Гэтсби» Фрэнсиса Скотта Фицджеральда экрани­зировали пять раз, и все пять раз критики и поклонники романа были недовольны. Порой ино­странные режис­серы обраща­ются с американской классикой даже с боль­шим вниманием, чем свои (в этом списке таких примеров несколько). Но, несмо­тря на неизбеж­ные пороки экранизации прозы и несовершен­ство голли­вудской машины, нигде в мире литература и кино не существуют в таком тесном симбиозе: «Завтрак у Тиффани» и «Пролетая над гнездом кукушки» в массо­вом сознании давно не мыслятся в отрыве от своих экранизаций. Мы расска­жем об экранных судьбах американских класси­ков — от Марка Твена до Томаса Пинчона, чьи романы получили интересное перевопло­ще­ние в ру­ках режис­серов, и — бонусом — о лучшей экранизации расска­зов Эдгара Аллана По.

«Приключения Гекльберри Финна» Марка Твена (1884) / «Совсем пропащий» Георгия Данелии (1973)

Роман Мадянов в роли Гека Финна в фильме «Совсем пропащий» © Мосфильм 

Эрнест Хемингуэй говорил, что вся совре­мен­ная американская литература вышла из «Гекльберри Финна». Именно великий мизантроп Марк Твен ввел тради­цию закладывать в детскую литературу серьезные вопросы общества и морали. И история Гека Финна дает в этом фору романам из серии о Томе Сойере: выступает против империа­лизма, расизма, классового неравенства, нищеты и религиозного манипулирования. «Приключения Гекльберри Финна» на пару с «Убить пере­смешника» до сих пор остаются в США самыми обсу­ждаемыми книгами для школьного чтения: если раньше их считали возмути­тельно либераль­ными, то сегодня — обвиняют в натурализме и недопусти­мой «расистской» лексике. При этом дико попу­лярные при жизни автора и после его смерти юношеские романы Твена стали фундамен­том детской экранной поп-культуры. Один только Disney снял все возможные вариации знаменитых сюжетов Твена, адаптировав их хоть под Микки-Мауса, хоть под куклу Барби, — и не собира­ется останавливаться.

Классические экранизации «Тома Сойера» и «Гекльберри Финна» относятся к эпохе Великой депрессии: яркие развлекательные полотна о путешествиях предприимчивых мальчиков снимали параллельно с «Унесен­ны­ми ветром». В 1970-х по книгам Твена вышли большие мюзиклы. Но самой «взрослой» экранизацией Гека считается, как ни странно, советская версия Георгия Дане­лии. Благодаря суровой критике американ­ского общества, у книг Марка Твена — богатая история постановок в Советском Союзе: от Лазаря Френкеля до Станислава Говорухина. Но фильм Данелии, представ­лен­ный на Каннском фестивале, берет не гражданским пафосом, а лирикой: мечтательными пейза­жами (Днепр неожи­дан­но удачно заменил Миссисипи) и типич­ной авторской интонацией, отчасти нелепо-смешной, отчасти пронзи­тельно грустной. И ма­ле­­нь­кий мужчина Роман Мадянов, отлично орудующий удочкой, но с тру­дом справляющийся со столовыми приборами, — вылитый Гек. В фильме пропу­щено несколь­ко эпизодов и урезан финал (те самые главы, которые ненавидел Хемингуэй), но то, что есть, отыграно с большой любовью к материалу.

«Иметь и не иметь» Эрнеста Хемингуэя (1937) / «Иметь и не иметь» Говарда Хоукса (1944)

Лорен Бэколл и Хамфри Богарт в фильме «Иметь и не иметь» © Warner Bros.

Есть много причин, почему вы не найдете современных экранизаций Хемин­гуэя: мачизм, гомофобия, мизогиния, а также фактура сильного хемингуэев­ского героя, которую сегодня почти невозможно найти (исключением является разве что Клайв Оуэн, который сыграл писателя в очарова­тельном телевизион­ном байопике «Хемингуэй и Геллхорн»). Зато в 1940-х романы старины Хэма снимали ежегодно, его активная гражданская позиция и антивоен­ный пафос были в ходу — так же, как и сверх­мужественные немного­словные мужчины и их загадочные боевые подруги с трагическим прошлым. Однако самую соль прозы Хемингуэя — его «метод айсберга», в котором сухой текст является вер­хушкой смыслового поля, — передать в студийных драмах не удалось ни Гре­гори Пеку в «Снегах Килиманд­жа­ро» (1952), ни Аве Гарднер в «И вос­ходит солнце» (1957) по прозе Хемингуэя.

На фоне остальных выделяется разве что большое полотно Сэма Вуда «По ком звонит колокол» (1943) с увертюрой и антрактом, выпущен­ное всего через три года после публикации романа. Хемингуэй признавался, что писал Марию именно с Ингрид Бергман, а Гэри Купер стал его другом на всю жизнь. Фильм Сэма Вуда довольно успешно воспро­изводит роман близко к тексту, вплоть до фи­нала с потоком сознания Джордана и направлением дула автомата в камеру, но по форме это все же студийное кино с громкой скрипичной музыкой.

Если искать неповторимый стиль Хемингуэя, лучше обратиться к камерной картине Говарда Хоукса «Иметь и не иметь», которая, напротив, ни в грош не ставит сюжет ориги­нала (по сути это приквел), зато отлично передает электричество отношений через скупой иносказа­тельный диалог, которым славится Хемингуэй периода «И восходит солнце». Кстати, словесную игру между Хамфри Богартом и дебютант­кой Лорен Бэколл написал Уильям Фолкнер. Инструк­ция Бэколл о том, как надо свистеть («сложить губы тру­бочкой и дунуть»), стала одной из самых знаменитых цитат в кинема­тографе.

«Когда я умирала» Уильяма Фолкнера (1930) / «Когда я умирала» Джеймса Франко (2013)

Кадр из фильма «Когда я умирала»© Picture Entertainment

Хотя Фолкнера-сценариста с Голливу­дом связывали плодотворные деловые отноше­ния, Фолкнера-писателя экранизировали мало и зачастую скверно: его нарративные техники с хором повествователей, потоками сознания и мрачной южной готикой плохо сочетались с кинематографи­ческой тради­цией. Истории Фолкнера лучше всего адаптированы в фильмах Мартина Ритта с сильным драматическим костяком и отличным актерским составом (Пола Ньюмана в «Долгом жарком лете» даже отметили на Каннском фестивале), но в них нет амбиции передать стиль оригинала — качественное отполиро­ванное кино 1950-х с шелковыми платьицами мало напоминает tour de force Tour de force (франц.) — сверхусилие, подвиг; применительно к творчеству — демонстрация изобретательности, достижение высокого уровня мастер­ства в произведении. фолкне­ров­ской прозы. Подобная наглость нашлась совсем недавно, у модного мальчика из Пало-Альто  Джеймс Франко родился в Пало-Альто, Кали­форния; по мотивам его сборника рассказов «Исто­рии Пало-Альто» Джиа Коппола сняла фильм, в котором Джеймс Франко исполнил одну из главных ролей..

Джеймс Франко представил свою интерпре­тацию блистательного романа «Когда я умирала» в 2013 году в Каннах, и, хотя ожидаемо получил по носу за местами недостоверный южный акцент и неумение раскрыть всю глубину смыслов первоисточ­ника, это интересное прочтение, которое рискует играть на территории оригинала: физиогномика, характеры и бедность деревенской Одиссеи показаны без сте­снения и брезгли­вости, с почти телеви­зионной близостью материала. Полифони­ческий нарратив (в романе целых 15 рассказ­чиков!) Франко передает с помо­щью полиэкрана со съемками с нескольких точек зрения и закадровых монологов. Путеше­ствие Бандренов с гробом матриарха через пожары, увечья и аресты смотрится одновременно по-телес­ному близко и метафизи­чески. Это медленное, вязнущее, влажное кино. Мнения критиков раздели­лись: для многих Фолкнер в слоу-мо  От slow motion — замедленное воспроиз­ведение движения в съемке. — это попрание святынь, но если временно задвинуть снобизм, подобное сочетание манипулятивных техник, бытовой грязи и глубокого лиризма и определяет творчество самого Фолкнера. В следующем году Франко замахнулся на «Шум и ярость», но фильм получился значительно слабее и прошел незаметно: такая махина наглому калифорнийцу не далась.

«Убить пересмешника» Харпер Ли (1960) / «Убить пересмешника» Роберта Маллигана (1962)

Грегори Пек в фильме «Убить пересмешника»© Universal Pictures

После публикации романа в 1960 го­ду, став­шего моментальной классикой и самой обсуждаемой книгой для школьной программы, Харпер Ли получила множество предложений экранизации — в основном в виде мюзикла или теле­визионного «мыла». Но автор не хотела превращать автобиогра­фический роман об Алаба­ме времен Великой депрессии в легкую киношку, акцентирую­щую «детскую» атмосферу романа, и продала права продюсеру Алану Пакуле, который пообещал рассказать «главную историю» — о расизме, социальной стигматиза­ции, гендер­ных ожиданиях, неписаных законах и других острых темах, поднятых в произведении.

Фильм получил волшебный детский кастинг и Грегори Пека, который навсегда стал лицом Аттикуса Финча в частности — и юридического благородства в целом. Легенда гласит, что, придя на съемки и увидев Пека в образе, Ли расплака­лась: настолько он был похож на ее отца. Позже она даже подарила актеру те самые отцов­ские часы, которые маленькая Скаут просит у Аттикуса. Фильм стал суперхитом, получил три «Оскара»; даже Уолт Дисней страшно расстро­ился, что не он снял этот образчик идеального воспитательного кино. Однако многие фанаты книги жалуются именно на то, чтó самой Ли понрави­лось в экрани­зации: по сравнению с книгой фильм слишком линейный, в нем гораздо меньше ощущается призма обаятельного детского зрения, не хватает множества эпизодов. Роджер Эберт также называл фильм Малли­гана плодом наивности 1960-х, которая льстит гораздо более мрач­ным временам Великой депрессии и пестует образ доброго белого, который поможет беспомощным и бесправным. Безусловно, фильм завязан на полемику 1960-х, тем не менее со временем его интонация получила только новую актуальность. Фильм Маллигана хорошо состарился и смотрится сегодня как остросо­циаль­ное и очень трогательное кино, резонирующее с книгой не во всем, но в главном.

«Лолита» Владимира Набокова (1955) / «Лолита» Стэнли Кубрика (1962) и «Лолита» Эдриана Лайна (1997)

Главный американский роман Набокова принес автору не только скандальную славу, но и долго­жданный опыт работы в кино: за сценарную адаптацию «Лолиты» Влади­мир Владимирович получил номинацию на «Оскар», но к ре­зультату (сценарий урезали вдвое и переписали) отнесся с вежливой прохлад­ностью, что неудиви­тельно, ведь в 1962 году даже тени истории о совращении нимфетки нельзя было перенести на экран. Фильм, поставленный Стэнли Кубриком, вышел со слоганом «How did they ever make a movie of „Lolita“?» («Как им удалось снять „Лолиту“?»), намекающим, что главное достоинство фильма заклю­чается в самом его существовании. 35 лет спустя мастер эроти­ческой драмы Эдриан Лайн решил, что уже можно по-настоящему экранизи­ровать «Лолиту», но сильно польстил эволюции нравов — фильм признали непристойным, премьера прошла на кабельном телеканале, а прокат прова­лился.

На самом деле обе экранизации «Лолиты» по-своему значительны и пара­доксально дополняют друг друга, словно разделив великий роман пополам: в первом фильме — один рассудок, во втором — одни чувства. Только посмо­трев оба, можно получить полное представление о том, что это за книга. Кубрик, загнанный в угол цензурой, полно­стью сконцентрировался на набо­ковских играх, юморе и иносказа­тельных портретах Европы и Амери­ки, причем за Америку отвечает не столько витальная/вульгарная Лолита, сколько голли­вудский пройдоха Куильти. Задвинув титульную героиню, режиссер вывел в центр противостояние двух взрослых мужчин и больших артистов — Джейм­са Мэйсона и Питера Селлерса (Селлерс тут, кстати, репетирует театр одного актера перед будущим кубриковским «Доктором Стрейнджлавом» 1964 года).

Лайн, напротив, лишил повествование остроумия и многослойности, зато сконцентрировался на человеческой истории и живой натуре: и мотельная Америка, и типаж девочки Долли тут реальны, фактурны, исторически более достоверны. По сравнению с фильмом Кубрика, где Лолита практически разделяет ответ­ствен­ность за происходящее как взрослый человек (что в свое время очень расстроило Веру Набокову, жену писателя), Лайн все же решается в финале, после затяжной мелодрамы, показать трагедию ребенка, «чьего голоса нет в радост­ном хоре». Гумберт Гумберт Айронса, впрочем, настолько прекрасен, что фильм, вопреки заявленным желаниям творческой группы, все равно записали в «куль­товые лав-стори». Возмож­но, полная экранизация «Лолиты» еще впе­реди: чтобы и черный юмор, и великий культурный опус о Европе, увлечен­ной Америкой, и пронзительная история об одиночестве красоты, и о 12-летней девочке, попавшей в беду. Но объединить все это в одном фильме будет непросто.

«Голый завтрак» Уильяма Берроуза (1959) / «Голый завтрак» Дэвида Кроненберга (1991)

Кадр из фильма «Голый завтрак»© Naked Lunch Productions 

Главное произведение старшего из поко­ле­ния битников и последняя книга, разбирав­шаяся на суде американской моральной цензуры, долго считалась непригодной к экранизации. Однако в начале 1990-х сюрреалистичный коллаж о при­клю­чениях альтер эго писателя в наркоти­ческом бреду необычайно органично «поженил­ся» с авторским стилем Дэвида Кроненберга, чей девиз — «Я из Ка­нады, у меня нет морали». Кому как не создателю боди-хоррора  Боди-хоррор — жанр ужасов в кино и литера­туре, использующий мотивы болезней, гние­ния, мутации и различных экспериментов с телом. и мастеру погруже­ния в подсознательные кошмары визуализировать «черное мясо» прозы Берроуза? Кроненберг путешествовал с ним по Танжеру, вел пространные консуль­тативные беседы и в итоге нашел оптималь­ное решение для «Голого завтрака»: он пере­нес метод «нарезок» Берроуза в кинематогра­фи­ческое пространство, объединив мотивы и сюжетные ходы нескольких его произве­дений («Дезинсектор!», «Интерзона» и других) с фактами биографии писателя — от дружбы с Керуаком и Гинзбергом до убийства жены.

Сам Берроуз считал пласт своих текстов и соб­ственную жизнь неделимым целым, поэтому фильм «Голый завтрак» представ­ляет собой редкий случай оправданной и заверенной эксплуатации биографии автора в экранизации его книги. Получился идеальный старт для знакомства со сложной фигурой и не менее сложной прозой американского классика контркультуры: физиоло­гичное, полное черного юмора, кино Кроненберга показывает, насколько реально и выстрадано путешествие лирического героя Берроуза в ад и как тяжело дается ему вытягивание оттуда текста: чего стоит один образ живой жукообразной пишущей машинки, нашептывающей шпионские наводки, — емкая метафора не только бэд-трипа Берроуза, но и писательской мании в целом.

«Американский психопат» Брета Истона Эллиса (1991) / «Американский психопат» Мэри Хэррон (2000)

Кадр из фильма «Американский психопат»© Am Psycho Productions

История экранизации скандального романа Эллиса о нью-йоркском яппи конца 1980-х, который фанател по Дональду Трампу, непре­станно заботился о красе ногтей, а по ночам резал людей, — показательный пример того, как хорошая экранизация может перетащить книгу из «спорных» в «определяющие эпоху». Это контркуль­турный опус, но по сути — большой американский роман: пано­рама сатириче­ских образов, в центре — антигерой, сформировав­шийся в среде обезумевшего капитализма. Для пущей показательности книгу открывает цитата из «Записок из подполья» Достоевского, объясняющая, что вымышлен­ный персонаж собирает в себе реальность своего времени. Под влиянием идей Достоевского о том, что порой человек ведет себя плохо, просто чтобы дока­зать государству и обществу, что он не ма­шина, Эллис три четверти книги смакует жестокость и женоненавистничество своего героя.

Роман срывали с печати и всерьез пытались запретить, а звезды опасались иметь дело с экранизацией (иронично, что Леонардо Ди Каприо от участия в проекте отговорила мачеха Кристиана Бэйла, который в итоге получил главную роль). В руках режиссера Мэри Хэррон и ее соавтора Гвиневер Тёрнер «про­ти­­во­речивый» материал перестал излишне объективи­зировать жертв и полу­чил отстраненный взгляд, внятную структуру и одни из лучших вступи­тельных титров в истории кино (красные капли на белом фоне кажутся кровью на простыне, но оказываются клюквенным соусом на дорогом ресторанном блюде). Тем не менее это довольно аккуратная и жесткая экранизация с боль­шим блоком ориги­нального текста, а не фантазия на тему. Фильм стал культо­вым, а Патрик Бэйтман — нарицательным психотипом, широко цитируемым в поп-культуре. В 2019 году, например, в российский прокат вышел фильм Григория Константинопольского «Русский бес» (подзаголовок — «Russian Psycho»), вдохновлен­ный одновременно Достоевским и киноверсией «Амери­кан­ского психопата».

«Часы» Майкла Каннингема (1998) / «Часы» Стивена Долдри (2002)

Николь Кидман в фильме «Часы»© Paramount Pictures

Маленький и невероятно красивый роман о трех женщинах из разных эпох сделал Майкла Каннингема пулитцеровским лауреатом и вывел из узкого загончика квир-писателей  Квир — термин для обозначения сексуаль­ных и гендерных меньшинств, не соответст­вующих гетеросексуальной ориентации или ощуще­нию себя равным своему биологиче­скому полу. в большую литературу. Многих удивило, что фильм по такой изразцово-тонкой книге, полной экзистенциаль­ной горечи и распи­санного на сто ладов отчаяния от необходимости «проживать все эти часы», хорошо выступил на «Оскаре» и даже стал популярен. Дело, конечно, не в Николь Кидман с накладным носом (хотя и в ней тоже: Вирджи­ния Вулф из нее получилась очень интересная), а в том, насколько круто именно такой роман смотрится на экране. Он посвящен одновре­менности времен, тому, что прошлое, настоящее и будущее суще­ствуют вместе и рифмуются друг с другом во всем: английская писательница, стере­гущая подступающее безумие; амери­кан­ская домохозяйка из пригорода, которую послевоен­ный мир насильно застав­ляет быть счастливой; дама из Нью-Йорка 1990-х, застрявшая между нор­маль­ной жизнью и своим романным воплоще­нием в книге бывшего любовника, — все они просыпаются, расчесывают волосы, подносят ладошки-лодочки с водой к лицу. Все они борются с разными видами жизненной неполноцен­ности и одинаково переполняются чувства­ми, как кувшины. Эта история создана для параллельного монтажа и отсчитывающей секунды форте­пианной реки Филипа Гласса (именно после «Часов» появилось выра­жение «глассо-драма»). Не обязательно считывать все параллели между историями или понимать, при чем тут лесбийские поцелуи, чтобы получать удовольствие от светлой грусти фильма, который словно перевел литератур­ный текст в музыку.

«Врожденный порок» Томаса Пинчона (2009) / «Врожденный порок» Пола Томаса Андерсона (2014)

Хоакин Феникс в фильме «Врожденный порок»© Warner Bros.

Как и в случае с Берроузом, долгое время считалось, что постмодер­нистские романы интеллектуала и отшельника Пинчона невозможно экранизировать. Томас Пинчон — синоним сложности, неперево­димости и совершенной оторванности от массовой культуры. Но в 2009 году вышел «Врожденный порок», в котором типичные авторские хитросплетения разбавлены уловимым нуарным сюжетом и хиппи-субкультурой Западного побережья. В центре — частный сыщик и «укурыш» Док Спортелло, который выходит из травяного тумана и с грустью обнаруживает, что наступили 1970-е. Это плутовской роман с исключительно американ­ским героем и нескончаемой панора­мой второсте­пен­ных персонажей. Книгу тут же окрестили «Пинчоном-лайт», а Пол Томас Андерсон, большой поклонник писателя, уже давно примеривавшийся к гораздо более сложной «Винляндии», с облегчением переключился на удоб­ную для адаптации историю.

Андерсон подошел к задаче с поисти­не пин­чоновской скрупулезностью: сначала он адап­тировал на бумаге каждую страницу романа, потому что «резать сценарий легче, чем книгу». Затем добавил второстепенного рассказ­чика, чтобы узаконить закадровый авторский текст, — получилась такая инто­нация чилл-аута в духе «Большого Лебовски». Хотя безумный трип в Лас-Вегас и несколько других эпизодов в фильм не попали, в целом это близкая к тексту экранизация, многие монологи вошли дословно. Хоакин Феникс в роли Дока и Джош Бролин в роли полицейского Йети создали идеальную токсичную парочку. Андерсону удалось не только перенести всю палитру юмора от тон­кого до откровенно пукательного, но и сохранить союз внешне адекватного сюжета и скрывающегося под ним тревожного хаоса пинчонов­ского мирозда­ния. Ближе к финалу, по мере того, как за бесконечными поворотами и нагро­можде­ниями фамилий становится все сложнее следить, этот хаос выходит на пер­вый план, порождая что-то похожее на пре­паратную паранойю. Хотя прокат прошел скромно, сочетание яркости характеров, авантюрного сюжета и очевидного безумия сделало фильм «потенциально культовым» и поселило во все возможные списки лучших фильмов нового века. Андерсону и до этого хорошо давалось нелегкое искусство экрани­зации большого американского романа (его «Нефть» сделала из левацкого опуса Эптона Синклера настоящий шедевр), но именно союз с Пинчоном, кажется, был заключен на небесах: есть в тран­совых манерах обоих авторов что-то неуловимо родственное.

Бонус: Рассказы Эдгара Аллана По / «Три шага в бреду» Роже Вадима, Луи Маля и Федерико Феллини (1968)

Теренс Стэмп в фильме «Три шага в бреду»© Cocinor

Родоначальник американской готики стал самым экранизируемым амери­кан­ским писателем: всего более двухсот различных адаптаций. Но большин­ство из них напичканы бу-эффектами  От звука «boo» — техника простого, меха­ниче­ского пугания зрителя. и эроти­кой, потому что произведения По в свое время стали основой голливудского студий­ного хоррора категории «B»  Фильм категории «B» (англ. B-movie) — мало­бюджетная коммерческая кинокартина (но не арт­хаус и не порнофильм), изначально демонстри­ровавшаяся вторым номером после популярных высокобюджетных филь­мов (А-movie) в ходе распространенных в кинотеат­рах сдвоенных сеансов.. Наибо­лее известны B-movies по Эдгару По, которые в 1960-х снимал Роджер Корман с Винсентом Прайсом в главной роли. Интересно, что филь­мами Кормана вдохновлялся в своих первых литературных опытах маленький Стивен Кинг. Он даже дал модным ужасти­кам жанровое определение — «эдгар­пош­ные». Кинг, разумеется, самого По тогда не читал — и в этом переводе с элитарного литературного языка на народный кинематографический получи­лась чисто американская культурная преемственность.

А вот европейцы подошли к страш­ным рассказам По с бо́льшим почтением. Жан Эпштейн еще в 1928 году снял визионерский фильм-сон «Падение дома Ашеров», а в 1960-х, на волне бума авторских альманахов, появились «Три шага в бреду» — новеллы из периода первого сборника По «Гротески и арабески» глазами Роже Вадима, Луи Маля и Федерико Феллини. Это был продю­серский проект с кучей замен, ссор и компромис­сов, но в итоге он интересен и как экранизация, и как этап в фильмо­графии трех больших режиссеров. Все три фильма интерпрети­руют сюжеты По более чем вольно, и, как в аттрак­ци­онах Кормана, в них тоже добавили чуждой оригиналу эротики, без которой не про­дать кино «о пороках и ужасах». Однако, по ощущениям, европейцы подошли к прозе американца интуитивно верно: в них много тревоги, иллюзорности, попытки передать холодящее состояние, которое мы называем словом «поме­ре­щилось». И особенно важно, что авторы «Трех шагов в бреду» создали в антигероях новелл «Метценгер­штейн», «Уильям Уилсон» и «Тобби Даммит» (рассказ «Никогда не закладывай черту свою голову») коллективный портрет самого По, для которого творчество было видом исповеди, самоанализа, исследования собственной психической Тени.

У Феллини герой Теренса Стэмпа даже внешне напоминает писателя-Ворона: сюртук с глухим воротом, черный шелковый шарф и бледность одержимого. Антигероика По, по-американски беспощадная, дана здесь очень уж красиво, но без ущерба ужасу. Пустые глаза Делона в бегстве от собственной совести, психопати­ческий смех Джейн Фонды в роли «маленькой Калигулы» и сам дьявол в образе девочки и белого мячика в углу экрана — кинемато­гра­фиче­ский вариант «эдгарпошного» словесного делирия, новый язык визуального беспокойства, опреде­ливший и кошмар Кубрика, и «А теперь не смотри», и даже «Антихриста» фон Триера. 

Хотите быть в курсе всего?
Подпишитесь на нашу рассылку, вам понравится. Мы обещаем писать редко и по делу
Курсы
Шерлок Холмс: человек, который никогда не жил и никогда не умрет
Мопса, попинька и другие звери
«Жи-ши» и другие: зачем языку правила
От нуля до интернета
Анатомия готического собора (18+)
Неловкая пауза
15 песен на идише, которые помогают проникнуться еврейской культурой
Как появляется и куда уходит мода
Рождественские рецепты
Ассирия. Жизнь и смерть древней империи
Бандитский Петербург Серебряного века
Комикод
Кино на выходные
Мир древнего египтянина
Личный XX век.
Эвелина Мерова
15 песен, которые помогают проникнуться шведской культурой
Париж эпохи мушкетеров
Омнибус и танкобон
Правила Пушкина
Африканская магия для начинающих
Проверка связей
Секс в ХХ веке: Фрейд, Лакан и другие (18+)
История Англии: Война Алой и Белой розы
Личный XX век.
Ирина Врубель-Голубкина
Рагнарёк, зомби, магия: во что верили древние скандинавы
Краткая история вещей
Исламская революция в Иране: как она изменила всё
Средневековый Китай и его жители
Личный XX век.
Николай Эстис
Архитектура и травма
Радио «Сарафан»
Загадки «Повести временных лет»
Джаз в СССР
Дело о Велимире Хлебникове
Пророк Заратустра и его религия: что надо знать
Слова культур
Новая литература в новой стране: о чем писали в раннем СССР
Краткая история феминизма
Песни русской эмиграции
Магия любви
Немцы против Гитлера
Марсель Пруст в поисках потерянного времени
Рождественские фильмы
Как жили первобытные люди
Дадаизм — это всё или ничего?
Неслабо!
Третьяковка после Третьякова
Как училась Россия
«Народная воля»: первые русские террористы
История сексуальности (18+)
Скандинавия эпохи викингов
Точки опоры
Николай Гумилев в пути
Портрет художника эпохи СССР
Мир Толкина. Часть 1
Языки архитектуры XX века
Что мы знаем об этрусках
Тьфу-тьфу-тьфу! (18+)
Английская литература XX века. Сезон 2
Джаз для начинающих
Ощупывая
северо-западного
слона (18+)
Ученый совет
Трудовые будни героев Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Грибоедова
Взлет и падение Новгородской республики
История русской эмиграции
Как придумать город
Вашими молитвами
Остап Бендер: история главного советского плута
Мир Даниила Хармса
Найман читает «Рассказы о Анне Ахматовой»
Главные идеи Карла Маркса
Олег Григорьев читает свои стихи
История торговли в России
Зачем я это увидел?
Жак Лакан и его психоанализ
Мир средневекового человека
Репортажи с фронтов Первой мировой
Главные философские вопросы. Сезон 8: Где добро, а где зло?
Сказки о любви
Веничка Ерофеев между Москвой и Петушками (18+)
Япония при тоталитаризме
Рождественские песни
Как жили обыкновенные люди и императоры в Древнем Риме
Хотелось бы верить
Немецкая музыка от хора до хардкора
Главные философские вопросы. Сезон 7: Почему нам так много нужно?
Довлатов и Ленинград
Главные философские вопросы. Сезон 6: Зачем нам природа?
История московской архитектуры. От Василия Темного до наших дней
Личный XX век
Берлинская стена. От строительства до падения
Страшные истории
Нелли Морозова. «Мое пристрастие к Диккенсу». Аудиокнига
Польское кино: визитные карточки
Зигмунд Фрейд и искусство толкования
Деловые люди XIX века
«Эй, касатка, выйди в садик»: песни Виктора Коваля и Андрея Липского
Английская литература XX века. Сезон 1
Культурные коды экономики: почему страны живут по-разному
Главные философские вопросы. Сезон 5: Что такое страсть?
Золотая клетка. Переделкино в 1930–50-е годы
Как исполнять музыку на исторических инструментах
Как Оптина пустынь стала главным русским монастырем
Как гадают ханты, староверы, японцы и дети
Последние Романовы: от Александра I до Николая II
Отвечают сирийские мистики
Как читать любимые книги по-новому
Как жили обыкновенные люди в Древней Греции
Путешествие еды по литературе
За что мы любим кельтов?
Стругацкие: от НИИЧАВО к Зоне
Легенды и мифы советской космонавтики
Гитлер и немцы: как так вышло
Как Марк Шагал стал всемирным художником
«Безутешное счастье»: рассказы о стихотворениях Григория Дашевского
История русской еды
Лесков и его чудные герои
Песни о любви
Культура Японии в пяти предметах
5 историй о волшебных помощниках
Главные философские вопросы. Сезон 4: Что есть истина?
Что придумал Бетховен
Первопроходцы: кто открывал Сибирь и Дальний Восток
Сирийские мистики об аде, игрушках, эросе и прокрастинации
Что такое романтизм и как он изменил мир
Финляндия: визитные карточки
Как атом изменил нашу жизнь
Данте и «Божественная комедия»
Шведская литература: кого надо знать
Я бы выпил (18+)
Кто такой Троцкий?
Теории заговора: от Античности до наших дней
Зачем люди ведут дневники, а историки их читают
Помпеи до и после извержения Везувия
Народные песни русского города
Метро в истории, культуре и жизни людей
Идиш: язык и литература
Кафка и кафкианство
Кто такой Ленин?
Что мы знаем об Антихристе
Джеймс Джойс и роман «Улисс»
Стихи о любви
Главные философские вопросы. Сезон 3: Существует ли свобода?
«Молодой папа»: история, искусство и Церковь в сериале (18+)
Безымянный подкаст Филиппа Дзядко
Антропология Севера: кто и как живет там, где холодно
Как читать китайскую поэзию
Экономика пиратства
Как русские авангардисты строили музей
Милосердие на войне
Как революция изменила русскую литературу
Главные философские вопросы. Сезон 2: Кто такой Бог?
Гутенберг позвонит
Композитор Владимир Мартынов о музыке — слышимой и неслышимой
Лунные новости
Открывая Россию: Ямал
Криминология: как изучают преступность и преступников
Открывая Россию: Байкало-Амурская магистраль
Документальное кино между вымыслом и реальностью
Из чего состоит мир «Игры престолов» (18+)
Мир Владимира Набокова
Краткая история татар
Как мы чувствуем архитектуру
Письма о любви
Американская литература XX века. Сезон 2
Американская литература XX века. Сезон 1
Холокост. Истории спасения
История евреев
Главные философские вопросы. Сезон 1: Что такое любовь?
У Христа за пазухой: сироты в культуре
Антропология чувств
Первый русский авангардист
Как увидеть искусство глазами его современников
История исламской культуры
Как работает литература
Несогласный Теодор
История Византии в пяти кризисах
Открывая Россию: Иваново
Комплекс неполноценности
История Великобритании в «Аббатстве Даунтон» (18+)
Самозванцы и Cмута
Поэзия как политика. XIX век
Иностранцы о России
Особенности национальных эмоций
Русская литература XX века. Сезон 6
10 секретов «Евгения Онегина»
Зачем нужны паспорт, ФИО, подпись и фото на документы
История русской культуры. От войны до распада СССР
История русской культуры. Между революцией и войной
История завоевания Кавказа
Открывая Россию: Сахалин
История русской культуры. Серебряный век
Сталин. Вождь и страна
История русской культуры. От Николая I до Николая II
История русской культуры. Петербургский период
История русской культуры. Московская Русь
История русской культуры. Древняя Русь
Ученые не против поп-культуры
В чем смысл животных
Приключения Моне, Матисса и Пикассо в России 
Мир Эйзенштейна
Блокада Ленинграда
Что такое современный танец
Как железные дороги изменили русскую жизнь
Франция эпохи Сартра, Годара и Брижит Бардо
Лев Толстой против всех
Россия и Америка: история отношений
Как придумать свою историю
Россия глазами иностранцев
История православной культуры
Революция 1917 года
Русская литература XX века. Сезон 5
Мир Булгакова
Как читать русскую литературу
Что такое
Древняя Греция
Блеск и нищета Российской империи
Мир Анны Ахматовой
Жанна д’Арк: история мифа
Любовь при Екатерине Великой
Русская литература XX века. Сезон 4
Социология как наука о здравом смысле
Кто такие декабристы
Русское военное искусство
Византия для начинающих
Закон и порядок
в России XVIII века
Как слушать
классическую музыку
Русская литература XX века. Сезон 3
Повседневная жизнь Парижа
Русская литература XX века. Сезон 2
Как понять Японию
Рождение, любовь и смерть русских князей
Что скрывают архивы
Русский авангард
Петербург
накануне революции
«Доктор Живаго»
Бориса Пастернака
Антропология
коммуналки
Русская литература XX века. Сезон 1
Архитектура как средство коммуникации
История дендизма
Генеалогия русского патриотизма
Несоветская философия в СССР
Преступление и наказание в Средние века
Как понимать живопись XIX века
Мифы Южной Америки
Неизвестный Лермонтов
Греческий проект
Екатерины Великой
Правда и вымыслы о цыганах
Исторические подделки и подлинники
Театр английского Возрождения
Шерлок Холмс: человек, который никогда не жил и никогда не умрет
Мопса, попинька и другие звери
«Жи-ши» и другие: зачем языку правила
От нуля до интернета
Анатомия готического собора (18+)
Неловкая пауза
15 песен на идише, которые помогают проникнуться еврейской культурой
Как появляется и куда уходит мода
Рождественские рецепты
Ассирия. Жизнь и смерть древней империи
Бандитский Петербург Серебряного века
Комикод
Кино на выходные
Мир древнего египтянина
Личный XX век.
Эвелина Мерова
15 песен, которые помогают проникнуться шведской культурой
Париж эпохи мушкетеров
Омнибус и танкобон
Правила Пушкина
Африканская магия для начинающих
Проверка связей
Секс в ХХ веке: Фрейд, Лакан и другие (18+)
История Англии: Война Алой и Белой розы
Личный XX век.
Ирина Врубель-Голубкина
Рагнарёк, зомби, магия: во что верили древние скандинавы
Краткая история вещей
Исламская революция в Иране: как она изменила всё
Средневековый Китай и его жители
Личный XX век.
Николай Эстис
Архитектура и травма
Радио «Сарафан»
Загадки «Повести временных лет»
Джаз в СССР
Дело о Велимире Хлебникове
Пророк Заратустра и его религия: что надо знать
Слова культур
Новая литература в новой стране: о чем писали в раннем СССР
Краткая история феминизма
Песни русской эмиграции
Магия любви
Немцы против Гитлера
Марсель Пруст в поисках потерянного времени
Рождественские фильмы
Как жили первобытные люди
Дадаизм — это всё или ничего?
Неслабо!
Третьяковка после Третьякова
Как училась Россия
«Народная воля»: первые русские террористы
История сексуальности (18+)
Скандинавия эпохи викингов
Точки опоры
Николай Гумилев в пути
Портрет художника эпохи СССР
Мир Толкина. Часть 1
Языки архитектуры XX века
Что мы знаем об этрусках
Тьфу-тьфу-тьфу! (18+)
Английская литература XX века. Сезон 2
Джаз для начинающих
Ощупывая
северо-западного
слона (18+)
Ученый совет
Трудовые будни героев Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Грибоедова
Взлет и падение Новгородской республики
История русской эмиграции
Как придумать город
Вашими молитвами
Остап Бендер: история главного советского плута
Мир Даниила Хармса
Найман читает «Рассказы о Анне Ахматовой»
Главные идеи Карла Маркса
Олег Григорьев читает свои стихи
История торговли в России
Зачем я это увидел?
Жак Лакан и его психоанализ
Мир средневекового человека
Репортажи с фронтов Первой мировой
Главные философские вопросы. Сезон 8: Где добро, а где зло?
Сказки о любви
Веничка Ерофеев между Москвой и Петушками (18+)
Япония при тоталитаризме
Рождественские песни
Как жили обыкновенные люди и императоры в Древнем Риме
Хотелось бы верить
Немецкая музыка от хора до хардкора
Главные философские вопросы. Сезон 7: Почему нам так много нужно?
Довлатов и Ленинград
Главные философские вопросы. Сезон 6: Зачем нам природа?
История московской архитектуры. От Василия Темного до наших дней
Личный XX век
Берлинская стена. От строительства до падения
Страшные истории
Нелли Морозова. «Мое пристрастие к Диккенсу». Аудиокнига
Польское кино: визитные карточки
Зигмунд Фрейд и искусство толкования
Деловые люди XIX века
«Эй, касатка, выйди в садик»: песни Виктора Коваля и Андрея Липского
Английская литература XX века. Сезон 1
Культурные коды экономики: почему страны живут по-разному
Главные философские вопросы. Сезон 5: Что такое страсть?
Золотая клетка. Переделкино в 1930–50-е годы
Как исполнять музыку на исторических инструментах
Как Оптина пустынь стала главным русским монастырем
Как гадают ханты, староверы, японцы и дети
Последние Романовы: от Александра I до Николая II
Отвечают сирийские мистики
Как читать любимые книги по-новому
Как жили обыкновенные люди в Древней Греции
Путешествие еды по литературе
За что мы любим кельтов?
Стругацкие: от НИИЧАВО к Зоне
Легенды и мифы советской космонавтики
Гитлер и немцы: как так вышло
Как Марк Шагал стал всемирным художником
«Безутешное счастье»: рассказы о стихотворениях Григория Дашевского
История русской еды
Лесков и его чудные герои
Песни о любви
Культура Японии в пяти предметах
5 историй о волшебных помощниках
Главные философские вопросы. Сезон 4: Что есть истина?
Что придумал Бетховен
Первопроходцы: кто открывал Сибирь и Дальний Восток
Сирийские мистики об аде, игрушках, эросе и прокрастинации
Что такое романтизм и как он изменил мир
Финляндия: визитные карточки
Как атом изменил нашу жизнь
Данте и «Божественная комедия»
Шведская литература: кого надо знать
Я бы выпил (18+)
Кто такой Троцкий?
Теории заговора: от Античности до наших дней
Зачем люди ведут дневники, а историки их читают
Помпеи до и после извержения Везувия
Народные песни русского города
Метро в истории, культуре и жизни людей
Идиш: язык и литература
Кафка и кафкианство
Кто такой Ленин?
Что мы знаем об Антихристе
Джеймс Джойс и роман «Улисс»
Стихи о любви
Главные философские вопросы. Сезон 3: Существует ли свобода?
«Молодой папа»: история, искусство и Церковь в сериале (18+)
Безымянный подкаст Филиппа Дзядко
Антропология Севера: кто и как живет там, где холодно
Как читать китайскую поэзию
Экономика пиратства
Как русские авангардисты строили музей
Милосердие на войне
Как революция изменила русскую литературу
Главные философские вопросы. Сезон 2: Кто такой Бог?
Гутенберг позвонит
Композитор Владимир Мартынов о музыке — слышимой и неслышимой
Лунные новости
Открывая Россию: Ямал
Криминология: как изучают преступность и преступников
Открывая Россию: Байкало-Амурская магистраль
Документальное кино между вымыслом и реальностью
Из чего состоит мир «Игры престолов» (18+)
Мир Владимира Набокова
Краткая история татар
Как мы чувствуем архитектуру
Письма о любви
Американская литература XX века. Сезон 2
Американская литература XX века. Сезон 1
Холокост. Истории спасения
История евреев
Главные философские вопросы. Сезон 1: Что такое любовь?
У Христа за пазухой: сироты в культуре
Антропология чувств
Первый русский авангардист
Как увидеть искусство глазами его современников
История исламской культуры
Как работает литература
Несогласный Теодор
История Византии в пяти кризисах
Открывая Россию: Иваново
Комплекс неполноценности
История Великобритании в «Аббатстве Даунтон» (18+)
Самозванцы и Cмута
Поэзия как политика. XIX век
Иностранцы о России
Особенности национальных эмоций
Русская литература XX века. Сезон 6
10 секретов «Евгения Онегина»
Зачем нужны паспорт, ФИО, подпись и фото на документы
История русской культуры. От войны до распада СССР
История русской культуры. Между революцией и войной
История завоевания Кавказа
Открывая Россию: Сахалин
История русской культуры. Серебряный век
Сталин. Вождь и страна
История русской культуры. От Николая I до Николая II
История русской культуры. Петербургский период
История русской культуры. Московская Русь
История русской культуры. Древняя Русь
Ученые не против поп-культуры
В чем смысл животных
Приключения Моне, Матисса и Пикассо в России 
Мир Эйзенштейна
Блокада Ленинграда
Что такое современный танец
Как железные дороги изменили русскую жизнь
Франция эпохи Сартра, Годара и Брижит Бардо
Лев Толстой против всех
Россия и Америка: история отношений
Как придумать свою историю
Россия глазами иностранцев
История православной культуры
Революция 1917 года
Русская литература XX века. Сезон 5
Мир Булгакова
Как читать русскую литературу
Что такое
Древняя Греция
Блеск и нищета Российской империи
Мир Анны Ахматовой
Жанна д’Арк: история мифа
Любовь при Екатерине Великой
Русская литература XX века. Сезон 4
Социология как наука о здравом смысле
Кто такие декабристы
Русское военное искусство
Византия для начинающих
Закон и порядок
в России XVIII века
Как слушать
классическую музыку
Русская литература XX века. Сезон 3
Повседневная жизнь Парижа
Русская литература XX века. Сезон 2
Как понять Японию
Рождение, любовь и смерть русских князей
Что скрывают архивы
Русский авангард
Петербург
накануне революции
«Доктор Живаго»
Бориса Пастернака
Антропология
коммуналки
Русская литература XX века. Сезон 1
Архитектура как средство коммуникации
История дендизма
Генеалогия русского патриотизма
Несоветская философия в СССР
Преступление и наказание в Средние века
Как понимать живопись XIX века
Мифы Южной Америки
Неизвестный Лермонтов
Греческий проект
Екатерины Великой
Правда и вымыслы о цыганах
Исторические подделки и подлинники
Театр английского Возрождения
Все курсы
Спецпроекты
Наука и смелость. Третий сезон
Детский подкаст о том, что пришлось пережить ученым, прежде чем их признали великими
Кандидат игрушечных наук
Детский подкаст о том, как новые материалы и необычные химические реакции помогают создавать игрушки и всё, что с ними связано
Автор среди нас
Антология современной поэзии в авторских прочтениях. Цикл фильмов Arzamas, в которых современные поэты читают свои сочинения и рассказывают о них, о себе и о времени
Господин Малибасик
Динозавры, собаки, пятое измерение и пластик: детский подкаст, в котором папа и сын разговаривают друг с другом и учеными о том, как устроен мир
Где сидит фазан?
Детский подкаст о цветах: от изготовления красок до секретов известных картин
Путеводитель по благотвори­тельной России XIX века
27 рассказов о ночлежках, богадельнях, домах призрения и других благотворительных заведениях Российской империи
Колыбельные народов России
Пчелка золотая да натертое яблоко. Пятнадцать традиционных напевов в современном исполнении, а также их истории и комментарии фольклористов
История Юрия Лотмана
Arzamas рассказывает о жизни одного из главных ученых-гуманитариев XX века, публикует его ранее не выходившую статью, а также знаменитый цикл «Беседы о русской культуре»
Волшебные ключи
Какие слова открывают каменную дверь, что сказать на пороге чужого дома на Новый год и о чем стоит помнить, когда пытаешься проникнуть в сокровищницу разбойников? Тест и шесть рассказов ученых о магических паролях
«1984». Аудиоспектакль
Старший Брат смотрит на тебя! Аудиоверсия самой знаменитой антиутопии XX века — романа Джорджа Оруэлла «1984»
История Павла Грушко, поэта и переводчика, рассказанная им самим
Павел Грушко — о голоде и Сталине, оттепели и Кубе, а также о Федерико Гарсиа Лорке, Пабло Неруде и других испаноязычных поэтах
История игр за 17 минут
Видеоликбез: от шахмат и го до покемонов и видеоигр
Истории и легенды городов России
Детский аудиокурс антрополога Александра Стрепетова
Путеводитель по венгерскому кино
От эпохи немых фильмов до наших дней
Дух английской литературы
Оцифрованный архив лекций Натальи Трауберг об английской словесности с комментариями филолога Николая Эппле
Аудиогид МЦД: 28 коротких историй от Одинцова до Лобни
Первые советские автогонки, потерянная могила Малевича, чудесное возвращение лобненских чаек и другие неожиданные истории, связанные со станциями Московских центральных диаметров
Советская кибернетика в историях и картинках
Как новая наука стала важной частью советской культуры
Игра: нарядите елку
Развесьте игрушки на двух елках разного времени и узнайте их историю
Что такое экономика? Объясняем на бургерах
Детский курс Григория Баженова
Всем гусьгусь!
Мы запустили детское
приложение с лекциями,
подкастами и сказками
Открывая Россию: Нижний Новгород
Курс лекций по истории Нижнего Новгорода и подробный путеводитель по самым интересным местам города и области
Как устроен балет
О создании балета рассказывают хореограф, сценограф, художники, солистка и другие авторы «Шахерезады» на музыку Римского-Корсакова в Пермском театре оперы и балета
Железные дороги в Великую Отечественную войну
Аудиоматериалы на основе дневников, интервью и писем очевидцев c комментариями историка
Война
и жизнь
Невоенное на Великой Отечественной войне: повесть «Турдейская Манон Леско» о любви в санитарном поезде, прочитанная Наумом Клейманом, фотохроника солдатской жизни между боями и 9 песен военных лет
Фландрия: искусство, художники и музеи
Представительство Фландрии на Arzamas: видеоэкскурсии по лучшим музеям Бельгии, разборы картин фламандских гениев и первое знакомство с именами и местами, которые заслуживают, чтобы их знали все
Еврейский музей и центр толерантности
Представительство одного из лучших российских музеев — история и культура еврейского народа в видеороликах, артефактах и рассказах
Музыка в затерянных храмах
Путешествие Arzamas в Тверскую область
Подкаст «Перемотка»
Истории, основанные на старых записях из семейных архивов: аудиодневниках, звуковых посланиях или разговорах с близкими, которые сохранились только на пленке
Arzamas на диване
Новогодний марафон: любимые ролики сотрудников Arzamas
Как устроен оркестр
Рассказываем с помощью оркестра musicAeterna и Шестой симфонии Малера
Британская музыка от хора до хардкора
Все главные жанры, понятия и имена британской музыки в разговорах, объяснениях и плейлистах
Марсель Бротарс: как понять концептуалиста по его надгробию
Что значат мидии, скорлупа и пальмы в творчестве бельгийского художника и поэта
Новая Третьяковка
Русское искусство XX века в фильмах, галереях и подкастах
Видеоистория русской культуры за 25 минут
Семь эпох в семи коротких роликах
Русская литература XX века
Шесть курсов Arzamas о главных русских писателях и поэтах XX века, а также материалы о литературе на любой вкус: хрестоматии, словари, самоучители, тесты и игры
Детская комната Arzamas
Как провести время с детьми, чтобы всем было полезно и интересно: книги, музыка, мультфильмы и игры, отобранные экспертами
Аудиоархив Анри Волохонского
Коллекция записей стихов, прозы и воспоминаний одного из самых легендарных поэтов ленинградского андеграунда 1960-х — начала 1970-х годов
История русской культуры
Суперкурс Онлайн-университета Arzamas об отечественной культуре от варягов до рок-концертов
Русский язык от «гой еси» до «лол кек»
Старославянский и сленг, оканье и мат, «ѣ» и «ё», Мефодий и Розенталь — всё, что нужно знать о русском языке и его истории, в видео и подкастах
История России. XVIII век
Игры и другие материалы для школьников с методическими комментариями для учителей
Университет Arzamas. Запад и Восток: история культур
Весь мир в 20 лекциях: от китайской поэзии до Французской революции
Что такое античность
Всё, что нужно знать о Древней Греции и Риме, в двух коротких видео и семи лекциях
Как понять Россию
История России в шпаргалках, играх и странных предметах
Каникулы на Arzamas
Новогодняя игра, любимые лекции редакции и лучшие материалы 2016 года — проводим каникулы вместе
Русское искусство XX века
От Дягилева до Павленского — всё, что должен знать каждый, разложено по полочкам в лекциях и видео
Европейский университет в Санкт-Петербурге
Один из лучших вузов страны открывает представительство на Arzamas — для всех желающих
Пушкинский
музей
Игра со старыми мастерами,
разбор импрессионистов
и состязание древностей
Стикеры Arzamas
Картинки для чатов, проверенные веками
200 лет «Арзамасу»
Как дружеское общество литераторов навсегда изменило русскую культуру и историю
XX век в курсах Arzamas
1901–1991: события, факты, цитаты
Август
Лучшие игры, шпаргалки, интервью и другие материалы из архивов Arzamas — и то, чего еще никто не видел
Идеальный телевизор
Лекции, монологи и воспоминания замечательных людей
Русская классика. Начало
Четыре легендарных московских учителя литературы рассказывают о своих любимых произведениях из школьной программы
Аудиолекции
36 минут
1/5

Амброз Бирс

Как Бирс делает ужас обыденностью, а героев рассказов — монстрами, которые любят свои семьи

Читает Андрей Аствацатуров

Как Бирс делает ужас обыденностью, а героев рассказов — монстрами, которые любят свои семьи

39 минут
2/5

Уильям Фолкнер (18+)

Как Фолкнер строит новые миры и забрасывает в них читателя без карты

Читает Андрей Аствацатуров

Как Фолкнер строит новые миры и забрасывает в них читателя без карты

38 минут
3/5

Эрнест Хемингуэй (18+)

Почему герои Хемингуэя все время пьют и живут несмотря на то, что в жизни нет никакого смысла

Читает Андрей Аствацатуров

Почему герои Хемингуэя все время пьют и живут несмотря на то, что в жизни нет никакого смысла

37 минут
4/5

Джон Апдайк (18+)

Как герои Апдайка перемещаются от гордыни к смирению и обратно

Читает Андрей Аствацатуров

Как герои Апдайка перемещаются от гордыни к смирению и обратно

40 минут
5/5

Генри Миллер (18+)

Как Миллер познает мир при помощи собственной литературы

Читает Андрей Аствацатуров

Как Миллер познает мир при помощи собственной литературы