Расшифровка Зеленоград и города-спутники

Как к 1950-м годам город-сад уступил место городу-спутнику, каким задумывался спутник Москвы Зеленоград и при чем тут шпионский скандал

Автор Ольга Казакова

Понятие «город-спутник» относится к числу тех вроде бы привычных нам слов, в значение которых мы не вникаем. Однако если мы все же решим разо­браться, что такое город-спутник, и откроем энциклопедию архитектуры и градо­строи­тельства под редакцией Иконникова  Андрей Владимирович Иконников (1926–2001) — директор Научно-исследователь­ского института теории и истории архи­тектуры (1966–1974), один из основателей Российской академии архитектуры и строительных наук., мы получим формулу: «Город-спут­ник — это городское поселение, находящееся на расстоянии 10–80 километров от достаточно крупного города и связанное с ним устойчивыми связями»  А. В. Иконников. Архитектура и градостроительство. М., 2001.. При этом «Википедия» причисляет к городам-спутникам Москвы и Химки, и Мытищи, и Балашиху, и Реутов, и другие разные города, которые входят в Московскую агломерацию. Это не совсем верно.

Чтобы понять, город-спутник перед нами или нет, необходимо прежде всего погрузиться в его историю и узнать, для чего он строился. Мы можем сказать, что перед нами город-спутник, только в том случае, если он строился специ­ально с целью разгрузить слишком разросшийся во всех отношениях крупный исторический город. Как в принципе появилась идея, что крупные города нужно каким-то образом разгружать — ограничивать рост их территории, населения или даже перемещать часть населения из крупных городов в города-спутники? У этого довольно длинная история. 

Те проблемы крупных городов, которые мы сегодня привыкли обсуждать — перенаселенность, переуплотненность городской среды, плохая экология, ужасные санитарные условия, проблемы транспорта, социальное расслоение и всякая несправедливость, — все это приблизительно в тех же самых выра­жениях обсуждалось уже довольно давно. Так, в литературе XVIII–XIX веков жизнь в городе часто описывается как причина человеческого грехо­падения, порока, разврата и всяческих других бед. Мы можем вспомнить Петербург Достоевского — город, который доводит героев до самоубийства, убийства, сумасшествия, торговли собой и так далее… По мере роста городов, вызван­ного, в частности, промышленной революцией, их проблемы постоянно усугублялись. Однако непрекращающаяся урбанизация показывает, что, несмотря на все ужасы, на протяжении XIX и тем более XX века между жизнью в городе и пасторальной идиллией люди все же продолжали выбирать город. Прежде всего они делали этот выбор исходя из экономических соображений: промышленные города давали работу и, следовательно, зарплату. Места всем не хватало, проблем становилось все больше. Это были и проблемы с инфра­структурой, и другие. Процесс этот фактически не удавалось контролировать. Мыслители разного рода видели два основных пути выхода из сложив­шейся ситуации: либо радикальное преобразование старых городов — в каче­стве примера можно вспомнить османизацию Парижа в XIX веке или луче­зарный город и другие радикальные проекты, которые предлагал Ле Корбюзье в ХХ веке, — либо строительство совершенно новых городов на новом месте, причем заранее спланированных так, чтобы учесть ошибки исторических городов и избежать их пороков. 

В конце XIX века английскому философу и социологу-утописту Эбенизеру Говарду пришла идея создать такие города, которые объединили бы в себе, с одной стороны, блага современной цивилизации, а с другой — прелести пасторальной жизни. При этом они должны были избежать недостатков тех и других. Говард описал эту идею в своей книге «Города-сады будущего», опубликованной в 1898 году  В 1898 году книга была опубликована под названием «To-morrow: A Peaceful Path to Real Reform» («Завтрашний день: мирный путь к подлинной реформе»), а вот переиздание 1902 года уже называлось «Garden Cities of To-morrow».. Он пишет так:

«Свободные дары природы — чистый воздух, солнечный свет, простор для работы и отдыха, — должны быть использованы так, чтобы в них не ощущалось недостатка. Средства современ­ной науки должны восполнять природу так, чтобы жизнь стала источником непрерывной радости и наслаждения»  Э. Говард. Города будущего. СПб, 1911..

Говард видел жизнь в индивидуаль­ных коттеджах с небольшими садиками, достаточными, чтобы ощутить бли­зость природы, но при этом не предназна­ченными для тяжелого земледелия. Чтобы города-сады не росли вширь, их территория окружалась так называемым зеленым кольцом общественного парка. За ним шло еще одно кольцо, теперь уже промышленных территорий. Оптимальной для города-сада, по Говарду, считалась площадь примерно 25 квадратных километров. Это естественным образом ограничивало и коли­чество населения. Оптимальным Говард считал город-сад, в котором прожи­вало бы не более 32 тысяч человек. При этом места работы для них были рассчитаны по количеству жителей, и, что очень важно, жителям не нужно было тратить много времени на дорогу. Если же населению города-сада все же не хватало места и возникала необхо­димость роста, то он мог сам превратиться в своеобразное ядро, вокруг которого, как в Солнечной системе, появ­ляются связанные с ним новые города. Их предполагалось строить по такой же схеме: города окружались двумя кольцами, не позволяю­щими им увеличиваться и сливаться в единую агломерацию. Таким образом, в качестве борьбы с проблемой роста города Говард предлагает не только искусственные ограничения — и по площади, и по высотности, и по количеству населения, — но и создание связанных с этим ядром новых городов. Эта идея довольно быстро охватила почти весь мир. Первые такие города — Лечворт и Велвин — были построены в Англии, их подобия пытались строить в Герма­нии, Бельгии, Испании, Швеции, США и Австралии. Значительное количество городов-садов и поселков-садов подобного типа было в той или иной мере реализовано в России, а затем эта идея воплощалась в СССР. Самый знаме­нитый пример — поселок Сокол в Москве. 

И все же, несмотря на, безусловно, красивую идею, города-сады оказались не так уж популярны, как рассчитывал Говард и его последователи. В первую очередь из-за дороговизны домов, которые не мог позволить себе средний класс, притом что именно для среднего класса они и проектировались. Второй проблемой было создание достаточного количества высокооплачиваемых рабочих мест. Постепенно города-сады превращались в города-спальни, откуда жителям приходилось ездить на работу в центральные города, и это перечер­кивало всю прекрасную идею.

Хотя идея расселения в идеальные города-сады оказалась утопической, проблема переуплотнения городов в ХХ веке продолжала обостряться, и поиски ее решения тоже продолжались. В 1920-е годы последователь Говарда Реймонд Энвин предложил переместить часть населения и часть промышленных предприятий Лондона в новые города-сателлиты, или, говоря русским языком, города-спут­ники, за пределами главного города. Аналогичные идеи в СССР в это время предлагал Сергей Шестаков  Сергей Сергеевич Шестаков (1962–1931) — архитектор, профессор МВТУ им. Баумана. Автор концепции «Большая Москва» (1925 — начало 1930-х), предусматривающей развитие радиально-кольцевой структуры города. в плане 1925 года. Он предполагал построить вокруг Москвы двойное кольцо городов-спутников с общим количеством населения три с половиной миллиона человек.

Аналогичные идеи в Петрограде в это время разрабатывали архитекторы Иван Фомин и Лев Тверской. Однако в 20-е годы города-спутники и в Англии, и в СССР остались на уровне градостроительной теории. После Второй мировой войны, когда многие города были в значительной степени разрушены и мир стоял на пороге нового образа жизни, поиск формулы идеального города был продолжен. Поскольку главной проблемой была слоновья болезнь городов, основной поиск велся в направлении возможности ограничения их роста, как и при Говарде. Большинство ученых продолжали предполагать, что, если действовать правильным образом, город может достичь завершенной формы и перестать расти. Для того чтобы остановить рост исторических городов, вновь понадобилась так и не реализовавшаяся до Второй мировой идея горо­дов-спутников, то есть связанных с историческим городом образований, оттягивающих на себя население. При этом каждый из городов-спутников должен был стать вещью в себе, то есть городом, ограниченным в своем росте так, чтобы он не сливался с основным городом и при этом сам не становился слишком большим и от этого некомфортным. В реальности эксперимент по остановке роста городов и уменьшению численности городов снова начался в Великобритании.

К 1940-м годам Лондон очень сильно расползся по территории и был круп­нейшим городом в западном мире по количеству населения — в нем проживало более четырех миллионов человек. Разработкой путей решения проблемы Лондона занимался последователь Говарда Патрик Аберкромби. К 1944 году он представил так называемый план Большого Лондона, и в этом плане он пред­ложил много интересного, в том числе ограничить территорию Лондона кольцом зеленого пояса, а за ним разместить внешнее загородное кольцо, где располагались бы сельскохозяйственные угодья и, что важно для нас, восемь городов-спутников. Эти города-спутники должны были распола­гаться на расстоянии 40–60 километров от Лондона. Таким образом Абер­кромби предлагал организовать переселение порядка 400 тысяч человек, то есть 10 % от населения Лондона, в города-сателлиты. Эти новые города должны были стать, конечно, существенно крупнее городов-садов по Говарду, иначе они не смогли бы справиться со своей задачей. Каждый город-сателлит должен был вместить 60-80 тысяч человек, а город-сад предполагал проживание только 32 тысяч человек. При этом расстояние от периферии до центра в новых городах не должно было превышать трех километров, чтобы исключить потребность в транспорте и сохранить ощущение близости к при­роде. Жилая застройка должна была состоять из одно-двухэтажных жилых домов с небольшими участками. Таким образом, плотность населения должна была оставаться достаточно низкой. Как и города-сады Говарда, города-спут­ники Аберкромби задумывались как самостоятельные организмы, которые могли обеспечить все потребности человека и, главное, его занятость. Строительство первого города-спутника, Стивениджа, было начато в 1946 году, а к концу 40-х годов при помощи государственных субсидий строилось уже восемь таких городов. Их создание пропагандировалось как начало мирной и упорядоченной социальной революции  На основе плана Аберкромби и других подобных документов в 1946 году был принят Закон о новых городах, который и стал постоянной законодательной базой для дальнейшего многолетнего строитель­ства и расширения не только Стивениджа, но и других городов. Параметры строи­тельства несколько отличались от заданных Аберкромби, но в целом соответствовали его идеям..

Идея строительства городов-спутников быстро распространилась по Европе. Они проектировались и строились в Дании, Франции, Финляндии. Что касается Советского Союза, окончательно необходимость ограничения роста крупных городов была осознана уже при Хрущеве. В своем знаменитом отчет­ном докладе на ХХ съезде КПСС — это тот самый съезд, с которого началась борьба с культом личности, — Хрущев говорил о необходимости разукруп­не­ния и разуплотнения Москвы, Ленинграда, Киева и Харькова за счет строи­тельства в их зонах небольших городов-спутников и с вынесением туда отдельных промышленных предприятий и учреждений  20-й съезд КПСС (14–25 февраля 1956 года): Стенографический отчет. Москва, 1956.. Во время поездки Хрущева в Финляндию летом 1957 года частью он посетил город-спутник Хельсинки, Эспоо, и в нем — района Тапиола, построенный по принципам города-сада. По возвращении Хрущева в Москву было принято решение о строительстве вокруг Москвы кольца из десяти городов-спутников, первым из которых стал город-спутник у станции Крюково — будущий Зеленоград. Постановление о его строительстве было выпущено 3 марта 1958 года  Постановление Совета министров СССР № 248 «О строительстве нового города в пригородной зоне Москвы, в районе станции Крюково Октябрьской железной дороги».. Эта дата считается днем рождения Зеленограда. За год до этого Советский Союз запустил в космос первые спутники, и слово «спутник» стало ассоциироваться в первую очередь именно с Советским Союзом.

Город у станции Крюково был рассчитан на 65 тысяч человек, и это совпадает с цифрами, заложенными для городов-спутников в Великобритании. Он рас­полагался в 37 километрах от Москвы. Целью его строительства было «рассредоточение населения города Москвы». Застройку города, как указано в постановлении, предполагалось осуществлять «четырехэтажными домами с земельными участками при них с применением приемов свободной плани­ровки, обеспечивая наилучшую освещенность и проветриваемость жилых домов, использование естественного рельефа местности и существующей растительности». 

Подмосковный город-спутник еще в процессе строительства стал не только архитектурным, но и культурным явлением. Именно его проектируют молодые архитекторы в фильме 1961 года «Взрослые дети». «Это должен быть самый комфортный город, в котором будет все, что только придумано человече­ством», — говорит главный герой, молодой архитектор Игорь, роль которого исполняет блистательный Александр Демьяненко.

Поскольку основополагаю­щий принцип городов-спутников состоит в их полной самодостаточности, в том числе в рабочих местах для жителей, в первом городе-спутнике пред­полагалось разместить несколько предприятий легкой промышленности, шарикоподшипниковый и часовой заводы. Проектирование было поручено архитектору Игорю Рожину — автору стадиона в Лужниках, высотки в Варшаве и других значимых объектов. Рожин пошел по пути создания города-сада, но в тех условиях, которые были в то время в СССР. В новом городе-спутнике предполагалась хотя и не коттеджная, но все же четырехэтажная застройка типовыми сериями. Рожин писал в своих мемуарах, что дома не должны быть выше деревьев. При этом он пытался максимально сохранить существующую зелень — спутник строился в лесном массиве. У домов должны быть балконы, которые в некотором роде представляли собой небольшие усадебные участки. В будущем Зеленограде предполагалось минимальное использование личного транспорта. До рабочих мест можно было, по плану Рожина, дойти пешком или доехать на велосипеде. По всему городу была запроектирована густая сеть велосипедных дорожек. Сообщение с Москвой, если это было необходимо, могло осуществляться через Ленинград­ское шоссе. При этом предполагалось также запустить специальную ветку загородных электричек.

В 1962 году судьба первого города-спутника Москвы очень сильно изменилась. В результате шпионского скандала между Советским Союзом и Соединенными Штатами в Советский Союз переехали два крупнейших специалиста по микро­электронике: Иосиф Берг и Филипп Старос  Иосиф Вениаминович Берг (настоящее имя Джоэл Барр) и Филипп Георгиевич Старос (настоящее имя Альфред Сарант) — электро­инженеры, работали вместе, были членами компартии в США, возможно, шпионили на СССР, в 1956 году переехали в СССР, где возглавили лаборатории микроэлектроники, позже преобразованные в КБ-2. В даль­нейшем — создатели НИИ полупроводниковой электроники (НИИ-35).. Они занялись развитием микро­электроники в Советском Союзе, и вначале для этого была создана лаборатория в Ленинграде. Проезжая из Москвы в Ленинград и обратно, Берг и Старос увидели строящийся город. После обсуждения между Бергом, Старосом и Шокиным  Александр Иванович Шокин (1909–1988) — первый заместитель председателя Государ­ственного комитета Совета министров СССР по радиоэлектронике (1958–1961). С 1961 го­да — председатель Государственного коми­тета Совета министров СССР по электронной технике, а с 1965 по 1985 год — министр электронной промышленности СССР., тогдашним министром промышленности Советского Союза, было принято решение о перепрофилировании строящегося города-спутника в научный центр микроэлектроники. После этого концепция застройки нового города тоже очень сильно изменилась, поскольку застройка малоэтажными типовыми дешевыми домами уже не отвечала имиджу будущего центра совет­ской микроэлектроники. Чтобы привлечь в новый город молодых ученых, потребовались больший размах и большее количество общественных зданий. Нужны были здания НИИ, гостиницы, общественные центры. Действительно, в 60-х — начале 70-х годов были построенные крупные здания Научного центра микроэлектроники, учебного института микроэлектроники  В середине 1962 года были созданы НИИ точного машиностроения и НИИ микроприборов, в июне 1963 года — НИИ точной технологии, НИИ материаловедения, Конструкторское бюро высокоинтенсивных источников света (КБ ВИС). В 1964 году и новом городе создали еще несколько НИИ, в том числе НИИ молекулярной электроники, НИИ физических проблем, к концу года был введен в строй первый завод — «Элион» — при НИИ точного машиностроения.. При этом изменился и масштаб жилой застройки — она стала более крупной и многоэтажной. 

Во многом в Зеленограде действительно удалось создать те условия, которые считались наиболее важными и привлекательными для города-спутника и его жителей. Это были и рабочие места для населения, и высокая степень озеленения, и даже более высокий, чем в Москве, уровень обеспеченности жильем. При этом масштаб города оставался довольно комфортным. Все это способствовало переезду в Зеленоград в том числе и москвичей, а именно для этого и создавался город-спутник.

Зеленоград стал первым и наиболее успешным примером практически полностью реализованного проекта города-спутника в Советском Союзе, задумывавшегося именно как спутник и построенного на новом месте. Город, получивший статус наукограда, стал по-настоящему привлекательным, хотя само название «наукоград» появилось существенно позже. Будучи первым, Зеленоград, по сути, остался единственным городом-спутником Москвы в том понимании, которое в этот термин вкладывали теоретики архитектуры сере­дины ХХ века во главе с Патриком Аберкромби. То есть городом, построенном на новом месте специально для того, чтобы разгрузить в данном случае Москву. 

К середине 60-х годов экономика СССР была в значительной степени истощена космической гонкой. От многих грандиозных строительных проектов в это время начали отказываться. Так, например, в 1962 году было принято решение отказаться от строительства Дворца Советов на юго-западе Москвы  Конкурс проектов был проведен в 1956 году (без результатов), в 1960 году проект был разработан, но в 1963 году управление проектирования было расформировано. и от со­здания там нового городского центра, а также отказались от проведения в Москве Всемирной выставки 1967 года  Решение о проектировании было принято в 1960 году, но в 1962 году от проекта отказались.. Главным образом от обоих проектов отказались именно по финансовым причинам. В 1964 году Хрущев, главный идеолог строительных проектов, был отстранен от власти и отправлен на пен­сию, а идея строительства кольца новых городов-спутников вокруг Москвы сошла на нет. Зеленоград остался в одиночестве. 

Одновременно к середине 60-х годов от идеи строительства городов-спутников стали отказываться и в Европе. Как показал опыт, люди не спешили пересе­ляться из крупных городов, а те, кто жил в городах-спутниках, зачастую не могли найти подходящую работу и ежедневно ездили в центральные города. Горизонтальные добрососедские связи, на которые так рассчитывали идеологи городов-спутников, формировались слабо, поскольку люди предпочитали встречаться в центральных городах и общаться по интересам, отвергая при этом территориальный принцип общения. В этом отношении Зеленоград, в котором проживали в основном люди с общими интересами, оказался скорее счастливым исключением. К середине 1960-х годов европейские градострои­тели переключились на идею развития исторических поселений.

Сегодня городами-спутниками зачастую ошибочно называют небольшие города, входящие в агломерацию более крупных городов. Однако если эти малые города изначально не строились как спутники (то есть не строились на новом месте, их задачей не была разгрузка крупных городов), а формиро­вались постепенно на месте исторических поселений, то это название по отно­шению к ним не совсем верно. Таким образом, разросшиеся исторические поселения, входящие в агломерацию Москвы, как, например, Балашиха или Королев, по своей сути городами-спутниками не являются.

Зеленоград также не остался таким городом-спутником, каким он изначально задумывался. Во-первых, по своему масштабу он значительно превысил рас­четы для города-спутника, а во-вторых, со сворачиванием советского научного проекта он постепенно перестал быть столь привлекательным местом прило­же­ния труда. И все же сам Зеленоград, как и идея строительства кольца горо­дов-спутников вокруг Москвы, остается важнейшим памятником в истории градостроительной мысли ХХ века.