КурсШведская литература: кого надо знатьАудиолекцииМатериалы

Расшифровка Шведский постмодернизм и Пер Улов Энквист

Почему в Швеции постмодернизм не такой, как везде, и как он отвечает на вопрос, в чем истина

18+

Выдающийся шведский писатель и драматург Пер Улов Энквист родился в 1934 году. В отличие от наших предыдущих авторов он писатель, который не только увидел в расцвете пресловутую шведскую модель «дома для народа», общество всеобщего благоденствия, но и стал свидетелем того, как шведский социализм с человеческим лицом, как говорили в позднем СССР, начал разваливаться. Этот процесс деградации шведской модели своеобразно отразился и в творчестве Пера Улова Энквиста, и в его творческом методе. 

Парадокс заключается в том, что Энквист, если судить по его книгам, ни на се­кунду не сомневался в пра­вильности того пути, по которому шли Швеция и западная цивилизация в целом, начиная с эпохи Просвещения. Однако во мно­гих своих романах он использует метод, который ставит под сомнение любые измы, любые великие нарративы и большие проекты. Этот метод мож­но назвать постструкту­ралистским, то есть отрицающим возможность объ­ективного познания, и, соответственно, как художник, Энквист пользуется постмодернист­ским инструментарием, с помощью которого он в значительной степени строит свои тексты.

В Швеции постмодернизм захватил литературу, искусство, во многом даже культурное сознание людей где-то с 1980-х годов. В остальных странах это произошло раньше, но в Швецию постмодернизм немножко припозд­нился. Постмодернизм обращается к уже готовому: прежде написанным текстам, историческим документам — иногда настоящим, иногда вымышлен­ным — и в целом не претендует на создание единого канона. Таким образом, все относительно: история — это те тексты, которые о ней написаны. Эта техника псевдодокументального исторического романа достигла у Пера Улова Энквиста очень высокого уровня.

Накануне своего восьмидесятилетия в интервью газете Aftonbladet Энквист рассказал, что в его детстве, прошед­шем в регионе Норрланд, обычной семье было достаточно трех-четырех коров, чтобы прокормиться, и жизнь у всех была примерно одинаковой. Уже в 1960-е, когда писателю и его ровесни­кам было около тридцати, произошел огромный скачок благосостояния людей. Цитируя Энквиста:

«Прибрежные деревни стали прооб­разом общества всеобщего благо­денствия. Когда я приезжаю в деревню, где родился, то вижу прекрасно отремонтированные дома, аккуратно подстриженные лужайки и новые „ауди“».

Так он пишет о том, как изменился его родной край уже в 1960-е, но «швед­ский дом для народа», общество всеобщего благоденствия, уже давно стало переживать не лучшие времена. Как считает тот же Энквист, пик шведского социализма пришелся на последний выходной февраля 1986 года. 28 февраля 1986 года был убит премьер-министр Швеции Улоф Пальме, и это стало поворотным пунктом в истории шведского общества и ознаменовало собой начало слома эпохи «дома для народа». Стали рушиться иллюзии государства всеобщего благоденствия и вскрываться его многочисленные проблемы и тупики. 

Тем не менее поколение писателей, родившихся в 1930-е, среди которых Энквист занимает ведущее место, создали произведения, рассказывающие о том, как эта исключительно успешная и благоприятная для развития человеческого капитала модель формировалась и развивалась в течение нескольких десятилетий. Здесь, помимо самого Энквиста, нужно упомянуть цикл романов Свена Дельбланка о жителях Хедебю, роман Пера Кристиана Ерсильда «Пять сердец в спичечном коробке», трилогию выдающейся шведской писательницы Черстин Экман о ее родных местах в городке Катринехольм в центральной Швеции, и это не полный список.

Малая родина будущего знаменитого писателя Энквиста — шведская провин­ция Вестерботтен в западной оконечности Ботнического залива. Вестербот­тен — одна из северных провинций Швеции, которая относится к региону Норрланд, самому крупному по площади и редконаселенному региону страны. Норрланд — это шведская Сибирь, и важнейший аспект историко-культурного наследия этого региона — это сильнейшее влияние на весь культурный кон­текст внецер­ковных пиетистских движений конца XIX века  Пиетизм — направление в протестан­тизме.. Иногда эти движения называют сектантскими, обновленче­скими — используется много разных терминов. В частности, очень серьезное отношение к Норрланду имеет движение пятидесятников  Пятидесятничество — одно из поздне­проте­стантских течений христианства, которое появилось в начале XX века в США. Особое значение пятидесятники придают крещению Святым Духом..

К одному из таких движений, Евангель­скому патриотическому обществу, при­надлежала мать Энквиста Майя. Образ Майи занимает очень важное место в творчестве ее сына. Она считала, что писать о вымышленных людях грешно, и, наверное, именно поэтому Энквист так тяготел к документальному и псевдодокумен­тальному роману.

Следует отметить, что, помимо Энквиста, с севером страны и с Норрландом связан целый ряд крупнейших шведских писателей современности — и тех, кто еще жив, и тех, кто уже ушел. Среди них — автор международного бестселлера «Девушка с татуировкой дракона» Стиг Ларссон.

На вопрос о том, как детство повлияло на формирование его как писателя, Энквист говорил, что тяжелого детства в неблагополучном районе большого города у него не было — напротив:

«[Были] потрясающе красивый снег и север­ное сияние. Много Бога и меланхолии. Совсем неплохо для буду­щего писа­теля. Сила малень­кого поселка, очевидно, играет роль в создании текстов определенного рода. В придачу там легко сосредоточиться».

Энквист пишет так о своем детстве в этих не очень теплых и не очень светлых местах, но свой Вестерботтен он, безусловно, очень любил. Он родился в маленьком поселке Йоггбёле в семье лесничего и школьной учительницы. Отец Энквиста, как и отец Эйвинда Юнсона, умер, когда мальчик был совсем маленьким, и детство его прошло без отца.

Еще я хотела бы остановиться на том, что жизнь и творчество этого крупней­шего современного классика шведской литературы — это пример, демонстри­рую­щий то, что в обществе всеобщего благоденствия людям этого поколения была дана возможность попасть в поле действия социального лифта. Маль­чишка из деревни, фактически сирота, учился, как и многие его коллеги по цеху, в Уппсальском университете и защитил магистерскую диссертацию по истории шведской литературы. Раньше университет был доступен только тем, у кого в семье были деньги, — потом все поменялось.

Международное признание и славу Энквисту принесли книги, в которых речь идет не о Швеции, и в первую очередь это исторический роман «Визит лейб-медика», но размышления о Швеции как о большой и малой родине всегда играли в его творчестве очень важную роль.

Энквист, как и коллеги из его поколения, обращается к другим странам и куль­турам, иногда дальним, иногда близким, и это создает в их творчестве особое напряжение. Исследователь Андерс Эман охарактеризовал это явление так: 

«В их творчестве всегда существовало плодотворное напряжение между путями в большой мир для встречи с другими людьми и культурами, посредством чего они могли увидеть свои корни, свой родной дом в шведском Норрланде. И, наоборот, в том, чем является Норрланд, они видели остальной мир». 

Это в полной мере относится к Энквисту: показать большой мир, чтобы понять свою маленькую родину, и исследовать маленькую родину, чтобы проанализи­ровать большой мир. В его творчестве эта раздвоенность и одновременно слитность восприятия особенно заметна. Швеция в его романах предстает в самых разных обликах. Основной вопрос своего творчества, который я бы определила как «Что такое человек?», этот писатель часто пытается разрешить именно через проекцию этой темы на свою страну и свою малую родину. Это объясняется просто: писатель рассказывал о том, что хорошо знал и любил. В последние годы он жил в Стокгольме, хотя длительное время провел за границей, в частности в США, в Калифорнии, и долго жил в Копенга­гене, потому что, как и Сёдерберг, достаточно продолжительное время был женат на датчанке.

Эпохами Энквист оперирует так же свободно, как и пространством. Один из его лучших романов «Визит лейб-медика», написанный в 1999 году, посвящен эпизоду из датской истории XVIII века, и Швеция возникает в нем лишь один раз и весьма опосредованно: в романе вскользь упоминается о коро­нации шведского короля Густава III. А вот сделавший его знаменитым роман «Пятая зима магнетизера» 1964 года разворачивается в некоем городке под названием Зеефонде в Германии и вообще полностью лишен какой-либо тематической связи со Швецией. В нем речь идет о персонаже по имени Мейснер, очень сильно напоминающем немецкого ученого (или псевдоуче­ного) Фридриха Месмера, который разрабо­тал теорию животного магне­тизма — умение лечить людей на расстоянии.

Эти два романа — первый, который сделал его знаменитым, и второй, воз­можно, самый успешный, — объеди­няет эпоха, выбранная автором. Это эпоха Просвещения — наверное, люби­мое время Энквиста. Она и феномен европей­ского модернизационного проекта исключительно интересны писателю. Здесь следует отметить и тот факт, что XVIII век как сцена действия романов привлекает целый ряд других шведских авторов, современников Энквиста, например это Свен Дель­бланк и его роман «Ряса пастора». Наверное, можно сделать вывод, что обращение такого количества шведских авторов, родив­шихся в 1930-е, к эпохе Просвещения иллюстрирует очевидную попытку про­тянуть нить от рождения западноевропейского демократического проекта к нынешнему «шведскому проекту», провести параллели и увидеть аналогии. 

Но вернемся к «Визиту лейб-медика». Итак, Дания, XVIII век, двор короля Кристиана VII. Кристиан VII болен: грубо говоря, он сумасшедший и недее­способный. На какое-то время при дворе появляется тот, кого можно назвать человеком из будущего. Его зовут Иоганн Фридрих Струэнзе. Он придворный врач короля и оказы­вает на него успокаивающее влияние, потому что двор не знал, что делать с этим безумным юношей.

Вообще Струэнзе — прогрессивный врач из Альтоны (сейчас Альтона — район Гамбурга, а в те времена это был второй по величине город Дании). Он просла­вился тем, что вакцинировал детей бедняков от оспы, и вот он появля­ется при дворе короля, оказывает на него огромное влияние, и в те несколько лет, которые Струэнзе находится при короле, принимаются более тысячи прогрес­сивных в той или иной степени законов. Дания в XVIII ве­ке — отсталая грязная патриархальная страна. Струэнзе подписывает указ о запрете пыток, отмене цензуры, многих сословных привилегий и фактически крепостного права, которое тогда было в Дании. Он издает примерно по три закона в день за под­писью короля.

Но человек слаб, и Струэнзе становится любовником королевы. Одинокая и несчастная королева Каролина Матильда, дочь английского короля, живет в королевском дворце в Копенга­гене. От Струэнзе она даже рожает дочь — правда, король признал дочь своей, и та впоследствии считалась датской принцессой.

История заканчивается довольно печально, потому что враги сажают Струэнзе в тюрьму — формально именно за соблазнение королевы — и затем зверски казнят — четвертуют. Но то, что планировалось как показа­тельная казнь немецкого, можно сказать, шпиона, изменника и соблаз­ни­теля королевы, в описании Энквиста превращается в казнь, на которой народ безмолвствует. Никакого ликования не наступает. По версии Энквиста, семена прогресса, посеянные врачом из Альтоны, впоследствии смогли дать всходы. Дания в итоге стала демокра­тическим государством — не сразу, но стала. И, кстати, Энквист очень любит подобные вещи: семена Струэнзе, в том числе и в самом прямом смысле, дали свои всходы, потому что гены Струэнзе есть в жилах потомков всех европейских королевских домов, даже Романовых, так как он отец датской принцессы. Об этом Энквист напишет в эпилоге.

Для «шведского проекта» очень важное значение имеет взаимосвязь модер­низационных, просветительских основ и религиозного пиетизма, и так Энквист видит это в своем творчестве. Когда-то, объясняя замысел своих самых извест­ных романов «Визит лейб-медика» и «Путешествие Леви», которые четко укладываются в выше­опи­санную схему, писатель приводит в пример Вольтера: 

«Вольтер, например, был глубоко верующим человеком. Но он нена­видел Церковь. В этом непросто отыскать логику, но религиозность шла бок о бок с просвещением и рационализмом среди радикалов тех вре­мен, и то, как они понимали это, заложило основы нового общества». 

Так что религиозная тематика на самом деле имеет очень важное значение. В большинстве исторических романов Энквиста враги, например те, которые преследуют Струэнзе, изображены как религиозные фундаменталисты. Струэнзе верует в Бога, но его вера отличается от темной и патриархальной веры тех, кто является его врагами.

Успех романа о Струэнзе и датской королеве, как мне кажется, лежит в двух плоскостях. Во-первых, Энквист взял весьма увлекательную историю из очень позднего Средневековья, потому что он показывает Данию как все еще сред­невековую страну, в которой появляется человек из будущего. Во-вторых, лю­бов­ная история изложена в ней совершенно потрясающе: тонко и одновре­мен­но страстно. Любовь героев, олицетво­ряющая собой прогресс, сталкивается с противодействием мракобесных, ретроградных сил, которые стремятся к кон­тролю над женщиной, в данном случае над юной королевой Каролиной Ма­тиль­дой. Для них она с самого начала не более, чем самка, которую должен покрыть король, чтобы получился наследник, но и короля они, в общем-то, за человека не считают.

Мы видим развивающегося, эволюцио­нирующего персонажа, который всегда должен быть в романе, и здесь это женщина — юная королева, которая из вообще ничего не понимающей девочки превращается в женщину, начинаю­щую познавать и себя, и мир и начинающую понимать, чего она хочет. Правда, для Каролины Матильды все заканчивается трагически: Струэнзе казнят, детей отбирают, а саму ее высы­лают в Германию, где она умирает в возрасте двадцати пяти лет — видимо, ее отравили.

Сам Струэнзе как образ в основном равен себе: он человек из будущего, просветитель, опережающий свое время. Правда, когда его пытают и казнят, он вроде бы проявляет слабость: его вынуждают подписать разнообразные признания о том, каким он был вредителем и соблазнителем. Тем не менее очевидно, что Энквист сравнивает его роль с ролью Христа, а его казнь — с распятием.

С точки зрения формы Энквист использует здесь все достижения докумен­тального, псевдодокумен­тального и постмодернистского романа, играет с источниками, разворачивает сюжет фрагментарно. Читателю самому нужно складывать эти фрагменты, как головоломку, и вообще достаточно сильно напрягаться, но в хорошем смысле, чтобы проследить авторскую задумку. Это очень увлекательный процесс, и мне кажется, что та игра, к которой Энквист приглашает не только в романе о лейб-медике, — один из его ключевых приемов.

И в этом романе он очень искусно пользуется постмодернистским инструмен­тарием: смешивает эпохи, источники, уделяет внимание маленьким, частным историям и правдам, включает элементы метапрозы. В метапрозе внимание читателя переносится с целостного образа мира, создаваемого текстом, на сам процесс конструирования и рекон­струирования этого еще не завершенного образа. Так что читатель, в том числе читатель Энквиста, часто находится в положении соучастника этой творческой игры. Иногда возникает ощущение, что еще чуть-чуть, и автор встретится со своими персонажами на страницах романа, и произойдет то, что в постмодер­­нистской теории называется «короткое замыкание», когда автор и герой беседуют друг с другом, но у Энквиста до этого не доходит.

Однако ответ на вопрос, есть ли вообще в шведской литературе постмодер­низм, на самом деле неоднозначный, потому что Швеция — необычная страна. В постмодернистском тексте в прин­ципе невозможно поставить онтологи­ческие вопросы, то есть самые главные вопросы, связанные с проблематикой человеческого бытия: в чем смысл жизни и что такое человек. Их нельзя поставить в постмодернистском тексте потому, что сама философия постмо­дернизма, если вообще можно употреб­лять это слово по отношению к постмо­дернизму, не предполагает ответов на какие-то общие вопросы, не предпо­ла­гает готовых истин и какого-то готового знания, которые объясняли бы такие вещи, как смысл жизни и сущность человека. Это было бы противоречием: все относительно, нет непреложных истин, нет нравственных ориентиров, с кото­рыми нельзя поспорить. И отличие текстов Энквиста от стопроцентно постмо­дернистских текстов состоит в том, что у этого писателя, на мой взгляд, есть четкий план понимания того, что хорошо, а что плохо. За кружевами произведения так или иначе скрывается непреложная истина. 

Интересно, что за произведения 1980-х, в которых Энквист обращается к движениям души частного человека, он заплатил охлаждением со стороны социал-демократических и леворади­кальных критиков. Его стали обвинять в «приватизации в угоду вкусам време­ни». В 1970-е годы литература Швеции действительно была гражданственна, и ее социальная направленность была очень ярко выражена, а вот в 1980-е она снова уходит в частную жизнь, в част­ную историю. И это, кстати, признак постмодернизма — рассказывать малень­кую историю, а не какую-то великую правду. То есть Энквиста критиковали за отход от проблем общества в пользу исследования горестей и радостей человека частного.

Это же относится и к увлечению Энквиста театром. В 1981 году у него выходит сборник из трех драм «Триптих». Две из них разворачиваются в буржуазных гостиных, например написанная еще в 1975 году знаменитая драма «Ночь трибад». Это драма о Стриндберге и его отношениях с первой женой Сири фон Эссен, точнее о кризисе их отношений, о том, как он ревнует ее к датчанке Марии Давид, с которой у Сири, вероятно, была любовная связь, о мучениях мужчины, который не понимает, где его позиция в этом меняющемся мире, где идет слом семейных ценностей. А словом «трибада» в названии драмы «Ночь трибад» — из XIX века: так в те времена называли женщин гомосексуальной ориентации. 

 
Лекция «Август Стриндберг — главный шведский писатель»
Как Стриндберг со всеми ссорился, занимался алхимией и создавал новую шведскую литературу

Возможно, недовольство критиков Энквиста в 1980-е объясняется также тем, что он демонстративно отошел от критического подхода к изучению феномена человека общественного, обратился к человеку частному и оставил шведскую общественную реальность как объект критики и пристального изучения.

Несомненный интерес представляет вопрос о присутствии образа России в швед­ской литературе XX века в целом и об экзотизации образа страны в частности. Что касается Энквиста, то упоминания о России в разных ее ипо­стасях возникают в его текстах постоянно. В интервью российскому телеви­дению в начале 2000-х в ответ на просьбу авторов программы выбрать ряд определений для России, Энквист, наряду с другими эпитетами, выбрал следующие: «таящая угрозу» и «загадочная». 

Полное драматизма взаимодействие с огромным восточным соседом, несом­ненно, оказало влияние на развитие «шведского проекта», то есть Швеция всегда с опаской смотрела на Россию, и Энквист затрагивает эту тему во многих романах. В частности, у него есть строго документальный роман «Легионеры» 1968 года. Он посвящен весьма спорному эпизоду в истории шведской демократии, когда Швеция в 1946 году выдала СССР более сотни прибалтов, которые воевали в войсках СС — так называемые прибалтийские легионеры СС. В этом романе обсужда­ется врожденный страх шведов перед Россией.

Чтобы написать «Легионеров», сам писатель побывал в СССР в 1960-е: собирал материалы, брал интервью у бывших прибалтийских легионеров. Кстати, он говорил о том, что большин­ство из них были наказаны, отсидели какие-то сроки, но большая часть из них уже вернулись в свои родные места, в Прибалтику.

И это очень спорный роман, который, естественно, не мог быть переведен в СССР. Он вызывал большие споры и в самой Швеции, потому что родствен­ники выданных Швецией легионеров предъявляли Энквисту очень большие претензии по поводу высказанных в романе мыслей. 

Важно сказать, что писатели поколения, родившегося в 1960-е годы, условно, дети авторов, которые родились в 1930-е, вынуждены будут принимать и анали­зировать уже совсем другую шведскую реальность, в которой на место прогресса и надежд придут неопределенности и разочарования. Здесь ключе­вое значение будет играть история с убийством премьер-министра Улофа Пальме в 1986 году, которое постепенно начинает жить в культур­ном сознании шведского народа как событие с оттенком мифа, но одновре­менно будет функционировать как важная веха в литературной системе координат, отра­жать те новые страхи и сомнения, что возникнут у современ­ников через 30 после убийства, уже в наше время. Кстати, Улоф Пальме был всего на семь лет старше Энквиста, и они относились друг к другу с боль­шим уважением еще с тех времен, когда Пальме был министром культуры Швеции, притом, по словам самого Энквиста, министром блестящим.

Иногда литература Швеции запазды­вала, когда нужно было подхватить пере­довые континентальные течения: так сначала было с модернизмом, потом — с постмодернизмом, про который не понятно точно, наступил ли он в Швеции в полной мере. Иногда шведская литература опережала и своих скандинавских соседок, и даже континентальных, если вспомнить Стринд­берга, а иногда консервировала течения с континента, тот же романтизм. В шведской литера­туре практически нет сатиры, но, возможно, это как-то связано со швед­ским менталитетом. В книге одного шведского журналиста я прочитала пассаж о том, насколько возмутительна игра «Поле чудес»: он не понимает, как люди могут так издеваться друг над другом в эфире. Кто-то скажет, что шведская литература — это всегда очень мрачно и скучно, но разве этот мрак, этот скандинавский нуар не нравится столь многим читателям по всему миру?

Поэтому мне кажется, что это запазды­вание или эта мрачность на самом деле всегда были к лучшему. Достаточно посмотреть на качество шведской жан­ровой литературы в среднем, например на детективы и детскую литературу. Шведская детская литература вообще определяет направление развития детской литературы в мире — с этим мало кто будет спорить. Более того, мне кажется, что у этой страны огромный потенциал, и мы еще будем узнавать об очень хороших авторах, появляю­щихся там. Хорошая литература в Швеции точно не умерла, и все еще впереди.  

Хотите быть в курсе всего?
Подпишитесь на нашу рассылку, вам понравится. Мы обещаем писать редко и по делу
Курсы
Шерлок Холмс: человек, который никогда не жил и никогда не умрет
Мопса, попинька и другие звери
«Жи-ши» и другие: зачем языку правила
От нуля до интернета
Анатомия готического собора (18+)
Неловкая пауза
15 песен на идише, которые помогают проникнуться еврейской культурой
Как появляется и куда уходит мода
Рождественские рецепты
Ассирия. Жизнь и смерть древней империи
Бандитский Петербург Серебряного века
Комикод
Кино на выходные
Мир древнего египтянина
Личный XX век.
Эвелина Мерова
15 песен, которые помогают проникнуться шведской культурой
Париж эпохи мушкетеров
Омнибус и танкобон
Правила Пушкина
Африканская магия для начинающих
Проверка связей
Секс в ХХ веке: Фрейд, Лакан и другие (18+)
История Англии: Война Алой и Белой розы
Личный XX век.
Ирина Врубель-Голубкина
Рагнарёк, зомби, магия: во что верили древние скандинавы
Краткая история вещей
Исламская революция в Иране: как она изменила всё
Средневековый Китай и его жители
Личный XX век.
Николай Эстис
Архитектура и травма
Радио «Сарафан»
Загадки «Повести временных лет»
Джаз в СССР
Дело о Велимире Хлебникове
Пророк Заратустра и его религия: что надо знать
Слова культур
Новая литература в новой стране: о чем писали в раннем СССР
Краткая история феминизма
Песни русской эмиграции
Магия любви
Немцы против Гитлера
Марсель Пруст в поисках потерянного времени
Рождественские фильмы
Как жили первобытные люди
Дадаизм — это всё или ничего?
Неслабо!
Третьяковка после Третьякова
Как училась Россия
«Народная воля»: первые русские террористы
История сексуальности (18+)
Скандинавия эпохи викингов
Точки опоры
Николай Гумилев в пути
Портрет художника эпохи СССР
Мир Толкина. Часть 1
Языки архитектуры XX века
Что мы знаем об этрусках
Тьфу-тьфу-тьфу! (18+)
Английская литература XX века. Сезон 2
Джаз для начинающих
Ощупывая
северо-западного
слона (18+)
Ученый совет
Трудовые будни героев Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Грибоедова
Взлет и падение Новгородской республики
История русской эмиграции
Как придумать город
Вашими молитвами
Остап Бендер: история главного советского плута
Мир Даниила Хармса
Найман читает «Рассказы о Анне Ахматовой»
Главные идеи Карла Маркса
Олег Григорьев читает свои стихи
История торговли в России
Зачем я это увидел?
Жак Лакан и его психоанализ
Мир средневекового человека
Репортажи с фронтов Первой мировой
Главные философские вопросы. Сезон 8: Где добро, а где зло?
Сказки о любви
Веничка Ерофеев между Москвой и Петушками (18+)
Япония при тоталитаризме
Рождественские песни
Как жили обыкновенные люди и императоры в Древнем Риме
Хотелось бы верить
Немецкая музыка от хора до хардкора
Главные философские вопросы. Сезон 7: Почему нам так много нужно?
Довлатов и Ленинград
Главные философские вопросы. Сезон 6: Зачем нам природа?
История московской архитектуры. От Василия Темного до наших дней
Личный XX век
Берлинская стена. От строительства до падения
Страшные истории
Нелли Морозова. «Мое пристрастие к Диккенсу». Аудиокнига
Польское кино: визитные карточки
Зигмунд Фрейд и искусство толкования
Деловые люди XIX века
«Эй, касатка, выйди в садик»: песни Виктора Коваля и Андрея Липского
Английская литература XX века. Сезон 1
Культурные коды экономики: почему страны живут по-разному
Главные философские вопросы. Сезон 5: Что такое страсть?
Золотая клетка. Переделкино в 1930–50-е годы
Как исполнять музыку на исторических инструментах
Как Оптина пустынь стала главным русским монастырем
Как гадают ханты, староверы, японцы и дети
Последние Романовы: от Александра I до Николая II
Отвечают сирийские мистики
Как читать любимые книги по-новому
Как жили обыкновенные люди в Древней Греции
Путешествие еды по литературе
За что мы любим кельтов?
Стругацкие: от НИИЧАВО к Зоне
Легенды и мифы советской космонавтики
Гитлер и немцы: как так вышло
Как Марк Шагал стал всемирным художником
«Безутешное счастье»: рассказы о стихотворениях Григория Дашевского
История русской еды
Лесков и его чудные герои
Песни о любви
Культура Японии в пяти предметах
5 историй о волшебных помощниках
Главные философские вопросы. Сезон 4: Что есть истина?
Что придумал Бетховен
Первопроходцы: кто открывал Сибирь и Дальний Восток
Сирийские мистики об аде, игрушках, эросе и прокрастинации
Что такое романтизм и как он изменил мир
Финляндия: визитные карточки
Как атом изменил нашу жизнь
Данте и «Божественная комедия»
Шведская литература: кого надо знать
Я бы выпил (18+)
Кто такой Троцкий?
Теории заговора: от Античности до наших дней
Зачем люди ведут дневники, а историки их читают
Помпеи до и после извержения Везувия
Народные песни русского города
Метро в истории, культуре и жизни людей
Идиш: язык и литература
Кафка и кафкианство
Кто такой Ленин?
Что мы знаем об Антихристе
Джеймс Джойс и роман «Улисс»
Стихи о любви
Главные философские вопросы. Сезон 3: Существует ли свобода?
«Молодой папа»: история, искусство и Церковь в сериале (18+)
Безымянный подкаст Филиппа Дзядко
Антропология Севера: кто и как живет там, где холодно
Как читать китайскую поэзию
Экономика пиратства
Как русские авангардисты строили музей
Милосердие на войне
Как революция изменила русскую литературу
Главные философские вопросы. Сезон 2: Кто такой Бог?
Гутенберг позвонит
Композитор Владимир Мартынов о музыке — слышимой и неслышимой
Лунные новости
Открывая Россию: Ямал
Криминология: как изучают преступность и преступников
Открывая Россию: Байкало-Амурская магистраль
Документальное кино между вымыслом и реальностью
Из чего состоит мир «Игры престолов» (18+)
Мир Владимира Набокова
Краткая история татар
Как мы чувствуем архитектуру
Письма о любви
Американская литература XX века. Сезон 2
Американская литература XX века. Сезон 1
Холокост. Истории спасения
История евреев
Главные философские вопросы. Сезон 1: Что такое любовь?
У Христа за пазухой: сироты в культуре
Антропология чувств
Первый русский авангардист
Как увидеть искусство глазами его современников
История исламской культуры
Как работает литература
Несогласный Теодор
История Византии в пяти кризисах
Открывая Россию: Иваново
Комплекс неполноценности
История Великобритании в «Аббатстве Даунтон» (18+)
Самозванцы и Cмута
Поэзия как политика. XIX век
Иностранцы о России
Особенности национальных эмоций
Русская литература XX века. Сезон 6
10 секретов «Евгения Онегина»
Зачем нужны паспорт, ФИО, подпись и фото на документы
История русской культуры. От войны до распада СССР
История русской культуры. Между революцией и войной
История завоевания Кавказа
Открывая Россию: Сахалин
История русской культуры. Серебряный век
Сталин. Вождь и страна
История русской культуры. От Николая I до Николая II
История русской культуры. Петербургский период
История русской культуры. Московская Русь
История русской культуры. Древняя Русь
Ученые не против поп-культуры
В чем смысл животных
Приключения Моне, Матисса и Пикассо в России 
Мир Эйзенштейна
Блокада Ленинграда
Что такое современный танец
Как железные дороги изменили русскую жизнь
Франция эпохи Сартра, Годара и Брижит Бардо
Лев Толстой против всех
Россия и Америка: история отношений
Как придумать свою историю
Россия глазами иностранцев
История православной культуры
Революция 1917 года
Русская литература XX века. Сезон 5
Мир Булгакова
Как читать русскую литературу
Что такое
Древняя Греция
Блеск и нищета Российской империи
Мир Анны Ахматовой
Жанна д’Арк: история мифа
Любовь при Екатерине Великой
Русская литература XX века. Сезон 4
Социология как наука о здравом смысле
Кто такие декабристы
Русское военное искусство
Византия для начинающих
Закон и порядок
в России XVIII века
Как слушать
классическую музыку
Русская литература XX века. Сезон 3
Повседневная жизнь Парижа
Русская литература XX века. Сезон 2
Как понять Японию
Рождение, любовь и смерть русских князей
Что скрывают архивы
Русский авангард
Петербург
накануне революции
«Доктор Живаго»
Бориса Пастернака
Антропология
коммуналки
Русская литература XX века. Сезон 1
Архитектура как средство коммуникации
История дендизма
Генеалогия русского патриотизма
Несоветская философия в СССР
Преступление и наказание в Средние века
Как понимать живопись XIX века
Мифы Южной Америки
Неизвестный Лермонтов
Греческий проект
Екатерины Великой
Правда и вымыслы о цыганах
Исторические подделки и подлинники
Театр английского Возрождения
Шерлок Холмс: человек, который никогда не жил и никогда не умрет
Мопса, попинька и другие звери
«Жи-ши» и другие: зачем языку правила
От нуля до интернета
Анатомия готического собора (18+)
Неловкая пауза
15 песен на идише, которые помогают проникнуться еврейской культурой
Как появляется и куда уходит мода
Рождественские рецепты
Ассирия. Жизнь и смерть древней империи
Бандитский Петербург Серебряного века
Комикод
Кино на выходные
Мир древнего египтянина
Личный XX век.
Эвелина Мерова
15 песен, которые помогают проникнуться шведской культурой
Париж эпохи мушкетеров
Омнибус и танкобон
Правила Пушкина
Африканская магия для начинающих
Проверка связей
Секс в ХХ веке: Фрейд, Лакан и другие (18+)
История Англии: Война Алой и Белой розы
Личный XX век.
Ирина Врубель-Голубкина
Рагнарёк, зомби, магия: во что верили древние скандинавы
Краткая история вещей
Исламская революция в Иране: как она изменила всё
Средневековый Китай и его жители
Личный XX век.
Николай Эстис
Архитектура и травма
Радио «Сарафан»
Загадки «Повести временных лет»
Джаз в СССР
Дело о Велимире Хлебникове
Пророк Заратустра и его религия: что надо знать
Слова культур
Новая литература в новой стране: о чем писали в раннем СССР
Краткая история феминизма
Песни русской эмиграции
Магия любви
Немцы против Гитлера
Марсель Пруст в поисках потерянного времени
Рождественские фильмы
Как жили первобытные люди
Дадаизм — это всё или ничего?
Неслабо!
Третьяковка после Третьякова
Как училась Россия
«Народная воля»: первые русские террористы
История сексуальности (18+)
Скандинавия эпохи викингов
Точки опоры
Николай Гумилев в пути
Портрет художника эпохи СССР
Мир Толкина. Часть 1
Языки архитектуры XX века
Что мы знаем об этрусках
Тьфу-тьфу-тьфу! (18+)
Английская литература XX века. Сезон 2
Джаз для начинающих
Ощупывая
северо-западного
слона (18+)
Ученый совет
Трудовые будни героев Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Грибоедова
Взлет и падение Новгородской республики
История русской эмиграции
Как придумать город
Вашими молитвами
Остап Бендер: история главного советского плута
Мир Даниила Хармса
Найман читает «Рассказы о Анне Ахматовой»
Главные идеи Карла Маркса
Олег Григорьев читает свои стихи
История торговли в России
Зачем я это увидел?
Жак Лакан и его психоанализ
Мир средневекового человека
Репортажи с фронтов Первой мировой
Главные философские вопросы. Сезон 8: Где добро, а где зло?
Сказки о любви
Веничка Ерофеев между Москвой и Петушками (18+)
Япония при тоталитаризме
Рождественские песни
Как жили обыкновенные люди и императоры в Древнем Риме
Хотелось бы верить
Немецкая музыка от хора до хардкора
Главные философские вопросы. Сезон 7: Почему нам так много нужно?
Довлатов и Ленинград
Главные философские вопросы. Сезон 6: Зачем нам природа?
История московской архитектуры. От Василия Темного до наших дней
Личный XX век
Берлинская стена. От строительства до падения
Страшные истории
Нелли Морозова. «Мое пристрастие к Диккенсу». Аудиокнига
Польское кино: визитные карточки
Зигмунд Фрейд и искусство толкования
Деловые люди XIX века
«Эй, касатка, выйди в садик»: песни Виктора Коваля и Андрея Липского
Английская литература XX века. Сезон 1
Культурные коды экономики: почему страны живут по-разному
Главные философские вопросы. Сезон 5: Что такое страсть?
Золотая клетка. Переделкино в 1930–50-е годы
Как исполнять музыку на исторических инструментах
Как Оптина пустынь стала главным русским монастырем
Как гадают ханты, староверы, японцы и дети
Последние Романовы: от Александра I до Николая II
Отвечают сирийские мистики
Как читать любимые книги по-новому
Как жили обыкновенные люди в Древней Греции
Путешествие еды по литературе
За что мы любим кельтов?
Стругацкие: от НИИЧАВО к Зоне
Легенды и мифы советской космонавтики
Гитлер и немцы: как так вышло
Как Марк Шагал стал всемирным художником
«Безутешное счастье»: рассказы о стихотворениях Григория Дашевского
История русской еды
Лесков и его чудные герои
Песни о любви
Культура Японии в пяти предметах
5 историй о волшебных помощниках
Главные философские вопросы. Сезон 4: Что есть истина?
Что придумал Бетховен
Первопроходцы: кто открывал Сибирь и Дальний Восток
Сирийские мистики об аде, игрушках, эросе и прокрастинации
Что такое романтизм и как он изменил мир
Финляндия: визитные карточки
Как атом изменил нашу жизнь
Данте и «Божественная комедия»
Шведская литература: кого надо знать
Я бы выпил (18+)
Кто такой Троцкий?
Теории заговора: от Античности до наших дней
Зачем люди ведут дневники, а историки их читают
Помпеи до и после извержения Везувия
Народные песни русского города
Метро в истории, культуре и жизни людей
Идиш: язык и литература
Кафка и кафкианство
Кто такой Ленин?
Что мы знаем об Антихристе
Джеймс Джойс и роман «Улисс»
Стихи о любви
Главные философские вопросы. Сезон 3: Существует ли свобода?
«Молодой папа»: история, искусство и Церковь в сериале (18+)
Безымянный подкаст Филиппа Дзядко
Антропология Севера: кто и как живет там, где холодно
Как читать китайскую поэзию
Экономика пиратства
Как русские авангардисты строили музей
Милосердие на войне
Как революция изменила русскую литературу
Главные философские вопросы. Сезон 2: Кто такой Бог?
Гутенберг позвонит
Композитор Владимир Мартынов о музыке — слышимой и неслышимой
Лунные новости
Открывая Россию: Ямал
Криминология: как изучают преступность и преступников
Открывая Россию: Байкало-Амурская магистраль
Документальное кино между вымыслом и реальностью
Из чего состоит мир «Игры престолов» (18+)
Мир Владимира Набокова
Краткая история татар
Как мы чувствуем архитектуру
Письма о любви
Американская литература XX века. Сезон 2
Американская литература XX века. Сезон 1
Холокост. Истории спасения
История евреев
Главные философские вопросы. Сезон 1: Что такое любовь?
У Христа за пазухой: сироты в культуре
Антропология чувств
Первый русский авангардист
Как увидеть искусство глазами его современников
История исламской культуры
Как работает литература
Несогласный Теодор
История Византии в пяти кризисах
Открывая Россию: Иваново
Комплекс неполноценности
История Великобритании в «Аббатстве Даунтон» (18+)
Самозванцы и Cмута
Поэзия как политика. XIX век
Иностранцы о России
Особенности национальных эмоций
Русская литература XX века. Сезон 6
10 секретов «Евгения Онегина»
Зачем нужны паспорт, ФИО, подпись и фото на документы
История русской культуры. От войны до распада СССР
История русской культуры. Между революцией и войной
История завоевания Кавказа
Открывая Россию: Сахалин
История русской культуры. Серебряный век
Сталин. Вождь и страна
История русской культуры. От Николая I до Николая II
История русской культуры. Петербургский период
История русской культуры. Московская Русь
История русской культуры. Древняя Русь
Ученые не против поп-культуры
В чем смысл животных
Приключения Моне, Матисса и Пикассо в России 
Мир Эйзенштейна
Блокада Ленинграда
Что такое современный танец
Как железные дороги изменили русскую жизнь
Франция эпохи Сартра, Годара и Брижит Бардо
Лев Толстой против всех
Россия и Америка: история отношений
Как придумать свою историю
Россия глазами иностранцев
История православной культуры
Революция 1917 года
Русская литература XX века. Сезон 5
Мир Булгакова
Как читать русскую литературу
Что такое
Древняя Греция
Блеск и нищета Российской империи
Мир Анны Ахматовой
Жанна д’Арк: история мифа
Любовь при Екатерине Великой
Русская литература XX века. Сезон 4
Социология как наука о здравом смысле
Кто такие декабристы
Русское военное искусство
Византия для начинающих
Закон и порядок
в России XVIII века
Как слушать
классическую музыку
Русская литература XX века. Сезон 3
Повседневная жизнь Парижа
Русская литература XX века. Сезон 2
Как понять Японию
Рождение, любовь и смерть русских князей
Что скрывают архивы
Русский авангард
Петербург
накануне революции
«Доктор Живаго»
Бориса Пастернака
Антропология
коммуналки
Русская литература XX века. Сезон 1
Архитектура как средство коммуникации
История дендизма
Генеалогия русского патриотизма
Несоветская философия в СССР
Преступление и наказание в Средние века
Как понимать живопись XIX века
Мифы Южной Америки
Неизвестный Лермонтов
Греческий проект
Екатерины Великой
Правда и вымыслы о цыганах
Исторические подделки и подлинники
Театр английского Возрождения
Все курсы
Спецпроекты
Наука и смелость. Третий сезон
Детский подкаст о том, что пришлось пережить ученым, прежде чем их признали великими
Кандидат игрушечных наук
Детский подкаст о том, как новые материалы и необычные химические реакции помогают создавать игрушки и всё, что с ними связано
Автор среди нас
Антология современной поэзии в авторских прочтениях. Цикл фильмов Arzamas, в которых современные поэты читают свои сочинения и рассказывают о них, о себе и о времени
Господин Малибасик
Динозавры, собаки, пятое измерение и пластик: детский подкаст, в котором папа и сын разговаривают друг с другом и учеными о том, как устроен мир
Где сидит фазан?
Детский подкаст о цветах: от изготовления красок до секретов известных картин
Путеводитель по благотвори­тельной России XIX века
27 рассказов о ночлежках, богадельнях, домах призрения и других благотворительных заведениях Российской империи
Колыбельные народов России
Пчелка золотая да натертое яблоко. Пятнадцать традиционных напевов в современном исполнении, а также их истории и комментарии фольклористов
История Юрия Лотмана
Arzamas рассказывает о жизни одного из главных ученых-гуманитариев XX века, публикует его ранее не выходившую статью, а также знаменитый цикл «Беседы о русской культуре»
Волшебные ключи
Какие слова открывают каменную дверь, что сказать на пороге чужого дома на Новый год и о чем стоит помнить, когда пытаешься проникнуть в сокровищницу разбойников? Тест и шесть рассказов ученых о магических паролях
«1984». Аудиоспектакль
Старший Брат смотрит на тебя! Аудиоверсия самой знаменитой антиутопии XX века — романа Джорджа Оруэлла «1984»
История Павла Грушко, поэта и переводчика, рассказанная им самим
Павел Грушко — о голоде и Сталине, оттепели и Кубе, а также о Федерико Гарсиа Лорке, Пабло Неруде и других испаноязычных поэтах
История игр за 17 минут
Видеоликбез: от шахмат и го до покемонов и видеоигр
Истории и легенды городов России
Детский аудиокурс антрополога Александра Стрепетова
Путеводитель по венгерскому кино
От эпохи немых фильмов до наших дней
Дух английской литературы
Оцифрованный архив лекций Натальи Трауберг об английской словесности с комментариями филолога Николая Эппле
Аудиогид МЦД: 28 коротких историй от Одинцова до Лобни
Первые советские автогонки, потерянная могила Малевича, чудесное возвращение лобненских чаек и другие неожиданные истории, связанные со станциями Московских центральных диаметров
Советская кибернетика в историях и картинках
Как новая наука стала важной частью советской культуры
Игра: нарядите елку
Развесьте игрушки на двух елках разного времени и узнайте их историю
Что такое экономика? Объясняем на бургерах
Детский курс Григория Баженова
Всем гусьгусь!
Мы запустили детское
приложение с лекциями,
подкастами и сказками
Открывая Россию: Нижний Новгород
Курс лекций по истории Нижнего Новгорода и подробный путеводитель по самым интересным местам города и области
Как устроен балет
О создании балета рассказывают хореограф, сценограф, художники, солистка и другие авторы «Шахерезады» на музыку Римского-Корсакова в Пермском театре оперы и балета
Железные дороги в Великую Отечественную войну
Аудиоматериалы на основе дневников, интервью и писем очевидцев c комментариями историка
Война
и жизнь
Невоенное на Великой Отечественной войне: повесть «Турдейская Манон Леско» о любви в санитарном поезде, прочитанная Наумом Клейманом, фотохроника солдатской жизни между боями и 9 песен военных лет
Фландрия: искусство, художники и музеи
Представительство Фландрии на Arzamas: видеоэкскурсии по лучшим музеям Бельгии, разборы картин фламандских гениев и первое знакомство с именами и местами, которые заслуживают, чтобы их знали все
Еврейский музей и центр толерантности
Представительство одного из лучших российских музеев — история и культура еврейского народа в видеороликах, артефактах и рассказах
Музыка в затерянных храмах
Путешествие Arzamas в Тверскую область
Подкаст «Перемотка»
Истории, основанные на старых записях из семейных архивов: аудиодневниках, звуковых посланиях или разговорах с близкими, которые сохранились только на пленке
Arzamas на диване
Новогодний марафон: любимые ролики сотрудников Arzamas
Как устроен оркестр
Рассказываем с помощью оркестра musicAeterna и Шестой симфонии Малера
Британская музыка от хора до хардкора
Все главные жанры, понятия и имена британской музыки в разговорах, объяснениях и плейлистах
Марсель Бротарс: как понять концептуалиста по его надгробию
Что значат мидии, скорлупа и пальмы в творчестве бельгийского художника и поэта
Новая Третьяковка
Русское искусство XX века в фильмах, галереях и подкастах
Видеоистория русской культуры за 25 минут
Семь эпох в семи коротких роликах
Русская литература XX века
Шесть курсов Arzamas о главных русских писателях и поэтах XX века, а также материалы о литературе на любой вкус: хрестоматии, словари, самоучители, тесты и игры
Детская комната Arzamas
Как провести время с детьми, чтобы всем было полезно и интересно: книги, музыка, мультфильмы и игры, отобранные экспертами
Аудиоархив Анри Волохонского
Коллекция записей стихов, прозы и воспоминаний одного из самых легендарных поэтов ленинградского андеграунда 1960-х — начала 1970-х годов
История русской культуры
Суперкурс Онлайн-университета Arzamas об отечественной культуре от варягов до рок-концертов
Русский язык от «гой еси» до «лол кек»
Старославянский и сленг, оканье и мат, «ѣ» и «ё», Мефодий и Розенталь — всё, что нужно знать о русском языке и его истории, в видео и подкастах
История России. XVIII век
Игры и другие материалы для школьников с методическими комментариями для учителей
Университет Arzamas. Запад и Восток: история культур
Весь мир в 20 лекциях: от китайской поэзии до Французской революции
Что такое античность
Всё, что нужно знать о Древней Греции и Риме, в двух коротких видео и семи лекциях
Как понять Россию
История России в шпаргалках, играх и странных предметах
Каникулы на Arzamas
Новогодняя игра, любимые лекции редакции и лучшие материалы 2016 года — проводим каникулы вместе
Русское искусство XX века
От Дягилева до Павленского — всё, что должен знать каждый, разложено по полочкам в лекциях и видео
Европейский университет в Санкт-Петербурге
Один из лучших вузов страны открывает представительство на Arzamas — для всех желающих
Пушкинский
музей
Игра со старыми мастерами,
разбор импрессионистов
и состязание древностей
Стикеры Arzamas
Картинки для чатов, проверенные веками
200 лет «Арзамасу»
Как дружеское общество литераторов навсегда изменило русскую культуру и историю
XX век в курсах Arzamas
1901–1991: события, факты, цитаты
Август
Лучшие игры, шпаргалки, интервью и другие материалы из архивов Arzamas — и то, чего еще никто не видел
Идеальный телевизор
Лекции, монологи и воспоминания замечательных людей
Русская классика. Начало
Четыре легендарных московских учителя литературы рассказывают о своих любимых произведениях из школьной программы
Аудиолекции
43 минуты
1/7

Сельма Лагерлёф: сказки для взрослых

За что писательницу любят шведы — и почему это не «Нильс с дикими гусями»

Читает Полина Лисовская

За что писательницу любят шведы — и почему это не «Нильс с дикими гусями»

35 минут
2/7

Август Стриндберг — главный шведский писатель

Как Стриндберг со всеми ссорился, занимался алхимией и создавал новую шведскую литературу

Читает Полина Лисовская

Как Стриндберг со всеми ссорился, занимался алхимией и создавал новую шведскую литературу

33 минуты
3/7

Богемный и тоскующий Стокгольм: книги Яльмара Сёдерберга

Стокгольмские фланеры и холодное наблюдение за жизнью, плотская любовь и душевное одиночество в романах шведского Достоевского

Читает Полина Лисовская

Стокгольмские фланеры и холодное наблюдение за жизнью, плотская любовь и душевное одиночество в романах шведского Достоевского

37 минут
4/7

Экзистенциальный ужас в Швеции: Пер Лагерквист

Страх перед жизнью без веры, борьба с нацизмом и продолжение истории нераспятого разбойника Вараввы в книгах главного шведского модерниста

Читает Полина Лисовская

Страх перед жизнью без веры, борьба с нацизмом и продолжение истории нераспятого разбойника Вараввы в книгах главного шведского модерниста

40 минут
5/7

Антиутопия по-шведски: Карин Бойе и Харри Мартинсон

Роман о враждующих тоталитарных государствах и научно-фантастическая поэма о беженцах, улетевших с отравленной Земли

Читает Полина Лисовская

Роман о враждующих тоталитарных государствах и научно-фантастическая поэма о беженцах, улетевших с отравленной Земли

38 минут
6/7

Эйвинд Юнсон — модернист из рабочих

Путь писателя от рабочей литературы до исторических романов и сложных художественных экспериментов

Читает Полина Лисовская

Путь писателя от рабочей литературы до исторических романов и сложных художественных экспериментов

32 минуты
7/7

Шведский постмодернизм и Пер Улов Энквист

Почему в Швеции постмодернизм не такой, как везде, и как он отвечает на вопрос, в чем истина

Читает Полина Лисовская

Почему в Швеции постмодернизм не такой, как везде, и как он отвечает на вопрос, в чем истина