КурсРусская литература XX века. Сезон 6ЛекцииМатериалы

Путеводитель по ОБЭРИУ

Кто такие обэриуты и за что их любят: их стихи, выходки и вклад в литературу

18+
Содержание
Что такое ОБЭРИУ
8обэриутов
1манифест ОБЭРИУ
4знаменитых выступления
5близких друзей
1учитель словесности
4главные идеи
9обэриутских лозунгов
1типичный вечер
3любимые женщины
1остроумная выходка
2ругательные рецензии
4философских высказывания
5арестов
3поэта, которых бы не было
3пропавших произведения
1очень важный чемоданчик
8найденных стихотворений
1стихотворный экспромт
4словечка
3рок-группы, которых бы
не было
6лучших песен на стихи обэриутов
Содержание
Что такое ОБЭРИУ
8обэриутов
1манифест ОБЭРИУ
4знаменитых выступления
5близких друзей
1учитель словесности
4главные идеи
9обэриутских лозунгов
1типичный вечер
3любимые женщины
1остроумная выходка
2ругательные рецензии
4философских высказывания
5арестов
3поэта, которых бы не было
3пропавших произведения
1очень важный чемоданчик
8найденных стихотворений
1стихотворный экспромт
4словечка
3рок-группы, которых бы
не было
6лучших песен на стихи обэриутов
Что такое ОБЭРИУ

История содружества поэтов ОБЭРИУ началась в 1922–1923 годах, когда трое школьных товарищей — Яков Друскин, Леонид Липавский и Александр Введен­ский — стали встречаться в домашней обстановке и обсуждать вопросы науки, искус­ства, богословия, проблемы бытия и т. п. В 1925 году к ним присоеди­нились Даниил Хармс и Николай Олейников. Члены этого свое­образного поэтическо-философского кружка иногда называли себя чинарями  По мнению Якова Друскина, слово «чинарь» было придумано Введенским. Произведено оно, видимо, от слова «чин», и имеется в виду духовный ранг. С 1925 до 1926 или 1927 года Введенский подписывал свои стихи: «Чинарь АВТО-ритет бессмыслицы», Хармс называл себя чинарем-взиральником..

Одновременно Хармс пытался объединить «левых» поэтов, писателей, кине­матографистов и художников Ленинграда. Сначала это был «Левый фланг», потом «Академия левых классиков», и в 1927 году было заявлено о создании ОБЭРИУ (Объединения реального искусства). Помимо названных чинарей Введенского, Хармса и Олейникова, в группу вошли Николай Заболоцкий, Константин Вагинов, Игорь Бахте­рев и Борис Левин. Вскоре вместо Вагинова присоединился Юрий Владими­ров. Ближе к концу 1927 года в ОБЭРИУ вошли Александр Разумовский и Климен­тий Минц, студенты киноотделения Инсти­тута истории искусств. Круг бли­жай­ших к ОБЭРИУ людей включал их друзей-чинарей, Евгения Шварца, а так­же Алису Порет и Татьяну Глебову, которые иллюстрировали обэриутские изда­ния для детей. 

Декларация ОБЭРИУ была опубликована в первом выпуске «Афиши Дома печа­ти» за 1928 год, а 24 января состоялось самое знаменитое выступление обэриу­тов — «Три левых часа». В течение следующих трех лет прошло еще несколько «творческих вечеров», которые представляли собой перформансы с уча­стием поэтов, цирковых артистов, музыкантов. Однако склады­вавшаяся в стране обстановка не способствовала изданию эксперимен­тальной поэзии и прозы обэриутов, постановке их драматических произве­дений. Единственная возмож­ность пуб­ли­кации, которая у них была, — это произ­ведения для детей. Боль­шинство обэриутов сотрудничали в журналах «Ёж» и затем «Чиж». В декабре 1931-го были первый раз арестованы главные обэриуты — Хармс и Вве­ден­ский. Последо­вавшая за арестами ссылка привела к фактическому распаду творче­ской группы.

Рисунок Алисы Порет и Даниила Хармса. Предположительно, 1933 годИз книги «Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания». ОР РНБ / Издательство «Барбарис»
8
обэриутов
Александр Введенский
1904–1941

Назван Александром в честь благоверного князя Александра Невского.

В школьном спектакле играл роль Хлестакова.

Учительница французского языка отмечала в нем «склонность пошалить».

По математике, обществознанию и немецкому имел тройки.

Считал себя похожим на Пушкина: «Пушкин тоже не имел чувства собственного достоинства и любил тереться среди людей выше его».

Утверждал, что «поэзия производит только словесное чудо, а не настоящее» и что по-настоящему понять поэзию — это не понять ее.

Был азартным картежником.

Любил жить в гостинице.

Арестован и погиб от плеврита на этапе в Казань в 1941 году.

Даниил Хармс
1905–1942

Подписывался как «чинарь-взиральник».

Среди «мужчин обэриутского вероисповедания» был «самым высоким, долговязым, с весьма серьезным лицом».

В 1928 году любил прогуливаться по Невскому проспекту в пилотке с «ослиными ушами» и «с тросточкой, увенчанной старинным автомобильным клаксоном с резиновой черной „грушей“» и распугивать прохожих.

Интересовался оккультизмом, переписал из сочинений алхимика и оккультиста Папюса тексты «Изумрудная скрижаль Гермеса» и «Способ приготовления философского камня».

Показывал фокусы на детских утренниках во Дворце пионеров.

Был поклонником романа Густава Майринка «Голем».

Утверждал, что «сила, заложенная в словах, должна быть освобождена».

В 1927 году Казимир Малевич подарил Хармсу свою книгу «Бог не скинут» с надписью: «Идите и останавливайте прогресс».

Погиб в тюрьме в Ленинграде в 1942 году.

Николай Заболоцкий
1903–1958

Учился в реальном училище города Уржума.

В 1926 году сообщил: «Мы тут живем умно и некрасиво».

Работал в отделе детской книги ленинградского ОГИЗа.

На встречах обэриутов в 1933–1934 годах частенько играл в триктрак  Триктрак — старинная настольная игра, известная с XV века, где шашки по доске передвигают по числу очков, выпавших на костях. Произошла от игры в нарды. и «напевал несложную песенку: „Один адъютант имел аксельбант, а другой адъютант не имел аксельбант“».

Переписывался с Константином Циолковским.

Повесил дома на стене собственный рисунок, изображающий бегущего слона, и дал ему название «Чаяние».

Восемь лет провел в сталинских лагерях.

Последовательно уничтожал свои черновики.

Умер в 1958 году от инфаркта.

Игорь Бахтерев
1908–1996

Придумал название ОБЭРИУ — Объединение реального искусства.

Был одним из организаторов театра «Радикс».

Оформлял спектакль «Моя мама вся в часах», смонтированный из стихов Введенского и Хармса, в частности разрисовал занавес человеческими глазами.

Собирался «дать мир конкретных предметов на сцене в их взаимоотношениях и столкновениях».

Осужден вместе с Введенским и Хармсом.

В середине 1930-х руководил литературным кружком детской секции Василеостровского дома культуры.

Любил собак.

Певец комода  <…>
в доне ящика комода
вам возможно
не комодно
не удобно
не угодно
но зато
модно это
складно там
без канатов и крюков
при манто
в склепы Гродно
опускать
заодно
горлодера
гренадера без щеки
при усах и при ушах без прыща
<…>
.

Умер в 1996 году.

Юрий Владимиров
1909–1931

Из рода Брюлловых.

Самуил Маршак назвал его «вдохновенным мальчишкой».

Слушателей, освиставших обэриутов на одном из их выступлений, Владимиров публично обозвал «дикарями, которые, попав в европейский город, увидели там автомобиль».

Помогал Хармсу писать «Сустав дозорных на крыше Госиздата»  «Сустав дозорных на крыше Госиздата» (фрагмент)
«Первое правило: Дозорным может быть муж­чина обэриутского вероисповедания, обла­дающий нижеследующими приметами:
1) Роста умеренного.
2) Смел.
3) Дальнозорок.
4) Голос зычный и властный.
5) Могуч и без обиняков.
6) Уметь улавливать ухом всякие звуки и не тяготиться скукой.
7) Курящий или, в крайнем случае, некурящий».
.

Как-то попросил Хармса купить крючки, леску и какие-то книги, а после написал об этом стихотворение «Чудаки».

Автор несохранившейся пьесы «Зарезанная Мария» и рассказов «об ученой собачке, умевшей превращаться во что угодно, например в калорифер» и о конторщике Иване Сергеевиче, умевшем проходить через стены.

В Ленинградском яхт-клубе у Владимирова была своя яхта, на которой он с товарищами ходил под парусом.

Хармс в записных книжках называет его «дубиной» чаще других.

Скончался в 1931 году от туберкулеза.

Дойвбер Левин
1904–1941

В детстве говорил только на идиш.

Его взрослая обэриутская книга «Похождение Феокрита» не сохранилась.

Друзья звали его Боба.

В одном из своих произведений для детей утверждал, что существует немецкая поговорка «Умен как Думкопф!» (Dummkopf — дурак).

Его прозу часто сравнивали с живописью Шагала.

Писал прозу для детей об ужасах Гражданской войны и погромах.

В 1939 году сказал: «Кончено! В мире погасли все фонари».

Погиб в бою осенью 1941 года.

Николай Олейников
1898–1937

При обэриутах числился «оглашенным».

Об установленном дома телефоне сказал: «Телефон стоит уже три дня, и до сих пор я не заметил, чтобы он приносил счастье».

Ходил на работу зимой в боксерских ботинках.

Придумал настольную игру «Путешествие Макара Свирепого по Советскому Союзу».

Список его приоритетов, записанный Леонидом Липавским, открывают «питание, числа, насекомые».

Летом 1935 года дал Хармсу взаймы 5 рублей.

Введенский сказал о нем: «Н. М. подобен женщине; женщина ближе к некоторым тайнам мира, она несет их, но сама не сознает. Н. М. — человек новой эпохи, но это, как говорят про крестьян, темный человек».

Переболел малярией.

Однажды, выиграв у Введенского в карты, ножницами изрезал его пиджак на ленты.

В 1930 году похоронил трехлетнего сына.

Расстрелян в 1937 году как «участник контрреволюционной троцкистской организации».

Константин Вагинов
1899–1934

В старших классах увлекался поэзией Бодлера.

Вернувшись с Гражданской войны, основал поэтическое объединение «Островитяне».

Коллекционировал старинные монеты, конфетные обертки, папиросные коробки, этикетки от продуктов.

В рецензии на сборник его стихов один критик писал: «У Вагинова нет своих слов».

Его имя упомянуто в манифесте ОБЭРИУ, однако он участвовал только в знаменитом вечере «Три левых часа».

Героев его прозы звали Психачев, Тептелкин и Свистонов.

В 1931 году Вагинов подвергся резкой номенклатурной критике, однако один из присутствовавших на экзекуции заметил: «Оставьте Вагинова в покое, он и так скоро умрет».

В 1934 году умер от туберкулеза.

1
манифест ОБЭРИУ
сокращенный

Кто мы? И почему мы? Мы, обэриуты, — честные работники своего искусства. Мы — поэты нового мироощущения и нового искусства. Мы — творцы не толь­ко нового поэтического языка, но и созидатели нового ощущения жизни и ее пред­метов. Наша воля к творчеству универсальна: она перехлестывает все виды искусства и врывается в жизнь, охватывая ее со всех сторон. И мир, заму­соренный языками множества глупцов, запутанный в тину «переживаний» и «эмоций», — ныне возрождается во всей чистоте своих конкретных муже­ственных форм. Кто-то и посейчас величает нас «заумниками». Трудно ре­шить, — что это такое — сплошное недоразумение или безысходное непони­мание основ словесного творчества? Нет школы более враждебной нам, чем заумь. Люди реальные и конкретные до мозга костей, мы — первые враги тех, кто холостит слово и превращает его в бессильного и бессмысленного ублюдка. В своем творчестве мы расширяем и углубляем смысл предмета и слова, но никак не разрушаем его. Конкретный предмет, очищенный от литературной и обиходной шелухи, делается достоянием искусства. В поэзии — столкновение словесных смыслов выражает этот предмет с точностью механики. Вы как будто начинаете возражать, что это не тот предмет, который вы видите в жиз­ни? Подойдите поближе и потрогайте его пальцами. Посмотрите на предмет голыми глазами, и вы увидите его впервые очищенным от ветхой литера­турной позолоты. Может быть, вы будете утверждать, что наши сюжеты «не-реальны» и «не-логичны»? А кто сказал, что житейская логика обязательна для искусства? Мы поражаемся красотой нарисованной женщины, несмотря на то что, вопреки анатомической логике, художник вывернул лопату своей героини и отвел ее в сторону. У искусства своя логика, и она не разрушает предмет, но помогает его познать.

Мы расширяем смысл предмета, слова и действия. Эта работа идет по разным направлениям, у каждого из нас есть свое творческое лицо, и это обстоятель­ство кое-кого часто сбивает с толку. Говорят о случайном соединении различ­ных людей. Видимо, полагают, что литературная школа — это нечто вроде монастыря, где монахи на одно лицо. Наше объединение свободное и добро­вольное, оно соединяет мастеров, а не подмастерьев — художников, а не маля­ров. Каждый знает самого себя, и каждый знает — чем он связан с остальными.

<…>

Люди конкретного мира, предмета и слова, — в этом направлении мы видим свое общественное значение. Ощущать мир рабочим движением руки, очи­щать предмет от мусора стародавних истлевших культур, — разве это не реаль­ная потребность нашего времени? Поэтому и объединение наше носит назва­ние ОБЭРИУ — Объединение реального искусства  Из «Манифеста ОБЭРИУ», напечатанного в «Афишах Дома печати» в январе 1928 года..

Алиса Порет и Даниил Хармс. Опыт с магдебургскими полушариями. 1932–1933 годыИз книги «Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания». ОР РНБ / Издательство «Барбарис»
4
знаменитых выступления
обэриутов
1

9 января 1927 года поэты «Левого фланга», собранные Хармсом, высту­пили в «Кружке друзей камерной музыки» на Невском, 52. «Кружок» был кон­церт­ной организацией, основанной в 1922 году на общественных началах для про­па­ганды камерной музыки. Концерты ежедневно проходили в зале бывшего депо роялей фирмы «Шредер», ежемесячно давались бесплатные концерты для рабочих организаций и студентов. Встречи поэтов «Левого фланга» про­ходили в квартире 15 в том же доме. Сохранились наброски стихотворной рекламы вечера:

Не ходите января
Скажем девять говоря
выступает Левый Фланг
— это просто не хорошо — 
и панг <это тетя и паланг>

2

Самый известный обэриутский вечер под названием «Три левых часа» состо­ялся 24 января 1928 года в Доме печати на Фонтанке (в здании Шува­ловского дворца).

Вечер длился три часа. Первый час занимало выступление поэтов Введенского, Хармса, Заболоцкого, Вагинова, Бахтерева, к которому была подготовлена теа­трали­зация, специальным образом не соответствовавшая содержанию стихов. Так, Хармс читал свои «фонетические стихи», сидя на черном лакированном шкафу, который передвигали помощники; Введенский выехал на трехколесном велоси­педе; выступление Вагинова сопровождала балерина. Во втором часе шел спек­такль по абсурдистской пьесе Хармса «Елизавета Бам», все роли в котором игра­ли непрофессиональные актеры. Третий час начался лекцией о современном кинематографическом искусстве и продолжился демонстра­цией эксперимен­тального антивоенного кинофильма «Мясорубка» Александра Разумовского и Климентия Минца, впоследствии утраченного. Большую часть картины зани­мали кадры движущегося товарного поезда с солдатами.

Завершился вечер танцами и обсуждением происходящего. Рецензии, которые появились уже на следующий день, называли происходящее белибердой и сум­буром, тогда как сами обэриуты были уверены в абсолютном успехе.

3

«Вечер в трех покусах „Василий Обэриутов“» изначально должен был пройти в Институте истории искусств «12 Деркаре­баря 1928 года», но был отменен администрацией из-за обозначения даты на афише. Программа, сохранив­шаяся в записной книжке Хармса, включала следующие номера:

     «Дойвбер Левин — эвкалическая проза;
     Даниил Хармс — предметы и фигуры;
     Алексей Пастухов — то же;
     Игорь Бахтерев — вилки и стихи;
     Александр Введенский — самонаблюдение над стеной».

В итоге вечер состоялся 25 декабря того же года в Мариинском дворце, куда как раз переехал Дом печати. Правда, на нем был сыгран только спектакль по пьесе Даниила Хармса и Игоря Бахтерева «Зимняя прогулка».

4

Выступление обэриутов 1 апреля 1930 года в общежитии Ленинградского государственного университета («на Мытне») стало последним. Выступали Хармс, Левин, Юрий Владимиров и фокусник Пастухов. Стены были украшены обэриутскими лозунгами «Пошла Коля на море», «Шли ступеньки мимо кваса», «Мы не пироги» и так далее; Хармс читал стихи «Полет в небеса», «Врун» и дру­гие. Публика освистала обэриутов, звучали тре­бования отправить их на Соловки. В одной из статей, вышедших по следам этого вечера, их творче­ство напрямую называлось «враждебным социалистическому строительству и советской революционной литературе». Результатом этих событий стал запрет обэриутам выступать где бы то ни было. 

Афиша вечера «Три левых часа». 1928 год Из книги «Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания». ОР РНБ / Издательство «Барбарис»
5
близких друзей
обэриутов
Леонид Липавский

В 1917 году поступил без экзамена в гимназию Лентовской, был аттестован учителем словесности как «чрезвычайно интеллигентный мальчик».

Под псевдонимом Леонид Савельев стал известен как автор книг об Октябрьской революции для детей.

В 1933–1934 годах вел записи бесед чинарей.

По воспоминаниям Якова Друскина, был «не только поэтом, но и теоретиком группы, руководителем и главой — арбитром их вкуса».

Однажды сказал Олейникову: «Радость и горе не противоположности и безразличие не середина между ними, как нет среднего между целым и растрескавшимся. Радость нормальна».

Во время войны служил фронтовым корреспондентом, погиб в 1941 году.

Яков Друскин

Был аттестован учителем словесности как «пасмурно-самолюбивый».

Находился под влиянием религиозной философии Николая Лосского.

Предпочитал не самообразование, а дипломы университетов.

Настоящим другом называл Даниила Хармса.

Его младший брат Михаил Друскин пенял Хармсу и Введенскому за то, что они втянули Якова в богемную жизнь.

После ареста Хармса спас и сохранил его архив.

Умер в 1980 году.

Евгений Шварц

Участвовал в «Ледяном походе» Белой армии  «Ледяной поход» — первый поход добро­вольческого объедине­ния Белой армии на Кубань во время Граж­данской войны (9 февраля — 30 апреля 1918 года). Назван так из-за мартовской погоды. Начальной целью похода было соединение Доброволь­ческой армии с бе­лыми отрядами, которые должны были находиться на Кубани..

Сотрудничал с газетой «Всероссийская кочегарка».

Был литературным секретарем Корнея Чуковского.

В 1924 году опубликовал свое первое произведение для детей «Рассказ старой балалайки».

Хармс был с ним на «кы».

Вместе с Николаем Олейниковым писал сценарии к фильмам.

Пользовался псевдонимом Звенигородский.

Давид Выгодский

Перевел роман Густава Майринка «Голем» на русский язык.

Осип Мандельштам и Бенедикт Лившиц написали о нем стихотворение, в котором были следующие строки:
«Семи вершков, невзрачен, бородат,
Давид Выгодский ходит в Госиздат
Как закорючка азбуки еврейской…»

В 1938 году был арестован по «делу переводчиков», какое-то время сидел в одной камере с Заболоцким.

Погиб в заключении в 1943 году.

Борис Эрбштейн

До 11 лет обучался дома.

Свободно владел несколькими языками.

Учился живописи у Кузьмы Петрова-Водкина.

Ушел из дома и жил на чердаке Академии художеств.

В 1932 году отбывал ссылку в Курске, в одно время с Хармсом.

Даниил Хармс. Автопортрет. Середина 1930-х годов Из книги «Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания». ОР РНБ / Издательство «Барбарис»
1
учитель словесности

Трое первых чинарей — Яков Друскин, Леонид Липавский и Александр Вве­денский — были знакомы со школы. Гимназия, в которой они учились, была создана петербургской благотворительницей Лидией Лентовской, чтобы «пристроить» учеников и преподавателей, удаленных из казенных школ в 1905–1906 годы «за проявление признаков неблагонадежности». Своеобраз­ный оппозицион­ный дух сохранялся в гимназии вплоть до самой революции. Одним из самых значимых учителей для всех троих будущих чинарей был преподаватель русского языка и литературы Леонид Владимирович Георг. В очерке «Чинари» Друскин вспоми­нал о нем так:

«Из всех наших учителей, школьных и университетских, наиболь­шее влияние на Введенского, Липавского и меня оказал наш школьный пре­по­даватель русского языка и литературы. Появился он у нас в гим­на­зии, когда я был, кажется, в пятом классе. Он поразил нас на первом же уроке. Задав тему для письменной работы в классе, Леонид Владимиро­вич Георг вместо того, чтобы сесть за стол и молчать, не мешая нам писать заданное сочинение, весь урок ходил по классу и рассказывал самые разнообразные и интересные исто­рии, события и случаи из своей собственной жизни… <…> Он учил нас не толь­ко правильно писать, но и понимать, чувствовать и любить русский язык. <…> Его суждения не только о литературе, но и по самым различным вопросам из жиз­ни и даже философии были всегда оригинальны, интересны и неожи­дан­ны: например, утром он мог сказать одно, а после уроков — противо­по­лож­ное тому, что сказал утром, причем оба суждения — тезис и анти­тезис — раз­решались не в софистическом, порожденном преимуще­ственно логикой син­тезе, а как-то удивительно дополняли друг друга, создавая какое-то особенное настроение, строй души. Он практически учил нас диалектике».

4
главные идеи
обэриутов
1

Мир непоправимо хаотичен во всех его ипостасях: начиная с личных отношений между людьми и заканчивая его социальным устройством и устройством бытия в целом.

2

Мир фрагментирован. Все связи ослаблены, и мир распадается на социаль­ные, психологические, онтологические фрагменты, изолированные друг от друга и в этой изолированности демонстрирующие все тот же хаос бытия.

3

Язык в такой картине мира выступает как парадоксальная форма выживания. Притом что он не может выразить реальность хаоса, говорение языком и на языке — это способ выжить в этом хаосе.

4

Распад всех связей распрост­раняется и на искусство. Прорыв к «реальности», не заслоненной ничем искусственным, трактуется как превращение литератур­ного текста в «реальную вещь».

9
обэриутских
лозунгов

Климентий Минц, член кинематографической секции ОБЭРИУ в 1928–1929 го­дах, вспоминал, как он прогуливался по Невскому проспекту в реклам­ном пальто — «треугольнике из холста на деревянных распорках, исписан­ного — вдоль и поперек — надписями». Все это привлекало внимание любо­пытных, которые старались прочесть все, что было написано.

Мы вам не пироги!
Обэриуты — новый отряд революционного искусства! 
Придя в наш театр, забудьте все то, что вы привыкли видеть во всех театрах! 
Поэзия — это не манная каша! 
Кино — это десятая муза, а не паразит литературы и живописи! 
Мы не паразиты литературы и живописи! 
Мы обэриуты, а не писатели-сезонники! 
Не поставщики сезонной литературы!
2 × 2 = 5!
1
типичный вечер

В 1933–1934 годах Леонид Липавский записывал беседы, которые чинари и их дру­зья вели в узком кругу. Позже его записи публиковались под названием «Разго­воры». Ниже — отрывок из них.

Xармс. Не хотите ли пойти к Николаю Алексеевичу? Там уже Николай Макарович и кроме того еще пирог.
Липавский. Не совершить ли нам по пути преступления, иначе говоря предательства.
Хармс. Я уже совершил его однажды сегодня, но готов вторично.

И они зашли по дороге в пивную и выпили по кружке. У Заболоцкого прочел Олейников «Похвалу изобретателям»  То есть стихотворение «Хвала изобретате­лям»­ 1932 года, где, в частности, есть сле­дующая строка-обращение Олей­никова к изобретателям различных «мелких и смешных приспособлений»: «Бирюльки чудные, — идеи ваши — мне всего дороже!».

Заболоцкий. Мне нравится. Чего-чего тут нет. Не знаю только, хорошо ли «бирюльки».
Олейников. Не хочешь ли ты этим сказать, что много требухи?

Тут началась особая словесная игра, состоящая в преобразовании, подмене и перекидывании словами по неуловимому стилистическому признаку. Пере­дать ее невозможно; но очень большая часть разговоров сводилась в этом кругу людей к такой игре; победителем чаще всего оставался Олейников. На этот раз началось с «требухи» и кончилось «головизной».

Липавский. Представьте себе толстый и честно написанный роман, в котором в самом конце автор вдруг решил блеснуть: «Гость в ответ покачал головиз­ной».

За столом обсуждалось происхождение слова «каяться».

Олейников. А по вашей теории, что это значит?
Липавский. «Чети-каяти», от значения «хватать, цеплять, брать», в частности, затем «зацеплять другого человека действиями или словами, задирать, ругать». Оттого и — неприкаянный — «неприбранный, без приюта». «Каяться» — это значит ругать или истязать самого себя.
Олейников. Научите же и нас, как списывать теории с академика Марра!..  Николай Яковлевич Марр (1864/1865–1934) — лингвист, востоковед, автор «Нового учения о языке», разрабатывавший теорию «классовой сущности» языка. Учение Марра пользовалось государственной поддержкой в СССР с конца 1920-х до 1950 года, после чего было признано лженаучным. А по-моему, слова, начинающиеся на П, обозначают шар.
Заболоцкий. Например, шар?
Олейников. Это иностранное слово.
Заболоцкий. Тогда — круг?
Олейников. Тоже иностранное.

Между тем ели пирог, и Хармс бесстыдно накладывал в него шпро­ты, уверяя, что этим он исправляет оплошность хозяев, забывших начи­нить пирог. Потом он стал рассуждать о воспитании детей, поучая Заболоцкого.

Хармс. Надо ребенка с самого раннего возраста приучать к чистоте. И это совсем не так сложно. Поставьте, например, у печки железный лист с песком…

Младенец же спал в это время в кроватке и не знал, что о нем так говорят. Но Николаю Алексеевичу эти шутки были неприятны.

И вот, попив и поев, ощутили ясно, что мыслей никаких нет. Как далеко было то время, когда Олейников провозгласил мудрость кузнечика и начертил на зна­мени жука  Ср. в стихотворении Заболоцкого «Школа жуков» (1931): «Время кузнечика и простран­ство жука — вот младенчество мира».. Когда Xармс верил сам, что не сегодня завтра он станет святым и начнет совершать чудеса; пока же подготовлялся к этому, ставя себе каждый день клизмы. Тогда и другие блистали, кто чем. Теперь настала долгая эпоха безмыслия.

Заболоцкий. Чем заниматься друг другом и растекаться, не лучше ли поиграть молча, раз сказать нечего?

Так и поступили: стали играть в кораблики.

Алиса Порет и Даниил Хармс. Рисунок Даниила Хармса. 1933 год Из книги «Алиса Порет. Записки, рисунки, воспоминания». ОР РНБ / Издательство «Барбарис»
3
любимые женщины
обэриутов (общие)
Алиса Порет

Художница Алиса Порет работала вместе с членами ОБЭРИУ в редакции детских журналов «Чиж» и «Еж». Хармс писал ей: «Мне с вами очень приятно дружить. Вы не так глупы, чтобы не понимать меня, но и не так умны, чтобы я чувствовал себя дураком». Однажды он сделал ей предложение, но положи­тель­ного ответа не получил. По воспоминаниям Порет, о них говорили «Макс нашел своего Морица»  Макс и Мориц — персонажи немецкого поэта-юмориста Вильгельма Буша, двое непослушных мальчиков, устраивающих разнообразные козни против взрослых жителей своего городка.. В начале 1933 года Хармс написал:

Передо мной висит портрет
Алисы Ивановны Порет.
Она прекрасна, точно фея,
Она коварна пуще змея,
Она хитра, моя Алиса,
Хитрее Реинеке Лиса.

Олейников в 1929 году, когда узнал, что будет отцом, написал шуточное стихотворение Алисе, имея в виду, что женщина не должна быть бездетной:

Однажды, яблоко вкусив,
Адам почувствовал влеченье,
И, Бога-папу не спросив,
Он Еве сделал предложенье.

А Ева, опустив глаза
(Хоть и ждала мгновенья эти),
Была строптива, как коза:
— Зачем в раю нам, милый, дети?

Адам весь выбился из сил:
Любви и страсти он просил.
Всевышний же понять не мог —
Кто он теперь — Бог иль не Бог.

В любви Адам был молодцом.
Он не ударил в грязь лицом.

Во время войны Алиса Порет оказалась в эвакуации, позже переселилась в Москву. Много рисовала и иллюстрировала книги (в том числе — первое русское издание «Винни-Пуха»). Умерла в 81 год, намного пережив боль­шинство своих друзей-обэриутов.

Тамара Мейер

Одноклассница Александра Введенского и его спутница в 1920-х годах. С 1932 года жена Леонида Липавского. В их квартире в доме № 8 по Гатчин­ской улице проходили знаменитые встречи, запись которых вел Липавский.

Хармс адресовал ей следующие строки:

Нет! Нет! Нет!
Мне не смолчать!
Пусть! пусть подумают что хотят, но я скажу.
Я скажу Вам Тамара Александровна честно и открыто.
Зачем! Зачем скрывать те чувства, ради которых многие великие люди шли в огонь.
Например:
Павел Донов в 1847 году сгорел со словами: Мое мне!
Анатолий Владимирович Лештуков (именем которого называется один из наших переулков) сгорел в 1859 году,
Жорж Свиндиминов, в начале нашего века, спалил жену, детей и себя.
Да что там говорить! Вы сами знаете, на что способен человек. А великий человек на все способен.
Я знаю! Я знаю, Тамара Александровна, Вы думаете, я ДУРАК 

Заболоцкий, подписавшись «друг Коля», посвятил ей короткое стихотворение:

Ах, прекрасная Тамара,
если б были вы свидетель
страсти пышного пожара
в месте том, где добродетель
для себя нашла приют, —
Где? Вот в этом месте! Тут!

Олейников в конце 1920-х тоже сочинил для нее экспромт. (Она впоследствии вспоминала, что после ареста Олейникова срезала его фамилию с автографа.)

Я стою в твоей прихожей
Весь дрожа и не дыша.
Ты на кустик клюквенный похожа.
Ты — моя душа.

Ее муж Леонид Липавский погиб в сентябре 1941 года. После войны Тамара Липавская преподавала английский язык в ЛЭТИ  ЛЭТИ — Ленинградский электротехнический институт, ныне — Санкт-Петербургский госу­дарственный электротехнический универ­ситет.. В 1950–60-е годы вместе с Яковом Друскиным разбирала и комментировала рукописи Александра Введенского.

Генриетта Левитина

Печатаясь в журналах «Еж» и «Чиж», обэриуты любили подшучивать над ре­дак­то­ром Генриеттой Левитиной-Домбровской, которую называли Гру­ней. Олейников и Шварц изображали ревностную к ней страсть. Олейников писал:

Я влюблен в Генриетту Давыдовну,
А она в меня, кажется, нет —
Ею Шварцу квитанция выдана,
Мне квитанции, кажется, нет.

Ненавижу я Шварца проклятого,
За которым страдает она!
За него, за умом небогатого,
Замуж хочет, как рыбка, она.

Дорогая, красивая Груня,
Разлюбите его, кабана!
Дело в том, что у Шварца в зобу не.
Не спирает дыхания, как у меня.

Он подлец, совратитель, мерзавец —
Ему только бы женщин любить…
А Олейников, скромный красавец,
Продолжает в немилости быть.

Я красив, я брезглив, я нахален,
Много есть во мне разных идей.
Не имею я в мыслях подпалин,
Как имеет их этот индей!

Полюбите меня, полюбите!
Разлюбите его, разлюбите!

Шварц отвечал:

О, Груня, счастья вам желая,
Хочу я вас предостеречь:
Не верьте страсти Николая
Он в сети хочет вас завлечь.
Ведь он — одни слова пустые,
Туман… да волосы густые. 

По воспоминаниям, записанным Светозаром Шишманом, сыном друзей обэриутов  С. Шишман. Несколько веселых и грустных историй о Данииле Хармсе и его друзьях. Л., 1991.:

«Однажды Хармс принес два конверта и попросил Генриетту один отдать Олейникову, другой — Шварцу.
     — Кому какой, Даня?
     — Это безразлично, но если они меня будут спрашивать, то запомни, что меня здесь не было и буду не ранее чем через неделю. 
     Как обычно, Олейников и Шварц ввалились в комнату вместе, причем их голоса были слышны задолго до их появления.
     — Это вам, — невозмутимо сказала Генриетта и передала конверты.
     Шварц прочитал и расхохотался. Олейников протянул ему свое послание. Содержание писем было одинаковым:
     „Пусть Коля и Женя
     Помрут от тоски —
     Я Даню люблю —
     До гробовой доски.
     Груня“»

Наиболее развернуто по поводу Груниной красоты высказался Николай Заболоцкий:

Красота Груни

<1>
Я, как заведующий приложениями,
замечаю красоту,
но, как знакомый с дамскими внушениями,
себя, конечно, в рамках соблюду.

<2>
Минута слабости

Облака летят по небу
люди все стремятся к хлебу,
но имея в сердце грусть,
Груня! — я куда стремлюсь.

<3>
Безумное решение

Груня, Груня, сколь терзаешь
ты мне сердце, ай-ай-ай…
К черту службу! Улетаешь
завтра ты со мной в Китай!

<4>
Раскаяние в необдуманном решении

Слаб человек! Одна минута —
и жизнь лежит — как бы разбитая посуда!

<5>
Возвращение к полезной жизни

Конечно, грех и я имею,
но все же вам скажу, друзья,
что вы живете так, что змею
таким манером жить нельзя.

Развратны вы! В грехах сидите,
мне жалко вас — погибли вы.
Вокруг меня страданий нити — 
лишь я стою, увы, увы!

Другое послание Николай Заболоцкий торжественно зачитал 9 мая 1929 года — на праздновании ее дня рождения. Евгений Биневич указывает, что фрагмент стихотворения запомнила Фаина Давыдовна, сестра именинницы:

…Ты родила двух-трех мальчишек, 
Даешь ты на обед им сыр. 
Ты шьешь им дюжины штанишек. 
Подгузников и пыр и пыр… 

Через несколько минут ответный экспромт читал Евгений Шварц:

Один завистник Заболоцкий, 
Полет увидя мотылька, 
Сказал ему с улыбкой плотской: 
— Я придушу тебя слегка! 
Был свернут из стихов кулек 
И был уловлен мотылек. 
Не верь, о Груня, подлецу 
В день твоего рождения, 
Когда, одетая к лицу, 
Приемлешь поздравления. 
Он низкий плут, он обормот, 
А некий Шварц — наоборот! 

Наконец выступил и его всегдашний оппонент — Олейников:

Да, Груня, да. И ты родилась.
И ты, как померанц, произросла.
Ты из Полтавы к нам явилась 
И в восхищенье привела.
Красивая, тактичная, меланхоличная!
Ты нежно ходишь по земле,
И содрогается все неприличное,
И гибнет пред тобой в вечерней мгле.
Вот ты сидишь сейчас в красивом платьице 
И дремлешь в нем, ты думаешь о Нем,
О том, который из-за Вас поплатится —
Он негодяй и хам (его мы в скобках Шварцем назовем).
Живи, любимая, живи, отличная… Мы все умрем.
А если не умрем, то на могилку к вам придем. 

Генриетта Левитина-Домбровская пережила всех своих воздыхателей. Была арестована в 1937 году, в 1938–1945 годах отбывала заключение в Караган­динском лагере. В 1949-м была повторно арестована, освобождена в 1955-м. Умерла в 1961 году.

1
остроумная выходка

Из воспоминаний Алисы Порет:

«Когда Саше Введенскому было не на что выпить, он держал необык­новен­ные пари. Например, Хармс должен был дойти от нашего дома до Литейного про­спекта, приодевшись в канотье без дна, так что волосы торчали поверх полей; в светлом пиджаке без рубашки, на теле был виден большой крест; военные галифе моего брата, и на голых ногах ночные туфли. В руке сачок для ловли бабочек. Пари держали на бу­тылку шампанского: если Хармс дойдет до пере­крестка и никто не об­ратит на него внимания, то выиграл он, и — на­оборот. Даниил Ивано­вич дал себя одеть и шел по тротуару очень спокойно, без улыб­ки, с достоинством. Мы бежали по другой стороне улицы и, умирая от глу­пого смеха, смотрели — что прохожие? Никто не обратил на него вни­мания, только одна старушка сказала: «Вот дурак-то». И все. Введен­ский по­бежал за бутыл­кой, а Даниил Иванович степенно вернулся к нам, и мы все вместе пообедали».

Страницы книги «Миллион» Даниила Хармса с рисунками Владимира Конашевича. 1931 годОГИЗ «Молодая гвардия»
2
ругательные рецензии на детские
книги обэриутов
Александр Введенский. «Кто?»
Рисунки Льва Юдина. 2-е изд. М., 1931

Автор рассказывает «о подвигах» пятилетнего Пети, который устроил беспо­рядок в кабинете дяди Бори и тети Вари. Дядя Боря и тетя Варя разыскивают виновников среди домашних животных, но потом узнают настоящего винов­ника и в наказание рассказывают о его шалостях всему свету. Момент шалости ребенка и наказания его автор проводит в форме индивидуального провин­циального семейного быта, совершенно не используя момент коллективного воспитания, не демонстрируя воздействия детского коллектива на «неоргани­зованного» Петю. Рисунки книги, сделанные в форме силуэтов, не всегда удач­ны. Силуэты дяди и тети сделаны грубо. Нечеток силуэт Пети. Книга неумная, неинтересная для советского ребенка. Использована быть не может  Фрейдкина [Рецензия] // Детская литература. № 2–3. 1932. С. 5..

Даниил Хармс. «Миллион».
Рисунки Владимира Конашевича. М., 1931

Эта книга, по-видимому, должна служить упражнением в счете. На протяже­нии одиннадцати страниц автор оперирует с одной цифрой «четыре». Это — множитель и множимое, слагаемое и сумма. От частого, назойливого повто­рения слова «четыре» оно совершенно обессмысливается.

Раз, два, три, четыре,
и четырежды
четыре,
сто четыре
на четыре,
полтораста
на четыре,
двести тысяч 
на четыре,
и еще потом четыре, —
все.

Со стороны содержания стихи не представляют никакой ценности. Стихи на­писаны халтурно. Кроме того, оформление книги не поясняет текста. Пионерки идут беспорядочной толпой, напоминающей стадо. Такое изображение отряда художником неверно. Совершенно непонятно читателю, почему человек с красным флагом выбрасывается из аэроплана (см. последнюю страницу).
Текст книги напечатан на двухцветных раскрашенных страницах. Чтение его на таком фоне вредно для детских глаз. Издательству следует, руководствуясь указаниями ЦК ВКП(б), поднять качество оформления детской книги. Книгу эту нельзя рекомендовать  Нейман [рецензия] // Детская литература. № 5. 1932. С. 7.

4
самых замысловатых
философских высказывания
1

Стихи не стоят на земле, на той, на которой живем мы. Стихи не по­вествуют о жизни, происходящей вне пределов нашего наблюдения и опыта, — у них нет композиционных стержней. Летят друг за другом переливающиеся камни и слышатся странные звуки — из пустоты; это отражение несуществующих миров.

Николай Заболоцкий

2

Земля стоит на трех китах. Киты стоят на черепахе. Черепаха плавает в море. Так ли это? Нет, не так. Земля просто имеет форму чашки, пере­вернутой кверху дном, и сама плавает в море. А над землей колпак не­бесного свода. По своду движется солнце, Луна и подвижные звез­ды — планеты. Неподвиж­ные звезды прикреплены к своду и вращаются вместе со сводом.

Даниил Хармс

3

1. Значение всякого предмета многообразно. Уничтожая все значения, кроме одного, мы тем самым делаем данный предмет невозможным. Уничтожая и это последнее значение, мы уничтожаем и само суще­ствование предмета.
     2. Всякий предмет (неодушевленный и созданный человеком) обла­дает четырьмя рабочими значениями и пятым сущим значением.
     Пер­вые четыре суть: 1) Начертательное значение (геометрическое), 2) це­левое значение (утилитарное), 3) значение эмоционального воз­действия на человека, 4) значение эстетического воздействия на че­ловека.
     Пятое значение определяется самим фактом существования пред­мета. Оно вне связи предмета с человеком и служит самому предмету. Пятое значение — есть свободная воля предмета.
     <…>
     6. Пятое значение шкафа — есть шкаф.
     Пятое значение бега — есть бег.

Даниил Хармс

4

Можно приписать какой-либо части пространства особое условие: некоторые из вообще возможных способов переходов в нем будут невозможны. Тогда получится фигура. Почему, однако, этот показатель невоз­можности таких-то переходов представим только для одно- или двух­мерных частей пространства? Ясно, например, в чем ограничение движений существа, ползущего по поверх­ности яйца, по сравнению с летающим существом. Но как представить, что и для летающего свободно какие-то пути на самом деле запрещены, хотя оно этого и не замечает?

Леонид Липавский

5
арестов
1

10 декабря 1931 года состоялся первый арест Даниила Хармса и Александра Введенского. Через несколько дней был арестован и Игорь Бахтерев. Обэриуты обвинялись в участии в антисоветской группе, сочинении и распространении контрреволюционных произведений. Также были аресто­ваны художник Николай Воронич, преподаватель Петр Калашников, поэт Александр Туфанов и литературовед Ираклий Андроников. Всех их, кроме Ираклия Андронникова («за недоказанностью его вины» был освобож­ден после допросов), обвинили по статье 58–10 действовавшего тогда Уголов­ного кодекса РСФСР.

Согласно приговору обэриуты были высланы из Ленинграда. Хармс и Введен­ский отбывали ссылку в Курске. Хармс переносил ее очень тяжело: город его угнетал, появились проблемы со здоровьем. В конце осени 1932-го он сумел вернуться в Ленинград, вскоре туда приехал (уже из Вологды) и Введенский. Осенью ОБЭРИУ исполнялось пять лет, праздновали в январе, а весной 1933 года возобновились выступления и регулярные встречи «Чинарей».

2

20 июля 1937 года по обвинению в шпионаже и участии в контрреволюцион­ном троцкистском подполье был арестован Николай Олейников. На допросах к Олейникову применялись пытки, и в итоге он «сознался». В дневниках Лидии Чуков­ской содержится сообщение, что поэт отказался донести на Маршака, сославшись на то, что они в ссоре (Маршак и его редакция в этот момент были разгромлены, на Маршака собирались компрометирующие данные). Был приговорен к расстрелу 19 ноября 1937 года, приговор привели в исполнение 24 ноября.

3

19 марта 1938 года был арестован Николай Заболоцкий — по обвинению в «принад­лежности к троцкистско-бухаринской группе среди ленинградских писателей». По заказу НКВД «отзыв» о нем написал заместитель ответствен­ного редактора журнала «Звезда» Николай Лесючевский:

«Н. Заболоцкий вышел из группки так называемых „обэриутов“ — реакционной группки, откровенно проповедовавшей безыдейность, бессмысленность в искусстве, неизменно превращавшей свои выступ­ления в общественно-политический скандал. (В груп­пу входили Н. Заболоцкий, А. Введенский, К. Вагинов, Д. Хармс и др.) Трюкачество и хулиганство „обэриутов“ на трибуне имело только один смысл — реакционный протест против идейности, простоты и понятности в искусстве, против утверждавшихся в нашей стране норм обществен­ного поведения. Заболоцкого „обэриуты“ объявляли „великим поэтом“, которого „оценят потомки“, который займет в истории место родо­начальника новой поэзии».

4

С 1936 года Александр Введенский жил в Харькове. В начале сентября 1941-го он собирался эвакуироваться с семьей и советовался со знакомыми, что будет с ним в случае, если он не успеет уехать. Введенского особенно беспокоило то, что он под собственным именем участвовал в советской антифашистской пропаганде — публиковал стихотворные политагитки — и в случае прихода фашистов его бы наверняка уничтожили. Его опасения, возможно, были интерпретированы доносчиком и НКВД как «пораженческие». 27 сентября 1941 года Александр Введенский был арестован. Из заключения он переправил родным записку, которая заканчивалась словами: «Не забывайте меня. Саша». 19 декабря 1941 года он умер в поезде, в тюремном вагоне по пути в Казань, согласно официальному свидетельству о смерти — «вследствие заболевания плеврит экссудативный».

5

Даниил Хармс был повторно арестован 23 августа 1941 года. Его жена Марина Малич в тот же день написала в открытке подруге: «Даня уехал к Николаю Макаровичу», имея в виду уже расстрелянного к этому моменту Николая Олейникова. Поэту вменяли, что он «контрреволюционно настроен, распро­страняет в своем окружении контрреволюционные клеветнические и поражен­ческие настроения». На допросах он имитировал душевнобольного, в состав­ленном уже в тюрьме «акте медицинского освидетельствования» указывалось: «Высказывает обширные бредовые идеи изобретательства». Хармс был признан виновным в том, что «проводил среди своего окружения контрреволюционную пораженческую агитацию, направленную к подрыву военной мощи Советского Союза, к разложению и деморализации Красной армии», но невменяемым по причине шизофрении. 2 февраля 1942 года он скончался в тюремной психбольнице, пережив Введенского на 45 дней.

3
поэта, которых бы не было
без обэриутов
Всеволод Некрасов

Родился в 1934 году. Входил в Лианозовскую группу поэтов и художников  Лианозовская школа — творческое объеди­нение поэтов и художников (Евгений Кропив­ницкий, Генрих Сапгир, Игорь Холин, Оскар Рабин и другие), существовавшее с конца 1950-х до середины 1970-х годов. Получило название по московскому району Лианозово, в бараках которого жили большинство пред­ставителей группы.. Из излюбленных обэриутских приемов у него можно обнаружить повтор. Как сказал об особенности поэзии Некрасова исследователь и публикатор неофициальной поэзии Владислав Кулаков: «Многократный повтор „остра­няет“ слово, нарушает механизм рефлекса, привычки, инерции и в то же время со­здает интонационную инерцию, резкий сдвиг, который всегда выразителен». Да и финальное «всё» в этом стихотворении — типичная концовка стихов Даниила Хармса.

***

Зима
Зима зима
Зима зима зима

Зима зима зима зима
Зима
Зима
Зима

И весна

***

Это что
Это что
Это всё
Это всё
Всё и больше ничего
Всё и больше ничего
И всё очень хорошо
И всё очень хорошо
Всё

Олег Григорьев

Родился в 1943 году. Так же, как и обэриуты, ушел в детскую поэзию — при жизни выпустил три книжки для детей. Именно детское сознание становится у Григорьева устойчивой психологической мотивировкой абсурда. В основе его стихов та же «трагическая забава» (выражение Константина Вагинова), что и у обэриутов.

***

Не успела табуретка,
Пущенная из одного окна, залететь в другое,
Сизов, лежавший на койке, 
Отворил дверь ногой.
Табуретка пролетела комнату
И ударила соседа в коридоре с кастрюлей щей.
Сосед упал и задергался
В луже вареных овощей.

Генрих Сапгир

Родился в 1928 году. Как и Всеволод Некрасов, входил в группу лианозовцев. В творчестве Сапгира поэтика абсурда с его декларативной алогичностью создает гротескную модель мира, во многом напоминающую разломанное пространство обэриутского мира.

Блохомор

В канаве выросли блины
Поядовитей белены —
Блохомор!
Самосвал
Забуксовал.
Заглох мотор.
Полез
Шофер —
И глядит из-под колес.
Прелью шибануло в нос!
От запаха цветов
Выворачивает наизнанку!
Готов!
Шофер полез на стенку:
— Открытие!
Событие
Всемирного масштаба!
Свезу-ка этих желтеньких,
Спасибо
Скажет баба. —
И наломал ботаник
Веник.
Едет парень с веником,
Веник пахнет пряником.
Принес в барак.
Тут поднялся шум и крик!
Люди пляшут и поют —
На работу не идут…
Так, отведав блохомора,
Две недели 
Мы гуляли 
На поминках у шофера.

Люди врут,
Что блохи мрут.

Больше о Всеволоде Некрасове, Олеге Григорьеве и Генрихе Сапгире — в материале «Хрестоматия андеграундной поэзии»

3
пропавших произведения
Повести Дойвбера Левина «Похождение Феокрита» и «Парфений Иваныч» 

Ленинградский писатель Геннадий Гор вспоминал  Из статьи Валерия Дымшица «Забытый обэриут. К 100-летию со дня рождения Дойвбера Левина».:

«Обериутский прозаик Дойвбер Левин, впоследствии героически погиб­ший на Невской Дубровке, прочитал главы из романа „Похождение Феокрита“. Роман Левина походил на картину Марка Шагала. Так же как у Шагала, в „По­хождении Феокрита“ размывались границы между тем, что могло быть, и тем, что могло только присниться. В нижнем этаже шагаловски фантастического дома жил обычный советский служащий, а в верхнем обитало мифическое существо с головой быка. Только потолок отделял современность от антич­ности, спаянных вместе причудливой фантазией автора».

Пьеса «Моя мама вся в часах», основанная на текстах Введенского, Хармса и других

Была поставлена осенью 1926 года в театре «Радикс» при содействии Казимира Малевича. Игорь Бахтерев вспоминал:

«Поскольку предполагалось осуществить постановку в „Радиксе“ в сжатые сроки, решено было воспользоваться уже существующими текстами, смонти­ровав пьесу из произведений Введенского и Хармса, название пьеса получила по заглавию одного из стихотворений Вве­денского. Пьесы, собственно, в стро­гом смысле слова, не было, поскольку уже существовавшие произведения не были объединены сквозным действием, это был скорее монтаж, делавшийся на ходу». 

Роман Александра Введенского «Убийцы вы дураки»

Известно, что Введенский читал свой роман вслух на семинаре в Институте истории искусств. Еще до начала войны он ходил в списках, но потом следы его затеря­лись.

1
очень важный
чемоданчик

Зимой 1941/42 года, после второго ареста Хармса, Яков Друскин вынес из 8-й квар­тиры дома № 11 по улице Маяковского в Ленинграде чемодан, набитый рукописями. Там был архив самого Хармса, стихи Александра Вве­денского и авторский список стихотворений Николая Олейникова. С этим чемоданом в июле 1942 года Друскин уехал в эвакуацию в Читинскую область, а в 1943-м переехал в Свердловск. С ним же вернулся в сентябре 1944 года в освобожден­ный от блокады Ленинград. Долгое время, до начала 1950-х годов, Друскин на­деялся, что его друзья вернутся, что Хармс не умер в тюрьме, а был эвакуиро­ван, — а когда надежда пропала, он стал разбирать архив. Именно благодаря Якову Друскину многое из обэриутского наследия удалось спасти. 

8
найденных стихотворений

В заявлении о приеме в Ленинградское отделение Союза поэтов от 31 мая 1926 года Николай Заболоц­кий писал: «Прошу принять меня в число членов Союза. Стихи прилагаю». В биографии поэта, написанной его сыном, говори­лось: «Какие стихотворения были приложены к анкете-заявлению и сохрани­лись ли они — неизвестно». Однако когда в 2014 году готовился к изданию сборник Николая Заболоцкого «Столбцы», среди материалов Союза, находив­шихся в фонде Павла Лук­ницкого  Прототипа Миши Котикова из романа Константина Вагинова «Козлиная песнь»., были обнаружены два стихотворения Заболоцкого, ранее считав­шиеся утраченными, — «Исход» и «Приглашение муз». Исследователи полагают, что именно их он приложил к заявлению о вступлении в Союз поэтов.

А в 2008 году литературовед Игорь Лощилов обнаружил в фонде Лили Брик и Василия Катаняна шесть неизвестных ранее стихотворений Олейникова: «Убийство», «Ботанический сад», «Жалоба математика», «Кузнечик», «Шуроч­ке» и «Самовосхваление математика». В частности, стихотворение «Шурочке» посвящено Александре Любарской (1908–2002) — писательнице и переводчи­це, редактору Детгиза, работавшей с Олейниковым.

Шурочке

У мухи нету перьев. Зачем же я не муха?!
Я тоже не имею ни перьев, ни хвоста.
И мягкости такой же мое большое брюхо,
Я так же, как и муха, не вью себе гнезда.
     Когда бы при рождении
     Я мухой создан был,
     В сплошном прикосновении
     Я жизнь бы проводил.
     Я к вам бы прикасался,
     Красавица моя,
     И в обществе считался
     Счастливчиком бы я.
И я бы не кусался, а только целовался. 

1933

1
коллективный стихотворный
экспромт

В одном из номеров «Ежа» Корней Иванович Чуковский призвал учиться писать стихи и предложил начало стихотворения, которое дети должны были продолжить:

Залетела в наши тихие леса
Полосатая, ужасная оса…
Укусила бегемотицу в живот,
Бегемотица…

Олей­ников, Шварц, Хармс тоже решили отозваться на предложение мэтра. Оче­видное окончание строфы «Бегемотица от ужаса ревет» забраковал Хармс. В итоге после получаса совместных усилий получилось следующее:

Залетела в наши тихие леса
Полосатая, ужасная оса…
Укусила бегемотицу в живот.
Бегемотица в инфаркте. Вот умрет.
А оса уже в редакции крутится —
Маршаку всадила жало в ягодицу.
И Олейников от ужаса орет,
Убежать на Невский Шварцу не дает.
Искусала бы оса всех не жалея —
Если б не было здесь автора Корнея.
Он ногами застучал,
На осу он накричал:
«Улетай-ка вон отсюда ты, оса,
Убирайся в свои дикие леса».
А бегемотица лижет живот,
Он скоро, он скоро, он скоро пройдет.

Когда Чуковский обнаружил среди детских писем этот опус, он, рассмеявшись, заметил: «Я всегда знал, что из талантливых ребят вырастают талантливые дяди».

4
словечка, которые
придумали обэриуты
(и, возможно, несколько
раз употребили)
Дней катыбр

из стихотворения «Выбор дней» (1931) Хармса

Ны

трубка у Введенского

Цисфинитный

«посюсторонне-конечный» у Хармса

Игнавия

меланхолия у Хармса

3
рок-группы, которых бы не было
без обэриутов

Гротесково-парадоксальная поэтика была весьма свойственна отечественному рок-движению. Вывернутый наизнанку карнавальный мир, эксперименты со звуком-ритмом и визуальностью, скоморошеское и юродивое поведение, перформативность сценического высказывания — это то, что в творчестве отдельных постсоветских рок-групп восходит к обэриутской поэтике.

«АВИА» («Анти-ВИА»)

Основана в сентябре 1985 года. Поначалу из-за большого количества инстру­ментов и недостаточного количества музыкантов последние передвигались на сцене от инструмента к инструменту. На концертах АВИА воспроизводили эстетику раннесоветского конструктивизма и парадов физкультурников.

«Поп-механика» 

«В стране слишком мало сумасшедших», — любил повторять создатель группы Сергей Курехин. В перформативные проекты Курехина набирались разные составы участников, Курехин использовал разные сценические техники и экспериментировал со звуком. 

«Високосное лето» 

Одна из самых ранних рок-групп в СССР. Создана в 1970-х и прославилась своими перформансами с декорациями, костюмами, дымом и стробоскопом, который они стали использовать одними из первых. Фантасмагоричность стробоскопного освещения дополнялась психоделическими стихами Маргариты Пушкиной.

6
лучших песен
на стихи обэриутов
Александр Маноцков и Courage Quartet. «Шарабан» на стихотворение Даниила Хармса «Жил-был в доме тридцать три единицы...»
Кирилл Молчанов на стихотворение Николая Заболоцкого «В этой роще березовой» (исполняет Псой Короленко)
Леонид Десятников на стихотворение Даниила Хармса «Дни летят, как рюмочки»
Леонид Федоров и Владимир Волков на стихотворение Александра Введенского «Немцы»­
Леонид Федоров и «Крузенштерн» на стихи Даниила Хармса «Гвидон»
Александр Маноцков и Courage Quartet. «Вакхическая песнь» на стихотворение Николая Олейникова «Послание, бичующее ношение одежды»
Хотите быть в курсе всего?
Подпишитесь на нашу рассылку, вам понравится. Мы обещаем писать редко и по делу
Курсы
Мопса, попинька и другие звери
«Жи-ши» и другие: зачем языку правила
От нуля до интернета
Анатомия готического собора (18+)
Неловкая пауза
15 песен на идише, которые помогают проникнуться еврейской культурой
Как появляется и куда уходит мода
Рождественские рецепты
Ассирия. Жизнь и смерть древней империи
Бандитский Петербург Серебряного века
Комикод
Кино на выходные
Мир древнего египтянина
Личный XX век.
Эвелина Мерова
15 песен, которые помогают проникнуться шведской культурой
Париж эпохи мушкетеров
Омнибус и танкобон
Правила Пушкина
Африканская магия для начинающих
Проверка связей
Секс в ХХ веке: Фрейд, Лакан и другие (18+)
История Англии: Война Алой и Белой розы
Личный XX век.
Ирина Врубель-Голубкина
Рагнарёк, зомби, магия: во что верили древние скандинавы
Краткая история вещей
Исламская революция в Иране: как она изменила всё
Средневековый Китай и его жители
Личный XX век.
Николай Эстис
Архитектура и травма
Радио «Сарафан»
Загадки «Повести временных лет»
Джаз в СССР
Дело о Велимире Хлебникове
Пророк Заратустра и его религия: что надо знать
Слова культур
Новая литература в новой стране: о чем писали в раннем СССР
Краткая история феминизма
Песни русской эмиграции
Магия любви
Немцы против Гитлера
Марсель Пруст в поисках потерянного времени
Рождественские фильмы
Как жили первобытные люди
Дадаизм — это всё или ничего?
Неслабо!
Третьяковка после Третьякова
Как училась Россия
«Народная воля»: первые русские террористы
История сексуальности (18+)
Скандинавия эпохи викингов
Точки опоры
Николай Гумилев в пути
Портрет художника эпохи СССР
Мир Толкина. Часть 1
Языки архитектуры XX века
Что мы знаем об этрусках
Тьфу-тьфу-тьфу! (18+)
Английская литература XX века. Сезон 2
Джаз для начинающих
Ощупывая
северо-западного
слона (18+)
Ученый совет
Трудовые будни героев Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Грибоедова
Взлет и падение Новгородской республики
История русской эмиграции
Как придумать город
Вашими молитвами
Остап Бендер: история главного советского плута
Мир Даниила Хармса
Найман читает «Рассказы о Анне Ахматовой»
Главные идеи Карла Маркса
Олег Григорьев читает свои стихи
История торговли в России
Зачем я это увидел?
Жак Лакан и его психоанализ
Мир средневекового человека
Репортажи с фронтов Первой мировой
Главные философские вопросы. Сезон 8: Где добро, а где зло?
Сказки о любви
Веничка Ерофеев между Москвой и Петушками (18+)
Япония при тоталитаризме
Рождественские песни
Как жили обыкновенные люди и императоры в Древнем Риме
Хотелось бы верить
Немецкая музыка от хора до хардкора
Главные философские вопросы. Сезон 7: Почему нам так много нужно?
Довлатов и Ленинград
Главные философские вопросы. Сезон 6: Зачем нам природа?
История московской архитектуры. От Василия Темного до наших дней
Личный XX век
Берлинская стена. От строительства до падения
Страшные истории
Нелли Морозова. «Мое пристрастие к Диккенсу». Аудиокнига
Польское кино: визитные карточки
Зигмунд Фрейд и искусство толкования
Деловые люди XIX века
«Эй, касатка, выйди в садик»: песни Виктора Коваля и Андрея Липского
Английская литература XX века. Сезон 1
Культурные коды экономики: почему страны живут по-разному
Главные философские вопросы. Сезон 5: Что такое страсть?
Золотая клетка. Переделкино в 1930–50-е годы
Как исполнять музыку на исторических инструментах
Как Оптина пустынь стала главным русским монастырем
Как гадают ханты, староверы, японцы и дети
Последние Романовы: от Александра I до Николая II
Отвечают сирийские мистики
Как читать любимые книги по-новому
Как жили обыкновенные люди в Древней Греции
Путешествие еды по литературе
За что мы любим кельтов?
Стругацкие: от НИИЧАВО к Зоне
Легенды и мифы советской космонавтики
Гитлер и немцы: как так вышло
Как Марк Шагал стал всемирным художником
«Безутешное счастье»: рассказы о стихотворениях Григория Дашевского
История русской еды
Лесков и его чудные герои
Песни о любви
Культура Японии в пяти предметах
5 историй о волшебных помощниках
Главные философские вопросы. Сезон 4: Что есть истина?
Что придумал Бетховен
Первопроходцы: кто открывал Сибирь и Дальний Восток
Сирийские мистики об аде, игрушках, эросе и прокрастинации
Что такое романтизм и как он изменил мир
Финляндия: визитные карточки
Как атом изменил нашу жизнь
Данте и «Божественная комедия»
Шведская литература: кого надо знать
Я бы выпил (18+)
Кто такой Троцкий?
Теории заговора: от Античности до наших дней
Зачем люди ведут дневники, а историки их читают
Помпеи до и после извержения Везувия
Народные песни русского города
Метро в истории, культуре и жизни людей
Идиш: язык и литература
Кафка и кафкианство
Кто такой Ленин?
Что мы знаем об Антихристе
Джеймс Джойс и роман «Улисс»
Стихи о любви
Главные философские вопросы. Сезон 3: Существует ли свобода?
«Молодой папа»: история, искусство и Церковь в сериале (18+)
Безымянный подкаст Филиппа Дзядко
Антропология Севера: кто и как живет там, где холодно
Как читать китайскую поэзию
Экономика пиратства
Как русские авангардисты строили музей
Милосердие на войне
Как революция изменила русскую литературу
Главные философские вопросы. Сезон 2: Кто такой Бог?
Гутенберг позвонит
Композитор Владимир Мартынов о музыке — слышимой и неслышимой
Лунные новости
Открывая Россию: Ямал
Криминология: как изучают преступность и преступников
Открывая Россию: Байкало-Амурская магистраль
Документальное кино между вымыслом и реальностью
Из чего состоит мир «Игры престолов» (18+)
Мир Владимира Набокова
Краткая история татар
Как мы чувствуем архитектуру
Письма о любви
Американская литература XX века. Сезон 2
Американская литература XX века. Сезон 1
Холокост. Истории спасения
История евреев
Главные философские вопросы. Сезон 1: Что такое любовь?
У Христа за пазухой: сироты в культуре
Антропология чувств
Первый русский авангардист
Как увидеть искусство глазами его современников
История исламской культуры
Как работает литература
Несогласный Теодор
История Византии в пяти кризисах
Открывая Россию: Иваново
Комплекс неполноценности
История Великобритании в «Аббатстве Даунтон» (18+)
Самозванцы и Cмута
Поэзия как политика. XIX век
Иностранцы о России
Особенности национальных эмоций
Русская литература XX века. Сезон 6
10 секретов «Евгения Онегина»
Зачем нужны паспорт, ФИО, подпись и фото на документы
История русской культуры. От войны до распада СССР
История русской культуры. Между революцией и войной
История завоевания Кавказа
Открывая Россию: Сахалин
История русской культуры. Серебряный век
Сталин. Вождь и страна
История русской культуры. От Николая I до Николая II
История русской культуры. Петербургский период
История русской культуры. Московская Русь
История русской культуры. Древняя Русь
Ученые не против поп-культуры
В чем смысл животных
Приключения Моне, Матисса и Пикассо в России 
Мир Эйзенштейна
Блокада Ленинграда
Что такое современный танец
Как железные дороги изменили русскую жизнь
Франция эпохи Сартра, Годара и Брижит Бардо
Лев Толстой против всех
Россия и Америка: история отношений
Как придумать свою историю
Россия глазами иностранцев
История православной культуры
Революция 1917 года
Русская литература XX века. Сезон 5
Мир Булгакова
Как читать русскую литературу
Что такое
Древняя Греция
Блеск и нищета Российской империи
Мир Анны Ахматовой
Жанна д’Арк: история мифа
Любовь при Екатерине Великой
Русская литература XX века. Сезон 4
Социология как наука о здравом смысле
Кто такие декабристы
Русское военное искусство
Византия для начинающих
Закон и порядок
в России XVIII века
Как слушать
классическую музыку
Русская литература XX века. Сезон 3
Повседневная жизнь Парижа
Русская литература XX века. Сезон 2
Как понять Японию
Рождение, любовь и смерть русских князей
Что скрывают архивы
Русский авангард
Петербург
накануне революции
«Доктор Живаго»
Бориса Пастернака
Антропология
коммуналки
Русская литература XX века. Сезон 1
Архитектура как средство коммуникации
История дендизма
Генеалогия русского патриотизма
Несоветская философия в СССР
Преступление и наказание в Средние века
Как понимать живопись XIX века
Мифы Южной Америки
Неизвестный Лермонтов
Греческий проект
Екатерины Великой
Правда и вымыслы о цыганах
Исторические подделки и подлинники
Театр английского Возрождения
Мопса, попинька и другие звери
«Жи-ши» и другие: зачем языку правила
От нуля до интернета
Анатомия готического собора (18+)
Неловкая пауза
15 песен на идише, которые помогают проникнуться еврейской культурой
Как появляется и куда уходит мода
Рождественские рецепты
Ассирия. Жизнь и смерть древней империи
Бандитский Петербург Серебряного века
Комикод
Кино на выходные
Мир древнего египтянина
Личный XX век.
Эвелина Мерова
15 песен, которые помогают проникнуться шведской культурой
Париж эпохи мушкетеров
Омнибус и танкобон
Правила Пушкина
Африканская магия для начинающих
Проверка связей
Секс в ХХ веке: Фрейд, Лакан и другие (18+)
История Англии: Война Алой и Белой розы
Личный XX век.
Ирина Врубель-Голубкина
Рагнарёк, зомби, магия: во что верили древние скандинавы
Краткая история вещей
Исламская революция в Иране: как она изменила всё
Средневековый Китай и его жители
Личный XX век.
Николай Эстис
Архитектура и травма
Радио «Сарафан»
Загадки «Повести временных лет»
Джаз в СССР
Дело о Велимире Хлебникове
Пророк Заратустра и его религия: что надо знать
Слова культур
Новая литература в новой стране: о чем писали в раннем СССР
Краткая история феминизма
Песни русской эмиграции
Магия любви
Немцы против Гитлера
Марсель Пруст в поисках потерянного времени
Рождественские фильмы
Как жили первобытные люди
Дадаизм — это всё или ничего?
Неслабо!
Третьяковка после Третьякова
Как училась Россия
«Народная воля»: первые русские террористы
История сексуальности (18+)
Скандинавия эпохи викингов
Точки опоры
Николай Гумилев в пути
Портрет художника эпохи СССР
Мир Толкина. Часть 1
Языки архитектуры XX века
Что мы знаем об этрусках
Тьфу-тьфу-тьфу! (18+)
Английская литература XX века. Сезон 2
Джаз для начинающих
Ощупывая
северо-западного
слона (18+)
Ученый совет
Трудовые будни героев Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Грибоедова
Взлет и падение Новгородской республики
История русской эмиграции
Как придумать город
Вашими молитвами
Остап Бендер: история главного советского плута
Мир Даниила Хармса
Найман читает «Рассказы о Анне Ахматовой»
Главные идеи Карла Маркса
Олег Григорьев читает свои стихи
История торговли в России
Зачем я это увидел?
Жак Лакан и его психоанализ
Мир средневекового человека
Репортажи с фронтов Первой мировой
Главные философские вопросы. Сезон 8: Где добро, а где зло?
Сказки о любви
Веничка Ерофеев между Москвой и Петушками (18+)
Япония при тоталитаризме
Рождественские песни
Как жили обыкновенные люди и императоры в Древнем Риме
Хотелось бы верить
Немецкая музыка от хора до хардкора
Главные философские вопросы. Сезон 7: Почему нам так много нужно?
Довлатов и Ленинград
Главные философские вопросы. Сезон 6: Зачем нам природа?
История московской архитектуры. От Василия Темного до наших дней
Личный XX век
Берлинская стена. От строительства до падения
Страшные истории
Нелли Морозова. «Мое пристрастие к Диккенсу». Аудиокнига
Польское кино: визитные карточки
Зигмунд Фрейд и искусство толкования
Деловые люди XIX века
«Эй, касатка, выйди в садик»: песни Виктора Коваля и Андрея Липского
Английская литература XX века. Сезон 1
Культурные коды экономики: почему страны живут по-разному
Главные философские вопросы. Сезон 5: Что такое страсть?
Золотая клетка. Переделкино в 1930–50-е годы
Как исполнять музыку на исторических инструментах
Как Оптина пустынь стала главным русским монастырем
Как гадают ханты, староверы, японцы и дети
Последние Романовы: от Александра I до Николая II
Отвечают сирийские мистики
Как читать любимые книги по-новому
Как жили обыкновенные люди в Древней Греции
Путешествие еды по литературе
За что мы любим кельтов?
Стругацкие: от НИИЧАВО к Зоне
Легенды и мифы советской космонавтики
Гитлер и немцы: как так вышло
Как Марк Шагал стал всемирным художником
«Безутешное счастье»: рассказы о стихотворениях Григория Дашевского
История русской еды
Лесков и его чудные герои
Песни о любви
Культура Японии в пяти предметах
5 историй о волшебных помощниках
Главные философские вопросы. Сезон 4: Что есть истина?
Что придумал Бетховен
Первопроходцы: кто открывал Сибирь и Дальний Восток
Сирийские мистики об аде, игрушках, эросе и прокрастинации
Что такое романтизм и как он изменил мир
Финляндия: визитные карточки
Как атом изменил нашу жизнь
Данте и «Божественная комедия»
Шведская литература: кого надо знать
Я бы выпил (18+)
Кто такой Троцкий?
Теории заговора: от Античности до наших дней
Зачем люди ведут дневники, а историки их читают
Помпеи до и после извержения Везувия
Народные песни русского города
Метро в истории, культуре и жизни людей
Идиш: язык и литература
Кафка и кафкианство
Кто такой Ленин?
Что мы знаем об Антихристе
Джеймс Джойс и роман «Улисс»
Стихи о любви
Главные философские вопросы. Сезон 3: Существует ли свобода?
«Молодой папа»: история, искусство и Церковь в сериале (18+)
Безымянный подкаст Филиппа Дзядко
Антропология Севера: кто и как живет там, где холодно
Как читать китайскую поэзию
Экономика пиратства
Как русские авангардисты строили музей
Милосердие на войне
Как революция изменила русскую литературу
Главные философские вопросы. Сезон 2: Кто такой Бог?
Гутенберг позвонит
Композитор Владимир Мартынов о музыке — слышимой и неслышимой
Лунные новости
Открывая Россию: Ямал
Криминология: как изучают преступность и преступников
Открывая Россию: Байкало-Амурская магистраль
Документальное кино между вымыслом и реальностью
Из чего состоит мир «Игры престолов» (18+)
Мир Владимира Набокова
Краткая история татар
Как мы чувствуем архитектуру
Письма о любви
Американская литература XX века. Сезон 2
Американская литература XX века. Сезон 1
Холокост. Истории спасения
История евреев
Главные философские вопросы. Сезон 1: Что такое любовь?
У Христа за пазухой: сироты в культуре
Антропология чувств
Первый русский авангардист
Как увидеть искусство глазами его современников
История исламской культуры
Как работает литература
Несогласный Теодор
История Византии в пяти кризисах
Открывая Россию: Иваново
Комплекс неполноценности
История Великобритании в «Аббатстве Даунтон» (18+)
Самозванцы и Cмута
Поэзия как политика. XIX век
Иностранцы о России
Особенности национальных эмоций
Русская литература XX века. Сезон 6
10 секретов «Евгения Онегина»
Зачем нужны паспорт, ФИО, подпись и фото на документы
История русской культуры. От войны до распада СССР
История русской культуры. Между революцией и войной
История завоевания Кавказа
Открывая Россию: Сахалин
История русской культуры. Серебряный век
Сталин. Вождь и страна
История русской культуры. От Николая I до Николая II
История русской культуры. Петербургский период
История русской культуры. Московская Русь
История русской культуры. Древняя Русь
Ученые не против поп-культуры
В чем смысл животных
Приключения Моне, Матисса и Пикассо в России 
Мир Эйзенштейна
Блокада Ленинграда
Что такое современный танец
Как железные дороги изменили русскую жизнь
Франция эпохи Сартра, Годара и Брижит Бардо
Лев Толстой против всех
Россия и Америка: история отношений
Как придумать свою историю
Россия глазами иностранцев
История православной культуры
Революция 1917 года
Русская литература XX века. Сезон 5
Мир Булгакова
Как читать русскую литературу
Что такое
Древняя Греция
Блеск и нищета Российской империи
Мир Анны Ахматовой
Жанна д’Арк: история мифа
Любовь при Екатерине Великой
Русская литература XX века. Сезон 4
Социология как наука о здравом смысле
Кто такие декабристы
Русское военное искусство
Византия для начинающих
Закон и порядок
в России XVIII века
Как слушать
классическую музыку
Русская литература XX века. Сезон 3
Повседневная жизнь Парижа
Русская литература XX века. Сезон 2
Как понять Японию
Рождение, любовь и смерть русских князей
Что скрывают архивы
Русский авангард
Петербург
накануне революции
«Доктор Живаго»
Бориса Пастернака
Антропология
коммуналки
Русская литература XX века. Сезон 1
Архитектура как средство коммуникации
История дендизма
Генеалогия русского патриотизма
Несоветская философия в СССР
Преступление и наказание в Средние века
Как понимать живопись XIX века
Мифы Южной Америки
Неизвестный Лермонтов
Греческий проект
Екатерины Великой
Правда и вымыслы о цыганах
Исторические подделки и подлинники
Театр английского Возрождения
Все курсы
Спецпроекты
Наука и смелость. Третий сезон
Детский подкаст о том, что пришлось пережить ученым, прежде чем их признали великими
Кандидат игрушечных наук
Детский подкаст о том, как новые материалы и необычные химические реакции помогают создавать игрушки и всё, что с ними связано
Автор среди нас
Антология современной поэзии в авторских прочтениях. Цикл фильмов Arzamas, в которых современные поэты читают свои сочинения и рассказывают о них, о себе и о времени
Господин Малибасик
Динозавры, собаки, пятое измерение и пластик: детский подкаст, в котором папа и сын разговаривают друг с другом и учеными о том, как устроен мир
Где сидит фазан?
Детский подкаст о цветах: от изготовления красок до секретов известных картин
Путеводитель по благотвори­тельной России XIX века
27 рассказов о ночлежках, богадельнях, домах призрения и других благотворительных заведениях Российской империи
Колыбельные народов России
Пчелка золотая да натертое яблоко. Пятнадцать традиционных напевов в современном исполнении, а также их истории и комментарии фольклористов
История Юрия Лотмана
Arzamas рассказывает о жизни одного из главных ученых-гуманитариев XX века, публикует его ранее не выходившую статью, а также знаменитый цикл «Беседы о русской культуре»
Волшебные ключи
Какие слова открывают каменную дверь, что сказать на пороге чужого дома на Новый год и о чем стоит помнить, когда пытаешься проникнуть в сокровищницу разбойников? Тест и шесть рассказов ученых о магических паролях
«1984». Аудиоспектакль
Старший Брат смотрит на тебя! Аудиоверсия самой знаменитой антиутопии XX века — романа Джорджа Оруэлла «1984»
История Павла Грушко, поэта и переводчика, рассказанная им самим
Павел Грушко — о голоде и Сталине, оттепели и Кубе, а также о Федерико Гарсиа Лорке, Пабло Неруде и других испаноязычных поэтах
История игр за 17 минут
Видеоликбез: от шахмат и го до покемонов и видеоигр
Истории и легенды городов России
Детский аудиокурс антрополога Александра Стрепетова
Путеводитель по венгерскому кино
От эпохи немых фильмов до наших дней
Дух английской литературы
Оцифрованный архив лекций Натальи Трауберг об английской словесности с комментариями филолога Николая Эппле
Аудиогид МЦД: 28 коротких историй от Одинцова до Лобни
Первые советские автогонки, потерянная могила Малевича, чудесное возвращение лобненских чаек и другие неожиданные истории, связанные со станциями Московских центральных диаметров
Советская кибернетика в историях и картинках
Как новая наука стала важной частью советской культуры
Игра: нарядите елку
Развесьте игрушки на двух елках разного времени и узнайте их историю
Что такое экономика? Объясняем на бургерах
Детский курс Григория Баженова
Всем гусьгусь!
Мы запустили детское
приложение с лекциями,
подкастами и сказками
Открывая Россию: Нижний Новгород
Курс лекций по истории Нижнего Новгорода и подробный путеводитель по самым интересным местам города и области
Как устроен балет
О создании балета рассказывают хореограф, сценограф, художники, солистка и другие авторы «Шахерезады» на музыку Римского-Корсакова в Пермском театре оперы и балета
Железные дороги в Великую Отечественную войну
Аудиоматериалы на основе дневников, интервью и писем очевидцев c комментариями историка
Война
и жизнь
Невоенное на Великой Отечественной войне: повесть «Турдейская Манон Леско» о любви в санитарном поезде, прочитанная Наумом Клейманом, фотохроника солдатской жизни между боями и 9 песен военных лет
Фландрия: искусство, художники и музеи
Представительство Фландрии на Arzamas: видеоэкскурсии по лучшим музеям Бельгии, разборы картин фламандских гениев и первое знакомство с именами и местами, которые заслуживают, чтобы их знали все
Еврейский музей и центр толерантности
Представительство одного из лучших российских музеев — история и культура еврейского народа в видеороликах, артефактах и рассказах
Музыка в затерянных храмах
Путешествие Arzamas в Тверскую область
Подкаст «Перемотка»
Истории, основанные на старых записях из семейных архивов: аудиодневниках, звуковых посланиях или разговорах с близкими, которые сохранились только на пленке
Arzamas на диване
Новогодний марафон: любимые ролики сотрудников Arzamas
Как устроен оркестр
Рассказываем с помощью оркестра musicAeterna и Шестой симфонии Малера
Британская музыка от хора до хардкора
Все главные жанры, понятия и имена британской музыки в разговорах, объяснениях и плейлистах
Марсель Бротарс: как понять концептуалиста по его надгробию
Что значат мидии, скорлупа и пальмы в творчестве бельгийского художника и поэта
Новая Третьяковка
Русское искусство XX века в фильмах, галереях и подкастах
Видеоистория русской культуры за 25 минут
Семь эпох в семи коротких роликах
Русская литература XX века
Шесть курсов Arzamas о главных русских писателях и поэтах XX века, а также материалы о литературе на любой вкус: хрестоматии, словари, самоучители, тесты и игры
Детская комната Arzamas
Как провести время с детьми, чтобы всем было полезно и интересно: книги, музыка, мультфильмы и игры, отобранные экспертами
Аудиоархив Анри Волохонского
Коллекция записей стихов, прозы и воспоминаний одного из самых легендарных поэтов ленинградского андеграунда 1960-х — начала 1970-х годов
История русской культуры
Суперкурс Онлайн-университета Arzamas об отечественной культуре от варягов до рок-концертов
Русский язык от «гой еси» до «лол кек»
Старославянский и сленг, оканье и мат, «ѣ» и «ё», Мефодий и Розенталь — всё, что нужно знать о русском языке и его истории, в видео и подкастах
История России. XVIII век
Игры и другие материалы для школьников с методическими комментариями для учителей
Университет Arzamas. Запад и Восток: история культур
Весь мир в 20 лекциях: от китайской поэзии до Французской революции
Что такое античность
Всё, что нужно знать о Древней Греции и Риме, в двух коротких видео и семи лекциях
Как понять Россию
История России в шпаргалках, играх и странных предметах
Каникулы на Arzamas
Новогодняя игра, любимые лекции редакции и лучшие материалы 2016 года — проводим каникулы вместе
Русское искусство XX века
От Дягилева до Павленского — всё, что должен знать каждый, разложено по полочкам в лекциях и видео
Европейский университет в Санкт-Петербурге
Один из лучших вузов страны открывает представительство на Arzamas — для всех желающих
Пушкинский
музей
Игра со старыми мастерами,
разбор импрессионистов
и состязание древностей
Стикеры Arzamas
Картинки для чатов, проверенные веками
200 лет «Арзамасу»
Как дружеское общество литераторов навсегда изменило русскую культуру и историю
XX век в курсах Arzamas
1901–1991: события, факты, цитаты
Август
Лучшие игры, шпаргалки, интервью и другие материалы из архивов Arzamas — и то, чего еще никто не видел
Идеальный телевизор
Лекции, монологи и воспоминания замечательных людей
Русская классика. Начало
Четыре легендарных московских учителя литературы рассказывают о своих любимых произведениях из школьной программы
Лекции
10 минут
1/8

Блок. «Вися над городом всемирным…»

Как поэт в стихотворении об усовершенствовании государственного порядка передает привет Пушкину

Читает Лев Соболев

Как поэт в стихотворении об усовершенствовании государственного порядка передает привет Пушкину

7 минут
2/8

Хлебников. «Слоны бились бивнями так…»

Как научиться разгадывать конструкции одного из самых сложных поэтов

Читает Олег Лекманов

Как научиться разгадывать конструкции одного из самых сложных поэтов

12 минут
3/8

Маяковский. «Владимир Ильич Ленин»

Что общего между поэмой о вожде и Евангелием от Иоанна

Читает Лев Соболев

Что общего между поэмой о вожде и Евангелием от Иоанна

16 минут
4/8

Алексей Толстой. От «Петра Первого» к «Буратино» (18+)

Как советскому писателю удалось протащить через цензуру плоть, наслаждение, красоту жизни и азарт

Читает Михайл Свердлов

Как советскому писателю удалось протащить через цензуру плоть, наслаждение, красоту жизни и азарт

9 минут
5/8

Мандельштам. «Мы с тобой на кухне посидим…»

Как стихотворение о счастье и уюте оборачивается ужасом и гибелью

Читает Олег Лекманов

Как стихотворение о счастье и уюте оборачивается ужасом и гибелью

12 минут
6/8

Солженицын. «Раковый корпус»

Как «Раковый корпус» прикрывал «Архипелаг ГУЛАГ»

Читает Андрей Немзер

Как «Раковый корпус» прикрывал «Архипелаг ГУЛАГ»

9 минут
7/8

Маканин. «Кавказский пленный»

Почему в рассказе о чеченской войне возникает гомосексуальный подтекст

Читает Александр Архангельский

Почему в рассказе о чеченской войне возникает гомосексуальный подтекст

12 минут
8/8

P. S. Зачем вообще стихи?

Поэт Сергей Гандлевский размышляет о том, почему невозможно ответить на этот вопрос

Читает Сергей Гандлевский

Поэт Сергей Гандлевский размышляет о том, почему невозможно ответить на этот вопрос