Расшифровка Евреи в Палестине: как создавалось Государство Израиль

Кто жил в Палестине до конца XIX века, чего на самом деле хотели сионисты и как зародился прообраз еврейского государства

Как же получилось, что практически через 2000 лет после потери своей государственности евреи в середине ХХ века смогли ее восстановить? Это достаточно интересный вопрос, который очень много обсуждается. Действи­тельно, 2000 лет евреи мечтали о том, что на следующий год они соберутся в отстроенном Иерусалиме, и год за годом произносили знаменитую еврейскую молитву: «Лешана абаа бирушалаим абнуя» — «В следующем году в отстроен­ном Иерусалиме». Но мечты оставались мечтами.

И вдруг с конца XIX века мы видим потрясающую деятельность по созданию еврейского дома, национального очага, государства. Наверное, тогда никто еще не думал, что это будет называться Государство Израиль или как-то иначе, но факт в том, что началось возрождение еврейского народа. 

Разберемся, как это произошло. Начнем с того, что нужно вспомнить, что вообще представляла собой Палестина в конце XIX века. Это было захолустье турецкой Османской империи, которая к концу XIX века уже постепенно, а может быть, и семимильными шагами шла к своему закату. По итогу Первой мировой войны Османская империя распалась, и от нее осталось то, что мы называем территорией современной Турции. Все остальное превратилось в государства или какие-то другие образования. Империи не стало.

Палестина была частью Османской империи, где в основном проживали арабские крестьяне. Богатых среди них было совсем немного. В основном это были либо арендаторы земли, которые обрабатывали чужую землю и платили за это деньги, либо владельцы своих небольших наделов, которые жили за их счет. Но они жили там не одни. 

В четырех святых для евреев городах  Иерусалим, Хеврон, Цфат и Тверия. жили религиозные евреи. Жившие там евреи не только молились, но занимались разного рода ремеслом, потому что, как говорит еврейская пословица, «Эйн кемах — эйн Тора», «Нет муки — нет и Торы». Работали многие. Конечно, были так называемые иллуи, то есть знатоки Торы, которые занимались только изучением Торы, но в основном люди жили в своих домах, занимались торговлей, ремеслом. Однако этого не хватало на жизнь, и тогда была разработана система распределения, от гла­гола «лехалек» на иврите, «разделять». Она получила название халукка, то есть «распределение». Это значит, что еврейские общины, жившие к тому времени по всему миру, собирали деньги и посылали их в еврейскую общину Пале­стины. Считалось, что евреи Палестины представляют как бы весь еврейский народ перед Богом и молятся за всех евреев в самом святом месте. И обязан­ность всех евреев мира — помогать им исполнять эти святые для еврейского народа обязанности. Формально это было структурировано как плата за этроги. Этрог  Этрог — плод цитрона из семейства цитру­совых. В Книге Левит дерево этрог называ­ется «красивым деревом» и вместе с миртом, речной ивой, или вербой, и пальмой входит в число четырех растений, которые исполь­зуются в ритуалах праздника Суккот. — это как бы большой лимон, который нужен для еврейских обрядов во время праздника Суккот. Они мало где растут, но они есть в Палестине. Формально считалось, что евреи собирают эти этроги, рассылают их еврейским общинам по всему миру и за это получают плату. На самом деле это была в каком-то смысле стипендия. Важно понимать, что на одну эту стипендию было не прожить, нужно было работать, поэтому сказать, что они были иждивенцами, нельзя. 

Еще важно сказать, что у этих людей вообще не было никаких ожиданий от своей государственности. Они ждали прихода Мессии, Машиаха, и молились об этом. Они надеялись, что их мольбы будут услышаны, в какой-то момент придет Мессия и все изменится — это была основная идея. Ни о каком своем государстве они не думали. 

И их было относительно немного. Статистика в то время велась плохо, нормальная статистика пришла в Палестину уже вместе с Великобританией в 1922 году, но мы можем сказать, например, что к 1914 году в Палестине насчитывалось приблизительно 600 тысяч арабов и 85 тысяч евреев, это с учетом двух волн миграции новых евреев, которые стали приезжать в Палестину в конце XIX века.

Что это за две группы новых евреев? К концу XIX века формируется еврейское национальное движение — сионизм. Важно понимать, что сионизм не бази­руется на каких-то мистических или философских смыслах. Это национальное движение за объединение еврейского народа и возвращение его к нормальному состоянию, то есть к тому, чтобы у народа были своя земля, свой язык и, может быть, свое государство. Изначально религиозного смысла в этом не было, хотя были и есть религиозные сионисты, которые видели в этом исполнение некого божественного плана: сначала все евреи должны собраться вокруг горы Сион (гора Сион — это символ, Храмовая гора в Иерусалиме), потом все они должны вернуться к Богу, стать религиозными, и тогда придет Машиах, или Мессия. Но это была одна из частей сионистского движения, и она не была основной. 

Сионизм — это политическое, национальное движение, во многом такое же, как, например, национальное греческое движение за освобождение от турок, рисорджименто  Рисорджименто — национальное движение итальянского народа за объединение раз­дроб­ленной Италии, начавшееся в конце XVIII века. В 1861 году было создано Итальян­ское королевство, а в 1870-м к нему присо­единили Рим. в Италии или более ранее французское национальное движение. То есть это череда подобных движений. И в основном молодые евреи, которые были последователями сионизма и в том или ином виде приняли идею, что надо создать свое еврейское государство, стать нормальным народом, вернуться к земле, заниматься производительным трудом, поехали в Палестину. 

Мы знаем пять волн эмиграции — «алии» на иврите, от глагола «лалот», «подниматься». То есть когда евреи возвращаются в землю Израиля, это как бы возвышение, восхождение.

Первая волна началась в 1881 году и закончилась приблизительно в 1903-м. Это была не совсем сионистская в прямом смысле алия. Действительно, молодые евреи, в основном с окраин Российской империи, поехали в Палестину, пыта­лись создать новое общество, но они посмотрели, как живут арабы, и стали жить так, как живут арабы, считая тех эталонным народом, который приспо­соблен жить в Палестине. Они носили арабскую одежду и перенимали образ жизни арабов. 

А вот вторая алия, которая началась в 1903 году и продолжалась, по сути, до Первой мировой войны, — это уже совсем другая история. Эти евреи уже были сионистами, причем во многом они сплавили сионизм с социализмом и стали очень активными поселенцами. Они действительно меняли жизнь. Например, в 1909 году был создан первый кибуц, сельхозкоммуна. Они придумали это не сами, потому что, конечно, уже слышали о каких-то идеях социалистических хозяйств, о коммунах, а некоторые из них были толстов­цами. К этому прибавилось то, что они вообще ничего не знали про сельское хозяйство и пытались придумать, как можно не умением, но числом научиться работать на земле и возделывать ее, вместе сажать какие-то сельскохозяй­ственные культуры, вместе бороться с малярией. А после работы они вели тяжелые идеологические споры, дебаты — до крови, до драк. И таким образом развивались. 

Первая мировая война привнесла в ситуацию свои изменения. Эмиграция, или алия, затихла, потому что Ближний Восток стал одним из важных полей военных действий. В основном их вела британская армия против турецкой, или османской. В 1916 году был подписан знаменитый договор Сайкса — Пико между министрами иностранных дел, соответственно, Великобритании и Франции о разделе Ближнего Востока на зоны влияния. Был один нюанс. Там же присутствовал министр иностранных дел Николая II Сергей Сазонов. Но в 1917 году его подпись стала нерелевантна, потому что Российская империя перестала существовать, и в историю это соглашение вошло как соглашение Сайкса — Пико. 

После 1916 года Ближний Восток оказался поделен на сферы влияния — британскую и французскую. Палестина вошла в британскую зону влияния, и это до сих пор видно даже топографически: улица Кинг-Джордж, улица Алленби в Тель-Авиве — это улицы, названные в честь британского короля Георга V и британского генерала Эдмунда Алленби, вошедшего в этот город. 

Но это только внешние проявления, каковы же внутренние? В 1917 году, кроме того, что происходило на просторах России, интересная битва произошла в Великобритании, но битва была политическая. Лидеру сионистского движения того времени Хаиму Вейцману удалось сделать так, чтобы министр британских колоний лорд Артур Бальфур написал лидеру еврейских общин всей Великобритании лорду Лайонелу Уолтеру Ротшильду письмо, в котором уверял, что Великобритания положительно смотрит на создание еврейского национального очага на территории Эрец-Исраэль, земли Израиля. Как хотите, так и понимайте, что такое национальный очаг. По-английски это national home — непонятно, то ли государство, то ли не государство. Он написал это письмо — но мало ли, что один лорд напишет другому лорду. Это, в конце концов, их личное дело, даже если один из них — министр, а другой — выдающийся политический деятель. 

Но в 1922 году, когда Великобритания получила от Лиги Наций, прообраза ООН, мандат на управление Палестиной, это письмо вошло в него. То есть Британия по международному мандату была обязана способствовать созданию еврейского национального очага на территории земли Израиля, и это важно. 

После Первой мировой войны, с 1918 года, возобновляется еврейская эмиграция в Палестину из разных стран, и начинается третья волна алии. Это волна так называемых создателей, волна формирования структуры. Очень многие еврейские и партийные, и политические, и экономические структуры формируются именно в конце 10-х — начале 20-х годов ХХ века, по сути создавая костяк того, что потом станет Государством Израиль. Появляются прообразы будущих министерств, будущего парламента и так далее, то есть идет очень активное общинное, экономическое, культурное, социальное строительство. 

И дальше происходит кое-что интересное. В 1924 году Соединенные Штаты впервые вводят серьезные квоты на въезд не только для евреев, а для всех. Скажем честно, что Палестина до этого времени не была основным направ­лением эмиграции из Российской империи — им были США. Но когда были введены квоты, на Палестину стали смотреть более внимательно. К тому же со второй половины 1920-х годов изменяется ситуация, например, в Польше, и начинается уже другая волна алии, волна беженцев. Люди едут не по идео­логическому принципу, а просто убегают. Это усилилось в 1930-е годы, когда к власти пришел Гитлер. 

В итоге получилось, что если к 1922 году население Палестины составляло 763 500 человек, то к концу 1947 года — порядка 2 млн. Эмиграция увеличила долю евреев в Палестине с 11 % в 1922 году до 31 % к концу 1947-го. То есть порядка 600 тысяч евреев оказалось в Палестине к маю 1948 года, когда было создано Государство Израиль. 

Экономическая роль евреев Палестины была гораздо более значительна, чем их количество, потому что эмигранты привозили с собой не только свою рабочую силу, но и потрясающие знания. Многие немецкие евреи — банкиры, ученые, математики, фармацевты, врачи, юристы — в 1930-х приезжают в Палестину и, более того, переводят туда свой бизнес. Например, продают свой завод в Германии, на эти деньги заново строят завод в Палестине и нани­мают людей. На земле Израиля происходит потрясающий экономический бум. Интересно, что он во многом происходит благодаря внешним факторам: не за счет эффективности использования труда, а за счет того, что просто очень много людей и много капитала. 

Приведу один пример, который показывает, насколько ненормальная в хорошем смысле слова ситуация сложилась в Палестине в 1920–30-е годы. На 10 000 человек в Палестине было 40 врачей общей практики. Много это или мало? На тот момент второй страной в мире по этому соотношению была Швейцария, и там на 10 000 человек было 19 врачей общей практики. В бедной Палестине, где, по сути, нет государства, врачей общей практики было в два раза больше, чем в одной из самых благополучных стран в мире. Такая дей­ствительно ненормальная ситуация сложилась во многих областях, происходил очень интересный процесс бурного экономического, социального, политиче­ского, культурного роста. 

И это на фоне еще более удивительных процессов, например возрождения национального языка. Когда один из провозвестников сионизма, Теодор Герцль, думал, на каком языке будут говорить в Палестине, он был уверен, что это будет идиш. Другого языка он не знал, он был западноевропейским евреем, родился в Венгрии, а потом работал в Вене. Он понимал, что еврей­ский язык — это идиш. Но евреи, которые приехали в Палестину, в частности из Восточной Европы, были против. Они считали, что только иврит может быть националь­ным языком, потому что приезжают евреи со всего мира и не все они говорят на идише. И есть другие еврейские языки — например, выходцы из Испании говорят на ладино  Более известный как сефардский язык, язык испанских евреев.. Единственным объединяющим языком будет иврит.

И в 1920-е годы они стали возрождать иврит. Появляется академия языка, придумываются новые слова. Удивительно, насколько продуктивной была эта политика. Удалось полностью создать систему обучения на иврите, то есть придумать те слова, которые заменили, например, иностранную термино­логию, в частности немецкую. Более того, даже сегодня можно увидеть, что во многом используется своя терминология, которую заимствует русский язык. Например, мы говорим «компьютер». На иврите есть слово «махшев» — от глагола «лахшов», «думать», и компьютер так и называется — «махшев». Редко можно услышать слово «компьютер» в разговоре на улице. Когда спросят, что ты изучал, у нас скажут: «Компьютер», — а у них скажут: «Махшевим» («Компьютеры»). И таких терминов очень много. Конечно, иностранные заимствования есть, но не так много, как в некоторых других языках. Все придумано самостоятельно, что называется, с чистого листа. Использованы старые библейские грамматические нормы, придуманы новые слова и новые формы. Язык возродился, и сегодня официальным и разговор­ным языком Израиля является иврит. Это вполне себе живой язык, на котором создается культура. 

Что происходило в Палестине на других фронтах? В самом начале я говорил, что на территории Палестины жило и арабское население. Как оно отнеслось к тому, что на них ни с того ни с сего свалились группы активных евреев, которые стали все переиначивать, строить заново, осушать болота, проводить коммуникации, прокладывать дороги? К тому же распалась Османская импе­рия, пришли британцы, то есть для арабов-крестьян с конца XIX века измени­лось очень многое. Как они это восприняли? 

Тут довольно интересная ситуация. Палестина конца XIX века — это, в общем-то, захолустье Османской империи. Большинство арабов-крестьян, которые там жили, в основном были бедными. Семьи были либо арендаторами небольших наделов земли, либо владельцами, обрабатывавшими собственную землю, но в основном наделы земли были небольшими. Происходила эрозия арабской классической сельскохозяйственной общины. Начинали понемногу развиваться города, возникала какая-то новая реальность, но все это происхо­дило очень и очень медленно. 

Представьте себе человека, который хочет возрождать свою землю, а еще он заряжен неким социалистическим идеалом, позитивным зарядом изме­нений. И когда пришли такие евреи, многие из них говорили, мол, мы несем новое, инновации, прогресс, как бы сегодня сказали, давайте, арабские двоюродные братья, присоединяйтесь к нам, и мы построим новый мир, светлое будущее.

И кто-то, конечно, это воспринял, но большинство арабов как бы говорили: «А нам это зачем? Мы как-то привыкли по-своему жить, а вы здесь вообще кто? Вы чего сюда пришли-то? Это наша земля. Мы тут жили тысячу лет и хотим дальше жить как нам удобно». И стали возникать определенные конфликтные ситуации. Я немного упрощаю и пытаюсь дать какую-то зарисовку того, что происходило, в частности, и в этой сфере, — все было гораздо сложнее. 

И таким образом — во многом, может быть, даже благодаря тому, что еврей­ское национальное движение, сионизм, было очень активно, — на территории Палестины стало возникать и арабское национальное движение. Напомню, что по итогам Первой мировой войны действительно стали возникать националь­ные арабские государства: Ирак, Сирия, Ливан, никогда не существовавшее до этого государство Иордания — тогда оно называлось Трансиорданией, потому что если посмотреть на карту со стороны Средиземного моря, то оно находилось за Иорданом, то есть Заиорданье. Поэтому арабские лидеры Палестины, в принципе, логично думали, что и они могут создать свое арабское государство, в лучшем случае — совместное государство с евреями. Но они хотели, чтобы у них было свое государство, а евреи, например, были в нем признанным меньшинством, что с демографической точки зрения было обоснованно, потому что в тот момент арабов все-таки было больше, чем евреев, и казалось, что арабское большинство будет сохраняться. 

Но евреи взялись за дело рьяно. Сочетание политических, экономических, внутренних и внешних идеологических причин заставило евреев все в большем количестве приезжать в Палестину. Ситуация в Европе ухудшилась: сначала в Восточной Европе изменились режимы, а потом и в Германии к власти пришли нацисты. Более того, они вели такую антиеврейскую политику, что многие евреи убегали не только из Германии, но и из сопредельных государств. Америка внесла более рестриктивные меры на въезд к себе. Все это заставляло евреев бежать в единственное убежище, которое они могли найти, — в Пале­стину. То есть в каком-то смысле это получилось почти случайно: напомню, что идеологическое ядро было на самом деле не таким большим и очень немногие люди ехали в Палестину сугубо из идеологических побуждений, особенно в 1920–30-е годы. 

Но так случилось, и арабы были не готовы с этим мириться. По сути, у них было два инструмента для давления на евреев и отстаивания своих прав.

Первый инструмент — британцы, управлявшие Палестиной с 1922 года. Что означало управление Британии? Это не колония Британии, это именно мандат на управление: в какой-то момент он должен был закончиться. И Британия по мандату, с одной стороны, обязана способствовать созданию национального еврейского дома. Но с другой стороны, у нее есть арабское население, которым она тоже должна как-то заниматься и с устремлениями которого она должна считаться. Более того, к концу 1930-х годов нефтяной фактор становится более значимым, и нефтяные страны — соседи Палестины начинают играть все более важную политическую и экономическую роль, в частности, для Британии, потому что у них была найдена нефть. Британцам необходимо учитывать и это. 

Поэтому в 1920-е годы британцы постепенно вводят так называемые белые книги, то есть ограничения на въезд евреев в Палестину, на эмиграцию евреев из других стран. Сначала ограничения были небольшими, и это очень устраивало лидеров еврейской общины Палестины, например Давида Бен-Гуриона  Давид Бен-Гурион (1886–1973) — первый премьер-министр Израиля, лидер социал-демократической партии, которая придер­живалась сионистских убеждений, МАПАЙ., потому что это позволяло каждый год определять конкретную квоту экономического населения, готовить это население заранее в странах исхода — например, в Польше были кружки, где люди готовились к сельско­хозяйственным работам, — и ввозить подготовленных людей по тем специаль­ностям, которые нужны были в Палестине. И это способствовало экономи­ческому развитию территории. 

Но постепенно квоты сокращались. В 1939 году уже идет Вторая мировая война, известно о планах нацистской Германии, и многим на самом деле уже все понятно. И тогда вводится так называемая последняя белая книга, которая, по сути, запрещает любую еврейскую иммиграцию в Палестину. Это во многом происходит под давлением арабских лидеров — вот первый такой инструмент давления. 

Второй инструмент давления — это восстания. Можно нападать на еврейские поселения, можно грабить евреев на дорогах, можно организовывать более серьезные восстания. Это началось уже с конца 1920-х годов. Евреи ответили созданием собственных отрядов самообороны, которые потом вылились в протоармейские образования: «Хагана», что с иврита переводится как «оборона», и Иргун цвай леуми, или Эцель (Национальная военная организация). 

Но в 1936 году вспыхивает общеарабское восстание, у которого две цели. Первая — борьба с еврейскими поселениями, с евреями. И вторая — борьба с британцами. И британцы его подавляют, потому что это угроза безопасности Британской империи.

Начинается Вторая мировая война. Нацисты, понимая, что Ближний Восток будет одним из фронтов, организовывают в этом направлении очень мощную пропаганду, называя арабов чуть ли не арийцами Ближнего Востока. Один из политических лидеров палестинских арабов, Хадж Амин аль-Хусейни, муфтий  Муфтий — высшее духовное лицо у мусульман, он разрешает спорные религиозные и правовые вопросы на основе шариата, мусульманского права. В мусульманских и некоторых немусульманских странах муфтия назначает государство. Иерусалима, много времени проводит в ставке Гитлера и, более того, например, на Балканах, в Хорватии, набирает специальную дивизию из мусуль­ман. То есть было разделение: евреи явно склоняются к Британии и странам антигитлеровской коалиции, тогда как палестинские арабы встают на сторону Гитлера.

Но у евреев того времени есть очень странная дилемма. Британия к этому моменту их враг, она не дает евреям приехать в Палестину. И тогдашний лидер евреев Бен-Гурион произносит примерно следующую удивительную фразу: «Мы будем бороться с нацистами на стороне Британии, как будто нет Велико­британии, как будто она нас не угнетает. И будем бороться с Британией, как будто нет нацистов». Это значит, что на самом деле в военное время евреи в основном помогали Великобритании.

Война закончилась, и закончилась трагически: Холокост, уничтожение 6 млн евреев. Казалось бы, после этого Британия должна пойти на попятную и раз­решить остаткам евреев из Европы приехать в Палестину. Но правительство запрещает любой въезд евреев. А экономическая жизнь в Палестине продол­жается, евреи понимают, что на самом-то деле они уже готовы к государству. Уже есть силы самообороны, прообраз парламента, национальный язык, прообраз, по сути, министерства иностранных дел, Еврейское агентство, и прообразы других министерств, промышленные предприятия. Есть даже профсоюз, который работает с 1920 года, и объединение еврейских проф­союзов. Есть мощное — относительно той территории, где оно находится, — сельское хозяйство. Более того — свои алмазообрабатывающие предприятия, перевезенные из Бельгии и Голландии накануне Второй мировой войны. В общем, они готовы.

Британия к тому моменту понимает, что противостояние между евреями и арабами зашло так далеко, что единственный вариант — это раздел Палестины на два государства для двух народов. Такие выводы сделали несколько комиссий, которые приезжали по этому поводу и проводили расследования. Это вообще не устраивало ни евреев, ни арабов, но в итоге еврейское руководство все-таки приняло эту идею. 29 ноября 1947 года на Генеральной ассамблее ООН состоялось голосование, по итогам которого была принята резолюция 181 (II) о создании двух государств на территории Палестины — еврейского и арабского.

Евреи эту идею приняли, арабские лидеры категорически отвергли. В итоге в 14 мая 1948 года была провозглашена независимость Государства Израиль. К слову сказать, из черновиков Бен-Гуриона известно, что накануне, вечером 13 мая, когда Бен-Гурион писал декларацию независимости, он еще не знал, как назвать государство. Он почти до последнего тянул с названием и вписал «Государство Израиль» незадолго до публичного зачтения декларации независимости, то есть объявления независимости еврейского государства. Тогда же началась война между арабскими странами и только что созданным Государством Израиль, но это уже другая история. 

В конце важно сказать, что идеологические основы вкупе с готовностью поги­бать при осушении болот от малярийных комаров, от неизведанных болезней, от совершенно нового климата, но при этом работать, стирая руки в кровь и мозоли, приезжать в Палестину, несмотря на препятствия — нелегально, легально, пешком, пароходами — и несмотря на негативное отношение к евреям в начале ХХ века в Европе, привели к тому, что за какие-то 50 лет из пустого, малонаселенного края, к 1947 и тем более к 1948 году еврейская община смогла пройти огромный путь от почти полного отсутствия какой-то общинной жизни до создания своего государства. Удивительно, но факт: в 1897 году, когда Теодор Герцль созвал Первый сионистский конгресс в Базеле, никто не верил, что появится Государство Израиль. Герцль написал в дневнике, что сегодня его считают сумасшедшим и вряд ли завтра, но, может быть, скоро, может быть, через 10 лет и точно через 50 еврейское государство будет создано.