Как была устроена жизнь типичного князя
Рождение
Рождение мальчика в княжеской семье — веха в жизни всей династической линии, появление новых перспектив, надежду на которые старшие родственники закладывают уже при имянаречении. Новорожденный княжич получает два имени — родовое (княжеское) и крестильное, оба выбираются с учетом негласных правил. Например, в домонгольской Руси действовал запрет на наречение именем живого родственника (отца или деда), а имена дядьев были наиболее актуальны.
В условиях постоянных разъездов княжич не всегда появлялся на свет в хоромах: например, Ипатьевская летопись рассказывает, как в 1174 году князь Рюрик Ростиславич ехал из Новгорода в Смоленск, и на полдороге в Лучине-городке княгиня родила сына, который получил «дедне имя» Михаил, а княжеское «дедне же имя» Ростислав, став полным тезкой своего деда.
Отец маленького Ростислава подарил ему Лучин городок, в котором он родился, и построил на месте его рождения церковь Святого Михаила. Основание храма в честь рождения наследника, особенно первенца, — прерогатива князей, обладающих наибольшей властью. Так, например, Мстислав Великий основал церковь Благовещения на Городище, развалины которой можно видеть и по сей день под Новгородом, в честь рождения своего первенца Всеволода, носившего крестильное имя Гавриил (одна из двух главных фигур Благовещения — архангел Гавриил). В свою очередь, Всеволод Мстиславич, когда у него родился сын, заложил «во имя сына своего» церковь Святого Иоанна.
Постриги
Постриги — социальная практика, присущая Руси и, вероятно, другим славянским народам. Благодаря сообщениям летописи о постригах сыновей Всеволода Большое Гнездо (1154–1212) Ярослава и Георгия мы узнаем, что совершался этот обряд, когда мальчику исполнялось два-три года, и заключался он в пострижении первых волос и посажении на коня, причем некоторые исследователи предполагают, что княжич при этом был облачен в свои первые доспехи.
Посажение на коня символизировало начало вступления во взрослую, воинскую жизнь, демонстрировало физическую дееспособность человека. В противоположность этому при описании слабого от старости человека (например, в сообщении о смерти «старца доброго» Петра Ильича, сопровождавшего князя Святослава) летописец характеризует его как уже неспособного сесть на коня.
В Новгородской первой летописи сообщается о том, что в 1230 году во время постригов Ростислава Михайловича, сына Михаила Всеволодовича Черниговского, приехавшего с отцом в Новгород, сам архиепископ Спиридон «уя влас» (остриг волосы) княжичу. Совершался этот обряд в Софийском соборе — главном храме города, что, очевидно, служило делу укрепления позиций черниговских князей в Новгороде.
Первое правление
Первое правление под рукой отца часто начиналось очень рано. Упомянутого Ростислава Михайловича, только что прошедшего постриги, отец оставил в Новгороде одного под присмотром архиепископа Спиридона. В то время как отец вернулся в свой город Чернигов, присутствие сына в Новгороде представляло здесь власть Михаила Всеволодовича, и хотя это еще не правление, но уже начало самостоятельной политической жизни.
Ярослав Владимирович, новгородский князь, послал своего сына Изяслава править в Великие Луки и защищать Новгород от Литвы («от Литвы оплечье Новгороду»), но на следующий год княжич скончался — одновременно со смертью своего брата Ростислава, который находился при отце в Новгороде. Не исключено, что оба они были отравлены сторонниками черниговских князей. Известно, что Изяслав умер в возрасте восьми лет, то есть его самостоятельное правление в Великих Луках началось, когда княжичу было всего семь лет.
Лаврентьевская летопись подробно сообщает о проводах Всеволодом Большое Гнездо его сына Константина (последнему было 17 лет) на первое княжение в Новгород. Провожать его выходит вся семья и горожане, отец дарит ему крест «сохранник и помощник» и меч «прещение (угроза) и опасение» и говорит напутственные слова.
Разумеется, молодому князю в первом правлении помогает авторитетный наставник. Так, например, в Киево-Печерском патерике говорится о том, что маленького Юрия (Георгия) Долгорукого на правление в Суздальскую землю сопровождает Георгий, и это совпадение имен, по-видимому, представлялось чем-то судьбоносным.
Сын князя — заложник
Не всегда роль наследника правителя помпезна и привлекательна. Иногда свое детство подросток вынужден проводить в стане прежнего врага своего отца. Эта традиция встречается и в других средневековых обществах. Например, когда норвежский конунг Олав Трюггвасон (963–1000) победил ярла Оркнейских островов Сигурда, сына Хлёдвира, последний крестился и крестил свой народ, а сына Сигурда, по прозвищу Собачка, Олав взял с собой. Пока сын ярла жил при дворе конунга, Сигурд выполнял свою клятву, но когда Собачка умер, Сигурд вернулся к язычеству и перестал подчиняться конунгу.
Благодаря русским летописям мы знаем, что сын Владимира Мономаха Святослав был в заложниках у половецкого князя Китана, и, когда дружина Ратибора подговорила Владимира напасть на людей Китана, самым опасным делом было выручить Святослава, который подвергался серьезному риску.
Огромные страдания черниговскому князю Святославу Всеволодовичу причинил захват Всеволодом Большое Гнездо его сына Глеба в плен. Святослав буквально обезумел: он нападает на своих прежних союзников Ростиславичей, затем собирает на срочный совет ближайших родственников — Ольговичей. К счастью, дело кончилось миром и свадьбой.
Участие в делах отца
Но не обязательно княжич расставался с близкими так рано. О многих Рюриковичах достоверно известно, что свою юность они провели рядом с отцом, участвуя в его делах и походах, постепенно перенимая политические и военные навыки. Как правило, такую картину можно видеть во время напряженного военного противостояния.
Ярослав Галицкий говорил Изяславу Мстиславичу: «Как твой сын Мстислав ездит у твоего правого стремени, так и я буду ездить у твоего левого». И Мстислав Изяславич действительно постоянно сопровождал родного отца в битвах, а кроме того, ездил по его поручению к союзникам — другим князьям и к венгерскому королю Гезе II, ходил походами на половцев.
Пока Мстислав был еще мал, переговоры с венгерским королем вел младший брат Изяслава, Владимир.
Но наследник киевского князя взрослел и постепенно перенимал эту и другие функции, а дядю медленно отстраняли от дел.
Далеко не всегда первая самостоятельная деятельность княжича бывает успешна: не обходилось и без казусов. Так, Ипатьевская летопись сообщает о том, как венгерской дружине, которую вел Мстислав Изяславич на помощь отцу, у местечка Сапогыня прислал вино Владимир Андреевич, а затем на пьяных венгров напал Владимир Галицкий. Пришлось затем отцу Мстислава и венгерскому королю мстить за «избитую дружину».
Свадьба и появление детей
Свадьбу устраивал один из старших родственников — отец, дядя или даже дед. Удивительная особенность древнерусских свадеб — очень часто они устраивались попарно: два брата, две сестры или просто близкие родственники праздновали свадьбу одновременно. Так, например, в статье 6652 (1144) года Ипатьевской летописи говорится о том, что были выданы замуж две Всеволодковны (дочери Всеволода Мстиславича), одна — за Владимира Давыдовича, другая — за Юрия Ярославича.
Возраст, в котором вступали в брак, был по нашим меркам просто возмутительно ранним: например, дочь Всеволода Большое Гнездо Верхуслава вышла замуж за сына Рюрика Ростиславича Ростислава (того самого, который родился в Лучине городке) в возрасте всего восьми лет, но это был исключительный случай даже для того времени. Летопись повествует о том, что ее отец и мать плакали, провожая невесту к жениху. Ростиславу же было 17 лет.
Если все складывается удачно, после свадьбы жених получает еще одного покровителя в лице тестя (так, например, упомянутый Ростислав, видимо, пришелся по душе Всеволоду Большое Гнездо: летописец сообщает о том, что зять приезжает к нему с военными трофеями и подолгу гостит), случается и так, что тесть по каким-то причинам оказывается ближе и важнее отца.
Появление детей в княжеской семье важно не только как перспектива далекого будущего: полноценная жизнь правителя немыслима без наследников.
Так, именно с отсутствием взрослых сыновей исследователи связывают уязвимость князя Вячеслава Владимировича (сына Владимира Мономаха), исключение его из активной политической жизни. Даже бояре говорят его младшему брату Юрию Долгорукому: «Брат твой не удержит Киев».
Однако и большое количество мальчиков в княжеской семье (у Юрия Долгорукого их было 11, а у Всеволода Большое Гнездо — девять) также влечет за собой множество сложностей, и в первую очередь встает вопрос о том, как наделить их в равной мере землями и остановить неминуемый передел власти.
Смерть отца
Смерть отца — серьезная веха в жизни любого князя. Успел или нет ваш отец побывать на киевском столе, обеспечил ли вам добрую славу среди горожан, как настроены его братья по отношению к вам и, что не менее важно, за кого выданы замуж ваши сестры — вот круг вопросов, от которых зависела жизнь теперь уже полностью самостоятельного князя.
Упомянутый выше Изяслав Мстиславич, отец Мстислава, имел не столь выгодное положение по родовому счету, но прекрасные возможности открывались перед ним именно благодаря бракам сестер и племянниц, которые выходили замуж за влиятельнейших правителей Европы и Руси, что сыграло заметную роль в успешной борьбе Изяслава за Киев.
Сразу после смерти отца его братья довольно часто стремятся захватить освободившийся стол и сферу влияния, оттеснить своих племянников. Всеволод Мстиславич, переведенный дядей Ярополком в Переяславль после смерти отца, был немедленно изгнан оттуда своим другим дядей — Юрием Долгоруким.
Чтобы сыновья не оказались в ущемленном положении по отношению к братьям их отца, появилась практика передачи детей «на руки» братьям: заключался договор, по которому один из двух братьев должен был помогать детям того, кто раньше умрет. Именно такой договор был заключен между Ярополком и отцом Всеволода, Мстиславом Великим. Дядя и племянник, отношения которых были скреплены таким образом, могли обращаться друг к другу «отец» и «сын».
Последняя воля князя
Довольно часто князья гибли в распрях или от болезни, происходило это скоротечно. Однако в тех ситуациях, когда правитель заранее предвидел свою кончину, он мог предпринять попытки повлиять на судьбы своих земель и своих родных после своего ухода в мир иной. Так, сильный и влиятельный черниговский князь Всеволод Ольгович сделал попытку передать полученный им в жестокой борьбе Киев брату, но потерпел поражение.
Еще более интересный случай описывает Галицко-Волынская летопись в конце XIII века: Владимир Василькович, известный устроитель городов и книжник, понимает, что тяжелая болезнь оставила ему не много времени.
Наследников у него не было — лишь единственная приемная дочка Изяслава; другие родственники вызывали у Владимира раздражение своим активным взаимодействием с татарами.
И вот Владимир из всех выбирает единственного наследника, двоюродного брата Мстислава Даниловича, и заключает с ним договор о том, что Мстислав будет заботиться после смерти Владимира о его семье, выдаст замуж приемную дочь только за того, за кого она захочет, а к его жене, Ольге, будет относиться как к матери.
За это Мстиславу передаются все земли Владимира, хотя порядок наследования предполагал, что они должны были быть поделены между другими родственниками. Завещанное Владимиром свершилось успешно, но ключевую роль в этом деле сыграла гарантия со стороны татар, которых так не любил сам Владимир.
