КурсФранция эпохи Сартра, Годара и Брижит БардоАудиолекцииМатериалы

Расшифровка Французская «новая волна»: революция в кино

Содержание четвертой лекции из курса «Франция эпохи Сартра, Годара и Брижит Бардо»

Трудно, а может быть, и невозможно найти сколько-нибудь крупного режис­сера в мировом кино за последние полвека, который бы на вопрос о ре­шаю­щих влияниях на его творчество не упомянул бы французскую «новую волну». Лю­бые режиссеры, любых эстетических направлений, самых разных жанровых симпатий неизменно говорят о том, как на них повлияли фильмы Годара, Трюф­­фо, Шаброля, Эрика Ромера или Алена Рене.

На самом деле это странно, потому что «новая волна» была лишь одним из кине­­­матографических движений рубежа 1950–60-х годов, которые обно­вили язык кинематографа, его структуру и грамматику. Еще до «новой волны» появилось английское кино «рассерженных молодых людей» и экзи­стен­циаль­ная польская школа, в основном сконцентрированная на реа­ли­ях войны и окку­пации (это произошло в середине 1950-х годов). Одновремен­но с «новой вол­ной» дебютировало мощнейшее японское молодое кино во гла­ве с Нагисой Осимой, затем последовало американское подпольное кино, школа Пражской весны, шведская «новая волна», молодое немецкое кино…

Но неизменным ориентиром для всех, кто работает в кинематографе в эпоху после «новой волны», остается именно «новая волна». Объясняется это просто и парадоксально: «новой волны» как бы и не было как единого дви­же­ния. Есть такое французское выражение l’auberge espagnole — «испан­ская харчевня». В испанской харчевне можно найти блюдо на любой вкус — про­сто потому, что посетители этой харчевни приносят еду с собой. Вот и «но­вая волна» объеди­няет настолько разных режиссеров, что в ней мож­но найти действительно все что угодно. От вполне классического сенти­ментального кине­матографа Фран­суа Трюффо до парадоксального сюрреа­лизма Жака Ри­ветта; от изощренного письма Алена Рене, которое больше всего напоминает современную ему лите­ратурную технику «нового романа», до огол­телых экспе­риментов Годара с грам­матикой кинематографа.

Годом рождения «новой волны» условно считается 1959-й, когда прогремели на Каннском фестивале фильмы Алена Рене «Хиросима, моя любовь» и Фран­суа Трюффо «400 ударов». В 1960 году последовал фильм Годара «На послед­нем дыхании», который считается одним из пяти самых революционных филь­мов в истории кино, одним из фильмов, которые, наряду с «Броненосцем „По­темкин“» или «Гражданином Кейном», изменили сам язык кинематографа. Но в тот момент выражение «новая волна» по отношению к кинематографу еще не применялось, хотя это словосочетание бытовало в лексиконе француз­ских массмедиа и французской культуры.

Собственно говоря, впервые про «новую волну» заговорила в 1958 году журна­ли­стка и писательница, в будущем — министр культуры Франции, блестящая женщина Франсуаза Жиру. Она имела в виду не кинематограф, а общее омоло­жение, оздоровление самой общественной атмосферы во Франции в связи с падением Четвертой республики и приходом Пятой. Жиру писала о том, что всё во Франции обновляется, как бы раздается голос молодежи, но­вые веяния появляются в манере поведения, в моде, в музыке — и на эстраде в широком смысле слова. 

И только в конце 1962 года журнал Cahiers du cinéma («Кайе дю синема»), кото­рый считался, вер­нее говоря, теперь считается, штабом и цитаделью именно кинематографа «новой волны», применил это выражение — «новая волна» — к кинематографу.

Сейчас для нас «новая волна» ассоциируется с не более чем дюжиной громких имен — от Годара до Жака Деми и Аньес Варда. А тогда Cahiers du cinéma при­вел колоссальный список режиссеров «новой волны»: в нем было порядка 160 имен, и «новая волна» понималась крайне расширительно. В участ­­ников «новой волны» записывали всех режиссеров, которые дебютиро­вали с 1958–1959 го­дов по 1962-й. Во французском кино нико­гда не дебютировало столько молодых режиссеров. Возникла мода на молодежь. И рассказывали, что про­дю­серы спрашивали друг у друга: «У вас нет какого-нибудь молодого челове­ка, кото­рый хочет снимать кино?» Типа: «Телефончик не одолжите? Не одол­жите мне его?»

Молодость и неопытность стали уже аргументом в пользу того, чтобы человек получил шанс на дебют в режиссуре. В этот момент просто изменились твор­ческие лифты, если можно так сказать по аналогии с социальными лифтами, которые поднимали людей до ранга режиссе­ров. Если до середины, до конца 1950-х годов во Франции человек, чтобы полу­чить право на первую постанов­ку, должен был подняться по всем ступеням иерархической лестницы киносту­дий, то есть начинать, грубо говоря, как пятый ассистент помощника третьего оператора, и уже через сколько-то лет, набравшись опыта на практике, испро­бо­вав на своей шкуре все кинематографические ремесла, становился режиссе­ром, то в эпоху «новой волны» оказалось, что ре­жис­сером можно стать бук­вально придя с улицы.

Ну, конечно, не совсем с улицы, потому что те, кто входил в самую мощную группу режиссеров «новой волны» — Жан-Люк Годар, Франсуа Трюффо, Клод Шаброль, Эрик Ромер и Жак Риветт, — хотя кино нигде не учились и на сту­диях никогда не работали, были профессиональными кинозрителями, то есть они были кинокритиками. И на протяжении шести или семи лет, пока они до перехода к режиссуре высказывались по поводу кино на страницах журнала Cahiers du cinéma, они обретали не рабо­чий, не про­ле­тарский опыт киностудий, а зрительский опыт. И оказалось, что можно и вот так: смотреть кино, пи­сать о кино, а потом взять и поставить фильм. Это, конечно, была своего рода рево­люция в области кинопроизводства — но все-таки не в области киноязыка.

Режиссеров «новой волны» обычно разделяют на две группы. Мы будем гово­рить о «новой волне» уже в узком смысле слова, забудем о том, что Cahiers du cinéma относил к числу «нововолновых» режиссеров 160 с лишним чело­век, включая откровенных ремесленников, которые дебютировали тогда ка­­ким-нибудь гангстерским фильмом и потом на протяжении 30–40 лет бла­гополучно гангстерское кино и снимали. Мы будем говорить о двадцати при­мерно режиссерах, которые остались в истории кино под коллективным псев­донимом «новая волна». Историки кино выделяют две большие группы режис­серов. Одна из них — это режиссеры, которые дебютировали как кинокритики на страницах журнала Cahiers du cinéma, и вторая группа — так называемая «Группа Левого бе­рега»: это Ален Рене, Аньес Варда, Жак Деми — режиссеры, которые уже имели опыт короткометражного и/или документального кино и на рубеже 1950–60-х годов просто сняли свои первые полнометражные игровые фильмы.

Был ли у «новой волны» какой-то манифест, какая-то теоретическая основа? Строго говоря, нет. Первая группа режиссеров «новой волны» — авторы жур­нала Cahiers du cinéma, это Годар, Трюффо, Шаброль. Их еще называли моло­дыми яны­чарами — за ту ярость, с которой они атаковали предшествовавшее француз­ское кино, и еще — «бандой Шерера». Морис Шерер — это настоящее имя вели­кого режиссера, известного под псевдонимом Эрик Ромер; он был самым стар­шим среди авторов Cahiers du cinéma, охотно одалживал деньги молодым кол­легам и поэтому очень ими почитался и считался их «атаманом».

Еще их называли «бандой хичкоко-хоуксианцев», потому что они страстно про­па­гандировали на страницах журнала творчество Альфреда Хич­кока и Го­варда Хоукса — режиссеров, которые для тогда­шней французской высоколобой публики ассоциировались исключительно с низким коммерческим кино, с раз­вле­ку­хой. Но авторы Cahiers du cinéma как раз доказывали, что Хич­кок и Хоукс — это настоящие художники, это авторы. Термин «автор», «режиссер-автор» был очень важен для поколения «новой волны», хотя на самом деле в этом термине изначально не было ничего мистического и поэти­ческого. Под режиссером-автором подразуме­вался просто режиссер, который снимает фильмы по собственным сценариям, что тогда во фран­цуз­ском кинопроизвод­стве не было принято. Сейчас это стало вообще рутиной, но тогда режиссер-автор — это человек, который полностью отвечает за свой фильм, он пишет сценарий, он его же экранизи­рует. И уже потом понятие «режиссер-автор» наполнилось неким возвышенным, поэтическим смыслом: автор — это почти что поэт, автор — это режиссер, который пренебрегает жанрами, который работает вне жанров или на стыке жанров.

Так вот, банду Шерера, молодых янычар, хичкоко-хоуксианцев можно еще назвать «птенцами гнезда Андре Базена», поскольку Cahiers du ciné­ma был детищем великого — даже не киноведа, не кинокритика, не историка кино, — великого философа кино и вооб­ще великого философа Андре Базена. Он рано умер, в конце 1950-х годов, совсем молодым, в 40 лет, но его действи­тельно как крестного и духовного отца почитали Годар, Шаброль, Трюф­фо. Для Трюффо он был еще и почти что приемным отцом. Когда молодого хулигана Трюффо призвали в армию, он не хотел ехать на колониа­льную войну в Алжир. Он де­зер­тировал и обратился к Андре Базену, которого он читал и почитал, не буду­чи еще знакомым с ним, за помощью — и Базен, в общем, спас его от военной тюрьмы и принял в команду Cahiers du cinéma. 

Андре Базен был прежде всего католическим философом. И когда он писал о кино — хотя он блестяще писал о кино и его книга «Что такое кино?» оста­ется, наверное, Библией кинокритики ХХ века, — то говорил прежде всего о метафизике. Кино было для него мистическим инструментом, средством познания высшей истины. Поэтому, в частности, он боготворил Роберто Рос­селлини, не только отца итальянского неореализма, но и мистика-католика, поэтому он так поощрял интерес своих «птенцов» к Альфреду Хичкоку — по­скольку в триллерах Хичкока они все видели мистические притчи о вине и искуплении, о зловещем двойнике, который преследует главного героя.

Но при этом Андре Базен, веря в метафизическую функцию кино, сформулиро­вал чрезвычайно важные вещи — тезис об онтологическом реализме киноис­кус­­ства, то, что еще называют «теорией мумии», или «ком­плексом мумии». «Комплекс мумии» — потому что, по Базену, кинематограф как бы мумифици­рует реальность. И, по Базену, онтологический реализм кинемато­графа озна­чал, что экранное изображение, движущаяся картинка — это и есть реальность. Это такая же реальность, как та физическая реальность, что окру­жает нас. Но это реальность одновременно физическая и метафизи­ческая, и это реаль­ность очень опасная, поскольку она дает широчайшие воз­можности для мани­пуляций со зрительским сознанием, для зловредного влия­ния на зри­телей. Поэтому режиссер должен быть предельно честен, должен быть еще вдвойне честнее, чем просто честный человек, когда он снимает кино, потому что с кинореальностью надо обращаться так же бережно, как и с реальной реальностью.

Именно это представление о кинематографе как о второй реальности и пред­ставление о том, что кинематограф не делится на игровой и документальный, что кинематограф — это некое единое тело, и представление о том, как скажет позже Годар, что «кино снимает cмерть за работой» (имея в виду, что кино запечатлевает неотвратимый бег времени), — вот все эти представления, впер­вые сформулированные Андре Базеном, можно считать некоей общей теоре­тической платформой «новой волны». Потом уже, через несколько лет, в фи­льме «Маленький солдат» прозвучит знаменитая фраза Жан-Люка Годара, что «кино — это правда 24 раза в секунду». Имеется в виду, что каждый кино­кадр — это 1/24 секунды по времени. То есть это представ­ление о кинематогра­фе как о второй реальности и о повышенной ответствен­ности режиссера в его отношении к реальности. В частности, Трюффо гово­рил: «Как человек я имею право судить, как художник — нет». Вот это можно считать некой общей осно­вой кинематографа «новой волны».

Но было бы ошибкой считать, что именно эта уверенность в онтологическом реализме кинематографа позволила «новой волне» действительно как-то рас­пахнуть ставни, распахнуть двери в достаточно затхлом пространстве, каким являлось французское кино традиционное, или качественное французское кино, или, как его презрительно называли режиссеры «новой волны», «папино кино», — и впустить туда воздух реальности.

Дело в том, что кино ведь, наряду с архитектурой, одно из двух «социа­льных искусств». Это в той же, если не в большей степени индустрия, произ­водство, технологии, чем искусство. Может быть, кино — это искусство даже в послед­нюю очередь, и в первую очередь — производство, бизнес, политика, пропаган­да и так далее. И какими бы прекрасными желаниями ни руководст­вовались молодые режиссеры, желающие впустить свежий воздух наконец на экран, они не могли бы этого сделать, если бы к концу 1950-х годов не со­зре­ли технологи­че­ские условия. 

Дело в том, что только в конце 1950-х годов появились и вошли в широкий обо­рот легкие камеры, которыми можно было снимать с плеча, можно было снимать на улицах. До этого просто физически было невозможно снимать на улицах. Только в конце 1950-х годов появилась возможность синхронной записи звука, в том числе на улице, на открытом пространстве. И без этих технологических новшеств «новая волна», конечно, была бы невозможна. Она бы осталась совокупностью благих пожеланий, которые будущие ре­жис­серы высказывали на страницах Cahiers du cinéma, и совокупностью проклятий, кото­рые они адресовали традиционному, старому, «папиному» кино.

Можно считать манифестом «новой волны» такую знаменитую (или преслову­тую, если угодно) статью Франсуа Трюффо «Об одной тенденции во француз­ском кинематографе», которую, как гласит легенда, Андре Базен несколько лет не решался опубликовать в силу ее радикализма и, только продержав эту ста­тью два или три года в ящике своего письменного стола, решился ее опублико­вать. На самом деле, если перечитать эту статью, ничего революционного в ней нет, она скорее контрреволюционна, потому что Трюффо проклинает совре­менное ему французское кино, вот это «кино французского качества», или «папино кино», за то, что оно непочтительно к государственным институтам, за то, что оно непочтительно к семье, за то, что оно снимает фильмы про адюльтеры, про супружеские измены, что на экране высмеивается школа, высмеивается церковь.

Перечитывая эту статью, можно испытать некоторый шок, потому что для нас задним числом «новая волна» кажется, если говорить в политических координатах, чем-то радикально левым. Понятно, что на это накладывается позднейший опыт, потому что в 1968 году режиссеры «новой волны» будут действительно на парижских баррикадах во время студенческого восста­ния и Годар станет самым левым среди левых режиссеров, поедет сни­мать кино в лагеря палестинских беженцев и так далее и тому подобное.

Помимо фракции Шерера, или банды Шерера, которая превозно­сила Хичкока с Хоуксом, в ре­дакции Cahiers du cinéma была и была так называемая фракция денди-прогрессистов, в которую входили молодые, тоже замечательные, но ме­нее известные режис­серы «новой волны», такие как Дониоль-Валькроз. Они состояли в Ком­муни­сти­ческой партии и не на жизнь, а на смерть бились со сво­и­ми кол­ле­гами по журналу, потому что Годар, Трюффо и Шаб­роль для ле­вой куль­тур­ной общественности были реакционерами, правыми анар­хи­­ста­ми, като­ли­ка­ми — в общем, такими взбесившимися мелки­ми буржуа, если использо­вать ленинскую терминоло­гию. И действитель­но, если режис­серы «новой волны» в том, что касается их этики, их отношения к социальной реальности, были анархистами, то это действительно был такой правый, если угодно, мелкобур­жуазный анархизм.

Кроме желания впустить свежий воздух на экран и веры в онтологический реа­лизм кинематографа, режиссеров «новой волны» объединял культ асо­циаль­ного действия. Все герои первых, самых лучших, самых громких фильмов «но­вой волны» — это люди, которые так или иначе, по своей воле или по вине об­стоятельств, по вине рока оказываются в противостоянии с обществом. Кино «новой волны» воспе­вало асоциальное поведение в лучшем смысле слова. Это могло быть бессмысленное воровство и случайное убийство, которое со­вер­шал мелкий жулик Мишель Пуакар в дебюте Годара «На последнем дыха­нии»; или это могло быть нежелание героя другого годаровского фильма, «Ма­ленький солдат», становиться по ту или иную сторону баррикад в атмос­фере граждан­ской войны, которая фактически шла во Франции в начале 1960-х годов: он не хотел быть ни со сторонниками независимости Алжира, ни с фа­шистски­ми бандитами из организации OAS  OAS (Organisation armée secrète, дословно — «Секретная вооруженная организация») — подпольная террористическая организация, целью которой было сохранение Алжира в со­ставе Франции. Во главе «Секретной армии» стояли офицеры и ультраправые активисты. В 1961–1962 годах OAS орга­низо­вала ряд крупных терактов и полити­ческих убийств, а также несколько поку­шений на пре­зи­дента де Голля. К 1963 году руково­ди­тели OAS были арестованы, некоторые из них казнены. и в результате поги­бал.

Это мог быть стихийный бунт ребенка, которому неуютно в семье и который бежит из семьи, как в первом, прекрасном сентиментальном шедевре Франсуа Трюффо «400 ударов». Это могло быть асоциальное, в общем, поведение золо­той молодежи, никого и ничего не уважающей, как в одном из первых филь­мов Клода Шаброля «Кузены». Или это мог быть удел человека, который в силу непреодолимого стечения обстоятельств вдруг оказывается в абсолютном оди­ночестве, без крова над головой, вообще без средств к пропитанию, как в де­бют­ном фильме Эрика Ромера «Знак Льва». То есть это было действительно революционно — с точки зрения драматургии, с точки зрения выбора главного героя.

Впервые в мировом кино появилось движение, которое не просто проти­вопо­ставляло героя обществу, а не желало примирения героя с обществом. Не жела­ло хеппи-энда. Хеппи-эндов в фильмах «новой волны» не было, во вся­ком слу­чае в первые годы ее существования.  Это было первое кинематографи­че­ское направление, которое отменило хеппи-энд. И, наверное, это главное, что объ­единяло режиссеров «новой волны», поскольку в том, что касается, собственно говоря, грамматики и синтаксиса кинематографа, они были очень разные. Годар действительно поломал все представления о грамматике кино, потому что он не очень хорошо знал, как надо снимать, но он хорошо знал, как не надо снимать, и в своем фильме «На по­след­нем дыхании» нарушил все существовав­шие писаные и неписаные законы монтажа, сочинения диалогов, работы с ак­те­рами. Или, как Трюффо или Шаб­роль, режиссеры могли работать в рамках вполне традиционной формы и даже традиционных жанров, это не важно. Главное, что их объединяло, — вызов, брошенный обществу.

Что касается второй группы, которую я упоминал, «Группы Левого берега», то это прежде всего, конечно, Ален Рене, Аньес Варда, муж Аньес Вар­да Жак Деми, который снимет в 1964 году знаменитый как бы мюзикл «Шер­бур­ские зонтики», где впервые в истории мирового кино простые, обычные люди из города Шербура, в общем пролетариат, запоют на экране. Они будут петь самые банальные фразы, но это придаст некую поэ­зию, некую красоту обыден­но­сти. И через этот антиреализм «Группа Левого берега» тоже впускала све­жий воздух французской реальности на экран, пото­му что это была, в принци­пе, антиреалистическая группа.

Режиссеры «Группы Левого берега» дебютировали в документальном кино, то есть они должны были быть гораздо более трепетными по отношению к реаль­ности, чем Годар и компания. Но тем не менее, когда они перешли к игровому кино, к фик­шену, то оказались самыми большими формалистами во французском кино. Скажем, Ален Рене свои первые фильмы — «Хиросима, моя любовь», «Мюриэль, или Время возвра­щения» и тем паче «В прошлом году в Мариенбаде», поставленный по сцена­рию лидера «нового романа» Алена Роб-Грийе, — строил слов­но писатель-модернист, который пишет текст на бумаге, свободно тасуя время и пространство. И одновременно с этим изысканным формализмом, который привнесли в общее движение «новой волны» Ален Рене и его соратни­ки по «Груп­пе Левого берега», в отличие от режиссеров группы Cahiers du cinéma, они были очень ангажированы политически.

С самого начала они обратились к самым жестоким и актуальным политиче­ским проблемам, которые волновали не только французов, но и все человече­ство. Ален Рене вызвал скандал фильмом «Хиросима, моя любовь», когда со­вме­стил в пространстве одного рассказа, одного дискурса две трагедии Второй мировой войны. Одну трагедию колоссальную, глобальную, массовую — атом­ную бомбардировку Хиросимы, и частную, почти непристойную трагедию французской девушки, которая во время войны полюбила немецкого солдата, а потом этого солдата убили, а девушку после освобождения обрили наголо, объявили немецкой подстилкой и всячески над ней издевались.

Это была колоссальная травма французского сознания, во Франции предпочи­тали не говорить о таких вещах, предпочитали не говорить об очень жестоких, зачастую кровавых чистках, которые последовали в 1944–1945 годах за осво­бож­дением Франции от нацистской оккупации. Но вот Ален Рене посмел урав­нять индивидуальную трагедию и трагедию целого народа, трагедию француз­ской девушки и трагедию японского народа. И потом до начала 1970-х годов он становился все более и более ангажированным политически.

Ангажирована политически была и Аньес Варда, которая сняла замечательный фильм «Клео от 5 до 7» — в общем, казалось бы, ничего особенного, бытовая драма. Героиня, певица по имени Клео, ждет результатов медицинских анали­зов, через два часа должна их получить и узнать, больна она раком или нет, и эти два часа она бродит по Парижу. Но вот ее болезнь становится — Аньес Варда говорит это открытым текстом — метафорой болезни всего француз­ского общества. И метафорой той кровавой войны в Алжире, которую в этот момент вела Франция. А после этого Аньес Варда поедет на Кубу снимать ку­бинскую революцию. Невозможно представить, чтобы, скажем, Трюффо, или Шаброль, или Эрик Ромер поехали в это время на Кубу — но тем не менее такая прихоть истории, как бы синхронность дебютов объединяет под общим лейб­лом «новая волна» такие разные группы, как группа Cahiers du cinéma и «Груп­па Левого берега».

Конечно, какова бы ни была технологическая революция, случившаяся в конце 1950-х годов, «новой волны» бы не было, если бы не было такой удивительной концентрации действительно злых молодых талантов, недовольных современ­ным им кинематографом и буквально ворвавшихся на экран, ворвавшихся в исто­­рию искусства, в историю кино ХХ века. И сколь бы разными ни были они, Годар и Трюффо, Шаброль и Рене, Луи Маль и Аньес Варда, все равно — не надо подвергать ревизии их общность, не надо подвергать сомнению то, что «новая волна» существовала. Потому что именно благодаря тому, что они та­кие разные, вот эта самая «новая волна», как бы и несуществующая, продолжа­ет оставаться на самом деле самым влиятельным движением в мировом кино за последние полвека.

Таким образом, когда поднялась эта «новая волна» в тихой заводи француз­ского кинематографа — более-менее понятно: когда дебютировали режиссе­ры «новой волны». Когда же она закончилась? Надо сказать, что, как любое кине­матографическое движение, «новую волну» хоронили не раз и не два. Но, на­вер­ное, можно сказать, что «новая волна» как некая целостность, пусть даже воображаемая, закончилась ровно тогда, когда в Cahiers du cinéma опублико­вали колоссальный список режиссеров «новой волны». Конец «новой волны» можно датировать примерно 1963 годом — когда Годар, самый радикальный среди режиссеров «новой волны», совершает, по мне­­нию соратников, преда­тель­ский жест: он соглашается поставить фильм с огромным бюджетом на боль­шой студии, поставить фильм на литературной основе (по роману Альберто Моравиа «Презрение») и, что самое главное (позор ему, позор!), поставить фильм с такими коммерческими звездами, как Брижит Бардо и Мишель Пикколи в главных ролях. Годара за это прокляли, сказали, что он убил «новую волну», но тем не менее фильм «Презрение», который был снят вопреки всем писаным и неписаным законам «новой волны», остается в исто­рии кинематографа как величайший фильм о кино, как величайший реквием по старому кино, которое так любили авторы Cahiers du cinéma и которое Годар отпел. И, конечно, честь и хвала Го­да­ру за то, что в этом фильме он сделал одним из героев великого Фрица Ланга, перед кото­рым он преклонялся, — одного из величайших немецких и американских режиссеров 1920–50-х годов.

Тогда же, скажем, идеи «новой волны», если они существовали, предал и Клод Шаброль, который стал снимать, говоря открытым текстом, черт знает что: фильмы про спецагентов, «Тигр душится динамитом», «Тигр любит свежее мясо», «Мари Шанталь против Доктора Ха». Но в этом, в общем, тоже не было измены «новой волне» — как не было измены и в решении Годара сотруд­ни­чать с большой студией, потому что «новая волна» обожала жанровое кино и, снимая вот эти шпионские фильмы, Шаброль просто реализовал то, о чем он мечтал, когда еще был критиком Cahiers du cinéma.

С одной стороны, можно, конечно, сказать, что «новая волна» кончилась к 1963 году, потому что ее предали Годар, Шаброль, Трюффо, который тоже ушел в студийную систему производства. Но, с другой стороны, одним из прин­­ципов «новой волны» по большому счету была беспринцип­ность, из­мен­чи­вость, протеизм. Они не могли предать соб­ственные прин­ци­пы, пото­му что эти принципы они придумывали сами. Они сами реша­ли, ка­ким быть кинематографу и какой быть «новой волне».

Для хронологической простоты, для того, чтобы действительно не ухо­­­­дить слишком далеко в хронологические и терминологические дебри, будем счи­тать, что «новая волна» как целостное движение закончилась к 1963 го­ду. Но очевидно, «новая волна» будет жить до тех пор, пока жив последний режиссер «новой волны». А до сих пор снимает и полон сил Жан-Люк Годар. Ему 87 лет, и недавно, когда у него спросили, видел ли он посвя­щен­ный ему игровой фильм «Молодой Годар», он ответил, что нет, потому что прошлое его не инте­ресует — его интересует только будущее. И в этом Годар в свои 87 лет верен принципам «новой волны», и «новая волна» умрет только вместе с последним ее режиссером.  

Хотите быть в курсе всего?
Подпишитесь на нашу рассылку, вам понравится. Мы обещаем писать редко и по делу
Курсы и подкасты
Настоящий Репин
«Махабхарата»: великий древнеиндийский эпос
Как живые
Ереван: город и его мир
Вселенная Достоевского
Культура Китая в страшных сказках и преданиях (18+)
Шутки в сторону
Лучший друг Владимир Высоцкий (18+)
Вершки и корешки: культурная история растений
Мир Толкина. Часть 2: три великих сказания Средиземья
Цивилизация древних майя
Иранская мифология: боги, герои и злодеи
Поэзия скальдов: загадки и герои
Мыслители Древней Руси
Что там, за Садовым
Кто такие обэриуты
Шерлок Холмс: человек, который никогда не жил и никогда не умрет
Мопса, попинька и другие звери
«Жи-ши» и другие: зачем языку правила
От нуля до интернета
Анатомия готического собора (18+)
Неловкая пауза
15 песен на идише, которые помогают проникнуться еврейской культурой
Как появляется и куда уходит мода
Рождественские рецепты
Ассирия. Жизнь и смерть древней империи
Бандитский Петербург Серебряного века
Комикод
Кино на выходные
Мир древнего египтянина
Личный XX век.
Эвелина Мерова
15 песен, которые помогают проникнуться шведской культурой
Париж эпохи мушкетеров
Омнибус и танкобон
Правила Пушкина
Африканская магия для начинающих
Проверка связей
Секс в ХХ веке: Фрейд, Лакан и другие (18+)
История Англии: Война Алой и Белой розы
Личный XX век.
Ирина Врубель-Голубкина
Рагнарёк, зомби, магия: во что верили древние скандинавы
Краткая история вещей
Исламская революция в Иране: как она изменила всё
Средневековый Китай и его жители
Личный XX век.
Николай Эстис
Архитектура и травма
Радио «Сарафан»
Загадки «Повести временных лет»
Джаз в СССР
Дело о Велимире Хлебникове
Пророк Заратустра и его религия: что надо знать
Слова культур
Новая литература в новой стране: о чем писали в раннем СССР
Краткая история феминизма
Песни русской эмиграции
Магия любви
Немцы против Гитлера
Марсель Пруст в поисках потерянного времени
Рождественские фильмы
Как жили первобытные люди
Дадаизм — это всё или ничего?
Неслабо!
Третьяковка после Третьякова
Как училась Россия
«Народная воля»: первые русские террористы
История сексуальности (18+)
Скандинавия эпохи викингов
Точки опоры
Николай Гумилев в пути
Портрет художника эпохи СССР
Мир Толкина. Часть 1: жизнь и легендариум
Языки архитектуры XX века
Что мы знаем об этрусках
Тьфу-тьфу-тьфу! (18+)
Английская литература XX века. Сезон 2
Джаз для начинающих
Ощупывая
северо-западного
слона (18+)
Ученый совет
Трудовые будни героев Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Грибоедова
Взлет и падение Новгородской республики
История русской эмиграции
Как придумать город
Вашими молитвами
Остап Бендер: история главного советского плута
Мир Даниила Хармса
Найман читает «Рассказы о Анне Ахматовой»
Главные идеи Карла Маркса
Олег Григорьев читает свои стихи
История торговли в России
Зачем я это увидел?
Жак Лакан и его психоанализ
Мир средневекового человека
Репортажи с фронтов Первой мировой
Главные философские вопросы. Сезон 8: Где добро, а где зло?
Сказки о любви
Веничка Ерофеев между Москвой и Петушками (18+)
Япония при тоталитаризме
Рождественские песни
Как жили обыкновенные люди и императоры в Древнем Риме
Хотелось бы верить
Немецкая музыка от хора до хардкора
Главные философские вопросы. Сезон 7: Почему нам так много нужно?
Довлатов и Ленинград
Главные философские вопросы. Сезон 6: Зачем нам природа?
История московской архитектуры. От Василия Темного до наших дней
Личный XX век
Берлинская стена. От строительства до падения
Страшные истории
Нелли Морозова. «Мое пристрастие к Диккенсу». Аудиокнига
Польское кино: визитные карточки
Зигмунд Фрейд и искусство толкования
Деловые люди XIX века
«Эй, касатка, выйди в садик»: песни Виктора Коваля и Андрея Липского
Английская литература XX века. Сезон 1
Культурные коды экономики: почему страны живут по-разному
Главные философские вопросы. Сезон 5: Что такое страсть?
Золотая клетка. Переделкино в 1930–50-е годы
Как исполнять музыку на исторических инструментах
Как Оптина пустынь стала главным русским монастырем
Как гадают ханты, староверы, японцы и дети
Последние Романовы: от Александра I до Николая II
Отвечают сирийские мистики
Как читать любимые книги по-новому
Как жили обыкновенные люди в Древней Греции
Путешествие еды по литературе
За что мы любим кельтов?
Стругацкие: от НИИЧАВО к Зоне
Легенды и мифы советской космонавтики
Гитлер и немцы: как так вышло
Как Марк Шагал стал всемирным художником
«Безутешное счастье»: рассказы о стихотворениях Григория Дашевского
История русской еды
Лесков и его чудные герои
Песни о любви
Культура Японии в пяти предметах
5 историй о волшебных помощниках
Главные философские вопросы. Сезон 4: Что есть истина?
Что придумал Бетховен
Первопроходцы: кто открывал Сибирь и Дальний Восток
Сирийские мистики об аде, игрушках, эросе и прокрастинации
Что такое романтизм и как он изменил мир
Финляндия: визитные карточки
Как атом изменил нашу жизнь
Данте и «Божественная комедия»
Шведская литература: кого надо знать
Я бы выпил (18+)
Кто такой Троцкий?
Теории заговора: от Античности до наших дней
Зачем люди ведут дневники, а историки их читают
Помпеи до и после извержения Везувия
Народные песни русского города
Метро в истории, культуре и жизни людей
Идиш: язык и литература
Кафка и кафкианство
Кто такой Ленин?
Что мы знаем об Антихристе
Джеймс Джойс и роман «Улисс»
Стихи о любви
Главные философские вопросы. Сезон 3: Существует ли свобода?
«Молодой папа»: история, искусство и Церковь в сериале (18+)
Безымянный подкаст Филиппа Дзядко
Антропология Севера: кто и как живет там, где холодно
Как читать китайскую поэзию
Экономика пиратства
Как русские авангардисты строили музей
Милосердие на войне
Как революция изменила русскую литературу
Главные философские вопросы. Сезон 2: Кто такой Бог?
Гутенберг позвонит
Композитор Владимир Мартынов о музыке — слышимой и неслышимой
Лунные новости
Открывая Россию: Ямал
Криминология: как изучают преступность и преступников
Открывая Россию: Байкало-Амурская магистраль
Документальное кино между вымыслом и реальностью
Из чего состоит мир «Игры престолов» (18+)
Мир Владимира Набокова
Краткая история татар
Как мы чувствуем архитектуру
Письма о любви
Американская литература XX века. Сезон 2
Американская литература XX века. Сезон 1
Холокост. Истории спасения
Главные философские вопросы. Сезон 1: Что такое любовь?
У Христа за пазухой: сироты в культуре
Антропология чувств
Первый русский авангардист
Как увидеть искусство глазами его современников
История исламской культуры
Как работает литература
Несогласный Теодор
История Византии в пяти кризисах
Открывая Россию: Иваново
Комплекс неполноценности
История Великобритании в «Аббатстве Даунтон» (18+)
Самозванцы и Cмута
Поэзия как политика. XIX век
Иностранцы о России
Особенности национальных эмоций
Русская литература XX века. Сезон 6
10 секретов «Евгения Онегина»
Зачем нужны паспорт, ФИО, подпись и фото на документы
История русской культуры. От войны до распада СССР
История русской культуры. Между революцией и войной
История завоевания Кавказа
Открывая Россию: Сахалин
История русской культуры. Серебряный век
Сталин. Вождь и страна
История русской культуры. От Николая I до Николая II
История русской культуры. Петербургский период
История русской культуры. Московская Русь
История русской культуры. Древняя Русь
Ученые не против поп-культуры
В чем смысл животных
Приключения Моне, Матисса и Пикассо в России 
Мир Эйзенштейна
Блокада Ленинграда
Что такое современный танец
Как железные дороги изменили русскую жизнь
Франция эпохи Сартра, Годара и Брижит Бардо
Лев Толстой против всех
Россия и Америка: история отношений
Как придумать свою историю
Россия глазами иностранцев
История православной культуры
Революция 1917 года
Русская литература XX века. Сезон 5
Мир Булгакова
Как читать русскую литературу
Что такое
Древняя Греция
Блеск и нищета Российской империи
Мир Анны Ахматовой
Жанна д’Арк: история мифа
Любовь при Екатерине Великой
Русская литература XX века. Сезон 4
Кто такие декабристы
Русское военное искусство
Византия для начинающих
Закон и порядок
в России XVIII века
Как слушать
классическую музыку
Русская литература XX века. Сезон 3
Повседневная жизнь Парижа
Русская литература XX века. Сезон 2
Как понять Японию
Рождение, любовь и смерть русских князей
Что скрывают архивы
Русский авангард
Петербург
накануне революции
«Доктор Живаго»
Бориса Пастернака
Антропология
коммуналки
Русская литература XX века. Сезон 1
Архитектура как средство коммуникации
История дендизма
Генеалогия русского патриотизма
Несоветская философия в СССР
Преступление и наказание в Средние века
Как понимать живопись XIX века
Мифы Южной Америки
Неизвестный Лермонтов
Греческий проект
Екатерины Великой
Правда и вымыслы о цыганах
Исторические подделки и подлинники
Театр английского Возрождения
Настоящий Репин
«Махабхарата»: великий древнеиндийский эпос
Как живые
Ереван: город и его мир
Вселенная Достоевского
Культура Китая в страшных сказках и преданиях (18+)
Шутки в сторону
Лучший друг Владимир Высоцкий (18+)
Вершки и корешки: культурная история растений
Мир Толкина. Часть 2: три великих сказания Средиземья
Цивилизация древних майя
Иранская мифология: боги, герои и злодеи
Поэзия скальдов: загадки и герои
Мыслители Древней Руси
Что там, за Садовым
Кто такие обэриуты
Шерлок Холмс: человек, который никогда не жил и никогда не умрет
Мопса, попинька и другие звери
«Жи-ши» и другие: зачем языку правила
От нуля до интернета
Анатомия готического собора (18+)
Неловкая пауза
15 песен на идише, которые помогают проникнуться еврейской культурой
Как появляется и куда уходит мода
Рождественские рецепты
Ассирия. Жизнь и смерть древней империи
Бандитский Петербург Серебряного века
Комикод
Кино на выходные
Мир древнего египтянина
Личный XX век.
Эвелина Мерова
15 песен, которые помогают проникнуться шведской культурой
Париж эпохи мушкетеров
Омнибус и танкобон
Правила Пушкина
Африканская магия для начинающих
Проверка связей
Секс в ХХ веке: Фрейд, Лакан и другие (18+)
История Англии: Война Алой и Белой розы
Личный XX век.
Ирина Врубель-Голубкина
Рагнарёк, зомби, магия: во что верили древние скандинавы
Краткая история вещей
Исламская революция в Иране: как она изменила всё
Средневековый Китай и его жители
Личный XX век.
Николай Эстис
Архитектура и травма
Радио «Сарафан»
Загадки «Повести временных лет»
Джаз в СССР
Дело о Велимире Хлебникове
Пророк Заратустра и его религия: что надо знать
Слова культур
Новая литература в новой стране: о чем писали в раннем СССР
Краткая история феминизма
Песни русской эмиграции
Магия любви
Немцы против Гитлера
Марсель Пруст в поисках потерянного времени
Рождественские фильмы
Как жили первобытные люди
Дадаизм — это всё или ничего?
Неслабо!
Третьяковка после Третьякова
Как училась Россия
«Народная воля»: первые русские террористы
История сексуальности (18+)
Скандинавия эпохи викингов
Точки опоры
Николай Гумилев в пути
Портрет художника эпохи СССР
Мир Толкина. Часть 1: жизнь и легендариум
Языки архитектуры XX века
Что мы знаем об этрусках
Тьфу-тьфу-тьфу! (18+)
Английская литература XX века. Сезон 2
Джаз для начинающих
Ощупывая
северо-западного
слона (18+)
Ученый совет
Трудовые будни героев Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Грибоедова
Взлет и падение Новгородской республики
История русской эмиграции
Как придумать город
Вашими молитвами
Остап Бендер: история главного советского плута
Мир Даниила Хармса
Найман читает «Рассказы о Анне Ахматовой»
Главные идеи Карла Маркса
Олег Григорьев читает свои стихи
История торговли в России
Зачем я это увидел?
Жак Лакан и его психоанализ
Мир средневекового человека
Репортажи с фронтов Первой мировой
Главные философские вопросы. Сезон 8: Где добро, а где зло?
Сказки о любви
Веничка Ерофеев между Москвой и Петушками (18+)
Япония при тоталитаризме
Рождественские песни
Как жили обыкновенные люди и императоры в Древнем Риме
Хотелось бы верить
Немецкая музыка от хора до хардкора
Главные философские вопросы. Сезон 7: Почему нам так много нужно?
Довлатов и Ленинград
Главные философские вопросы. Сезон 6: Зачем нам природа?
История московской архитектуры. От Василия Темного до наших дней
Личный XX век
Берлинская стена. От строительства до падения
Страшные истории
Нелли Морозова. «Мое пристрастие к Диккенсу». Аудиокнига
Польское кино: визитные карточки
Зигмунд Фрейд и искусство толкования
Деловые люди XIX века
«Эй, касатка, выйди в садик»: песни Виктора Коваля и Андрея Липского
Английская литература XX века. Сезон 1
Культурные коды экономики: почему страны живут по-разному
Главные философские вопросы. Сезон 5: Что такое страсть?
Золотая клетка. Переделкино в 1930–50-е годы
Как исполнять музыку на исторических инструментах
Как Оптина пустынь стала главным русским монастырем
Как гадают ханты, староверы, японцы и дети
Последние Романовы: от Александра I до Николая II
Отвечают сирийские мистики
Как читать любимые книги по-новому
Как жили обыкновенные люди в Древней Греции
Путешествие еды по литературе
За что мы любим кельтов?
Стругацкие: от НИИЧАВО к Зоне
Легенды и мифы советской космонавтики
Гитлер и немцы: как так вышло
Как Марк Шагал стал всемирным художником
«Безутешное счастье»: рассказы о стихотворениях Григория Дашевского
История русской еды
Лесков и его чудные герои
Песни о любви
Культура Японии в пяти предметах
5 историй о волшебных помощниках
Главные философские вопросы. Сезон 4: Что есть истина?
Что придумал Бетховен
Первопроходцы: кто открывал Сибирь и Дальний Восток
Сирийские мистики об аде, игрушках, эросе и прокрастинации
Что такое романтизм и как он изменил мир
Финляндия: визитные карточки
Как атом изменил нашу жизнь
Данте и «Божественная комедия»
Шведская литература: кого надо знать
Я бы выпил (18+)
Кто такой Троцкий?
Теории заговора: от Античности до наших дней
Зачем люди ведут дневники, а историки их читают
Помпеи до и после извержения Везувия
Народные песни русского города
Метро в истории, культуре и жизни людей
Идиш: язык и литература
Кафка и кафкианство
Кто такой Ленин?
Что мы знаем об Антихристе
Джеймс Джойс и роман «Улисс»
Стихи о любви
Главные философские вопросы. Сезон 3: Существует ли свобода?
«Молодой папа»: история, искусство и Церковь в сериале (18+)
Безымянный подкаст Филиппа Дзядко
Антропология Севера: кто и как живет там, где холодно
Как читать китайскую поэзию
Экономика пиратства
Как русские авангардисты строили музей
Милосердие на войне
Как революция изменила русскую литературу
Главные философские вопросы. Сезон 2: Кто такой Бог?
Гутенберг позвонит
Композитор Владимир Мартынов о музыке — слышимой и неслышимой
Лунные новости
Открывая Россию: Ямал
Криминология: как изучают преступность и преступников
Открывая Россию: Байкало-Амурская магистраль
Документальное кино между вымыслом и реальностью
Из чего состоит мир «Игры престолов» (18+)
Мир Владимира Набокова
Краткая история татар
Как мы чувствуем архитектуру
Письма о любви
Американская литература XX века. Сезон 2
Американская литература XX века. Сезон 1
Холокост. Истории спасения
Главные философские вопросы. Сезон 1: Что такое любовь?
У Христа за пазухой: сироты в культуре
Антропология чувств
Первый русский авангардист
Как увидеть искусство глазами его современников
История исламской культуры
Как работает литература
Несогласный Теодор
История Византии в пяти кризисах
Открывая Россию: Иваново
Комплекс неполноценности
История Великобритании в «Аббатстве Даунтон» (18+)
Самозванцы и Cмута
Поэзия как политика. XIX век
Иностранцы о России
Особенности национальных эмоций
Русская литература XX века. Сезон 6
10 секретов «Евгения Онегина»
Зачем нужны паспорт, ФИО, подпись и фото на документы
История русской культуры. От войны до распада СССР
История русской культуры. Между революцией и войной
История завоевания Кавказа
Открывая Россию: Сахалин
История русской культуры. Серебряный век
Сталин. Вождь и страна
История русской культуры. От Николая I до Николая II
История русской культуры. Петербургский период
История русской культуры. Московская Русь
История русской культуры. Древняя Русь
Ученые не против поп-культуры
В чем смысл животных
Приключения Моне, Матисса и Пикассо в России 
Мир Эйзенштейна
Блокада Ленинграда
Что такое современный танец
Как железные дороги изменили русскую жизнь
Франция эпохи Сартра, Годара и Брижит Бардо
Лев Толстой против всех
Россия и Америка: история отношений
Как придумать свою историю
Россия глазами иностранцев
История православной культуры
Революция 1917 года
Русская литература XX века. Сезон 5
Мир Булгакова
Как читать русскую литературу
Что такое
Древняя Греция
Блеск и нищета Российской империи
Мир Анны Ахматовой
Жанна д’Арк: история мифа
Любовь при Екатерине Великой
Русская литература XX века. Сезон 4
Кто такие декабристы
Русское военное искусство
Византия для начинающих
Закон и порядок
в России XVIII века
Как слушать
классическую музыку
Русская литература XX века. Сезон 3
Повседневная жизнь Парижа
Русская литература XX века. Сезон 2
Как понять Японию
Рождение, любовь и смерть русских князей
Что скрывают архивы
Русский авангард
Петербург
накануне революции
«Доктор Живаго»
Бориса Пастернака
Антропология
коммуналки
Русская литература XX века. Сезон 1
Архитектура как средство коммуникации
История дендизма
Генеалогия русского патриотизма
Несоветская философия в СССР
Преступление и наказание в Средние века
Как понимать живопись XIX века
Мифы Южной Америки
Неизвестный Лермонтов
Греческий проект
Екатерины Великой
Правда и вымыслы о цыганах
Исторические подделки и подлинники
Театр английского Возрождения
Все курсы
Спецпроекты
История евреев
Исход из Египта и вавилонское пленение, сефарды и ашкеназы, хасиды и сионисты, погромы и Холокост — в коротком видеоликбезе и 13 обстоятельных лекциях
Искусство видеть Арктику
Подкаст о том, как художники разных эпох изображали Заполярье, а также записки путешественников о жизни на Севере, материал «Российская Арктика в цифрах» и тест на знание предметов заполярного быта
Празднуем день рождения Пушкина
Собрали в одном месте любимые материалы о поэте, а еще подготовили игру: попробуйте разобраться, где пишет Пушкин, а где — нейросеть
Наука и смелость. Третий сезон
Детский подкаст о том, что пришлось пережить ученым, прежде чем их признали великими
Кандидат игрушечных наук
Детский подкаст о том, как новые материалы и необычные химические реакции помогают создавать игрушки и всё, что с ними связано
Автор среди нас
Антология современной поэзии в авторских прочтениях. Цикл фильмов Arzamas, в которых современные поэты читают свои сочинения и рассказывают о них, о себе и о времени
Господин Малибасик
Динозавры, собаки, пятое измерение и пластик: детский подкаст, в котором папа и сын разговаривают друг с другом и учеными о том, как устроен мир
Где сидит фазан?
Детский подкаст о цветах: от изготовления красок до секретов известных картин
Путеводитель по благотвори­тельной России XIX века
27 рассказов о ночлежках, богадельнях, домах призрения и других благотворительных заведениях Российской империи
Колыбельные народов России
Пчелка золотая да натертое яблоко. Пятнадцать традиционных напевов в современном исполнении, а также их истории и комментарии фольклористов
История Юрия Лотмана
Arzamas рассказывает о жизни одного из главных ученых-гуманитариев XX века, публикует его ранее не выходившую статью, а также знаменитый цикл «Беседы о русской культуре»
Волшебные ключи
Какие слова открывают каменную дверь, что сказать на пороге чужого дома на Новый год и о чем стоит помнить, когда пытаешься проникнуть в сокровищницу разбойников? Тест и шесть рассказов ученых о магических паролях
«1984». Аудиоспектакль
Старший Брат смотрит на тебя! Аудиоверсия самой знаменитой антиутопии XX века — романа Джорджа Оруэлла «1984»
История Павла Грушко, поэта и переводчика, рассказанная им самим
Павел Грушко — о голоде и Сталине, оттепели и Кубе, а также о Федерико Гарсиа Лорке, Пабло Неруде и других испаноязычных поэтах
История игр за 17 минут
Видеоликбез: от шахмат и го до покемонов и видеоигр
Истории и легенды городов России
Детский аудиокурс антрополога Александра Стрепетова
Путеводитель по венгерскому кино
От эпохи немых фильмов до наших дней
Дух английской литературы
Оцифрованный архив лекций Натальи Трауберг об английской словесности с комментариями филолога Николая Эппле
Аудиогид МЦД: 28 коротких историй от Одинцова до Лобни
Первые советские автогонки, потерянная могила Малевича, чудесное возвращение лобненских чаек и другие неожиданные истории, связанные со станциями Московских центральных диаметров
Советская кибернетика в историях и картинках
Как новая наука стала важной частью советской культуры
Игра: нарядите елку
Развесьте игрушки на двух елках разного времени и узнайте их историю
Что такое экономика? Объясняем на бургерах
Детский курс Григория Баженова
Всем гусьгусь!
Мы запустили детское
приложение с лекциями,
подкастами и сказками
Открывая Россию: Нижний Новгород
Курс лекций по истории Нижнего Новгорода и подробный путеводитель по самым интересным местам города и области
Как устроен балет
О создании балета рассказывают хореограф, сценограф, художники, солистка и другие авторы «Шахерезады» на музыку Римского-Корсакова в Пермском театре оперы и балета
Железные дороги в Великую Отечественную войну
Аудиоматериалы на основе дневников, интервью и писем очевидцев c комментариями историка
Война
и жизнь
Невоенное на Великой Отечественной войне: повесть «Турдейская Манон Леско» о любви в санитарном поезде, прочитанная Наумом Клейманом, фотохроника солдатской жизни между боями и 9 песен военных лет
Фландрия: искусство, художники и музеи
Представительство Фландрии на Arzamas: видеоэкскурсии по лучшим музеям Бельгии, разборы картин фламандских гениев и первое знакомство с именами и местами, которые заслуживают, чтобы их знали все
Еврейский музей и центр толерантности
Представительство одного из лучших российских музеев — история и культура еврейского народа в видеороликах, артефактах и рассказах
Музыка в затерянных храмах
Путешествие Arzamas в Тверскую область
Подкаст «Перемотка»
Истории, основанные на старых записях из семейных архивов: аудиодневниках, звуковых посланиях или разговорах с близкими, которые сохранились только на пленке
Arzamas на диване
Новогодний марафон: любимые ролики сотрудников Arzamas
Как устроен оркестр
Рассказываем с помощью оркестра musicAeterna и Шестой симфонии Малера
Британская музыка от хора до хардкора
Все главные жанры, понятия и имена британской музыки в разговорах, объяснениях и плейлистах
Марсель Бротарс: как понять концептуалиста по его надгробию
Что значат мидии, скорлупа и пальмы в творчестве бельгийского художника и поэта
Новая Третьяковка
Русское искусство XX века в фильмах, галереях и подкастах
Видеоистория русской культуры за 25 минут
Семь эпох в семи коротких роликах
Русская литература XX века
Шесть курсов Arzamas о главных русских писателях и поэтах XX века, а также материалы о литературе на любой вкус: хрестоматии, словари, самоучители, тесты и игры
Детская комната Arzamas
Как провести время с детьми, чтобы всем было полезно и интересно: книги, музыка, мультфильмы и игры, отобранные экспертами
Аудиоархив Анри Волохонского
Коллекция записей стихов, прозы и воспоминаний одного из самых легендарных поэтов ленинградского андеграунда 1960-х — начала 1970-х годов
История русской культуры
Суперкурс Онлайн-университета Arzamas об отечественной культуре от варягов до рок-концертов
Русский язык от «гой еси» до «лол кек»
Старославянский и сленг, оканье и мат, «ѣ» и «ё», Мефодий и Розенталь — всё, что нужно знать о русском языке и его истории, в видео и подкастах
История России. XVIII век
Игры и другие материалы для школьников с методическими комментариями для учителей
Университет Arzamas. Запад и Восток: история культур
Весь мир в 20 лекциях: от китайской поэзии до Французской революции
Что такое античность
Всё, что нужно знать о Древней Греции и Риме, в двух коротких видео и семи лекциях
Как понять Россию
История России в шпаргалках, играх и странных предметах
Каникулы на Arzamas
Новогодняя игра, любимые лекции редакции и лучшие материалы 2016 года — проводим каникулы вместе
Русское искусство XX века
От Дягилева до Павленского — всё, что должен знать каждый, разложено по полочкам в лекциях и видео
Европейский университет в Санкт-Петербурге
Один из лучших вузов страны открывает представительство на Arzamas — для всех желающих
Пушкинский
музей
Игра со старыми мастерами,
разбор импрессионистов
и состязание древностей
Стикеры Arzamas
Картинки для чатов, проверенные веками
200 лет «Арзамасу»
Как дружеское общество литераторов навсегда изменило русскую культуру и историю
XX век в курсах Arzamas
1901–1991: события, факты, цитаты
Август
Лучшие игры, шпаргалки, интервью и другие материалы из архивов Arzamas — и то, чего еще никто не видел
Идеальный телевизор
Лекции, монологи и воспоминания замечательных людей
Русская классика. Начало
Четыре учителя литературы рассказывают о главных произведениях школьной программы
Аудиолекции
23 минуты
1/5

Франция после войны: джаз, кафе и восстановление страны

Как генерал де Голль стал президентом де Голлем, а французы возвращались к мирной жизни

Читает Мария Аннинская

Как генерал де Голль стал президентом де Голлем, а французы возвращались к мирной жизни

36 минут
2/5

Новая французская философия: марксизм, фрейдизм и структурализм

Как французские философы перевернули представление о мире

Читает Галина Кузнецова

Как французские философы перевернули представление о мире

36 минут
3/5

Новая французская литература: время экспериментов

Как французские писатели стали играть с читателем и изменили его

Читает Галина Кузнецова

Как французские писатели стали играть с читателем и изменили его

29 минут
4/5

Французская «новая волна»: революция в кино

Как молодые режиссеры отказались от «папиного кино» и нарушили все правила киноискусства

Читает Михаил Трофименков

Как молодые режиссеры отказались от «папиного кино» и нарушили все правила киноискусства

25 минут
5/5

Франция в 1960-е: победа молодых

Как во Франции выросло веселое и злое поколение беби-бума

Читает Мария Аннинская

Как во Франции выросло веселое и злое поколение беби-бума