КурсЛев Толстой против всехАудиолекцииМатериалы

Расшифровка Лев Толстой и толстовство

Содержание третьей лекции из курса «Лев Толстой против всех»

18+

Первые ассоциации со словом «толстовство» в массовом сознании — это нена­си­лие, отказ от имущества, опрощение, вегетарианство. «Толстов­цем» обзыва­­ет себя Остап Бендер в «Золотом теленке», передумав отправлять отнятый у Ко­­рей­ко миллион народному комиссару финансов: «Тоже, апостол Павел на­шел­ся, — шептал он, перепрыгивая через клумбы городского сада. — Бессреб­ре­ник, с-сукин сын! Менонит проклятый, адвентист седьмого дня! Дурак! Если они уже отправили посылку — повешусь! Убивать надо таких толстовцев!» «Жил-был великий писатель / Лев Николаич Толстой, / Не ел он ни рыбы, ни мя­са, / Ходил по аллеям босой», — поется в популярной песне, сочиненной накануне войны Сергеем Кристи. Примеры, разумеется, можно множить.

Между тем все это очень важные, но все же следствия. Исходная точка толсто­вского учения — убежденность, что человеку необходимо представ­ление о смыс­­ле жизни, находящемся вне его самого. Без этого его ждут тоска, безыс­ходный ужас, самоубийство.

Известно, что толстовство появляется в результате того духовно-нравственного перелома, который Толстой переживает в конце 1870-х годов. Однако на воп­рос, в чем суть этого перелома, ответить не так-то просто. Многие базовые положения позднейшего учения Толстого легко различимы в его знаменитых романах: напряженные духовные искания героев, идеальный «естественный человек» Платон Каратаев в «Войне и мире», фальшь современного брака и свет­ских отношений в «Анне Карениной» (эпиграф «Мне отмщение, и Аз воз­дам» относится, вопреки распространенному мнению, не к супружеской изме­не как таковой, а ко всему изображенному образу жизни — глубоко пороч­ному, по убеждению автора). Толстой смотрит глазами Наташи Ростовой на опе­­ру с тем же презрительным недоумением, с каким через несколько де­ся­­тилетий разбирает шекспировского «Короля Лира»  Толстой подробно разбирает «Короля Лира» в очерке «О Шекспире и о драме» (1904) и, в ча­­стности, пишет о нем: «совершенно непод­ходящее к положению пророчество», «бес­смысленные речи», «напыщенный, бесха­рактерный язык»..

Что в таком случае меняется в 1878–1880 годах? Основное изменение — все эти мысли высказываются Толстым теперь напрямую, без посредничества художе­ст­­­венных образов; системати­зируются, становятся основным предметом его рефлексии, главным делом его жизни. А главное — они подтверждаются обра­зом жизни автора: Толстой становится первым толстовцем, превращается из пи­­сателя в вероучителя.

Главное обвинение, которое Толстой предъявляет современному миру, — его избыточность. Развитие государства, общества, культуры, науки идет по пути производства множества ненужных человеку вещей (будь то большие помес­тья, модная одежда или музыка Бетховена) и тем самым уводит его всё дальше от естественного состояния. Так же избыточна и Церковь: в ней слишком мно­го внешнего, формального, того, что замутняет прозрачность первоначального источника. Вообще если пытаться сформулировать суть учения Толстого в од­ной фразе, то звучать она будет примерно так: «Все простое человеку на поль­зу, а все сложное — порочно». Поэтому, в частности, необходимо вернуться от Символа веры к Нагорной проповеди, от догматического богословия к эти­ческому учению.

Сама идея представить христианство как нравственную проповедь, искажен­ную последующими наслоениями, рассказами о чудесах, введением сказочного, мифологического, мистического элемента, очень характерна для современни­ков Толстого. С близким подходом мы сталкиваемся, скажем, в «Жизни Иису­са» Эрнеста Ренана или в так называемой Библии Джефферсона, написанной раньше  Библия Джефферсона (1819; опубликована в 1895 году) — книга, составленная одним из отцов-основателей и третьим президентом США Томасом Джеф­ферсоном из отрывков различных изданий Нового Завета. Она пове­ствует о жизни Хри­ста без чудес., но впервые опубликованной практически одновременно с толстов­ским «Соединением и переводом четырех Евангелий». Но в случае Толстого она приводит к одному важному противо­речию. Начинаясь с убеждения, что человеку нужна опора в чем-то внеполож­ном ему, высшем, чем он, с поиска трансцендентного, его проповедь в итоге сводится к тезису «Царство Божие внутри нас» (каждый человек сам себе цер­ковь), к попыткам очищения рели­гии от всего, что обычный человек не может повторить с помощью нрав­ственного усилия. В конечном итоге — к замене Бо­га «хорошим человеком».

­­Толстой вообще внутренне противоречив, и эта раздвоенность не следствие тех изменений, которые происходят с ним во второй половине 1870-х, скорее на­оборот. Страстный охотник, боевой офицер, любитель женщин и светской жиз­ни, он уничтожающе описывает героический тип личности в «Войне и ми­ре» и других сочинениях, а в дневнике постоянно признается в мизогинии, то есть в отвращении к женщинам, и в от­вращении к плотской любви. Толстов­ство — скорее попытка уйти от этой раз­двоенности, однако не вполне удав­шаяся. Существуют воспоминания о том, как пианист Антон Рубинштейн пригласил Толстого на свой концерт, тот обрадовался «и да­­же совсем оделся для выезда», но в последний момент усомнился, не про­­­­ти­воречит ли это его проповеди, и в результате с ним случился истери­­­ческий припадок, «так что пришлось даже посылать за доктором»  Цит. по воспоминаниям Николая Кашкина в «Меж­дународном толстовском альманахе». М., 1909.. Современник иро­нически замечает по этому поводу, что невозможно представить себе Христа или Магомета размышляю­щими о соответствии их поступков их же уче­нию.

У «религии» Толстого множество источ­ников: протестантизм, русская народ­ная религиозность, философия Сократа и Шопенгауэра. Важно пони­мать, что это и один из первых резуль­татов знакомства Европы с восточной мистикой, с тем самым Лао-цзы, который в XX веке окажет громадное влияние на запад­ную культуру от Германа Гессе до рок-музыки. Но все-таки в первую очередь Толстой — сын своей рационалисти­ческой и антропоцентричной эпохи. Отсю­да неприятие его проповеди младшими современниками — первыми декаден­тами и символистами, для которых его религиозный поиск ока­зался недопус­тимо банальным (вспом­ним хотя бы знаменитую фразу Дми­трия Мережков­ского: Толстой упал «хуже, чем в бездну, — в яму при боль­шой дороге, по ко­то­­рой ходят все»  Дмитрий Мережковский. «Л. Толстой и Достоев­ский».).

Толстой как религиозный проповедник вообще оказывается неприемлем для многих современников. Мы помним об отлучении его от церкви, о кон­фликте с церковными и светскими властями, о преследованиях, которым подвергались его сторонники. Поэтому Толстой представляется нам едва ли не революционе­ром. Однако в борьбе двух лагерей, радикального и лояли­стского, которая оп­ределяла политическую и социальную жизнь России тех лет, он был в равной степени далек от обеих сторон. Лоялистам он казался опасным анархистом, отрицающим государство и все его институты. Настоящих же революционеров, эсеров и социал-демократов, отталкивало толстовское убеждение, что пере­устройство общества — лишь производная от внутреннего самосовершенство­вания человека и социальный переворот сам по себе ничего не даст. Поэтому, кстати, Толстого довольно жестко критикует Ленин.

Тем не менее у него оказывается множество последователей из самых разных социальных слоев. И дело тут не только в писательской известности Толстого, хотя и в ней, конечно, тоже. Самое главное — его проповедь удивительно со­впа­ла с духом времени. Достаточно вспомнить судьбу его ближайшего со­рат­ника и друга Владимира Черткова, который, будучи выходцем из того же со­циального слоя, что и Толстой, одновременно с ним и даже чуть раньше при­шел к тем же вопросам, а отчасти и к тем же ответам и практическим выводам: осуждал роскошь, переселился из господского дома в комнатку в ремесленной школе, стал ездить в вагонах третьего класса и т. д. Стремление к опрощению вообще оказалось созвучно чаяниям многих представителей высшей аристо­кра­­тии: неслучайно среди ближайших сподвижников Толстого не только кон­ногвардеец Чертков, но и гусар Дмитрий Хилков, морской офицер Павел Би­рюк­ов, родовитый дворянин Виктор Еропкин и многие другие. Не менее ха­рак­терны для эпохи движения трезвенников, пацифистов, вегетарианцев, так­же находящие поддержку и сочувствие в разных стратах. Отказ брать в руки ору­жие и борьба с пьянством — характерные черты многих народных религи­озных движений.

В силу всех этих причин учение Тол­стого стремительно приобретает популяр­ность. Возникают толстовские коммуны, народные школы, изда­тель­ство «По­сред­ник»  «Посредник» — издательство, возникшее в 1884 году по инициативе Льва Толстого, Владимира Черткова и др., главным прин­ципом работы которого был выпуск доступ­ной по цене художественной и нравоучитель­ной литературы для народа.; начинается новый вариант «хождения в народ», в том числе в свя­зи с голодом 1891–1892 го­дов в Центральной России. Первона­чально заражены толстовством оказываются преимущественно южнорусские губер­нии, Украина, Кавказ. В этом нет ничего удивитель­ного, если вспомнить ту громадную роль, которую сам Толстой и его последователи отводили работе на земле.

Толстой не просто утверждает необходимость для каждого человека занимать­ся физическим, лучше всего — земледельческим трудом (прямо говоря, что было бы желательно любому из нас надеть лапти и идти за сохой). Важнее, что он видит в этом императиве религиозный смысл, своего рода дополнение к за­поведям блаженства. Поэтому естественно, что первым и самым прямым след­ствием толстовского учения стала организация сельскохозяйственных коммун, где трудились самые разные люди: аристократы, земские интеллигенты, воен­ные, крестьяне. Надо сказать, что интеллигентские земледельческие колонии возникали и раньше, вне связи с Толстым. В конце 1860-х — начале 1870-х го­дов коммуны такого рода появились на черноморском побережье и на Кубани, однако просуществовали недолго. Новая попытка отличалась от предыдущих массовостью и относительной унификацией участников: в толстовских комму­нах ходили в крестьянской одежде, причем старой и часто рваной, питались растительной пищей, вели аскетический образ жизни.

Личного имущества у коммунаров, как правило, не было: за счет коммуны их кормили и выдавали одежду, когда старая изнашивалась, а книги они брали из общинной библиотеки. Наиболее радикальные из них вообще отказывались от своего жилья и обуви, даже лаптей, проповедовали идеал целомудрия, на­зы­­вая брак делом «похотливым, затемняющим истину и порабощающим» (впро­чем, признавая, что жениться все же лучше, чем прелюбодействовать). Один из лучших знатоков сектантства рубежа XIX–XX веков Александр Пруга­вин неслу­чайно назвал толстовцев «современными Диогенами».

Неприспособленность большинства толстовцев к жизни на земле, невозмож­ность последовательно провести в жизнь принцип ненасилия (например, зани­маться земледелием без эксплуатации домашних животных), постоянные по­ли­цейские преследо­вания привели к тому, что подавляющее большинство про­­ектов по организации коммун оказались весьма недолговечными. Исклю­че­ние — известная колония «Криница» около Геленджика, просуществовавшая несколько десятилетий. Современник оставил выразительную зарисовку быта такой коммуны:

«Надо было запрячь в водовозку лошадь, и вот человек пять начинали „трудиться“: один тащил вожжи, другой дугу, третий хомут, а двое старались „вопхнуть“ лошадь в оглобли. В криках, понуканиях не было недо­статка, и часто кончался этот „труд“ тем, что лошадь так и остава­лась незапря­женной, ибо никто из „работников“ не знал, как надо запрягать ее, да и побаи­вался, как бы она не вздумала брыкнуть».  Цит. по: Евгений Баранов. «Толстовцы». М., 1912.

Стремление «сесть на землю» сопровождается сильным антикультурным на­строе­нием. Один писатель начала XX века передает свой разговор с последова­телем Толстого, интеллигентным врачом, который мечтал сжечь все книги, кроме Евангелия, так как они «вреднее и опаснее всякой холеры, всякой чумы». В толстовцах вообще очень сильно это недоверие к культуре, особенно к пись­менной культуре. Отсюда интерес к устному слову, устной проповеди. Один из самых известных толстовцев, Исаак Фейнерман, писавший под латинским псевдонимом Тенеромо, издал несколько сборников записанных им высказы­ваний Толстого. Свою деятельность он объяснял как раз необходимостью за­фиксировать для современников и потомков свои беседы с Толстым, где инди­видуальность учителя проявляется полнее, чем в его писаниях. Вероятно, в этом сказывается ориентация на Евангелие как на письменную фиксацию уст­ной проповеди.

Отдельная и очень сложная тема — толстовцы и Толстой. Выше мы говорили о Толстом как о первом толстовце. Но сам он говорил про себя: «Я Толстой, но не толстовец». Точнее будет сказать, перефразируя Козьму Пруткова, что в писателе жило огромное «желание быть толстов­цем» — желание, которое он никогда не смог реализовать до конца в силу все той же двойственности своей натуры, которая проявилась в несостоявшемся походе на концерт Рубинштейна и во многих других эпизодах. Главное колебание Толстого, длившееся года­ми, — уйти ему из Ясной Поляны или остаться? «Все так же мучительно. Жизнь здесь, в Ясной Поляне, вполне отравлена. Куда ни выйду — стыд и страда­ние…» — такими записями пестрят его дневники. Конфликт Толстого с семь­ей начинается в середине 1880-х годов и продолжается четверть века, практи­чес­ки до смерти писателя. На идейные разногласия накладываются имуще­ствен­ные споры: Толстой пытается отказаться от авторских прав, не препят­ствует яснополянским крестьянам расхищать барское имущество; жена и дети пред­сказуемо против.

Надо понимать, что Толстой не уходит из имения не от привычки к барской жизни, в чем обвиняли его недоброже­латели. Наоборот, он полагает, что уход — это слишком легкий выход, бег­ство от своего креста вместо готовно­сти нести его до конца. Но со стороны это воспринимается по-другому. «Конечно, нам досадно, что отрицатель собственности, семьи и всех „мирских прелестей“ продолжает жить в барской обстановке Ясной Поляны, где самая строгая веге­тарианская диета и „ручной труд“ кажутся в конце кон­цов только лишней при­хотью», — ирони­зировал литератор Петр Пер­цов  В газете «Новое время» от 11 февраля 1909 года., который резко отрица­тель­но относился к уче­нию Толстого и, в отличие от подавляю­щего большин­ства современников, довольно скептически — к нему самому. Но растеряны и идей­ные последователи Толстого. Накануне ухода и смерти писателя бол­гар­ский толстовец Христо Досев делится с Чертковым своим недоумением: тот факт, что Толстой по-прежнему живет в Ясной Поляне, «затушевывает в глазах людей все значение и смысл его слов и мыслей». Приезжающие в Яс­ную Поля­ну толстовцы чувствуют недоброжелатель­ное отношение к себе со сто­­роны жены Толстого Софьи Андреевны и его сына Льва Львовича и не по­нимают, почему «учитель» недостаточно горячо за них засту­пается. По сути, они тре­буют от Толстого, чтобы он отказался от родственни­ков по пло­­ти ради тех, с кем он связан родством в духе.

С другой стороны, и Толстого раздражают некоторые последователи с их склон­­­­­­­ностью спорить о деталях учения, игнорируя главное в нем. Он сар­ка­сти­­чески описывал богословские полемики о всяких не стоящих внима­ния мело­чах — и вдруг его сторонники начинают вести себя так же. Кроме то­го, Толстой чувствует опасность превращения толстовства в «лидерское движе­ние», секту. Писатель противится его оформлению, для него толстовство — ме­ньше всего структура, организация. Отсюда его резкая реакция на предло­же­ние двух еди­номышленников провести в 1892 году съезд толстовцев в Ясной По­ляне: «Не грех ли выделять себя и других от остальных? И не есть ли это еди­не­ние с десят­ками — разъ­единение с тысячами и миллио­нами?» Любовь Гуре­вич  Любовь Гуревич (1866–1940) — писательни­ца, критик, публицист и общественный дея­тель; публиковала Толстого в журнале «Северный вестник». вспо­минает, как иронически Толстой реагировал на газетные сообще­ния о пред­­­стоящем съезде:

«Вот отлично!.. Явимся на этот съезд и учредим что-ни­­будь вроде Армии спасения. Форму заведем — шапки с кокардой. Меня авось в генералы произведут. [Дочь] Маша портки синие мне сошьет…»  Цит. по: «Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников». Т. 2. М., 1978.

В этой борь­бе с собственными поклонниками Толстой победил: толстовство не преврати­лось в скованную догматами окаменелость. Тот же Пругавин с полным основа­нием констатировал:

«Из Толстого, как из моря, разные люди почерпают раз­личные мораль­ные и религиозные ценности. Каждый берет то, что ему более сродно, что отвечает его наклонностям, его духовным запросам».  Цит. по: Александр Пругавин. «О Льве Толстом и тол­стов­цах». М., 1911.

Более того, даже границы самого понятия «толстовство» установить зачастую трудно, если не невозможно. Современники отмечают склонность сторонников Толстого сводить любой разговор на любую, сколь угодно сложную, тему к на­бору элементарных постулатов: «все люди братья», «все мы дети единого От­ца», «весь мир есть дом Божий». Понятно, что при таких исходных данных тол­стовцев не всегда можно отграничить от представителей других религиозных учений. Известен непреходящий интерес Толстого и его последователей к ду­хо­­бо­рам, штундистам, молоканам, разного рода «братцам» (низовым пропо­вед­никам). Особенно активно занимался этим один из самых колоритных толстов­цев Иван Трегубов, основатель «Общины свободных христиан». А в 1920 году Павел Бирюков предлагает советской власти издавать журнал «Сектант-комму­нист».

Вообще, тема взаимовлияния Толстого и сектантов сложна и многогранна. Нака­­нуне пережитого им духовного кризиса и тем более после него он при­стально следит за активностью разнообразных толков и сект, от самодеятель­ных до более крупных, вникает в особенности их вероучения, читает материа­лы о них, знакомится с исследованиями и исследователями. Однако в этот мо­мент Толстого еще отделяет от сектантов определенная дистанция. Свиде­тель его встречи с самарскими молоканами в 1881 году отмечает, как негативно реа­гирует Толстой на шутки молокан о духовенстве и православной обрядности  Александр Пругавин. «О Льве Толстом и толстов­цах». М., 1911.. В дальнейшем Толстой постоянно увлекался то одним, то другим проповедни­ком и «народным философом»: Василием Сютаевым, Александром Мали­ковым, Тимофеем Бондаревым. Но постепенно началось обратное воздействие. Вскоре один из главных оппонентов Толстого, обер-прокурор Святейшего сино­да Кон­стан­тин Победоносцев, обобщая полевые наблюдения православных миссио­неров, проницательно заключает:

«Как более свежее и богатое умствен­ными силами учение, толстовство начинает подчинять себе все другие сек­тантские лжеучения, мало-помалу теряющие под влиянием его свою самостоя­тельность и ориги­нальность».

Примеров тому множество. Остановим­ся подробнее на событиях в селе Пав­лов­ка Сумского уезда Харьковской губернии, которые личный секретарь Тол­стого Николай Гусев назвал «страшным взрывом, прогремевшим на всю Рос­сию». В сентябре 1901 года группа павловских сектантов, много лет конфликто­вавших с местным священником и урядником и подвер­гавшихся преследова­ни­ям (в числе прочего — за отказ от присяги на верность императору и от во­ин­с­кой службы), ворвалась в церковь, осквернила алтарь, разломала хоругви, раз­била иконы, опрокинула престол, разорвала напрестольное Евангелие, поло­ма­ла крест. По выходе из церкви погромщики были избиты разъяренной тол­пой, арестованы, судимы и отправлены кто на каторгу, кто в ссылку.

Самое любопытное в павловских событиях то, что и в отчетах светских и духов­ных властей, и в газетных репортажах люди, разгромившие храм, именуются то штундистами  Штундизм (от нем. Stunde — час, для чтения и толкования Библии) — движение проте­стант­ской направленности, распростра­нивше­еся в XIX веке в южнорусских и других губерниях России., то толстовцами, то есть и власть, и журналисты затруд­няются с четким определением их религиозной принадлежности. Сами они называли себя «детьми Божиими». Впрочем, поскольку религиозное брожение в губер­нии началось после того, как последователем Толстого объявил себя местный помещик князь Хилков, можно с уверенностью утверждать, что «дети Божии» если и не были чистыми толстовцами, то, по крайней мере, испытали сильное влияние идей яснополянского проповедника. Неслучайно в адресован­ном харь­­ковскому губернатору рапорте о заседании суда по этому делу утвержда­лось:

«Все, получившие земли от князя Хилкова, делаются сектан­тами, являются на беседы к князю, выслушивают его толкование Евангелия по гра­фу Толстому».

Интересно, что при всем рационализме толстовства оно, попав на народную почву, обрастало своей мифологией. Так, павловские крестьяне верили, что в саду Хилкова «росло дерево, приносящее добрые плоды, и кто вкушал того плода, то тот познавал, в чем добро и зло»  Н. Гусев в журнале «Русская мысль». №  8. 1907..

Еще один пример такого пограничного религиозного движения — так называе­мые духоборы-постники, выделив­шиеся в середине 1890-х годов из среды тра­диционного духоборства в особое течение именно под влиянием толстов­ской проповеди. После переезда с помощью Толстого и толстовцев в Канаду от пре­следований российского правительства они раскололись еще раз. В резу­льтате нового раскола образова­лась группа «Сыны свободы», решившая боро­ться с ци­вилизацией при помощи террора. Ее члены начали уничтожать сельско­хо­зяй­ственную технику, поджигать школы и линии электропередачи. Как и пав­лов­ские события, деятельность духоборов-свободников опровергает распро­стра­ненное убеждение, что проповедь Толстого нельзя использовать для обо­сно­вания насилия.

Вообще, толстовство легко подвергалось радикализирующим трансформациям. Несмотря на то значение, которое сам Толстой придавал земледельческому труду, некоторые его последователи отказывались пахать и сеять, так как это насилие над живым организмом матери-земли. Нередко толстовцы не ели не только мясо и рыбу, но и растительную пищу, не пили не только спиртное, но и чай (и тем более кофе), отказывались называть свое имя и место рожде­ния, ибо всё это формы казенного учета, придуманные государством для закре­пощения подданных. Уже упоминавшийся толстовец Трегубов планировал сво­его рода «новое крещение» Руси: он мечтал провести в Киеве «крестный ход», по окончании которого участники выбросят в Днепр новых идолов — иконы и хо­­ругви.

Но, конечно, прямое насилие действительно для толстовства крайне нехарак­тер­но, все-таки их этос строился на прямо противоположных основаниях. Из­вестен случай, когда двух толстовцев заперли в вонючей и душной арестант­ской. Когда один из них стал колотить в дверь, требуя их выпустить, другой объяснил ему, что такого рода протест против насилия невозможен с точки зрения учения Толстого, и первый усовестился и признал свои действия «со­блаз­ном и падением».

Один из индийских поклонников Толстого уверял, что, живи писатель в Ин­дии, он был бы объявлен новым воплощением Будды или Кришны  Д. Гопал Четти. «Международный толстов­ский альманах». М., 1909., и в этом утверждении было гораздо меньше восторженного преувеличения, чем может показаться нам сейчас. «Над Толстым горит теперь такой венец, какого при жиз­ни не имел решительно ни один человек — „с основания земли“ и с начала человеческой истории»  Газета «Новое время» от 11 февраля 1909 го­да., — писал уже русский его современник Петр Перцов, относившийся к Толстому весьма критически, а потому едва ли склонный в дан­ном случае к гиперболам.

Проповедь Толстого имела самые разные следствия. Не без его влияния воз­ник­ли, например, «Собрания русских фабрично-заводских рабочих города Санкт-Пе­тербурга» священника Георгия Гапона, увлекшегося толстовством еще в пол­тав­ской семинарии. Толстой оказал огромное влияние на религиоз­ные и об­ще­ственно-политические движения по всему миру, например на Махатму Ганди, на русскую литературу: так, Пастернак проецирует свой путь на путь Толстого («Нельзя не впасть к концу, как в ересь, / В неслыханную простоту»), строит роман «Доктор Живаго» во многом по образцу «Воскресе­ния». Пафос земле­делия как идеального занятия для любого человека сказался на опыте первых палестинских кибуцев, создававшихся евреями — выходцами из Рос­сий­ской империи, многие из которых находились под сильным влия­нием проповеди Толстого. 

Хотите быть в курсе всего?
Подпишитесь на нашу рассылку, вам понравится. Мы обещаем писать редко и по делу
Курсы и подкасты
Настоящий Репин
«Махабхарата»: великий древнеиндийский эпос
Как живые
Ереван: город и его мир
Вселенная Достоевского
Культура Китая в страшных сказках и преданиях (18+)
Шутки в сторону
Лучший друг Владимир Высоцкий (18+)
Вершки и корешки: культурная история растений
Мир Толкина. Часть 2: три великих сказания Средиземья
Цивилизация древних майя
Иранская мифология: боги, герои и злодеи
Поэзия скальдов: загадки и герои
Мыслители Древней Руси
Что там, за Садовым
Кто такие обэриуты
Шерлок Холмс: человек, который никогда не жил и никогда не умрет
Мопса, попинька и другие звери
«Жи-ши» и другие: зачем языку правила
От нуля до интернета
Анатомия готического собора (18+)
Неловкая пауза
15 песен на идише, которые помогают проникнуться еврейской культурой
Как появляется и куда уходит мода
Рождественские рецепты
Ассирия. Жизнь и смерть древней империи
Бандитский Петербург Серебряного века
Комикод
Кино на выходные
Мир древнего египтянина
Личный XX век.
Эвелина Мерова
15 песен, которые помогают проникнуться шведской культурой
Париж эпохи мушкетеров
Омнибус и танкобон
Правила Пушкина
Африканская магия для начинающих
Проверка связей
Секс в ХХ веке: Фрейд, Лакан и другие (18+)
История Англии: Война Алой и Белой розы
Личный XX век.
Ирина Врубель-Голубкина
Рагнарёк, зомби, магия: во что верили древние скандинавы
Краткая история вещей
Исламская революция в Иране: как она изменила всё
Средневековый Китай и его жители
Личный XX век.
Николай Эстис
Архитектура и травма
Радио «Сарафан»
Загадки «Повести временных лет»
Джаз в СССР
Дело о Велимире Хлебникове
Пророк Заратустра и его религия: что надо знать
Слова культур
Новая литература в новой стране: о чем писали в раннем СССР
Краткая история феминизма
Песни русской эмиграции
Магия любви
Немцы против Гитлера
Марсель Пруст в поисках потерянного времени
Рождественские фильмы
Как жили первобытные люди
Дадаизм — это всё или ничего?
Неслабо!
Третьяковка после Третьякова
Как училась Россия
«Народная воля»: первые русские террористы
История сексуальности (18+)
Скандинавия эпохи викингов
Точки опоры
Николай Гумилев в пути
Портрет художника эпохи СССР
Мир Толкина. Часть 1: жизнь и легендариум
Языки архитектуры XX века
Что мы знаем об этрусках
Тьфу-тьфу-тьфу! (18+)
Английская литература XX века. Сезон 2
Джаз для начинающих
Ощупывая
северо-западного
слона (18+)
Ученый совет
Трудовые будни героев Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Грибоедова
Взлет и падение Новгородской республики
История русской эмиграции
Как придумать город
Вашими молитвами
Остап Бендер: история главного советского плута
Мир Даниила Хармса
Найман читает «Рассказы о Анне Ахматовой»
Главные идеи Карла Маркса
Олег Григорьев читает свои стихи
История торговли в России
Зачем я это увидел?
Жак Лакан и его психоанализ
Мир средневекового человека
Репортажи с фронтов Первой мировой
Главные философские вопросы. Сезон 8: Где добро, а где зло?
Сказки о любви
Веничка Ерофеев между Москвой и Петушками (18+)
Япония при тоталитаризме
Рождественские песни
Как жили обыкновенные люди и императоры в Древнем Риме
Хотелось бы верить
Немецкая музыка от хора до хардкора
Главные философские вопросы. Сезон 7: Почему нам так много нужно?
Довлатов и Ленинград
Главные философские вопросы. Сезон 6: Зачем нам природа?
История московской архитектуры. От Василия Темного до наших дней
Личный XX век
Берлинская стена. От строительства до падения
Страшные истории
Нелли Морозова. «Мое пристрастие к Диккенсу». Аудиокнига
Польское кино: визитные карточки
Зигмунд Фрейд и искусство толкования
Деловые люди XIX века
«Эй, касатка, выйди в садик»: песни Виктора Коваля и Андрея Липского
Английская литература XX века. Сезон 1
Культурные коды экономики: почему страны живут по-разному
Главные философские вопросы. Сезон 5: Что такое страсть?
Золотая клетка. Переделкино в 1930–50-е годы
Как исполнять музыку на исторических инструментах
Как Оптина пустынь стала главным русским монастырем
Как гадают ханты, староверы, японцы и дети
Последние Романовы: от Александра I до Николая II
Отвечают сирийские мистики
Как читать любимые книги по-новому
Как жили обыкновенные люди в Древней Греции
Путешествие еды по литературе
За что мы любим кельтов?
Стругацкие: от НИИЧАВО к Зоне
Легенды и мифы советской космонавтики
Гитлер и немцы: как так вышло
Как Марк Шагал стал всемирным художником
«Безутешное счастье»: рассказы о стихотворениях Григория Дашевского
История русской еды
Лесков и его чудные герои
Песни о любви
Культура Японии в пяти предметах
5 историй о волшебных помощниках
Главные философские вопросы. Сезон 4: Что есть истина?
Что придумал Бетховен
Первопроходцы: кто открывал Сибирь и Дальний Восток
Сирийские мистики об аде, игрушках, эросе и прокрастинации
Что такое романтизм и как он изменил мир
Финляндия: визитные карточки
Как атом изменил нашу жизнь
Данте и «Божественная комедия»
Шведская литература: кого надо знать
Я бы выпил (18+)
Кто такой Троцкий?
Теории заговора: от Античности до наших дней
Зачем люди ведут дневники, а историки их читают
Помпеи до и после извержения Везувия
Народные песни русского города
Метро в истории, культуре и жизни людей
Идиш: язык и литература
Кафка и кафкианство
Кто такой Ленин?
Что мы знаем об Антихристе
Джеймс Джойс и роман «Улисс»
Стихи о любви
Главные философские вопросы. Сезон 3: Существует ли свобода?
«Молодой папа»: история, искусство и Церковь в сериале (18+)
Безымянный подкаст Филиппа Дзядко
Антропология Севера: кто и как живет там, где холодно
Как читать китайскую поэзию
Экономика пиратства
Как русские авангардисты строили музей
Милосердие на войне
Как революция изменила русскую литературу
Главные философские вопросы. Сезон 2: Кто такой Бог?
Гутенберг позвонит
Композитор Владимир Мартынов о музыке — слышимой и неслышимой
Лунные новости
Открывая Россию: Ямал
Криминология: как изучают преступность и преступников
Открывая Россию: Байкало-Амурская магистраль
Документальное кино между вымыслом и реальностью
Из чего состоит мир «Игры престолов» (18+)
Мир Владимира Набокова
Краткая история татар
Как мы чувствуем архитектуру
Письма о любви
Американская литература XX века. Сезон 2
Американская литература XX века. Сезон 1
Холокост. Истории спасения
Главные философские вопросы. Сезон 1: Что такое любовь?
У Христа за пазухой: сироты в культуре
Антропология чувств
Первый русский авангардист
Как увидеть искусство глазами его современников
История исламской культуры
Как работает литература
Несогласный Теодор
История Византии в пяти кризисах
Открывая Россию: Иваново
Комплекс неполноценности
История Великобритании в «Аббатстве Даунтон» (18+)
Самозванцы и Cмута
Поэзия как политика. XIX век
Иностранцы о России
Особенности национальных эмоций
Русская литература XX века. Сезон 6
10 секретов «Евгения Онегина»
Зачем нужны паспорт, ФИО, подпись и фото на документы
История русской культуры. От войны до распада СССР
История русской культуры. Между революцией и войной
История завоевания Кавказа
Открывая Россию: Сахалин
История русской культуры. Серебряный век
Сталин. Вождь и страна
История русской культуры. От Николая I до Николая II
История русской культуры. Петербургский период
История русской культуры. Московская Русь
История русской культуры. Древняя Русь
Ученые не против поп-культуры
В чем смысл животных
Приключения Моне, Матисса и Пикассо в России 
Мир Эйзенштейна
Блокада Ленинграда
Что такое современный танец
Как железные дороги изменили русскую жизнь
Франция эпохи Сартра, Годара и Брижит Бардо
Лев Толстой против всех
Россия и Америка: история отношений
Как придумать свою историю
Россия глазами иностранцев
История православной культуры
Революция 1917 года
Русская литература XX века. Сезон 5
Мир Булгакова
Как читать русскую литературу
Что такое
Древняя Греция
Блеск и нищета Российской империи
Мир Анны Ахматовой
Жанна д’Арк: история мифа
Любовь при Екатерине Великой
Русская литература XX века. Сезон 4
Кто такие декабристы
Русское военное искусство
Византия для начинающих
Закон и порядок
в России XVIII века
Как слушать
классическую музыку
Русская литература XX века. Сезон 3
Повседневная жизнь Парижа
Русская литература XX века. Сезон 2
Как понять Японию
Рождение, любовь и смерть русских князей
Что скрывают архивы
Русский авангард
Петербург
накануне революции
«Доктор Живаго»
Бориса Пастернака
Антропология
коммуналки
Русская литература XX века. Сезон 1
Архитектура как средство коммуникации
История дендизма
Генеалогия русского патриотизма
Несоветская философия в СССР
Преступление и наказание в Средние века
Как понимать живопись XIX века
Мифы Южной Америки
Неизвестный Лермонтов
Греческий проект
Екатерины Великой
Правда и вымыслы о цыганах
Исторические подделки и подлинники
Театр английского Возрождения
Настоящий Репин
«Махабхарата»: великий древнеиндийский эпос
Как живые
Ереван: город и его мир
Вселенная Достоевского
Культура Китая в страшных сказках и преданиях (18+)
Шутки в сторону
Лучший друг Владимир Высоцкий (18+)
Вершки и корешки: культурная история растений
Мир Толкина. Часть 2: три великих сказания Средиземья
Цивилизация древних майя
Иранская мифология: боги, герои и злодеи
Поэзия скальдов: загадки и герои
Мыслители Древней Руси
Что там, за Садовым
Кто такие обэриуты
Шерлок Холмс: человек, который никогда не жил и никогда не умрет
Мопса, попинька и другие звери
«Жи-ши» и другие: зачем языку правила
От нуля до интернета
Анатомия готического собора (18+)
Неловкая пауза
15 песен на идише, которые помогают проникнуться еврейской культурой
Как появляется и куда уходит мода
Рождественские рецепты
Ассирия. Жизнь и смерть древней империи
Бандитский Петербург Серебряного века
Комикод
Кино на выходные
Мир древнего египтянина
Личный XX век.
Эвелина Мерова
15 песен, которые помогают проникнуться шведской культурой
Париж эпохи мушкетеров
Омнибус и танкобон
Правила Пушкина
Африканская магия для начинающих
Проверка связей
Секс в ХХ веке: Фрейд, Лакан и другие (18+)
История Англии: Война Алой и Белой розы
Личный XX век.
Ирина Врубель-Голубкина
Рагнарёк, зомби, магия: во что верили древние скандинавы
Краткая история вещей
Исламская революция в Иране: как она изменила всё
Средневековый Китай и его жители
Личный XX век.
Николай Эстис
Архитектура и травма
Радио «Сарафан»
Загадки «Повести временных лет»
Джаз в СССР
Дело о Велимире Хлебникове
Пророк Заратустра и его религия: что надо знать
Слова культур
Новая литература в новой стране: о чем писали в раннем СССР
Краткая история феминизма
Песни русской эмиграции
Магия любви
Немцы против Гитлера
Марсель Пруст в поисках потерянного времени
Рождественские фильмы
Как жили первобытные люди
Дадаизм — это всё или ничего?
Неслабо!
Третьяковка после Третьякова
Как училась Россия
«Народная воля»: первые русские террористы
История сексуальности (18+)
Скандинавия эпохи викингов
Точки опоры
Николай Гумилев в пути
Портрет художника эпохи СССР
Мир Толкина. Часть 1: жизнь и легендариум
Языки архитектуры XX века
Что мы знаем об этрусках
Тьфу-тьфу-тьфу! (18+)
Английская литература XX века. Сезон 2
Джаз для начинающих
Ощупывая
северо-западного
слона (18+)
Ученый совет
Трудовые будни героев Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Грибоедова
Взлет и падение Новгородской республики
История русской эмиграции
Как придумать город
Вашими молитвами
Остап Бендер: история главного советского плута
Мир Даниила Хармса
Найман читает «Рассказы о Анне Ахматовой»
Главные идеи Карла Маркса
Олег Григорьев читает свои стихи
История торговли в России
Зачем я это увидел?
Жак Лакан и его психоанализ
Мир средневекового человека
Репортажи с фронтов Первой мировой
Главные философские вопросы. Сезон 8: Где добро, а где зло?
Сказки о любви
Веничка Ерофеев между Москвой и Петушками (18+)
Япония при тоталитаризме
Рождественские песни
Как жили обыкновенные люди и императоры в Древнем Риме
Хотелось бы верить
Немецкая музыка от хора до хардкора
Главные философские вопросы. Сезон 7: Почему нам так много нужно?
Довлатов и Ленинград
Главные философские вопросы. Сезон 6: Зачем нам природа?
История московской архитектуры. От Василия Темного до наших дней
Личный XX век
Берлинская стена. От строительства до падения
Страшные истории
Нелли Морозова. «Мое пристрастие к Диккенсу». Аудиокнига
Польское кино: визитные карточки
Зигмунд Фрейд и искусство толкования
Деловые люди XIX века
«Эй, касатка, выйди в садик»: песни Виктора Коваля и Андрея Липского
Английская литература XX века. Сезон 1
Культурные коды экономики: почему страны живут по-разному
Главные философские вопросы. Сезон 5: Что такое страсть?
Золотая клетка. Переделкино в 1930–50-е годы
Как исполнять музыку на исторических инструментах
Как Оптина пустынь стала главным русским монастырем
Как гадают ханты, староверы, японцы и дети
Последние Романовы: от Александра I до Николая II
Отвечают сирийские мистики
Как читать любимые книги по-новому
Как жили обыкновенные люди в Древней Греции
Путешествие еды по литературе
За что мы любим кельтов?
Стругацкие: от НИИЧАВО к Зоне
Легенды и мифы советской космонавтики
Гитлер и немцы: как так вышло
Как Марк Шагал стал всемирным художником
«Безутешное счастье»: рассказы о стихотворениях Григория Дашевского
История русской еды
Лесков и его чудные герои
Песни о любви
Культура Японии в пяти предметах
5 историй о волшебных помощниках
Главные философские вопросы. Сезон 4: Что есть истина?
Что придумал Бетховен
Первопроходцы: кто открывал Сибирь и Дальний Восток
Сирийские мистики об аде, игрушках, эросе и прокрастинации
Что такое романтизм и как он изменил мир
Финляндия: визитные карточки
Как атом изменил нашу жизнь
Данте и «Божественная комедия»
Шведская литература: кого надо знать
Я бы выпил (18+)
Кто такой Троцкий?
Теории заговора: от Античности до наших дней
Зачем люди ведут дневники, а историки их читают
Помпеи до и после извержения Везувия
Народные песни русского города
Метро в истории, культуре и жизни людей
Идиш: язык и литература
Кафка и кафкианство
Кто такой Ленин?
Что мы знаем об Антихристе
Джеймс Джойс и роман «Улисс»
Стихи о любви
Главные философские вопросы. Сезон 3: Существует ли свобода?
«Молодой папа»: история, искусство и Церковь в сериале (18+)
Безымянный подкаст Филиппа Дзядко
Антропология Севера: кто и как живет там, где холодно
Как читать китайскую поэзию
Экономика пиратства
Как русские авангардисты строили музей
Милосердие на войне
Как революция изменила русскую литературу
Главные философские вопросы. Сезон 2: Кто такой Бог?
Гутенберг позвонит
Композитор Владимир Мартынов о музыке — слышимой и неслышимой
Лунные новости
Открывая Россию: Ямал
Криминология: как изучают преступность и преступников
Открывая Россию: Байкало-Амурская магистраль
Документальное кино между вымыслом и реальностью
Из чего состоит мир «Игры престолов» (18+)
Мир Владимира Набокова
Краткая история татар
Как мы чувствуем архитектуру
Письма о любви
Американская литература XX века. Сезон 2
Американская литература XX века. Сезон 1
Холокост. Истории спасения
Главные философские вопросы. Сезон 1: Что такое любовь?
У Христа за пазухой: сироты в культуре
Антропология чувств
Первый русский авангардист
Как увидеть искусство глазами его современников
История исламской культуры
Как работает литература
Несогласный Теодор
История Византии в пяти кризисах
Открывая Россию: Иваново
Комплекс неполноценности
История Великобритании в «Аббатстве Даунтон» (18+)
Самозванцы и Cмута
Поэзия как политика. XIX век
Иностранцы о России
Особенности национальных эмоций
Русская литература XX века. Сезон 6
10 секретов «Евгения Онегина»
Зачем нужны паспорт, ФИО, подпись и фото на документы
История русской культуры. От войны до распада СССР
История русской культуры. Между революцией и войной
История завоевания Кавказа
Открывая Россию: Сахалин
История русской культуры. Серебряный век
Сталин. Вождь и страна
История русской культуры. От Николая I до Николая II
История русской культуры. Петербургский период
История русской культуры. Московская Русь
История русской культуры. Древняя Русь
Ученые не против поп-культуры
В чем смысл животных
Приключения Моне, Матисса и Пикассо в России 
Мир Эйзенштейна
Блокада Ленинграда
Что такое современный танец
Как железные дороги изменили русскую жизнь
Франция эпохи Сартра, Годара и Брижит Бардо
Лев Толстой против всех
Россия и Америка: история отношений
Как придумать свою историю
Россия глазами иностранцев
История православной культуры
Революция 1917 года
Русская литература XX века. Сезон 5
Мир Булгакова
Как читать русскую литературу
Что такое
Древняя Греция
Блеск и нищета Российской империи
Мир Анны Ахматовой
Жанна д’Арк: история мифа
Любовь при Екатерине Великой
Русская литература XX века. Сезон 4
Кто такие декабристы
Русское военное искусство
Византия для начинающих
Закон и порядок
в России XVIII века
Как слушать
классическую музыку
Русская литература XX века. Сезон 3
Повседневная жизнь Парижа
Русская литература XX века. Сезон 2
Как понять Японию
Рождение, любовь и смерть русских князей
Что скрывают архивы
Русский авангард
Петербург
накануне революции
«Доктор Живаго»
Бориса Пастернака
Антропология
коммуналки
Русская литература XX века. Сезон 1
Архитектура как средство коммуникации
История дендизма
Генеалогия русского патриотизма
Несоветская философия в СССР
Преступление и наказание в Средние века
Как понимать живопись XIX века
Мифы Южной Америки
Неизвестный Лермонтов
Греческий проект
Екатерины Великой
Правда и вымыслы о цыганах
Исторические подделки и подлинники
Театр английского Возрождения
Все курсы
Спецпроекты
История евреев
Исход из Египта и вавилонское пленение, сефарды и ашкеназы, хасиды и сионисты, погромы и Холокост — в коротком видеоликбезе и 13 обстоятельных лекциях
Искусство видеть Арктику
Подкаст о том, как художники разных эпох изображали Заполярье, а также записки путешественников о жизни на Севере, материал «Российская Арктика в цифрах» и тест на знание предметов заполярного быта
Празднуем день рождения Пушкина
Собрали в одном месте любимые материалы о поэте, а еще подготовили игру: попробуйте разобраться, где пишет Пушкин, а где — нейросеть
Наука и смелость. Третий сезон
Детский подкаст о том, что пришлось пережить ученым, прежде чем их признали великими
Кандидат игрушечных наук
Детский подкаст о том, как новые материалы и необычные химические реакции помогают создавать игрушки и всё, что с ними связано
Автор среди нас
Антология современной поэзии в авторских прочтениях. Цикл фильмов Arzamas, в которых современные поэты читают свои сочинения и рассказывают о них, о себе и о времени
Господин Малибасик
Динозавры, собаки, пятое измерение и пластик: детский подкаст, в котором папа и сын разговаривают друг с другом и учеными о том, как устроен мир
Где сидит фазан?
Детский подкаст о цветах: от изготовления красок до секретов известных картин
Путеводитель по благотвори­тельной России XIX века
27 рассказов о ночлежках, богадельнях, домах призрения и других благотворительных заведениях Российской империи
Колыбельные народов России
Пчелка золотая да натертое яблоко. Пятнадцать традиционных напевов в современном исполнении, а также их истории и комментарии фольклористов
История Юрия Лотмана
Arzamas рассказывает о жизни одного из главных ученых-гуманитариев XX века, публикует его ранее не выходившую статью, а также знаменитый цикл «Беседы о русской культуре»
Волшебные ключи
Какие слова открывают каменную дверь, что сказать на пороге чужого дома на Новый год и о чем стоит помнить, когда пытаешься проникнуть в сокровищницу разбойников? Тест и шесть рассказов ученых о магических паролях
«1984». Аудиоспектакль
Старший Брат смотрит на тебя! Аудиоверсия самой знаменитой антиутопии XX века — романа Джорджа Оруэлла «1984»
История Павла Грушко, поэта и переводчика, рассказанная им самим
Павел Грушко — о голоде и Сталине, оттепели и Кубе, а также о Федерико Гарсиа Лорке, Пабло Неруде и других испаноязычных поэтах
История игр за 17 минут
Видеоликбез: от шахмат и го до покемонов и видеоигр
Истории и легенды городов России
Детский аудиокурс антрополога Александра Стрепетова
Путеводитель по венгерскому кино
От эпохи немых фильмов до наших дней
Дух английской литературы
Оцифрованный архив лекций Натальи Трауберг об английской словесности с комментариями филолога Николая Эппле
Аудиогид МЦД: 28 коротких историй от Одинцова до Лобни
Первые советские автогонки, потерянная могила Малевича, чудесное возвращение лобненских чаек и другие неожиданные истории, связанные со станциями Московских центральных диаметров
Советская кибернетика в историях и картинках
Как новая наука стала важной частью советской культуры
Игра: нарядите елку
Развесьте игрушки на двух елках разного времени и узнайте их историю
Что такое экономика? Объясняем на бургерах
Детский курс Григория Баженова
Всем гусьгусь!
Мы запустили детское
приложение с лекциями,
подкастами и сказками
Открывая Россию: Нижний Новгород
Курс лекций по истории Нижнего Новгорода и подробный путеводитель по самым интересным местам города и области
Как устроен балет
О создании балета рассказывают хореограф, сценограф, художники, солистка и другие авторы «Шахерезады» на музыку Римского-Корсакова в Пермском театре оперы и балета
Железные дороги в Великую Отечественную войну
Аудиоматериалы на основе дневников, интервью и писем очевидцев c комментариями историка
Война
и жизнь
Невоенное на Великой Отечественной войне: повесть «Турдейская Манон Леско» о любви в санитарном поезде, прочитанная Наумом Клейманом, фотохроника солдатской жизни между боями и 9 песен военных лет
Фландрия: искусство, художники и музеи
Представительство Фландрии на Arzamas: видеоэкскурсии по лучшим музеям Бельгии, разборы картин фламандских гениев и первое знакомство с именами и местами, которые заслуживают, чтобы их знали все
Еврейский музей и центр толерантности
Представительство одного из лучших российских музеев — история и культура еврейского народа в видеороликах, артефактах и рассказах
Музыка в затерянных храмах
Путешествие Arzamas в Тверскую область
Подкаст «Перемотка»
Истории, основанные на старых записях из семейных архивов: аудиодневниках, звуковых посланиях или разговорах с близкими, которые сохранились только на пленке
Arzamas на диване
Новогодний марафон: любимые ролики сотрудников Arzamas
Как устроен оркестр
Рассказываем с помощью оркестра musicAeterna и Шестой симфонии Малера
Британская музыка от хора до хардкора
Все главные жанры, понятия и имена британской музыки в разговорах, объяснениях и плейлистах
Марсель Бротарс: как понять концептуалиста по его надгробию
Что значат мидии, скорлупа и пальмы в творчестве бельгийского художника и поэта
Новая Третьяковка
Русское искусство XX века в фильмах, галереях и подкастах
Видеоистория русской культуры за 25 минут
Семь эпох в семи коротких роликах
Русская литература XX века
Шесть курсов Arzamas о главных русских писателях и поэтах XX века, а также материалы о литературе на любой вкус: хрестоматии, словари, самоучители, тесты и игры
Детская комната Arzamas
Как провести время с детьми, чтобы всем было полезно и интересно: книги, музыка, мультфильмы и игры, отобранные экспертами
Аудиоархив Анри Волохонского
Коллекция записей стихов, прозы и воспоминаний одного из самых легендарных поэтов ленинградского андеграунда 1960-х — начала 1970-х годов
История русской культуры
Суперкурс Онлайн-университета Arzamas об отечественной культуре от варягов до рок-концертов
Русский язык от «гой еси» до «лол кек»
Старославянский и сленг, оканье и мат, «ѣ» и «ё», Мефодий и Розенталь — всё, что нужно знать о русском языке и его истории, в видео и подкастах
История России. XVIII век
Игры и другие материалы для школьников с методическими комментариями для учителей
Университет Arzamas. Запад и Восток: история культур
Весь мир в 20 лекциях: от китайской поэзии до Французской революции
Что такое античность
Всё, что нужно знать о Древней Греции и Риме, в двух коротких видео и семи лекциях
Как понять Россию
История России в шпаргалках, играх и странных предметах
Каникулы на Arzamas
Новогодняя игра, любимые лекции редакции и лучшие материалы 2016 года — проводим каникулы вместе
Русское искусство XX века
От Дягилева до Павленского — всё, что должен знать каждый, разложено по полочкам в лекциях и видео
Европейский университет в Санкт-Петербурге
Один из лучших вузов страны открывает представительство на Arzamas — для всех желающих
Пушкинский
музей
Игра со старыми мастерами,
разбор импрессионистов
и состязание древностей
Стикеры Arzamas
Картинки для чатов, проверенные веками
200 лет «Арзамасу»
Как дружеское общество литераторов навсегда изменило русскую культуру и историю
XX век в курсах Arzamas
1901–1991: события, факты, цитаты
Август
Лучшие игры, шпаргалки, интервью и другие материалы из архивов Arzamas — и то, чего еще никто не видел
Идеальный телевизор
Лекции, монологи и воспоминания замечательных людей
Русская классика. Начало
Четыре учителя литературы рассказывают о главных произведениях школьной программы
Аудиолекции
37 минут
1/7

Лев Толстой и семья

Что значила семья для писателя, какие ошибки он совершал в семейной жизни и как расселил членов семьи по своим произведениям

Читает Павел Басинский

Что значила семья для писателя, какие ошибки он совершал в семейной жизни и как расселил членов семьи по своим произведениям

39 минут
2/7

Лев Толстой и религия (18+)

Как Толстой верил в Бога, почему Церковь исключила его из своих членов и примет ли обратно

Читает протоиерей Георгий Ореханов

Как Толстой верил в Бога, почему Церковь исключила его из своих членов и примет ли обратно

21 минута
3/7

Лев Толстой и толстовство (18+)

Что исповедовали поклонники писателя и был ли сам Лев Николаевич толстовцем

Читает Михаил Эдельштейн

Что исповедовали поклонники писателя и был ли сам Лев Николаевич толстовцем

32 минуты
4/7

Лев Толстой и Достоевский

Как два современника относились друг к другу и ко Христу и что мешало им встретиться в литературе и в жизни

Читает протоиерей Георгий Ореханов

Как два современника относились друг к другу и ко Христу и что мешало им встретиться в литературе и в жизни

46 минут
5/7

Лев Толстой и смерть (18+)

Размышления писателя о завещаниях, о том, как правильно умирать, репетиции умирания, а также хроника его смерти

Читает Павел Басинский

Размышления писателя о завещаниях, о том, как правильно умирать, репетиции умирания, а также хроника его смерти

33 минуты
6/7

Лев Толстой и власть

Как писатель стал радикальным анархистом и отказался от всего, что может сделать несвободным, — имущества, семьи и авторских прав

Читает Андрей Зорин

Как писатель стал радикальным анархистом и отказался от всего, что может сделать несвободным, — имущества, семьи и авторских прав

29 минут
7/7

Лев Толстой и история

За что писатель ненавидел историю и как вышло, что его романы — исторические

Читает Андрей Зорин

За что писатель ненавидел историю и как вышло, что его романы — исторические