Источники

Откуда мы знаем об античности всё то, что мы о ней знаем

Рассказывает Аскольд Иванчик

Здравствуйте! Меня зовут Ирина Калитеевская, я редактор сайта Arzamas, и мы начи­наем курс лекций, посвященных культуре Антич­ности. Только что вы слышали, как Аскольд Иванчик — историк-антиковед и востоко­вед, член-корреспондент РАН — смотрел «Трою» Вольфганга Петерсена, голливудский фильм, снятый в 2004 году по мотивам гомеровской «Илиады»; в роли Ахиллеса — Брэд Питт. Как вы могли убедиться, фильм не показался Аскольду Игоревичу близким к исторической истине. Конечно, голливудские фильмы и не обязаны быть историческими трудами — но почему сами историки уверены, что знают, как всё было на самом деле? В этой лекции мы выясняем, откуда мы знаем о древ­них греках и римлянах всё то, что мы о них знаем.

Когда мы говорим о древности, первым делом надо сказать, что у нас есть два типа источников информации. Первый — это тексты, и вто­рой — это мате­риальные остатки, то есть вещи и контекст, в котором они были найдены. Текстами занимаются филология и история, которые работают рука об руку, и часто даже трудно сказать, исследователь древних текстов — кто он в боль­шей мере, филолог или историк. А материальными остатками древ­них циви­лизаций занимается археология.

Изучение любой цивилизации, имевшей письменность, начинается с исследования созданных ею текстов. А потому начнем с текстов, которые дошли до нас из Античности.

Какими же текстами мы обладаем для того, чтобы составить себе пред­ставление об античной культуре? Прежде всего, это разнообразные литера­турные сочинения, записанные повествования. Здесь надо сказать, что в Ан­тичности и в Средневековье долгое время различие между литературой и, ска­жем, наукой практически не делалось, или оно не было очень жестким. Напри­мер, многие научные сведения излагались в поэтической форме, в форме поэм, поэтому лучше говорить не о литературе и о науке, а скорее о словесности в целом.

Греческая словесность возникает раньше, чем римская, и начинается она с поэтических произведений. Самые ранние произведения, которые дошли до нас, — это поэмы Гомера.

Ученые долго спорили о том, кто такой Гомер и существовал ли такой человек в принципе. Но сегодня уже более или менее все согласны с тем, что вначале многочисленные поэмы о деяниях героев были устными и передава­лись от певца к певцу. Певцы эти назывались аэдами, но их имен мы, конечно, не знаем. Когда эти поэмы начали складываться, тоже неизвестно, но, видимо, еще во II тысячелетии до н. э. — поскольку именно тогда происходили некото­рые упоми­наемые в них события. Те же поэмы, которые мы знаем под именем «гомеровских», видимо, были созданы во второй половине VIII века до н. э., когда в Греции вошла в обиход письменность на основе этих древних преданий. Тогда же они были впервые записаны.

Вот, например, так начинается поэма «Илиада»:

Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына,
Грозный, который ахеянам тысячи бедствий содеял,
Многие души могучие славных героев низринул
В мрачный Аид и самих распростер их в корысть плотоядным
Птицам окрестным и псам (совершалася Зевсова воля)…  Пер. Николая Гнедича

В этих эпических поэмах излагаются различные события из жизни героев, которые были древними героями уже и в VIII веке до н. э., и мифологичес­кие сюжеты.

Вслед за этими эпическими поэмами появились и другие жанры поэтических произведений. Более авторская лирика. А проза появилась гораздо позже — только в VI веке до н. э.

Одними из самых ранних произведений были те, которые мы называем исто­рическими, то есть рассказывающие о прошлом. Само слово «история» (historia) означает «исследование». И первый автор, которого принято называть «отцом истории», Геродот, занимался не систематическим изложением исто­рии, а вопросом о взаимоотношениях между греческими и негреческими куль­турами, Греции и внешнего мира. Его произведения стали называть «исто­рией», потому что это и было «исследованием».

Вот фрагмент из четвертой книги «Истории» Геродота, где речь идет о земле, которую античные авторы называют Скифией:

«Итак, области до этих лысых людей нам еще знакомы, о том же, что выше их, никто с точностью сказать не может. Эти страны отделяют высокие, недоступные горы, и никто их еще не переходил. По словам лысых, на горах обитают, хотя я этому не верю, козлоногие люди, а за этими горами — дру­гие люди, которые спят шесть месяцев в году. Этому‑то я уж вовсе не верю».  Пер. Георгия Стратановского

Впоследствии появилась довольно обширная литература самых разных жанров. Собственно, эта литература до нас дошла и является одним из главных источ­ников наших сведений об Античности.

Но далеко не всё, что было написано в Античности, дожило до наших дней. Например, в «Илиаде» и «Одиссее» речь идет о двух срав­ни­тельно небольших эпизодах из истории Троянской войны — и вполне вероятно, что эти две поэмы были частью большого несохра­нивше­гося цикла. Точно оценить, какая доля всей античной словесности до нас дошла, невозможно — но прак­тически наверняка это счита­ные проценты, а может, даже доли процента. Почему это произошло? И как текстам, которые до нас все-таки дошли, уда­лось избежать общей участи?

Рукописи недолговечны, даже при самых лучших условиях хранения они поги­бают, и нужно их время от времени переписывать. Составление одной копии требует больших затрат и времени, и сил.

А поскольку копии были дороги, переписывались те тексты, которые пользова­лись спросом. Это похоже на современную систему print on demand  Print on demand — букв. с англ. «печать по требованию».: изготав­ливается ровно столько копий, сколько нужно для заказчика. Если человек жела­ет иметь у себя какую-то рукопись, он заказывает ее копию, а так просто она не будет изготавливаться. Результатом был такой естественный отбор сочине­ний: выживали, продолжали свою жизнь в копиях те тексты, которые больше читались. Поэтому уже к середине античной эпохи, к эллинистическо­му вре­мени встречаются упоминания о том, что такой-то текст, о котором пи­шут, что он существовал, сейчас потерян. Его копий нет.

В древности создавались библиотеки, и было некоторое количество крупных библиотек, в которых собирались разные рукописи, в том числе и редкие. Самая известная — это Александрийская библиотека в Египте; были библиоте­ки и в других местах: в Пергаме, в Эфесе, в разных крупных центрах образова­ния. Эти библиотеки содержали и редкие рукописи, а не только наиболее рас­хожие. Ну а самые расхожие — это, понятно, те тексты, которые использова­лись в школьном образовании. Поэтому у нас больше всего копий тех текстов, которые использовались в школе.

К сожалению, в конце Античности и в раннее Средневековье все крупные биб­лиотеки погибли. В Средневековье как в Западной Европе, так и в Восточной, в Греции например, в православных областях Византийской империи, рукописи сохранялись и переписывались в монастырях. При этом переписывались, есте­ственно, тексты в первую очередь христианские, связанные с толкованием Вет­хого и Нового Завета, но не только: переписывали и античные тексты, которые представляли интерес для средневековых ученых читателей. В результате тут тоже происходил отбор текстов, но уже по совсем другим принципам. Вкусы средневекового человека совсем не всегда совпадали со вкусами античного человека. 

Ну вот, например, был такой античный географ Страбон (I век до н. э. — I век н. э.). Он считается важным географом. В то же время в Античности он не пользовался никакой популярностью. Страбон составил компиляцию из отрывков сочинений своих более знаменитых и лучших предшественников и их пересказов, сделал из них такую вроде как хрестоматию, в которой куски разных текстов часто шиты практически белыми нитками.

Вот как звучит типичный отрывок из «Географии» Страбона:

«Кте­сий утвер­жда­ет, что Индия не мень­ше осталь­ной Азии; по Оне­си­кри­ту, она состав­ля­ет тре­тью часть оби­та­е­мо­го мира, а Неарх счи­та­ет, что путе­ше­ствие толь­ко по рав­нине зани­ма­ет 4 меся­ца. Одна­ко Мега­сфен и Деимах более уме­рен­ны в сво­их рас­че­тах, так как пола­га­ют рас­сто­я­ние от Южно­го моря до Кав­ка­за „свы­ше 20 000 ста­дий“».  Пер. Григория Стратановского

Но для средневекового человека это было удобно, потому что представ­ляло собой такую компактную энциклопедию географии. Поэтому в Средние века именно этот текст стал очень популярным, и именно его переписывали, — а те тексты, на которых основывался Страбон и которые на самом деле были лучше и в Античности были гораздо более знамениты, исчезли, и мы их не зна­ем. Античную географию мы знаем вот по этому тексту Страбона, который сохранился именно потому, что он был значим для средневековых людей.

Ну или другой пример — латинский поэт Катулл, наверное самый знаменитый латинский лирический поэт, — существует масса его переводов на все языки, он сильно повлиял на новую европейскую поэзию и так далее.

Вот одно из самых известных его стихотворений:

И ненавижу ее и люблю. Почему же? — ты спросишь.
Сам я не знаю, но так чувствую я, и томлюсь.  Пер. Адриана Пиотровского

Катулл не был очень популярен в Средневековье, хотя в Античности, конечно, был. И поэтому в Средние века его переписывали редко. В результате стихо­творения Катулла до нас дошли в одной-единственной рукописи. Так что наши представления о словесности Античности очень неполные и часто, мож­но сказать, довольно случайные.

С началом эпохи Возрождения возник огромный интерес к античной сло­весности. Гуманисты первыми стали подробно изучать библио­теки мона­сты­рей, в которых могли сохраниться тексты греческих и римских авторов, и пуб­ликовать свои находки. Этот интерес с тех пор не угасал, и уже к концу XIX ве­ка практически все, что можно было найти в библиотеках, было издано.

Зато примерно в то же время возник новый, неожиданный источник текстов: оказалось, что в некоторых районах Египта, благодаря очень сухой почве, пре­красно сохранились многие древние материалы, и в том числе папирус.

Папирус был наиболее распространенным в Античности писчим материа­лом, как сейчас бумага. Но он почти нигде не сохраняется, кроме Египта. Папи­русы, на которых писались разные произ­ведения, использовались в поздней Антич­ности для изготовления так называемых картонажей — это такие погре­баль­ные саркофаги, которые изготовлены из многочисленных склеенных слоев папи­руса. Реставраторы их разбирают на отдельные папирусы, и это тоже такая довольно кропотливая работа.

Подавляющее большинство текстов, которые сохранились на папирусах, — это деловые документы: письма, счета, расписки и так далее. Они тоже инте­рес­ны, но для литературы они, естественно, ничего не дают. Но время от вре­мени на папирусах встречаются и фрагменты текстов, которые в книгах до нас не дошли.

Сегодня такие находки тоже иногда случаются, хотя уже не так часто, как сто лет назад. Например, три года назад были найдены тексты двух новых сти­хо­творений Сапфо, одно из них — почти целиком. Вот его начало:

Все щебечешь ты: вот Харакс вернется
С полным трюмом груза! Но это только
Зевсу и богам может быть известно,
     Будь же скромнее.
Лучше повели мне теперь осыпать
Многими мольбами царицу Геру,
Чтобы воротился Харакс и судно
     Целым оставил,
Чтобы невредимыми нас нашел он;
Прочее — как будет богам угодно,
Ибо наступает всегда затишье
     Следом за бурей.  Пер. Льва Оборина

Эта находка стала сенсацией: до нее мы знали лишь одно стихотво­рение Сапфо целиком. Но ценность папирусов еще и в том, что тексты, которые на них написаны, не прошли через средневековую монастырскую цензуру. Они помо­гают понять, что люди читали в Античности.

Хотя это отражает культуру только одного региона античного мира — Египта эллинистического и римского времени, — но эти данные более или менее можно экстраполировать и на остальные регионы.

Большая часть находок литературных текстов в папирусах повторяет то, что нам известно по рукописям. Самыми распространенными были тексты Гомера. Это подтверждает и то, что мы знаем из других источников: основой греческо­го образования было изучение поэм Гомера, и большая часть образованных греков знала наизусть очень значительную часть поэм. Поэтому они и перепи­сывались для школы.

Среди других текстов сохранилось довольно много рукописей Фукидида, атти­ческого историка V века до н. э., но подавляющее большинство сохранившихся в папирусах кусков текста относится к его первой книге. Их больше, чем фраг­ментов всех остальных книг. Это свидетельствует о том, что в школе изучалась именно первая книга Фукидида. 

Эта книга, которую называют также «Историей Пелопоннесской войны», посвящена войне между Афинами и Спартой в V веке до н. э. Сам Фукидид так описывает свой труд:

«Мое исследование при отсутствии в нем всего баснословного, быть мо­жет, покажется малопривлека­тельным. Но если кто захочет исследовать достоверность прошлых и возможность будущих событий (могущих когда-нибудь повториться по свой­ству человеческой природы в том же или сходном виде), то для меня будет достаточно, если он сочтет мои изы­ска­ния полезными. Мой труд создан как достояние навеки, а не для минутного успеха у слушателей».  Пер. Георгия Стратановского

На том, чтобы найти текст, работа историка не заканчивается — скорее, здесь она и начинается. Потому что дальше этот текст нужно грамотно проанали­зировать — а для этого первым делом нужно понять, кто, когда и зачем его написал и каким образом эти обстоя­тельства могли на него повлиять. И ко­нечно, фрагментарность тек­стов, сохранившихся от Античности, усложняет эту задачу.

Мы не можем и не должны верить всему, что написано в тексте. Любой текст отражает точку зрения автора, различные предрассудки и представления, которые существуют как в голове у него самого, так и у всего его поколения и окружения. И поэтому, если мы хотим восстановить реальную картину, нам нужно разные источники сопоставлять между собой. Для этого исторической наукой разработаны специальные методы. Стандартным способом выяснить, насколько достоверно то или иное сообщение, является его сопоставление с не­зависимым сообщением. Собственно, этим занимается критика источников.

Итак, мы поговорили о словесности. Но ею тексты, с которыми могут работать исследователи, конечно же, не исчерпываются. Существуют и другие виды письменных источников.

Античное государство, как и любое другое, в процессе своей деятельности производило разные тексты нехудожественного характера, не относящиеся к словесности, — документы. В древности, как и в Новое время, такие тексты хранились в архивах, но древние архивы до нас не дошли. Зато в Античности существовало обыкновение наиболее важные документы высекать на камне. Например, постановления властей, законы, судебные документы, документы о тяжбах — то есть документы очень разного типа. Документы, написанные на твердых носителях — на камне и на металле, постоянно находят во время археологических раскопок. Подсчитано, что в Средиземноморье в результате раскопок в год находят около пяти тысяч новых текстов. Так что надписи дают нам постоянный приток нового материала, и это не оставляет античников без работы.

Наука, которая занимается всеми текстами, написанными на твердых материалах, например на камне или на металле, называется эпигра­фика. Она имеет дело не только с важными государственными документами, но и с тек­стами, написанными обычными людьми в самых простых, бытовых обстоя­тельствах. И они ничуть не менее важны для исторической науки.

Греческая цивилизация и римская цивилизация — это была цивилизация почти поголовной грамотности, писать умели все, и поэтому, наряду с тек­стами официальными, изготавливавшимися властями, практически каждый человек тоже все время что-нибудь писал. Тут могут быть и заказанные для частных нужд надписи на камне, например надгробия. Надгробие для своего род­ствен­ника каждый заказывал сам. Иногда на них встречаются совсем про­стые тек­сты: имя, отчество и происхождение, но бывают и довольно длинные и замыс­ловатые тексты — иногда стихотворные надгробные надписи, эпита­фии, и так далее.

Например, вот что написано на надгробии греческого актера Фили­стиона:

Я, актер Филистион,
Успокаивал боль людей комедией и смехом,
Человек ролей, я часто умирал, —
Но так — впервые.

Часто люди писали на твердом подручном материале, например на кера­мике, на черепках. Черепки использовались в том числе для того, чтобы писать письма. Кроме того, очень часто находят надписи, сделанные во время засто­лья: на сосудах, из которых пили, греки очень любили написать какой-нибудь текст, иногда жизнерадостный — «Пей. Радуйся»; иногда связанный с об­стоя­тельствами застолья; иногда это какие-нибудь шуточки над соседом; иногда — довольно неприличные надписи. Близкие к этому надписи встре­чаются на сте­нах — как у нас на заборе пишут что-то вроде «Здесь был Вася», примерно так же и греки писали.

В античном мире грамотными могли быть даже рабы. Конечно, рабы не писали пространных сочинений, обычно это совсем бытовые вещи, которые дают нам кое-что узнать об их жизни. Например, очень интересный источник таких сведений — античные проклятия.

По древним представлениям, можно было нанести вред человеку, написав на свинцовой пластинке проклятия с соответствующими формулами. Потом эта пластинка сворачивалась, и дальше ее нужно было переправить в подзем­ный мир. Для этого ее нужно было или зарыть в свежую могилу, или бросить в высохший колодец. Считалось, что неиспользуемый колодец дает прямой доступ в нижний мир к мертвым. И эти тексты очень часто составлялись пред­ставителями низов. Например, есть заклятия, связанные с любовными делами, например написанные с целью погубить соперницу, из которых видно, что соперницей является служанка или рабыня. Понятно, что это текст об отноше­ниях между двумя рабынями, скорее всего.

Такие находки тоже довольно часто случаются и позволяют лучше представить себе низовую культуру и быт людей.

До сих пор мы говорили о письменных источниках, а теперь пере­ходим к источникам второго типа — к материальным остаткам. Ими в первую очередь занимается археология.

Разумеется, люди пишут не обо всем. Археология позволяет восстановить, как люди жили в повседневной жизни, и дает особенно ценную информацию о тех частях античного мира, где сохранилось мало текстов, — ведь разные тер­ри­тории античного мира освещены текстами в разной степени. Больше всего у нас текстов про Афины классической эпохи, а, скажем, для городов на Чер­ном море, на территории нынешних России и Украины, текстовых данных довольно мало. Но зато есть археологические данные, и именно они позволяют судить о том, как жили люди.

Задача археолога — заставить находки заговорить; использовать их как улики, которые могут как можно больше рассказать о том времени и тех лю­дях, которые их создали. И просто извлечь из земли предмет и хорошенько его рассмотреть для этого совершенно недо­статочно, даже если этот предмет — восхитительное произведение искусства.

Расхожее представление о том, что археологи ищут ценные вещи, совер­шенно неправильно. Для археолога сама вещь большого интереса не пред­ставляет. Даже прекрасный золотой предмет, исполненный лучшим ювелиром, будучи вырван из контекста и существующий сам по себе, лишается 90% своей цен­ности. Им могут заниматься искусствоведы, какую-то информацию он дает, но на самом деле для науки он практически потерян.

Когда археологи занимаются раскопками древних городов или древних некро­полей, их самая главная задача — это очень аккуратно восстановить контекст каждой находки. И только все эти находки вместе позволяют восстановить достоверную картину прошлого.

Для того чтобы проанализировать и зафиксировать контекст, в котором был найден любой предмет, используются приемы, которые были выработаны еще в XVIII–XIX веках, когда археология только формировалась как наука.

При археологических раскопках, во-первых, задачей археолога является восстановление наиболее полной картины для определенного момента, для определенного хронологического среза. Например, когда раскапывают разру­шенный дом, археолог сначала разбирает завалы стены, которые образова­лись после того, как дом рухнул, устанавливает очертания этого дома и выхо­дит на уровень пола. Дальше его задача — этот пол максимально аккуратно расчистить, не повредив его, то есть не уйдя дальше вниз, а затем — выяснить и зафиксировать все вещи в том положении, в каком они находились на полу в момент разрушения. Дальше этот пол снимается, мы идем вниз и выясняем, когда и каким образом этот пол был положен. Ниже часто бывает следующий пол, более ранний, — и в таком случае процедура повторяется. Таким образом археолог очень аккуратно снимает один за другим культурные слои, пока не доходит до того, что называется в археологии материком, — то есть до по­верхности, на которую человек пришел впервые, на которой никто не жил до тех пор.

Раскапывая памятник, археолог его тем самым разрушает: уже никто никогда не сможет вернуться на то же место, чтобы проверить, что там было на самом деле. Поэтому задача археолога — сохранить этот памятник в «виртуальной форме»: в чертежах, в фотографиях, подробных описаниях… Если раскопки произведены аккуратно и в соответствии со всеми требованиями, археолог может восстановить картину жизни соответствующего города на конкретный момент.

Но сами по себе предметы тоже способны кое-что рассказать. Когда гума­нисты эпохи Возрождения заинтересовались античными древно­стями, они ста­ли вывозить их из Греции и Италии. Произ­ведения искусства — скульптуры, барельефы, вазы, мозаики — полностью вырывались из контекста. Это было больше похоже на кладоиска­тельство, чем на научную археологию. Но все выве­зенные предметы, которые теперь раскиданы по музеям всего мира, не по­теряны для науки — ведь информацию можно извлечь из самого изображения.

Конечно, все изображения — это очень важный источник информации. Ими занимается особая отрасль между археологией и искусствоведением — иконография. Например, изображения на вазах часто содержат сцены из ми­фов, которые нам неизвестны из письменных источников, или какие-то вер­сии, отклоняющиеся от того, что мы знаем из письменных источников. И эти изображения позволяют иначе представить себе греческую мифологию. Кроме того, изображения, например, опять же на вазах дают очень много информа­ции о том, как греки — скажем афиняне, если речь идет об афинских вазах, — представляли себе чужих, других, не афинян. Это иконографически довольно хорошо прослеживается.

Ну и, естественно, масса информации по всяким бытовым вещам, потому что там часто изображено то, что археологически не фиксируется, потому что изготавливается из тех материалов, которые очень редко сохраняются. Напри­мер, одежда. Как одевались греки и римляне, мы знаем или по описаниям, или по изображениям. В Египте сохраняются практически все органические мате­риалы, а за пределами Египта у нас тканей нет. 

Впрочем, с анализом изображений, как и любых других источников, воз­никает масса проблем. Например, связанных с копированием: множество изо­бражений являются не оригинальными произ­ве­де­ниями, а копиями чего-то сделанного раньше. Как же понять, что перед нами: копия или оригинал? Где и когда было создано это изображение? Ведь, не ответив на эти вопросы, мы не можем узнать, о чем оно нам рассказывает.

Например, практически все известные нам греческие статуи, за немно­гими исключениями, известны не в оригинале, а в римских копиях, сделанных гораздо позже. Часто это мраморные копии бронзовых статуй. С помощью ана­лиза стиля часто удается выяснить дату самой вещи. Сюжет при этом может быть более древний, это может быть копия более ранней скульптуры, но раз­ные малозаметные неспециалисту элементы, например способ оформления прически, как изготовлено ухо, как показана ушная раковина, могут быть характерны именно для определенной эпохи.

С помощью этих деталей датируется предмет, который перед вами. А то, что он воспроизводит более древний оригинал, нужно устанавливать иначе. Наи­более популярные греческие статуи многократно воспроизводились — то есть у нас есть много их копий. Кроме того, у нас есть описания некоторых статуй. Есть тексты, в которых описываются статуи, изготовленные каким-нибудь знаменитым скульптором. Ну, например, Фидий, скульптор V века до н. э., со­временник Перикла. Мы примерно знаем, какие статуи он изготовил и как они выглядели: они были сделаны в так называемой хрисоэлефантинной тех­нике, то есть из золота и слоновой кости, и из элементов дерева. Сами эти ста­туи не сохранились. Понятно, что золото и слоновая кость были многократно использованы для других целей. Но в эллинистическое, а потом и в римское время с них делали реплики, копии. Иногда они были довольно точными, ино­гда менее точными; они были самых разных размеров, и многие эти копии сохранились — и благодаря ним у нас есть представление об этих статуях. Например, знаменитая статуя Афины Парфенос Фидия известна только по копиям.

Все эти источники сведений об Античности давно известны. Методы их исследования отрабатывались столетиями, и это уже принесло многие плоды. Но сегодня в антиковедении появляются и совер­шенно новые мето­дики, которые позволяют получать информацию из новых источников. В первую очередь это касается археологии.

Второе направление деятельности археологов — это так называемые разведки. Это то, что археологи могут сделать, не копая, не вторгаясь в землю. То, что видно на поверхности. И здесь большую роль играют методы так назы­ваемой ландшафтной археологии, особенно активно развивающиеся в послед­нее десятилетие: изучение окружающей среды, попытки выяснить, как посе­ление, на котором ведутся раскопки, было связано с другими поселениями… Здесь удается выяснить, каковы были элементы разной инфраструктуры, например проследить древние дороги; выяснить, какие земли обрабатывались, а какие нет и какими были размеры обрабатываемых участков.

Наконец, современные археологи часто сотрудничают с другими учены­ми, в первую очередь с теми, кто занимается естественными и точными наука­ми. Их методы дают совершенно новые возмож­ности, раньше совершенно невообразимые.

В современной археологии очень важны разнообразные естественно­-научные методы, которые все чаще используются, и, по сути дела, главным, может быть господствующим, направлением развития современной архео­логии являются междисциплинарные исследования с представителями различных точных наук.

Например, часто используется геофизика. Геофизики сейчас постоянно рабо­тают в контакте с археологами, и с помощью различных геофизических ис­следований, например геомагнитной разведки или геоэлектрической разведки, им удается еще до раскопок восстановить план поселений. Приборы, исполь­зуемые геофизиками, основаны, например, на измерении разницы в сопротив­лении материалов или разницы в их магнитном поле: скажем, камень реаги­рует на прибор одним способом, глина — другим; влажная поверхность одним способом, сухая — другим. И за счет этой разницы удается составить карту, по которой, если условия благоприятные, можно судить о том, что находится под землей, не проводя раскопок.

Очень важны разные методы химического анализа находок. Например, с помо­щью разных методов анализа керамики, состава глины часто удается устано­вить место производства того или иного предмета. Это очень важно, потому что позволяет восстановить торговые связи, например, существовавшие в древности.

Раньше информацию можно было получить только из погребений, в ко­торых найдены не только кости, но и какие-то вещи. А сегодня даже челове­ческие останки сами по себе могут многое сообщить.

Сейчас сами кости людей позволяют очень многое выяснить. Ну, напри­мер, если из них удается добыть ДНК — это удается не всегда, но если удается, то по этим следам ДНК проводятся палеогенетические исследования. В резуль­тате этих исследований можно установить родственные связи между разными похороненными людьми, а если набрать достаточно статистически значимого материала, можно установить родство между разными группами людей. Ана­лиз костей позволяет выяснить также диету, ну то есть чем люди питались в древности и какими болезнями они болели.

Еще один метод — анализ изотопов стронция в зубах человека  Существует два стабильных изотопа строн­ция (то есть две разновидности стронция, имеющие разное количество нейтронов в яд­ре), которые содержатся в почве. В зависимо­сти от геологических особенностей почвы, они содержатся в ней в разных количествах и в разных процентных соотношениях. Вме­сте с пищей эти изотопы попадают в организ­мы растительноядных животных и накапли­ваются у них в зубах, но на протяжении не всей их жизни, а только пока зубы форми­руются. Поэтому, выяснив соотношение изо­топов стронция в зубах животного (в том чи­сле человека), можно узнать, в каких местах он мог жить в детстве.. Дело в том, что эти изотопы накапливаются в зубах, только пока человек взрослеет.

Анализ этих изотопов позволяет достаточно точно определить, в каком месте человек вырос, откуда он происходит. Ну и, соответственно, если скелет этого человека найден далеко от того места, где он вырос, можно сделать раз­ные интересные заключения о перемещениях населения, о контактах между жителями различных территорий.

Так что в последнее время естественные науки все больше приходят на помощь истории и археологии.

Благодаря всем этим новым технологиям мы наверняка еще узнаем много нового — и наверняка не меньше, чем раньше узнавали из литературы, архео­логических остатков, изображений… Наука продолжает развиваться, и вполне возможно, что с учеными будущего заговорят те источники, которые до сих пор остаются молчаливыми.

Многие современные археологи часто сетуют на несовершенство методов раскопок старых археологов, археологов XIX и тем более XVIII века. Но надо сказать, что они делали все что могли — на том уровне науки и на том уровне знаний, который тогда существовал. И возможно, что и наши собственные методы так же в точности будут критиковаться в будущем. Во всяком случае понятно, что сейчас археологи из материала, который они исследуют, добы­вают гораздо больше информации, чем двадцать лет назад. И можно думать, что уже следующее поколение археологов будет, может быть, так же свысока смотреть на нынешних археологов, которые тоже делают все, что могут.

В следующей лекции мы поговорим об античных религиях: во что верили греки и римляне, как они общались со своими божествами. 

Что еще почитать об источниках по истории античности:

Борухович В. Г. В мире античных свитков. Саратов, 1976.
Бузескул В. П. Введение в историю Греции. Обзор источников и очерк разработки греческой истории в XIX и в начале XX века. СПб., 2005.
Дойель Л. Завещанное временем. Поиски памятников письменности. М., 1980.
Лурье С. Я. Древнейшие аттические надписи. Вспомогательные исторические дисциплины. М., Л., 1937.
Немировский А. И. Вилла Папирусов в Геркулануме и ее библиотека. Вестник древней истории. № 4. 1991.
Фихман И. Ф. Введение в документальную папирологию. М., 1987.
Reynolds L. D., Wilson N. G. Scribes and Scholars: A Guide to the Transmission of Greek and Latin Literature. Oxford, 1993.