КурсКак придумать городАудиолекцииМатериалы

7 утопических городских проектов

От Лучезарного города Ле Корбюзье — к критической утопии Рема Колхаса: разбираемся, как архитекторы в разное время пытались перепридумать города и почему у них ничего не вышло

Архитекторы и урбанисты, экономисты и политики регулярно обращались к утопии, чтобы представить себе альтернативу существующим городам. Но в утопиях важно не то, что предлагается, а то, как они придуманы. Если фантастическое будущее сбывается редко, то методы, технологии и мечты, которые возникают в утопиях — иногда даже незаметно для самих градо­строителей и горожан, — формируют их образ мысли.

Город-сад

Утопия коллективного управления

На рубеже XIX и XX веков Эбенизер Говард, клерк, занимавшийся подготовкой протоколов заседаний британского парламента, знаток эсперанто и поклонник социальных теорий Генри Джорджа  См.: H. George. Progress and Poverty: An Inquiry into the Cause of Industrial Depressions and of Increase of Want with Increase of Wealth. New York, 1879., решил, что нашел лучшее решение для проблемы большого города: его просто не должно быть. Лондон, Париж (даже после реформ Османа), Берлин, Нью-Йорк, Чикаго, Санкт-Петербург, Москва — все мегаполисы на рубеже веков сталкивались с жестким жилищным кризисом. Проблема была у всех перед глазами: ученые, фотографы, священ­ники и прочие прогрессисты обходили квартал за квар­талом, показывая, в каких страшных условиях живет городская беднота  См.: A. Mearns. The Bitter Cry of Outcast London: An Inquiry Into the Condition of the Abject Poor. London, 1883.
C. Booth. Life and Labour of the People in London. London, 1902.
.

Говард был уверен, что виной всему — арендное жилье, на которое уходит большая часть дохода. Решение проблемы, которое он тщательно, как настоящий клерк, рассчитал  И опубликовал в двух книгах: «To-morrow: A Peaceful Path to Real Reform» (1898) и переиздании с более лаконичным названием «Garden Cities of To-Morrow» (1902)., заключалось в следующем. Группа граждан должна собрать средства и приобрести кусок земли (6000 акров) за пределами боль­шого города, еще свободной и поэтому сравнительно дешевой. Каждый полу­чает кусок земли на условиях небольшой аренды, строит дом, а все средства тратятся на общественно полезные функции: школы, ратуши. Город-сад на самом деле должен был бы назваться город-деревня, так как объединял лучшие качества обоих — на крепком основании коллективной собственности и коллективного же управления. Между несколь­кими городами уже могли возникать учреждения, которые использовались бы ими совмест­но — фермы, например, и даже сумасшедшие дома. По мере развития городов земля, которая стоила дешево, росла бы в цене — ее могли бы арендовать промышленники, что принесло бы жителям городов дополнительные доходы. Говарду была важна равноудаленность всех жителей от центра города и от всех услуг, что в книгах демонстрировали круговые диаграммы. Соединяя эти принципы с образом традиционного английского городка, архитекторы городов-садов склонялись к улицам-бульварам, которые по кругу огибали жилые кварталы.

И хотя несколько таких городов и правда было построено в полном согласии с предложением Говарда, образ города-сада довольно скоро оторвался от не такой уж хитрой, но оказавшейся слишком амбициозной политической и экономической программы. Город, в котором все горожане одновременно домовладельцы и все имеют право участвовать в принятии решений, оказался утопией. Но движение за строительство городов-садов было необычайно влиятельным: стремление к скругленным улицам и большому количеству зелени можно обнаружить в проектах от крохотного поселка Сокол в Москве до генплана Еревана Александра Таманяна или первой застройки Тель-Авива по плану Патрика Геддеса.

 
Тель-Авив и план Геддеса
Лекция о том, как в 1920-х годах ботаник-анархист придумал городскую среду раньше городской планировки, а улицу — раньше, чем дом

Бродакр-Сити

Утопия индивидуализма

Фрэнк Ллойд Райт. План Бродакр-Сити. 1958 годraremaps.com

Как архитектор Фрэнк Ллойд Райт сформировался в Чикаго, в бюро Адлера и Салливана, которые построили одни из первых небоскребов. Когда Чикаго сгорел подчистую в 1871 году, Райту было всего четыре, а его семья жила в Висконсине. Когда он приехал в Чикаго в 1880-х годах в поисках работы, город рос как на дрожжах, становясь все плотнее, выше, обрастая сомни­тельного качества трущобами, но планируя все новые свершения. Заказчиками Райта стали бизнесмены, которые рулили городом (и оплатили Колумбийскую выставку, заказали Дэниэлу Бернему план развития города), но жить хотели в отдельных домах в пригороде. Райт и построил около двух сотен таких домов. Он ненавидел и архитектуру стиля бозар  Бозар — архитектурный стиль, возникший в противовес распростра­нив­шемуся в середине XIX века увлечению национальным Средневековьем; продолжил традиции итальянского Ренессанса и французского барокко., напыщенную и собранную из цитат из Ренессанса, барокко и неоклассицизма, которую американские архитекторы подсмотрели во Франции, которую предпочитали политики и «лучшие люди города» для главных зданий, и саму идею города — скученного пространства, где бедные зависят от богатых, а богатые должны все время думать, как «цивилизовать» бедных с помощью красивых зданий.

Только сообщество равных и равноудаленных друг от друга индивидуалистов может быть подлинно здоровым и современным. Город — это самая большая угроза демократии (Аристотель удивлен), писал Райт, потому что в городе стирается индивидуальность, граждане становятся неуправляемой толпой. Бродакр-Сити даже трудно было бы назвать городом в современном смысле слова, все живут отдельно друг от друга, на своих участках земли. Редкие высотные здания — офисы, администрации. Райт даже представил себе не только машины будущего, на которых ездят жители, но и летающие агрегаты, аналоги современных дронов-доставщиков.

Райту не только не удалось продвинуться далеко с этим проектом (как и с не менее утопическим небоскребом длиной в милю): при сумасшедшей известности он оставался одиноким в профессиональном смысле, сторонился тусовок, со всеми ругался, спрятался со своей школой Талиесин в аризонской пустыне. Пока мир стремительно урбанизировался, объединялся, готовился к тотальной войне и проводил ее, Райт оставался одиноким критиком порядка вещей не только в проекте, но и в образе жизни.

 
Чикаго и Великий пожар
Как в конце XIX века пожар, едва не уничтоживший Чикаго, подарил миру новый город и профессию городского планировщика

Лучезарный город

Утопия центрального планирования

Ле Корбюзье. План Лучезарного города. 1930-е годы© Fondation Le Corbusier

Ле Корбюзье и его идея лучезарного города даже не нуждаются в отдельном представлении: именно швейцарско-французского модерниста, сына часов­щика, обвиняют в том, что кварталы типового жилья распространились по всему миру, и больше всего — в нашей стране. В чем действительно нуждается Ле Корбюзье, это в попытке понять, что именно было так привлекательно в его программе. Во-первых, масштаб проработки. «План Вуазен», предполагавший перестройку центра Парижа, или проект города на три миллиона жителей — это небольшие фрагменты концепции, полное изложение которой у архитектора уместилось в 350-страничный том, изданный в 1933 году  Le Corbusier. La ville radieuse. Boulogne, 1935..

Начинал он там же, где и Говард: скученность, антисанитария городов, социальное расслоение, чреватое революционным взрывом, плохая совместимость с достижениями цивилизации, техническими и научными. Автомобиль не проедет по тесным улочкам, водопровод и электричество трудно проложить в старых зданиях, а в какой опасности находится физи­ческое и психическое здоровье человека, запертого в тесных и темных комнатах, захламленных мебелью… Как и Говард, Корбюзье искал новый принцип, а не просто соблазнительный образ. Искал и нашел, да не один, а сразу много. Его широко известная фраза «Дом — это машина для жилья» на самом деле означала, что дом надо конструировать в соответствии с зада­чами человека и общества. К городу этот принцип тоже относился. Если одна из задач — максимальное количество солнца и свежего воздуха, то дома должны стоять на значительном расстоянии друг от друга. В крупном городе, каких, предполагал Корбюзье, будет большинство, это означает увеличение количества этажей — «башни в парке». Но у людей разные задачи, следова­тельно, и дома должны быть разными, и их расстановка должна быть разной. Разумно разделить город на части, в каждой из которых будет свой тип домов, подчиняющихся своим правилам: жилье, деловой центр, промышленные зоны, а также транспортный узел с вокзалом и аэропортом (города будущего на всех континентах связаны с друг другом). 

Логика, которая связала плотность населения (количество жителей), плотность застройки (количество домов и то, насколько тесно они стоят), количество и тип улиц (магистрали, улицы, пешеходные дорожки), тип здания (небоскреб, многоквартирный дом, общественные здания) стала фундаментальной для градостроительного мышления современности. Утопическая черта проек­тов Ле Корбюзье — вера в то, что числовые и геометрические переменные связаны с социальными и политическими. В конечном счете — что у архи­тектуры есть не только абстрактные человеколюбивые мотивы, а вполне конкретные инструменты, которыми она обязана воспользоваться, иначе неизбежна социальная и политическая катастрофа, а человечество никогда не выйдет на новые рубежи прогресса — один из тек­стов Ле Корбюзье так и назывался: «Архитектура или революция». Но как показывала много раз история XX века, всякая хорошо придуманная технология начинает жить своей жизнью и может быть использована уже кем угодно в целях, далеких от устрем­­лений изобре­та­теля. Логика французского про­грессиста стала идеологией системы советского градостроительства, которой расчеты, закрепленные уже в нормах и правилах, позволяли строить, строить и строить, не задаваясь уже слишком сложными вопросами  Градостроительство. Справочник проектировщика. Москва, 1978..

Зеленый город

Утопия дезурбанизации

На рубеже 20-х и 30-х годов среди советских архитекторов разгорелись нешуточные споры о пути развития города. Решались три задачи. Во-первых, как не допустить возвращения к пути развития «капиталистического города»: превращения Москвы и Санкт-Петербурга, со всеми проблемами городов начала XX века в уже современный Нью-Йорк или Лондон, которые казались еще более грязными, скученными, забитыми авто, бедняками и богатеями. Во-вторых, требовалось найти такую форму города, которая способствовала бы росту экономики и индустриализации, а ведь именно они являются необхо­ди­мым условием для построения коммунизма. В-третьих, коммунизм, будучи по­строенным, совершенно изменит образ жизни. Люди будут больше общаться, учиться, творить, а работать станут меньше. Следовательно, и вся структура города должна измениться. Одни архитекторы видели решение в развитии функциональной модели с оптимизацией всех потоков и взаимодействий: дома-коммуны, районы-комбинаты, разделение функций, город-конвейер. 

Против этой идеи неожиданно выступила группа, возглавляемая экономистом Михаилом Охитовичем  М. А. Охитович. Не город, а новый тип расселения // Экономическая жизнь. № 282. 7 декабря 1929 года., и началась короткая, но яростная схватка, известная как дискуссия о социалистическом расселении. Охитович писал:

«Социалистическое расселение — это и не город, и не деревня. <…> На место городской скученности, городских скоплений, городской концентрации людей, зданий, вещей — внегородское, безгородское, децентрическое расселение. На место принудительной близости людей в городских условиях — максимальная отдаленность жилищ друг от друга, основанная на автотранспорте. На место отдельной комнаты рабочему — отдельное строение».

Этой идеей ему удалось увлечь даже Гинзбурга, автора проекта дома Наркомфина, который рассматривался как шаг в сторону дома-коммуны.

В 1930 году главный журнал об архитектуре этого времени, конструктиви­стская «Современная архитектура» даже пошла на беспрецедентный для себя шаг. Известная своей слаженной политической и творческой позицией редакция выпустила один номер  Современная архитектура. № 1–2. 1930., сделанный составом урбанистов, а дру­гой — дезурабанистов, причем у них номер был первым в году и сдвоен­ным: «Это особенно необходимо потому, что принципы „социалистического рассе­ления“ до сих пор не были изложены со всей необходимой полнотой, что при­во­дило нередко к искажениям взглядов „дизурбанистов“ в общей прессе»  От редакции // Современная архитектура. № 1–2, 1930.. В журнале было много теории, много лозунгов, но главным стал проект «Зеленый город» — полная переориентация развития Москвы. Архитекторы Михаил Барщ и Моисей Гинзбург пророчили катастрофу: жилищный кризис, «движущийся ад» забитых авто улиц, «нервные заболевания, которых мы еще не знаем даже по имени», которые возникнут от шума, толпы и пыли. Чтобы не допустить этого апокалиптического сценария, требовалось выводить из Москвы и «рассеивать по Союзу» промышленность, науку и бюрократию; запретить строительство в старой Москве, только сажать деревья («превра­щение самой Москвы в центральный парк культуры и отдыха»); не ремон­тировать и не чинить старые здания, кроме отдельных памятников, но и не сносить их, а «терпеливо лишь дожидаться», когда этот процесс «дезинфекции Москвы» будет приводить к постепенной замене зданий на деревья.

В проекте было еще миллион деталей и предложений, которые превращали весь московский регион в равномерно заселенную субурбию без центра, Подмосковье без Москвы, палладианское Венето без Венеции. В отличие от Райта советские дезурбанисты не представляли себе этот город будущего как пространство индивидуалистов. Напротив, отдельные дома, кстати построенные из легких материалов и регулярно заменяемые (большие каменные дома нужны только в старых городах), представляют собой своего рода сеть. Их связывают общие идеалы, но еще — сеть снабжения вместо крупных рынков и универмагов, сеть небольших генераторов энергии вместо электростанций. Не все здания планировались маленькими, ведь кроме частных домов были еще и предприятия, фермы, дома отдыха, стадионы, школы (не больше чем на 150 детей). Такой поддержки идеи дезурбанистов не получили ни от публики, ни от власти: архитекторам вскоре было сказано двигаться в направлении, указанном Дворцом Советов и планом рекон­струкции Москвы 1935 года. Охитович в 1937 году был расстрелян. Впрочем, лидер урбанистического крыла, один из идеологов домов-коммун и соцгорода, Леонид Сабсович — тоже.

 
Зеленоград и города-спутники
Лекция о том, как к 1950-м годам город-сад уступил место городу-спутнику, каким задумывался спутник Москвы Зеленоград и при чем тут шпионский скандал

«Новый элемент расселения»

Утопия гиперурбанизации

Эскизный проект нового элемента расселения (НЭР)ilya-lezhava.livejournal.com

История проекта «Новый элемент расселения» (НЭР) — парадоксальная, как вся наша история. Она начинается в 1950-х, когда группа студентов МАРХИ пред­ложила новую модель типичного города при производстве, каких тогда проек­ти­ровалось великое множество. Проект был дипломным, слушался при боль­шом стечении народа и вызвал скандал: вместо того чтобы ориентироваться на потребности завода, город прежде всего учитывал потребности общения, развле­че­ния, образования, творчества — для чего были предусмотрены соответствующие здания в центре.

Юных архитекторов (их лидерами были Алексей Гутнов и Илья Лежава) защитил неожиданно оказавшийся на защите социолог Георгий Дюментон, который напомнил преподавателям, что классиками марксизма-ленинизма предсказывается, что одна из целей коммунизма как раз освобождение человека от труда как проклятия. Но НЭР-Критово (так назывался городок) был только первым шагом. За ним последовали книги  См.: А. Э. Гутнов, И. Г. Лежава. Некоторые предпосылки формирования перспективной системы расселения // Город и время. М., 1973.
Новый элемент расселения. На пути к новому городу. Подольск, 1965.
, выставки и еще две итерации работы группы. В них проект приобретал уже почти планетарный масштаб. Новые элементы расселения — переосмысленные аналоги Критово со строгим ограничением численности населения (100 тысяч) — должны были заполнить все доступное для жизни пространство. Их связывает русло: ско­ростные трассы, трубопроводы, провода. Заимствованные из мира машины, они воплощают апофеоз идеи инфраструктуры, технологии, выступают овеществленной метафорой общественного блага в современном мире. В этом нэровцы оказались удивительно близки многим архитектурным мечтателям эпохи — от японских метаболистов  Метаболизм — течение в архитектуре и градостроительстве, зародилось в Японии в конце 50-х годов XX века. В основу теории метаболизма лег принцип индивидуального развития живого организма и совместной эволюции биологических видов. до британ­ской группы Archigram  Archigram — английская архитектурная группа, оформившаяся в 1960-х годах вокруг одноименного журнала и оказавшая большое влияние на развитие постмодернистской архитектуры; положила начало такому направлению дизайна и архитектуры, как «антидизайн», ставя на первое место социальную и культурную роль дизайна и отвергая эстетические стороны предмета.. Их всех объединяла идея всемогущества инфра­структуры как метафоры прогресса и государства всеобщего благосостояния. Частное пространство — дом, ячейка, даже город — подключается к этой инфраструктуре. Таков был ответ на конфликт времени, конфликт между модернизацией, тотальным государством, прогрессом и судьбами миллионов, превращенных в цифры потерь в войнах и статистику социального страхо­вания. Неслучайно книгу нэровцев перевели на итальянский и английский, о них выходили статьи в иностранных архитектурных журналах, их приглашали участвовать в международных выставках.

Впоследствии, когда нэровцы убедились, что советская строительная машина вполне успешно осваивает квадратные километры один за другим без всякой специальной идеи, они переключились на исследование внутреннего простран­ства, создав так называемый средовой подход — метод обживания крупных городов, приведения в порядок их заброшенных исторических центров. Так «русло» НЭР весьма неожиданно перетекло в реконструкцию Старого Арбата — единственный из реализованных проектов Алексея Гутнова.

 
Магнитогорск и идеи социализма
Лекция о том, как в 1930-х годах в Советском Союзе хотели сконструировать нового человека, поселив его в городе-конструкторе

«Исход»

Критическая утопия

Рем Колхас. Исход, или Добровольные пленники архитектуры. 1972 год© Rem Koolhaas

После масштабных утопий и масштабных же свершений первой половины XX века и послевоенного времени, когда политики и капиталисты исполь­зовали идеи архитекторов, чтобы поставить памятники корпорациям в виде стеклянных призм небоскребов и обеспечить универсальными благами жилья и инфраструктуры миллионы людей, в 1970-х наступил момент разочарований. Итальянские архитектурные группы Archizoom и Superstudio предложили сюр­­реалистические образы «Бесконечный город» и «Бесконечный монумент» — суперобъекты, иронически выражавшие всесилие архитектуры и одновре­менно бессилие архитекторов: здания становятся универсальным ответом на полити­ческие проблемы и экономическим инструментом, но архитектор стал залож­ником этой системы и не может повлиять ни на что.

Рем Колхас, тогда только недавно сменивший карьерную траекторию с журналистики на архитектуру, вместе со своей женой, нидерландской художницей Маделон Вризендорп, архитекторами Элиа и Зое Зенгелис, предложил проект похожего рода: «Исход, или Добровольные пленники архитектуры»  Exodus, or the Voluntary Prisoners of Architecture (англ.).. Само название, напоминающее философские романы-трактаты века Просвещения, уже говорит о том, что перед нами не столько проект, сколько размышление в форме архитектуры (впрочем, таковы и все утопии, просто не всегда это осознается так ясно их авторами).

Гигантская конструкция, подобно Берлинской стене, делит Лондон на две части. Как и стена, она нарушает естественное течение городской жизни, но вместе с этим — прерывает действие экономических и политических сил, которые вызывают к жизни все новые, все более крупные здания. Теперь этот процесс уже не случаен и не подчинен чье-либо скрытой повестке. То, что находится за стеной (точнее, в пространстве между двух стен), отличается от всего, что снаружи: нет привычных улиц или домов, а есть серия сменяю­щих друг друга кварталов с монументальными, подчеркнуто архетипическими формами. Именно здесь спасутся те, кто не хочет мириться с архитектурой обычного города, — «добровольные пленники». На входе их ждет проверка, как в любом анклаве, и период обучения — чтобы привыкнуть к пространству хорошей архитектуры, потребуется какое-то время, необходимо очиститься от мегаполиса. С крыши этого чистилища можно наблюдать старый город, который постепенно будет приходить в упадок, а то, что имеет ценность, например памятники архитектуры, будет становиться частью пространства внутри стены. Для обитателей этого странного рая предложены разные квар­талы, которые объединяет способность трансформировать любую человече­скую деятельность так, чтобы поставить под сомнение ее целесообразность или «нормальность» через обращение к метафизике. Например, к услугам жителей — «Бани», что-то среднее между публичным домом и эксперимен­тальной лабораторией по поиску новых форм интимности и социальности. В отдельных кабинетах разных размеров могут проводить время индивидуумы, пары и группы, но лучшие идеи не остаются с ними — их воплощение можно будет увидеть на одной из двух арен (заметно, как возрождается дух римской империи — термы и цирк). Или «Институт биологических транзакций» — здание в форме креста, в каждом из четырех дворов которого находится что-то еще: госпиталь, где врачи не лечат, а скорее ухудшают состояние больных, «Три дворца рождения», сумасшедший дом, в котором, конечно, могут содержаться только Наполеоны и Эйнштейны в соответствующих их маниям форменных смирительных рубашках, и кладбище. В самом крестообразном здании находится тюрьма как прообраз всех государственных институтов: от роддома до кладбища. А в «Парке агрессии» для психологической разгрузки установлены игровые комплексы — архетипические элементы зданий, пространственные структуры, которые можно найти в разных объектах. Есть и небольшие уголки частного пространства — «Наделы» — с домиками из мрамора и стали, но и с небольшими огородами — возможность для «добровольных пленников» побыть одному и наедине с архитектурой человеческого масштаба.

Разумеется, в этом проекте не было ничего, что имело бы отношение к реаль­ности в том смысле, в котором мы привыкли относиться к утопии. Но мораль «Исхода» была достаточно ясна: пути архитектуры и города совершенно разошлись. Чтобы почувствовать всю силу архитектуры, надо создавать специальные места, в которых логика событий будет нарочито странной: такими стали некоторые музеи или, например, парк Ла-Виллет, конкурс на который Колхас  Конкурсный проект Рема Колхаса можно посмотреть здесь. проиграл Бернару Чуми, но результат вполне отвечает проекту «Исход».

Новый урбанизм

Утопия богатых белых людей

Нефтяной кризис 1970-х не только вызвал панику среди политиков и эконо­мистов, но произвел большое впечатление на американских градостроителей. Как-то внезапно обнаружилось, что ресурсы конечны — может быть, не вооб­ще, но в конкретный момент времени. Для расселившихся в одноэтажной Америке с послевоенных годов миллионов простых американцев связка «машина — дом» была такой же естественной, как для нас — связка дома и центрального отопления (которого в США как раз и нет). Длинные очереди на заправках показали, что этот образ жизни весьма уязвим. Но бюджеты муниципалитетов пострадали не меньше. Inner cities, кварталы, которые были населены теми, кто не мог себе позволить жизнь в субурбии (так принято называть районы с индивидуальными домами, которые миллионами окружают города), стали утопать в горах мусора, страдать от нехватки полицейского надзора и т. д.

Новые урбанисты начали формулировать свое видение города как ответ на проблемы и субурбий, и бедных районов. Идеал отчасти обозначила Джейн Джекобс в своих книгах  См.: Д. Джекобс. Смерть и жизнь больших американских городов. М., 2011.: соседские сообщества, низкоэтажная застройка, но не индивидуальные дома, интенсивная уличная жизнь при отсутствии больших дорог и многоэтажных парковок. Такой образ жизни действительно уже существовал, и Джекобс пыталась его защитить от масштабных строек, но как превратить его в метод? Новые урбанисты, собравшись в небольшую, но довольно тесную когорту, сформулировали принципы проектирования и даже попробовали их реализовать. Самая яркая попытка, она же и самая разоблачительная, — курортный городок Сисайд, построенный по плану архитектора-неоклассика Леона Крие и ставший съемочной площадкой для «Шоу Трумана». Новый урбанизм тут выступает как идиллически невозможная утопия белого среднего класса, который хочет чего-то между старушкой Евро­пой и новоанглийскими колониями доиндустриальной эпохи. Казалось бы, ну почему невозможная, что тут утопического, ведь это просто желание нормальной среды, а не каких-то летающих городов? Однако нормальность в потребительском смысле статистически оказывается элитарностью — позво­лить себе такое качество могут только очень состоятельные группы населения. И тот, кто уже может за это заплатить, неизбежно боится и ненавидит того, кто еще не может (и заодно государство, которое стремится перераспределить часть доходов от первых ко вторым).

Хотя целостных поселений новых урбанистов не так много, но многие идеи, которые сегодня, в современной урбанистике, используются достаточно рутинно, имеют очень близкое к новому урбанизму звучание или происхо­ждение. Такой подход часто вызывает к жизни утверждение, что новый урбанизм и есть самая современная урбанистика, а заодно — что вся современ­ная урбанистика придумана богатыми белыми для богатых белых.  

 
Йоханнесбург и апартеид
Лекция о том, как во второй половине XX века главный город Южной Африки строился для людей с определенным цветом кожи
Хотите быть в курсе всего?
Подпишитесь на нашу рассылку, вам понравится. Мы обещаем писать редко и по делу
Курсы и подкасты
«Махабхарата»: великий древнеиндийский эпос
Как живые
Ереван: город и его мир
Вселенная Достоевского
Культура Китая в страшных сказках и преданиях (18+)
Шутки в сторону
Лучший друг Владимир Высоцкий (18+)
Вершки и корешки: культурная история растений
Мир Толкина. Часть 2: три великих сказания Средиземья
Цивилизация древних майя
Иранская мифология: боги, герои и злодеи
Поэзия скальдов: загадки и герои
Мыслители Древней Руси
Что там, за Садовым
Кто такие обэриуты
Шерлок Холмс: человек, который никогда не жил и никогда не умрет
Мопса, попинька и другие звери
«Жи-ши» и другие: зачем языку правила
От нуля до интернета
Анатомия готического собора (18+)
Неловкая пауза
15 песен на идише, которые помогают проникнуться еврейской культурой
Как появляется и куда уходит мода
Рождественские рецепты
Ассирия. Жизнь и смерть древней империи
Бандитский Петербург Серебряного века
Комикод
Кино на выходные
Мир древнего египтянина
Личный XX век.
Эвелина Мерова
15 песен, которые помогают проникнуться шведской культурой
Париж эпохи мушкетеров
Омнибус и танкобон
Правила Пушкина
Африканская магия для начинающих
Проверка связей
Секс в ХХ веке: Фрейд, Лакан и другие (18+)
История Англии: Война Алой и Белой розы
Личный XX век.
Ирина Врубель-Голубкина
Рагнарёк, зомби, магия: во что верили древние скандинавы
Краткая история вещей
Исламская революция в Иране: как она изменила всё
Средневековый Китай и его жители
Личный XX век.
Николай Эстис
Архитектура и травма
Радио «Сарафан»
Загадки «Повести временных лет»
Джаз в СССР
Дело о Велимире Хлебникове
Пророк Заратустра и его религия: что надо знать
Слова культур
Новая литература в новой стране: о чем писали в раннем СССР
Краткая история феминизма
Песни русской эмиграции
Магия любви
Немцы против Гитлера
Марсель Пруст в поисках потерянного времени
Рождественские фильмы
Как жили первобытные люди
Дадаизм — это всё или ничего?
Неслабо!
Третьяковка после Третьякова
Как училась Россия
«Народная воля»: первые русские террористы
История сексуальности (18+)
Скандинавия эпохи викингов
Точки опоры
Николай Гумилев в пути
Портрет художника эпохи СССР
Мир Толкина. Часть 1: жизнь и легендариум
Языки архитектуры XX века
Что мы знаем об этрусках
Тьфу-тьфу-тьфу! (18+)
Английская литература XX века. Сезон 2
Джаз для начинающих
Ощупывая
северо-западного
слона (18+)
Ученый совет
Трудовые будни героев Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Грибоедова
Взлет и падение Новгородской республики
История русской эмиграции
Как придумать город
Вашими молитвами
Остап Бендер: история главного советского плута
Мир Даниила Хармса
Найман читает «Рассказы о Анне Ахматовой»
Главные идеи Карла Маркса
Олег Григорьев читает свои стихи
История торговли в России
Зачем я это увидел?
Жак Лакан и его психоанализ
Мир средневекового человека
Репортажи с фронтов Первой мировой
Главные философские вопросы. Сезон 8: Где добро, а где зло?
Сказки о любви
Веничка Ерофеев между Москвой и Петушками (18+)
Япония при тоталитаризме
Рождественские песни
Как жили обыкновенные люди и императоры в Древнем Риме
Хотелось бы верить
Немецкая музыка от хора до хардкора
Главные философские вопросы. Сезон 7: Почему нам так много нужно?
Довлатов и Ленинград
Главные философские вопросы. Сезон 6: Зачем нам природа?
История московской архитектуры. От Василия Темного до наших дней
Личный XX век
Берлинская стена. От строительства до падения
Страшные истории
Нелли Морозова. «Мое пристрастие к Диккенсу». Аудиокнига
Польское кино: визитные карточки
Зигмунд Фрейд и искусство толкования
Деловые люди XIX века
«Эй, касатка, выйди в садик»: песни Виктора Коваля и Андрея Липского
Английская литература XX века. Сезон 1
Культурные коды экономики: почему страны живут по-разному
Главные философские вопросы. Сезон 5: Что такое страсть?
Золотая клетка. Переделкино в 1930–50-е годы
Как исполнять музыку на исторических инструментах
Как Оптина пустынь стала главным русским монастырем
Как гадают ханты, староверы, японцы и дети
Последние Романовы: от Александра I до Николая II
Отвечают сирийские мистики
Как читать любимые книги по-новому
Как жили обыкновенные люди в Древней Греции
Путешествие еды по литературе
За что мы любим кельтов?
Стругацкие: от НИИЧАВО к Зоне
Легенды и мифы советской космонавтики
Гитлер и немцы: как так вышло
Как Марк Шагал стал всемирным художником
«Безутешное счастье»: рассказы о стихотворениях Григория Дашевского
История русской еды
Лесков и его чудные герои
Песни о любви
Культура Японии в пяти предметах
5 историй о волшебных помощниках
Главные философские вопросы. Сезон 4: Что есть истина?
Что придумал Бетховен
Первопроходцы: кто открывал Сибирь и Дальний Восток
Сирийские мистики об аде, игрушках, эросе и прокрастинации
Что такое романтизм и как он изменил мир
Финляндия: визитные карточки
Как атом изменил нашу жизнь
Данте и «Божественная комедия»
Шведская литература: кого надо знать
Я бы выпил (18+)
Кто такой Троцкий?
Теории заговора: от Античности до наших дней
Зачем люди ведут дневники, а историки их читают
Помпеи до и после извержения Везувия
Народные песни русского города
Метро в истории, культуре и жизни людей
Идиш: язык и литература
Кафка и кафкианство
Кто такой Ленин?
Что мы знаем об Антихристе
Джеймс Джойс и роман «Улисс»
Стихи о любви
Главные философские вопросы. Сезон 3: Существует ли свобода?
«Молодой папа»: история, искусство и Церковь в сериале (18+)
Безымянный подкаст Филиппа Дзядко
Антропология Севера: кто и как живет там, где холодно
Как читать китайскую поэзию
Экономика пиратства
Как русские авангардисты строили музей
Милосердие на войне
Как революция изменила русскую литературу
Главные философские вопросы. Сезон 2: Кто такой Бог?
Гутенберг позвонит
Композитор Владимир Мартынов о музыке — слышимой и неслышимой
Лунные новости
Открывая Россию: Ямал
Криминология: как изучают преступность и преступников
Открывая Россию: Байкало-Амурская магистраль
Документальное кино между вымыслом и реальностью
Из чего состоит мир «Игры престолов» (18+)
Мир Владимира Набокова
Краткая история татар
Как мы чувствуем архитектуру
Письма о любви
Американская литература XX века. Сезон 2
Американская литература XX века. Сезон 1
Холокост. Истории спасения
Главные философские вопросы. Сезон 1: Что такое любовь?
У Христа за пазухой: сироты в культуре
Антропология чувств
Первый русский авангардист
Как увидеть искусство глазами его современников
История исламской культуры
Как работает литература
Несогласный Теодор
История Византии в пяти кризисах
Открывая Россию: Иваново
Комплекс неполноценности
История Великобритании в «Аббатстве Даунтон» (18+)
Самозванцы и Cмута
Поэзия как политика. XIX век
Иностранцы о России
Особенности национальных эмоций
Русская литература XX века. Сезон 6
10 секретов «Евгения Онегина»
Зачем нужны паспорт, ФИО, подпись и фото на документы
История русской культуры. От войны до распада СССР
История русской культуры. Между революцией и войной
История завоевания Кавказа
Открывая Россию: Сахалин
История русской культуры. Серебряный век
Сталин. Вождь и страна
История русской культуры. От Николая I до Николая II
История русской культуры. Петербургский период
История русской культуры. Московская Русь
История русской культуры. Древняя Русь
Ученые не против поп-культуры
В чем смысл животных
Приключения Моне, Матисса и Пикассо в России 
Мир Эйзенштейна
Блокада Ленинграда
Что такое современный танец
Как железные дороги изменили русскую жизнь
Франция эпохи Сартра, Годара и Брижит Бардо
Лев Толстой против всех
Россия и Америка: история отношений
Как придумать свою историю
Россия глазами иностранцев
История православной культуры
Революция 1917 года
Русская литература XX века. Сезон 5
Мир Булгакова
Как читать русскую литературу
Что такое
Древняя Греция
Блеск и нищета Российской империи
Мир Анны Ахматовой
Жанна д’Арк: история мифа
Любовь при Екатерине Великой
Русская литература XX века. Сезон 4
Кто такие декабристы
Русское военное искусство
Византия для начинающих
Закон и порядок
в России XVIII века
Как слушать
классическую музыку
Русская литература XX века. Сезон 3
Повседневная жизнь Парижа
Русская литература XX века. Сезон 2
Как понять Японию
Рождение, любовь и смерть русских князей
Что скрывают архивы
Русский авангард
Петербург
накануне революции
«Доктор Живаго»
Бориса Пастернака
Антропология
коммуналки
Русская литература XX века. Сезон 1
Архитектура как средство коммуникации
История дендизма
Генеалогия русского патриотизма
Несоветская философия в СССР
Преступление и наказание в Средние века
Как понимать живопись XIX века
Мифы Южной Америки
Неизвестный Лермонтов
Греческий проект
Екатерины Великой
Правда и вымыслы о цыганах
Исторические подделки и подлинники
Театр английского Возрождения
«Махабхарата»: великий древнеиндийский эпос
Как живые
Ереван: город и его мир
Вселенная Достоевского
Культура Китая в страшных сказках и преданиях (18+)
Шутки в сторону
Лучший друг Владимир Высоцкий (18+)
Вершки и корешки: культурная история растений
Мир Толкина. Часть 2: три великих сказания Средиземья
Цивилизация древних майя
Иранская мифология: боги, герои и злодеи
Поэзия скальдов: загадки и герои
Мыслители Древней Руси
Что там, за Садовым
Кто такие обэриуты
Шерлок Холмс: человек, который никогда не жил и никогда не умрет
Мопса, попинька и другие звери
«Жи-ши» и другие: зачем языку правила
От нуля до интернета
Анатомия готического собора (18+)
Неловкая пауза
15 песен на идише, которые помогают проникнуться еврейской культурой
Как появляется и куда уходит мода
Рождественские рецепты
Ассирия. Жизнь и смерть древней империи
Бандитский Петербург Серебряного века
Комикод
Кино на выходные
Мир древнего египтянина
Личный XX век.
Эвелина Мерова
15 песен, которые помогают проникнуться шведской культурой
Париж эпохи мушкетеров
Омнибус и танкобон
Правила Пушкина
Африканская магия для начинающих
Проверка связей
Секс в ХХ веке: Фрейд, Лакан и другие (18+)
История Англии: Война Алой и Белой розы
Личный XX век.
Ирина Врубель-Голубкина
Рагнарёк, зомби, магия: во что верили древние скандинавы
Краткая история вещей
Исламская революция в Иране: как она изменила всё
Средневековый Китай и его жители
Личный XX век.
Николай Эстис
Архитектура и травма
Радио «Сарафан»
Загадки «Повести временных лет»
Джаз в СССР
Дело о Велимире Хлебникове
Пророк Заратустра и его религия: что надо знать
Слова культур
Новая литература в новой стране: о чем писали в раннем СССР
Краткая история феминизма
Песни русской эмиграции
Магия любви
Немцы против Гитлера
Марсель Пруст в поисках потерянного времени
Рождественские фильмы
Как жили первобытные люди
Дадаизм — это всё или ничего?
Неслабо!
Третьяковка после Третьякова
Как училась Россия
«Народная воля»: первые русские террористы
История сексуальности (18+)
Скандинавия эпохи викингов
Точки опоры
Николай Гумилев в пути
Портрет художника эпохи СССР
Мир Толкина. Часть 1: жизнь и легендариум
Языки архитектуры XX века
Что мы знаем об этрусках
Тьфу-тьфу-тьфу! (18+)
Английская литература XX века. Сезон 2
Джаз для начинающих
Ощупывая
северо-западного
слона (18+)
Ученый совет
Трудовые будни героев Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Грибоедова
Взлет и падение Новгородской республики
История русской эмиграции
Как придумать город
Вашими молитвами
Остап Бендер: история главного советского плута
Мир Даниила Хармса
Найман читает «Рассказы о Анне Ахматовой»
Главные идеи Карла Маркса
Олег Григорьев читает свои стихи
История торговли в России
Зачем я это увидел?
Жак Лакан и его психоанализ
Мир средневекового человека
Репортажи с фронтов Первой мировой
Главные философские вопросы. Сезон 8: Где добро, а где зло?
Сказки о любви
Веничка Ерофеев между Москвой и Петушками (18+)
Япония при тоталитаризме
Рождественские песни
Как жили обыкновенные люди и императоры в Древнем Риме
Хотелось бы верить
Немецкая музыка от хора до хардкора
Главные философские вопросы. Сезон 7: Почему нам так много нужно?
Довлатов и Ленинград
Главные философские вопросы. Сезон 6: Зачем нам природа?
История московской архитектуры. От Василия Темного до наших дней
Личный XX век
Берлинская стена. От строительства до падения
Страшные истории
Нелли Морозова. «Мое пристрастие к Диккенсу». Аудиокнига
Польское кино: визитные карточки
Зигмунд Фрейд и искусство толкования
Деловые люди XIX века
«Эй, касатка, выйди в садик»: песни Виктора Коваля и Андрея Липского
Английская литература XX века. Сезон 1
Культурные коды экономики: почему страны живут по-разному
Главные философские вопросы. Сезон 5: Что такое страсть?
Золотая клетка. Переделкино в 1930–50-е годы
Как исполнять музыку на исторических инструментах
Как Оптина пустынь стала главным русским монастырем
Как гадают ханты, староверы, японцы и дети
Последние Романовы: от Александра I до Николая II
Отвечают сирийские мистики
Как читать любимые книги по-новому
Как жили обыкновенные люди в Древней Греции
Путешествие еды по литературе
За что мы любим кельтов?
Стругацкие: от НИИЧАВО к Зоне
Легенды и мифы советской космонавтики
Гитлер и немцы: как так вышло
Как Марк Шагал стал всемирным художником
«Безутешное счастье»: рассказы о стихотворениях Григория Дашевского
История русской еды
Лесков и его чудные герои
Песни о любви
Культура Японии в пяти предметах
5 историй о волшебных помощниках
Главные философские вопросы. Сезон 4: Что есть истина?
Что придумал Бетховен
Первопроходцы: кто открывал Сибирь и Дальний Восток
Сирийские мистики об аде, игрушках, эросе и прокрастинации
Что такое романтизм и как он изменил мир
Финляндия: визитные карточки
Как атом изменил нашу жизнь
Данте и «Божественная комедия»
Шведская литература: кого надо знать
Я бы выпил (18+)
Кто такой Троцкий?
Теории заговора: от Античности до наших дней
Зачем люди ведут дневники, а историки их читают
Помпеи до и после извержения Везувия
Народные песни русского города
Метро в истории, культуре и жизни людей
Идиш: язык и литература
Кафка и кафкианство
Кто такой Ленин?
Что мы знаем об Антихристе
Джеймс Джойс и роман «Улисс»
Стихи о любви
Главные философские вопросы. Сезон 3: Существует ли свобода?
«Молодой папа»: история, искусство и Церковь в сериале (18+)
Безымянный подкаст Филиппа Дзядко
Антропология Севера: кто и как живет там, где холодно
Как читать китайскую поэзию
Экономика пиратства
Как русские авангардисты строили музей
Милосердие на войне
Как революция изменила русскую литературу
Главные философские вопросы. Сезон 2: Кто такой Бог?
Гутенберг позвонит
Композитор Владимир Мартынов о музыке — слышимой и неслышимой
Лунные новости
Открывая Россию: Ямал
Криминология: как изучают преступность и преступников
Открывая Россию: Байкало-Амурская магистраль
Документальное кино между вымыслом и реальностью
Из чего состоит мир «Игры престолов» (18+)
Мир Владимира Набокова
Краткая история татар
Как мы чувствуем архитектуру
Письма о любви
Американская литература XX века. Сезон 2
Американская литература XX века. Сезон 1
Холокост. Истории спасения
Главные философские вопросы. Сезон 1: Что такое любовь?
У Христа за пазухой: сироты в культуре
Антропология чувств
Первый русский авангардист
Как увидеть искусство глазами его современников
История исламской культуры
Как работает литература
Несогласный Теодор
История Византии в пяти кризисах
Открывая Россию: Иваново
Комплекс неполноценности
История Великобритании в «Аббатстве Даунтон» (18+)
Самозванцы и Cмута
Поэзия как политика. XIX век
Иностранцы о России
Особенности национальных эмоций
Русская литература XX века. Сезон 6
10 секретов «Евгения Онегина»
Зачем нужны паспорт, ФИО, подпись и фото на документы
История русской культуры. От войны до распада СССР
История русской культуры. Между революцией и войной
История завоевания Кавказа
Открывая Россию: Сахалин
История русской культуры. Серебряный век
Сталин. Вождь и страна
История русской культуры. От Николая I до Николая II
История русской культуры. Петербургский период
История русской культуры. Московская Русь
История русской культуры. Древняя Русь
Ученые не против поп-культуры
В чем смысл животных
Приключения Моне, Матисса и Пикассо в России 
Мир Эйзенштейна
Блокада Ленинграда
Что такое современный танец
Как железные дороги изменили русскую жизнь
Франция эпохи Сартра, Годара и Брижит Бардо
Лев Толстой против всех
Россия и Америка: история отношений
Как придумать свою историю
Россия глазами иностранцев
История православной культуры
Революция 1917 года
Русская литература XX века. Сезон 5
Мир Булгакова
Как читать русскую литературу
Что такое
Древняя Греция
Блеск и нищета Российской империи
Мир Анны Ахматовой
Жанна д’Арк: история мифа
Любовь при Екатерине Великой
Русская литература XX века. Сезон 4
Кто такие декабристы
Русское военное искусство
Византия для начинающих
Закон и порядок
в России XVIII века
Как слушать
классическую музыку
Русская литература XX века. Сезон 3
Повседневная жизнь Парижа
Русская литература XX века. Сезон 2
Как понять Японию
Рождение, любовь и смерть русских князей
Что скрывают архивы
Русский авангард
Петербург
накануне революции
«Доктор Живаго»
Бориса Пастернака
Антропология
коммуналки
Русская литература XX века. Сезон 1
Архитектура как средство коммуникации
История дендизма
Генеалогия русского патриотизма
Несоветская философия в СССР
Преступление и наказание в Средние века
Как понимать живопись XIX века
Мифы Южной Америки
Неизвестный Лермонтов
Греческий проект
Екатерины Великой
Правда и вымыслы о цыганах
Исторические подделки и подлинники
Театр английского Возрождения
Все курсы
Спецпроекты
История евреев
Исход из Египта и вавилонское пленение, сефарды и ашкеназы, хасиды и сионисты, погромы и Холокост — в коротком видеоликбезе и 13 обстоятельных лекциях
Искусство видеть Арктику
Подкаст о том, как художники разных эпох изображали Заполярье, а также записки путешественников о жизни на Севере, материал «Российская Арктика в цифрах» и тест на знание предметов заполярного быта
Празднуем день рождения Пушкина
Собрали в одном месте любимые материалы о поэте, а еще подготовили игру: попробуйте разобраться, где пишет Пушкин, а где — нейросеть
Наука и смелость. Третий сезон
Детский подкаст о том, что пришлось пережить ученым, прежде чем их признали великими
Кандидат игрушечных наук
Детский подкаст о том, как новые материалы и необычные химические реакции помогают создавать игрушки и всё, что с ними связано
Автор среди нас
Антология современной поэзии в авторских прочтениях. Цикл фильмов Arzamas, в которых современные поэты читают свои сочинения и рассказывают о них, о себе и о времени
Господин Малибасик
Динозавры, собаки, пятое измерение и пластик: детский подкаст, в котором папа и сын разговаривают друг с другом и учеными о том, как устроен мир
Где сидит фазан?
Детский подкаст о цветах: от изготовления красок до секретов известных картин
Путеводитель по благотвори­тельной России XIX века
27 рассказов о ночлежках, богадельнях, домах призрения и других благотворительных заведениях Российской империи
Колыбельные народов России
Пчелка золотая да натертое яблоко. Пятнадцать традиционных напевов в современном исполнении, а также их истории и комментарии фольклористов
История Юрия Лотмана
Arzamas рассказывает о жизни одного из главных ученых-гуманитариев XX века, публикует его ранее не выходившую статью, а также знаменитый цикл «Беседы о русской культуре»
Волшебные ключи
Какие слова открывают каменную дверь, что сказать на пороге чужого дома на Новый год и о чем стоит помнить, когда пытаешься проникнуть в сокровищницу разбойников? Тест и шесть рассказов ученых о магических паролях
«1984». Аудиоспектакль
Старший Брат смотрит на тебя! Аудиоверсия самой знаменитой антиутопии XX века — романа Джорджа Оруэлла «1984»
История Павла Грушко, поэта и переводчика, рассказанная им самим
Павел Грушко — о голоде и Сталине, оттепели и Кубе, а также о Федерико Гарсиа Лорке, Пабло Неруде и других испаноязычных поэтах
История игр за 17 минут
Видеоликбез: от шахмат и го до покемонов и видеоигр
Истории и легенды городов России
Детский аудиокурс антрополога Александра Стрепетова
Путеводитель по венгерскому кино
От эпохи немых фильмов до наших дней
Дух английской литературы
Оцифрованный архив лекций Натальи Трауберг об английской словесности с комментариями филолога Николая Эппле
Аудиогид МЦД: 28 коротких историй от Одинцова до Лобни
Первые советские автогонки, потерянная могила Малевича, чудесное возвращение лобненских чаек и другие неожиданные истории, связанные со станциями Московских центральных диаметров
Советская кибернетика в историях и картинках
Как новая наука стала важной частью советской культуры
Игра: нарядите елку
Развесьте игрушки на двух елках разного времени и узнайте их историю
Что такое экономика? Объясняем на бургерах
Детский курс Григория Баженова
Всем гусьгусь!
Мы запустили детское
приложение с лекциями,
подкастами и сказками
Открывая Россию: Нижний Новгород
Курс лекций по истории Нижнего Новгорода и подробный путеводитель по самым интересным местам города и области
Как устроен балет
О создании балета рассказывают хореограф, сценограф, художники, солистка и другие авторы «Шахерезады» на музыку Римского-Корсакова в Пермском театре оперы и балета
Железные дороги в Великую Отечественную войну
Аудиоматериалы на основе дневников, интервью и писем очевидцев c комментариями историка
Война
и жизнь
Невоенное на Великой Отечественной войне: повесть «Турдейская Манон Леско» о любви в санитарном поезде, прочитанная Наумом Клейманом, фотохроника солдатской жизни между боями и 9 песен военных лет
Фландрия: искусство, художники и музеи
Представительство Фландрии на Arzamas: видеоэкскурсии по лучшим музеям Бельгии, разборы картин фламандских гениев и первое знакомство с именами и местами, которые заслуживают, чтобы их знали все
Еврейский музей и центр толерантности
Представительство одного из лучших российских музеев — история и культура еврейского народа в видеороликах, артефактах и рассказах
Музыка в затерянных храмах
Путешествие Arzamas в Тверскую область
Подкаст «Перемотка»
Истории, основанные на старых записях из семейных архивов: аудиодневниках, звуковых посланиях или разговорах с близкими, которые сохранились только на пленке
Arzamas на диване
Новогодний марафон: любимые ролики сотрудников Arzamas
Как устроен оркестр
Рассказываем с помощью оркестра musicAeterna и Шестой симфонии Малера
Британская музыка от хора до хардкора
Все главные жанры, понятия и имена британской музыки в разговорах, объяснениях и плейлистах
Марсель Бротарс: как понять концептуалиста по его надгробию
Что значат мидии, скорлупа и пальмы в творчестве бельгийского художника и поэта
Новая Третьяковка
Русское искусство XX века в фильмах, галереях и подкастах
Видеоистория русской культуры за 25 минут
Семь эпох в семи коротких роликах
Русская литература XX века
Шесть курсов Arzamas о главных русских писателях и поэтах XX века, а также материалы о литературе на любой вкус: хрестоматии, словари, самоучители, тесты и игры
Детская комната Arzamas
Как провести время с детьми, чтобы всем было полезно и интересно: книги, музыка, мультфильмы и игры, отобранные экспертами
Аудиоархив Анри Волохонского
Коллекция записей стихов, прозы и воспоминаний одного из самых легендарных поэтов ленинградского андеграунда 1960-х — начала 1970-х годов
История русской культуры
Суперкурс Онлайн-университета Arzamas об отечественной культуре от варягов до рок-концертов
Русский язык от «гой еси» до «лол кек»
Старославянский и сленг, оканье и мат, «ѣ» и «ё», Мефодий и Розенталь — всё, что нужно знать о русском языке и его истории, в видео и подкастах
История России. XVIII век
Игры и другие материалы для школьников с методическими комментариями для учителей
Университет Arzamas. Запад и Восток: история культур
Весь мир в 20 лекциях: от китайской поэзии до Французской революции
Что такое античность
Всё, что нужно знать о Древней Греции и Риме, в двух коротких видео и семи лекциях
Как понять Россию
История России в шпаргалках, играх и странных предметах
Каникулы на Arzamas
Новогодняя игра, любимые лекции редакции и лучшие материалы 2016 года — проводим каникулы вместе
Русское искусство XX века
От Дягилева до Павленского — всё, что должен знать каждый, разложено по полочкам в лекциях и видео
Европейский университет в Санкт-Петербурге
Один из лучших вузов страны открывает представительство на Arzamas — для всех желающих
Пушкинский
музей
Игра со старыми мастерами,
разбор импрессионистов
и состязание древностей
Стикеры Arzamas
Картинки для чатов, проверенные веками
200 лет «Арзамасу»
Как дружеское общество литераторов навсегда изменило русскую культуру и историю
XX век в курсах Arzamas
1901–1991: события, факты, цитаты
Август
Лучшие игры, шпаргалки, интервью и другие материалы из архивов Arzamas — и то, чего еще никто не видел
Идеальный телевизор
Лекции, монологи и воспоминания замечательных людей
Русская классика. Начало
Четыре учителя литературы рассказывают о главных произведениях школьной программы
Аудиолекции
19 минут
1/7

Париж и реформы барона Османа

Как в середине XIX века бывший городской префект и друг Наполеона III придумал не только новый облик Парижа, но и парижанина

Читает Алексей Новиков

Как в середине XIX века бывший городской префект и друг Наполеона III придумал не только новый облик Парижа, но и парижанина

18 минут
2/7

Чикаго и Великий пожар

Как в конце XIX века пожар, едва не уничтоживший Чикаго, подарил миру новый город и профессию городского планировщика

Читает Ксения Мокрушина-Аквавива

Как в конце XIX века пожар, едва не уничтоживший Чикаго, подарил миру новый город и профессию городского планировщика

18 минут
3/7

Тель-Авив и план Геддеса

Как в 1920-х годах ботаник-анархист придумал городскую среду раньше городской планировки, а улицу — раньше, чем дом

Читают Алексей Новиков, Марина Сапунова

Как в 1920-х годах ботаник-анархист придумал городскую среду раньше городской планировки, а улицу — раньше, чем дом

17 минут
4/7

Магнитогорск и идеи социализма

Как в 1930-х годах в Советском Союзе хотели сконструировать нового человека, поселив его в городе-конструкторе

Читает Евгения Конышева

Как в 1930-х годах в Советском Союзе хотели сконструировать нового человека, поселив его в городе-конструкторе

18 минут
5/7

Зеленоград и города-спутники (18+)

Как к 1950-м годам город-сад уступил место городу-спутнику, каким задумывался спутник Москвы Зеленоград и при чем тут шпионский скандал

Читает Ольга Казакова

Как к 1950-м годам город-сад уступил место городу-спутнику, каким задумывался спутник Москвы Зеленоград и при чем тут шпионский скандал

24 минуты
6/7

Берлин и его разделение

Как в 1961–1989 годах Берлин разделили на два города, а потом снова объединили в один и как это помогло жителям принять свою историю

Читает Екатерина Рыбакова

Как в 1961–1989 годах Берлин разделили на два города, а потом снова объединили в один и как это помогло жителям принять свою историю

25 минут
7/7

Йоханнесбург и апартеид (18+)

Как во второй половине XX века, вопреки заветам Османа об объединении общества, главный город Южной Африки строился для людей с определенным цветом кожи

Читает Дарья Зеленова

Как во второй половине XX века, вопреки заветам Османа об объединении общества, главный город Южной Африки строился для людей с определенным цветом кожи