Что смотреть в музеях Нижнего Новгорода

Арсенал

Центр современного искусства в кремлевских оружейных складах

Арсенал в Нижегородском кремле был построен в 1841–1843 годах по приказу Николая I как часть нового парадного ансамбля — вместе с Домом военного губернатора (ныне Художественным музеем) и Спасо-Преображенским собором, взорванным в 1929 году. Возвели Арсенал рядом с Пороховой башней, в которой до того хранили бое­припасы; за основу взяли столичные склады — получился кусочек классици­стического казарменного Петербурга в древней волжской крепости. В нем держали не только оружие, но и «мундирные и аммуничные вещи» для запасных войск 6-го пехотного корпуса, а в советское время разместили картографи­ческий архив Министерства обороны. В своей новейшей истории Арсенал превратился в важную площадку для выставок современного искусства; с 2020 года ее передали в ведение ГМИИ имени Пушкина.

Пространством искусства Арсенал стал благодаря Любови Сапрыкиной и Анне Гор, которые в 1992 году создали первый в городе центр современного искус­ства «Кариатида». Идея превратить военные склады в выставочное простран­ство появилась у них в 1994 году: они предложили сделать здесь художествен­ный павильон к столетию Всероссийской художественно-промышленной выставки 1896 года. Тогда не сложилось, но в итоге в 2003 году здание пере­дали нижегородскому филиалу ГЦСИ, который вырос из «Кариатиды». Арсенал достался музею в ветхом состоянии, так что в 2006–2015 годах его рекон­струировали под руководством архитектора Евгения Асса и реста­вратора Александра Епифанова. Перед началом работ провели архео­логические исследования: обнаружили остатки деревянных кремлевских стен, клад серебряных монет и четыре десятка захоронений. Затем фундамент укрепили, стены расчистили, основные элементы интерьеров восстановили — а главное, здание превратили в современное экспозиционное простран­ство. Его пло­щадь — 7000 м², что позволяет устраивать здесь масштабные выставки актуального российского и зару­бежного искусства. Усилиями Арсенала церемония вручения премии «Инно­вация» переехала с 2019 года в Нижний Новгород.

Нижегородский государственный художественный музей

Одно из старейших и богатейших региональных собраний изобразительного искусства

Нижегородский государственный художественный музей — одна из первых в России общедоступных художественных коллекций за пределами двух сто­лиц. Как и многое в Нижнем Новгороде, ее открыли к Всероссийской выс­тавке 1896 года. Специально для музея провели реконструкцию Дмитриевской башни кремля: архитектор Николай Султанов придал совершенно новый облик, взяв за образец Покровскую башню детинца другого Новгорода, Вели­кого. Музей неодно­кратно переезжал, но с 1992 года вновь обосновался в кремле — в быв­шем Доме военного губер­натора. Тот был построен при Николае I вместе с Арсеналом — так бывший административно-военный комплекс превратился в музейно-выставочный.

В главном здании музея — русское искусство. Здесь прекрасная коллекция икон XIV–XIX веков, в основе которой собрания двух купцов-старообрядцев — Гри­го­рия Прянишникова из Городца и Дмитрия Сироткина из Нижнего. Есть, как это часто водится в региональных музеях, не самые известные полотна Брюл­лова, Айвазовского, Семирадского; неплохо представлены передвижники и художники начала XX века. По завещанию Горького в музее оказалась коллек­ция работ Николая Рериха, подаренная писателю советским правительством, а также «Русская Венера», последняя большая работа Кустодиева. Он закончил ее за год до смерти, в 1926-м, а писал тяжело больным; из-за того, что чистого холста не было, сделал работу на обратной стороне своей картины «На террасе» (1906), где изображено чаепитие семьи художника в куда более счастливые времена. Холст сейчас выставлен так, что видны обе работы. В 1920-е годы музей обзавелся коллекцией русского авангарда; она долгое время была скрыта в запасниках, но сейчас находится на почетном месте: Малевич, Кандинский, Гончарова, Ларионов, Родченко.

Второе здание музея находится поблизости от кремля (Верхне-Вол­жская наб., 3): неоклассицистический особняк купца Дмитрия Сироткина проекти­ровали братья Веснины, которые впоследствии стали адептами конструктивизма. В залах с видом на Волгу хранится коллекция западно­евро­пейского искусства, например, монументальные панно-каприччо венецианца Доменико Фоссати, перенесенные из усадьбы Пашковых в Ветошкино. Там же показывают мас­штабное полотно Константина Маковского «Воззвание Минина», законченное в 1896 году, к Всероссийской выставке. В нем много точности в деталях одежды и предметов быта, но по поводу места, где могло происходить описываемое событие, и даже о том, происходило ли оно вообще, историки спорят до сих пор. Действительно историческим в сюжете карти­ны можно считать только изображение крестного хода из Пред­теченской церкви с иконой Казанской Богоматери.

Русский музей фотографии

Собрание снимков и аппаратов в доме, чья история связана с двумя великими мастерами отечественной фотографии

В Нижнем Новгороде жили два выдающихся фотографа, которые сильно повлияли на становление русской фотографии в целом: Андрей Карелин и Максим Дмитриев. Карелин в 1873 году завел себе мастерскую на улице Осыпной (ныне Пискунова), где на втором этаже был устроен фотопавильон со стеклянной стеной. В 1879 году к нему на работу поступил Дмитриев, впоследствии открывший собственное дело и уехавший из города. Но в 1886 году, вернувшись в Нижний, он открыл свое ателье в помещении на Осыпной, откуда Карелин уже съехал. Поэтому логично, что именно в этом доме в 1992 году открылся Русский музей фотографии, первый фотографи­ческий музей в России.

Андрей Карелин был художником по образованию и первому роду занятий, но фотографией он начал заниматься рано, в конце 1850-х годов, когда учился в Академии художеств в Петербурге. В Нижнем он в 1869 году открыл свою мастерскую «Фотография и живопись», и в его фотоработах заметен взгляд и манеры живописца. Технически они безупречны: Карелин знал физико-химическую суть фотографии в совершенстве. Об этом говорят, например, его групповые портреты в интерьере — невероятно сложная задача в те времена, когда выдержка была долгой, а оптика в неопытных руках искажала пропор­ции. Мастерство фотографа получило мировое признание: он был награжден дипломами и медалями нескольких американских и европейских выставок, включая золотую медаль Всемирной выставки в Париже 1878 года. Дмитри­ев же был разносторонним автором: ему одинаково хорошо удавались и порт­реты, и жанровые сценки, и пейзажи, и съемки архитектуры, и публицистичес­кие серии. Он снимал жизнь Нижего­родской губернии во всех ее подробностях, в том числе голодные нижегород­ские деревни, пострадавшие от засухи в 1891–1892 годах. В 1894-м Дмитриев затеял грандиозный многолетний цикл: съемка Волги от ее истоков до устья — ее достопримечательности и жизнь людей в прибрежных городах и селах. Благодаря его «Волжской коллекции» сейчас можно детально представить, какими были приволжские губернии в конце XIX — начале XX века. В Русском музее фотографии можно увидеть оригинальные снимки Карелина и Дми­триева, а также других нижегородских фотографов, их современников: Михаила Хрипкова, Михаила Гагаева, Давида Лейбовского. Кроме того, здесь имеется порядочная коллекция фотоап­паратов — от деревянных ящиков 1870-х годов (в том числе дорожная камера Дмитриева) до образцов начала XXI века. Есть даже экспериментальная камера из валенка.

Галерея Futuro

Современное искусство в эффектных интерьерах и отдельная галерея в маленькой нише

Основанный Владимиром Пановым и Михаилом Маркевичем проект «Еда и культура» много сделал для развития в Нижнем Новгороде гастрономической культуры — а также для культуры в целом. Холдинг, например, долгое время издавал газету «Селедка», в которой город осмыслялся с разных сторон его прошлой и настоящей жизни. Галерея Futuro тоже их начинание. В ней выстав­ляют молодых художников в диапазоне от индустриального пейзажиста Павла Отдельнова до поп-панка Паши Бумажного, и выглядит это всегда эффектно — в зале с лепными интерьерами XIX века, которые, кажется, с того самого века не обновлялись.

Этот дом на Рождественской был построен канатным фабрикантом и город­ским головой Федором Переплетчиковым, благодаря которому Макарьевскую ярмарку перенесли не в Москву или Ярославль, а в Нижний Новгород. В своем завещании он отдал здание городу — с условием, чтобы прибыль от аренды направлялась богоугодным заведениям и неимущим. Здесь был постоялый двор, в котором в 1867 году останавливался англичанин Чарльз Латуидж Доджсон, он же Льюис Кэрролл. Потом — городской общественный банк. В начале XX века сверху надстроили третий этаж, а фасад переоформили в стиле модерн. В советское время здесь были коммунальные квартиры, клуб водников и техотдел Авто­строя, с которого начинался Автозавод. Наконец — кинотеатр имени Маяков­ского (улица тогда тоже носила имя поэта).

В бывшие квартиры на третьем этаже можно попасть — там находится мастер­ская, где работают резиденты галереи, в том числе Иван Серый, который открыл в Futuro, наверное, самую маленькую в мире галерею — Futuro Minor: это застекленная ниша в стене, в которой Иван устраивает выставки своих знакомых художников. Futuro Minor напоминает миниатюры самого Ивана, которые он размещал в стенах нижегородских домов на месте выпавших кирпичей: небольшие комнатки с обитателями вроде астронома или бабушки в кресле-качалке. Практически все его работы на улицах, к сожалению, утра­чены; есть версия, что это дело рук тайного коллекционера. Осталась одна «Рогатка» в стене дома № 6 по Холодному переулку.

Еще одна значимая нижегородская галерея, работающая с молодыми худож­никами, — «9Б» Георгия Смирнова и Елены Тальянской (Октябрьская ул., 9б). Там, например, проходят выставки участников фестиваля уличного искусства «Место». И при ней тоже есть арт-резиденция.

Усадьба Рукавишниковых

Краеведческий музей в купеческом дворце

Основатель рода Рукавишниковых, Григорий Михайлович, был балахнинским купцом, торговавшим солью и железом. Когда Макарьевская ярмарка стала Нижегородской, он переехал в Нижний Новгород и продолжил наращивать капитал, став купцом 3-й гильдии. Его сын Михаил перешел уже в 1-ю гиль­дию, а в наследство оставил 30 миллионов рублей. Один из наследников, Сергей Михайлович, задумал перестроить купленную отцом усадьбу на краю тогдашнего города — так, чтобы богатство семьи приобрело видное всем воплощение. «Тысяча каменщиков будут строить его. Чертежи-планы из Москвы и из Петербурга. И будет дом — дворец. И во двор­це сто комнат. И зала в два света. И лестница — мрамор — какого нет нигде. И будет дворец тот стоить ровно миллион. Так нужно», — описывал намерения своего отца в романе «Проклятый род» Иван Рукавишников, который родился в 1877 году, как раз к окончанию строительства. На Верхне-Волжской набе­режной вырос эклектичный особняк в три этажа, украшенный лепниной и скульптурами: атланты, кариатиды, львиные головы, листвен­ные гирлянды. Внутри пышность не меньшая: парадная мраморная лестница, залы в два света, лепнина в переизбытке, расписанные плафоны и роскошные люстры. Автором проекта считается Петр Бойцов, человек, который не имел права на строительные работы, но тем не менее стал очень успешным архитек­тором. Надзор за строи­тельством вел губернский архитектор Роберт Килевейн. Отделку фасадов приписывают Михаилу Микешину, но подтверждений этому нет. Зато точно известно, что другой сын Сергея Михайловича, Митрофан, стал основателем целой династии скульпторов Рукавишниковых.

Сейчас усадьба — главное здание Нижегородского историко-архитектурного музея-заповедника, несколько залов которого посвящено истории рода Рукавишниковых, их жизни, быту и причудливым художественным вкусам. В других расположились несколько экспозиций, которые рассказывают о прежней нижегородской жизни: по сути, это главный краеведческий музей в городе. Есть выставка, посвященная детству, каким оно было на рубеже XIX и XX веков в состоятельных нижегородских семьях. Есть очень подробные фотоистории о Нижегородской ярмарке и Всероссийской художественно-промышленной ярмарке 1896 года, с помощью которых можно составить довольно точное представление об их масштабах (и поразиться им). А в экспозиции «Текстиль и стиль» показывают самые интересные образцы из му­зейного фонда ткани — в том числе народные костюмы Нижегородской губернии и одежду, которую делали в Горьковском доме моделей.

Музей истории художественных промыслов

Тысячи поделок нижегородских ремесленников под одной крышей

Магазин «Художественные промыслы» на Большой Покровской трудно не заметить: фасад модернистского здания украшен русскими народными узорами. Это главное сувенир­ное место Нижнего. Но мало кто заходит в музей на четвертом этаже того же дома, хотя там находится одно из лучших в стране собраний декоративно-прикладного искусства.

Музей встречает гостей надписью «Нижегородский край — родина многочис­ленных и разнообразных художественных промыслов». Тут собрано около четырех тысяч произведений народного искусства начиная с XVII и заканчивая XXI веком — хотя на самом деле не заканчивая, потому что многие промыслы живы. Здесь есть прекрасные образцы всего, что делали и делают в разных районах Нижего­родской области. Глухая домовая городецкая резьба и горо­децкие пряничные доски. Пурехские колокольчики и казаковская филигрань. Хохломская, городецкая и полхов-майданская роспись. Павловские замки с ножами и семеновские матрешки. Жбанниковские свистульки и балах­нинское кружево. Золотное шитье арзамасское и городецкое. Игрушки лысков­ские, федосеевские и ермиловские. Борнуковская резьба по камню и варнавин­ская по кости. Все это выглядит нарядно и художественно — но не как беспоря­дочная коллек­ция сувениров: это серьезный музей, в котором можно увидеть, насколько по-разному проявляется твор­ческое начало в людях, живущих в одном краю.

Щёлоковский хутор

Атмосферный музей деревянного зодчества посреди лесопарка

Музей архитектуры и быта народов Нижегородского Поволжья открылся в Горьком в 1973 году. Из названия понятно, что планы были большие: не только архитектура, но и быт, не только русских, но и других народов — марийцев, мордвы, татар. Планы, увы, так и остались планами, и музей хоть и пополнялся экспонатами, но очень медленно. По сути, он не завершен: сейчас в нем представлено зодчество некоторых северных и одного централь­ного района области — и нет ничего из южных. Но все-таки этот скансен  Скансен — этографический музей под откры­тым небом; по имени первого подобного музея, открытого в Стокгольме в 1891 году. — называется он теперь архитектурно-этнографическим музеем-заповедником «Щёлоковский хутор» — получился очень интересным благодаря действи­тельно выдающимся экспонатам и местоположению: он со всех сторон окру­жен современным городом, но надежно изолирован от него в обширной лесопарковой зоне. Раньше это была загородная и довольно уединенная местность, которую называли Махотинским хутором — в честь первого хозяина Антона Махотина, нижегородского полицмейстера и героя Отечественной войны 1812 года, в которой он потерял правую руку. Потом, по одной версии, эти земли купил бакалейщик Щёлоков, а по другой — здесь была толстовская колония, основанная уездным статистиком Д. Ф. Щёлоком. Так или иначе, хутор стал Щёлоковским.

Постройки музея (всего их сейчас 16) находятся как будто в лесу, что для русских деревень нехарактерно, потому что они себя от леса всегда четко отделяли; зато как музей это выглядит очень хорошо. Здесь есть несколько жилых домов из северных и центральных районов Нижегородской области (в избе Пашковой из семеновской деревни Перелаз хорошо сохранился интерьер середины XIX века), но есть и один дом из самого Нижнего — особняк титулярной советницы А. А. Клочковой до 2007 года стоял на Варварке. Храмов на хуторе два. Небольшая Покровская церковь из села Зеленого Городецкого района (1672) — клетская, то есть составлена из трех соединенных друг с дру­гом клетей-срубов. А Покровская из села Старые Ключищи Кстовского района (1731) — многоярусная, три восьмерика на четверике, с обширной трапезной и папертью-галереей; она установлена на возвышенности и оттого выглядит величественно. Мельниц тоже две. Одна, из ковернинской деревни Рябинов­ки, — водяная, которая молола зерно в муку на жерновах и толкла в крупу в толчее (в планах — привести ее в рабочее состояние). Вторая — ветряная толчея-столбовка из городецкой деревни Петухово, которая вращается всем срубом вокруг неподвижного центрального столба. Есть также амбары, овин — и колодец из Городца со ступальным колесом: колесо большое — воду доста­вали, ступая по нему изнутри.

Домик Каширина

Дом детства Алеши Пешкова, превращенный в музей «Детства» Максима Горького

Максим Горький, он же Алексей Максимович Пешков, родился в 1868 году, а в этом доме жил меньше года, с августа 1871-го по апрель 1872-го. Но именно его описал в своем автобиографическом «Детстве» — и как раз на текст повести ориентировались в первую очередь создатели музея, открывшегося здесь в 1938 году.

Дед Горького по матери, Василий Васильевич Каширин, родился в бедной семье в Балахне. Подростком работал бурлаком, потом стал водоливом, то есть старшиной и материально ответственным лицом на барке, и уже к 24 годам построил себе в Балахне собственный дом. Его сестра Надежда вышла замуж за Ивана Можарова, который жил на Успенском (ныне Почтовом) съезде и владел красильней. Именно его дом и называется теперь домиком Каширина: после смерти зятя тот переехал в Нижний к сестре и взял хозяйство в свои руки. Дела шли в гору, особенно помогла Крымская война: красили армейское сукно. В 1865 году Каширин купил дом на улице Ковалихе, в котором через три года родился будущий писатель: его мать Варвара и отец Максим Пешков жили там, пока не уехали с сыном в Астрахань. Отец работал управляющим пароходной конторы, но уже в 1871 году умер от холеры, и мать вернулась в Нижний. Дом на Ковалихе был к тому времени продан, и малень­кий Алеша оказался в тесном доме на Успенском съезде, где жило порою до полутора десятков человек одновременно. «Дом деда был наполнен горячим туманом взаимной вражды всех со всеми…» — писал Горький в «Детстве», и этим словам вполне можно верить. Его дядья Михаил и Яков пили и ссори­лись из-за наследства, а дела красильни шли все хуже: на смену кустарному ткачеству пришли фабричные ситцы. Спал Алеша на сундуке в комнате бабушки, и сказки она ему действительно рассказывала. Но многое в повести — художественный вымысел. Например, история подкидыша Ивана Цыганка, задавленного тяжелым крестом. Один из вероятных прототипов Цыганка — Мовша (в крещении Николай) Фестовский, усыновленный Кашириным канто­нист, хотя молодым тот не погибал, а жил нормальной мещанской жизнью. Тем не менее крест во дворе музея лежит и регулярно поновляется: то он сде­лан из бревен, то из досок. Но все-таки примерно половина вещей в музейной обстановке на самом деле принадлежала Кашириным, и представление о том, как жила семья нижегородского ремесленника во второй половине XIX века, музей дает довольно полное.

Нижний Новгород стал Горьким в 1932 году, к окончательному возвращению писателя из эмиграции в СССР. Тот был против переименования, но это имя, неудачное с точки зрения топонимики, город носил целых 58 лет, до 1990 года. В Нижнем многое связано с Горьким, названо в честь него или его произве­дений (как станция метро «Буревестник»). Одних только памятников писателю установ­лено восемь: самый большой — на площади Горького, самый необыч­ный — во дворе домика Каширина, Пешкову-мальчику. Литературный музей, филиа­лом которого числится домик, тоже носит имя Горького и занимает один из самых красивых особняков города — дом Бурмистрова на улице Минина; к сожалению, летом 2020 года во время реставрационных работ там случился пожар, интерьеры XIX века сильно пострадали.

Музей-квартира Андрея Сахарова

Законсервированный фрагмент поднадзорной жизни в позднем СССР

Среди предков Андрея Сахарова, одного из создателей советской водородной бомбы, были священники, служившие в Нижегородской губернии — в Арзамасе и Арзамасском уездах. Сам он прожил в Горьковской области, в Сарове  В 1966 году название города Сарова, центра советского атомного проекта, было изменено на Арзамас-16.., 18 лет. Его отстранили от работ в этом секретном городе в 1968 году, после того как в The New York Times вышла его статья «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллек­туальной свободе». А в 1980 году, после выступлений против ввода советских войск в Афганистан, ученого отправили в ссылку в Горький — и почти семь лет он прожил под спецнадзором в городе, где учился его дед, адвокат и просвети­тель Иван Николаевич Сахаров. 18 мая 1991 года в квартире, где жил Андрей Дмитриевич, открылся музей.

22 января 1980 года Сахаров ехал в Москве на семинар в Физический институт АН СССР. На Ленинском проспекте машину остановила милиция; к нему подсели сотрудники КГБ, которые отвезли академика в прокуратуру СССР, где зачитали указ Президиума Верховного Совета о лишении трех званий Героя Социалистического Труда и всех наград. После чего объявили, без предъявле­ния каких-либо юридических документов, что ему определяют местом житель­ства Горький: в закрытом для иностранцев городе удобно было контролировать нежелательные контакты. Два часа на сборы, минимум вещей. Сахарова вместе с женой, Еленой Боннэр, поселили на первом этаже двенадцатиэтажного дома в Щербинках, спальном районе на выезде из города. Это была четырехком­натная квартира гостиничного типа, предназначенная для командированных, приезжавших в НИИ измерительных систем (он находится рядом). Обставлена по тем временам, может, и неплохо, но с навязанной постоянностью времен­ного: казенные кровати, казенные кресла, казенные обои, казенный сервант, казенная раковина на казенной кухне. Неприметные сотрудники государствен­ной безопасности, которые, когда хозяева выходят на прогулку, устраивают обыски и воруют рукописи. Ощущение, что тебя постоянно подслушивают и всегда за тобой подсматривают, передается посетителям квартиры даже сейчас, когда за окнами шумит современный Нижний. В Горьком Сахаров выдержал три протестные голодовки, во время третьей, самой длительной (178 дней), его неоднократно госпитализировали и подвергали насильствен­ному кормлению. Непрерывная несвобода со всеми удобствами — вот о чем сохраняет память этот музей.

Музей речного флота

История волжского судоходства в моделях и документах

Одно дело смотреть на Волгу, прогуливаясь по набережной, и совсем другое — взглянуть на реку глазами речников. В Музее речного флота, разместившемся на четвертом этаже Университета водного транспорта, история судоходства по Волге и ее притокам подробно раскрыта с самых ранних исторических времен до сегодняшнего времени — и очень наглядно: моделей кораблей тут сотни.

Музей волгаря — первый подобный в России — был создан в Саратове в 1921 году штурманом Федором Родиным, а в 1935 году экспозицию перевезли в Горький. Все в ней дотошно, подробно, досконально и старательно. Не про­пущен ни один тип судна из когда-либо ходивших по Волге: шитики и ладьи, струги и гусяны, расшивы и беляны, коноводки и кабестаны, пароходы и те­плоходы, танкеры и сухогрузы, баржи и катера, овощевозы и контейнеровозы. Здесь есть подлинные чертежи кулибинских водоходов и модель одного из них — эти суда задумывались как альтернатива бурлакским баркам и долж­ны были ходить благодаря силе течения реки. Дальше можно посмотреть, какими были двухпалубные пароходы американского образца, которые произ­вели настоящий переворот в пассажирских перевозках по Волге (первое такое судно, сделанное в Сормове, так и было названо — «Переворотом»). Cтенды, посвя­щенные действиям Волжской флотилии, рассказывают о том, как воевали на Волге в Гражданскую войну и Сталинград­скую битву. Отдельный зал отдан техническому флоту: пожарным судам, земснарядам, землесосам, самоходным шаландам. Завершает экспозицию зал современного пассажирского флота, где есть модели многопалубных пассажир­ских лайнеров, а также судов на подвод­ных крыльях и воздушной подушке, которые разра­ба­тывали в Горьком в Центральном конструкторском бюро имени Ростислава Алексеева.

Музей завода «Сокол»

Возможность попасть в секретный авиастроительный Горький

Когда Нижний Новгород назывался Горьким и был закрыт для посещения иностранцами, даже волжские круизные суда с интуристами проходили мимо города ночью и без остановки. Все потому, что кроме всем известных заводов здесь работали секретные номерные — оборон­ные. Один из таких — авиазавод № 21, который сейчас называется «Сокол» и входит в Объединенную авиастроительную корпорацию. И на его террито­рию вполне реально попасть: там работает музей, куда пускают организован­ные группы.

Авиазавод № 21 начали строить в то же время, что и НАЗ, будущий ГАЗ, — в 1929 году. И официально заработали они в одном и том же 1932 году. Но если про автозавод, сделанный совместно с «Фордом», писали и говорили много и охотно, то авиастроительный сооружали в глубочайшей тайне. Он изначаль­но планировался как крупнейший производитель самолетов в стране — и самолеты подразумевались строго боевые. Первой серийной моделью стал И-5 конструкции Николая Поликарпова. Потом был освоен его же И-16 — первые машины испытывал Валерий Чкалов, который был шеф-пилотом завода. За годы войны здесь выпустили 17 691 истребитель (по другим данным — 19 202): ЛаГГ-3, Ла-5, Ла-7. Так много их требовалось в том числе потому, что срок службы этих самолетов изначально был неболь­шой: из-за нехватки металла они делались из дерева. С 1949 года завод стал главным производителем МиГов и последовательно осваивал всю их модель­ную истребительную линейку. В музее «Сокола», где собрано порядка 20 тысяч экспонатов, можно подробно узнать о том, о чем раньше старательно не гово­рили, и проследить историю завода от лаптей первых строителей до макетов современных управляемых ракет, которые устанавливают сейчас на истреби­тели. Не менее интересна уличная экспозиция с МиГами тех моделей, которые делали на заводе. С помощью компетентного экскурсовода можно разобраться в том, из чего и почему состоит реактивный истребитель и как конструкторы работали над преодолением скорости звука, а заодно понять, как в ходе авиа­ционной эволюции из МиГ-15 появились такие разные по характеристикам и внешнему облику самолеты, как многоцелевой истребитель МиГ-29 и высот­ный перехватчик МиГ-31.

Музей завода «Красное Сормово»

Градопреобразующий завод-универсал — флагман волжской промышленности

Основанный в 1849 году Сормовский завод стал первым крупным промыш­ленным предприятием в непосредственной близости от Нижнего Новгорода. Благодаря ему город стал расти вдоль волжских берегов: до этого Нижний был преимущественно окским. На протяжении своей долгой истории завод не раз менял специализацию, но в течение долгих периодов был универсальным предприятием, работавшим сразу над несколькими направлениями. Здесь строили пароходы, паровозы, танки, трамваи, железнодорожные вагоны, мосты, башенные краны, теплоходы, подводные лодки. Сейчас завод делает танкеры и сухогрузы, а в 2019-м на воду спустили круизное судно нового поколения «Мустай Карим», первое в России такого класса с конца 1950-х годов; про эти проекты можно узнать в заводском музее.

Вообще, в музее обстоятельно раскрывается каждый период заводской исто­рии. Кто такой Дмитрий Бенардаки, один из основателей, а потом единолич­ный владелец завода? Пожалуйста: подробная биографическая справка с пол­ной генеалогией, фотографиями и картой его огромной промышленной империи. Что происходило в Сормове 1 мая 1902 года? Познакомьтесь со всеми главными участниками первомайской демонстрации, ставшей материалом для горьковской «Матери». Все передовые для своей эпохи заводские разработки в виде макетов: первый в России двухпалубный пассажирский пароход «Пере­ворот», первый в мире теплоход «Вандал», первая в стране землечерпательни­ца «Родина», первый советский танк «Борец за свободу товарищ Ленин» и, разу­меется, танк Т-34. «Красное Сормово» было одним из главных его производи­телей. Детально рассказывается о том, как здесь, вдали от мо­рей, строили подводные лодки — от первых «Щук» 1930-х годов до многоце­левых атомных кораблей проекта «Кондор». В одном из залов отдаленно воспроизведена жизнь подводников: трехъярусные койки, консервированная питьевая вода, буханки черного хлеба, выпеченные на камбузе. Несколько стендов посвящено Ростиславу Алексееву и судам на подводных крыльях, спроектированных в его бюро, которое возникло и долгое время работало в составе «Красного Сормова».

Нижегородская радиолаборатория

Увлекательная история отечественной радиотехники

Экспозиция этого специализированного музея, размещенная на довольно ограниченном пространстве, сделана так, что даже бесконечно далекий от внутреннего устройства радиоприемников (а также телевизоров и мобиль­ных телефонов) человек за какой-нибудь час получает вполне внятное представление о том, как все это работает — и как связано с Нижним Новгородом.

Нижегородская радиолаборатория была создана декретом Ленина в 1918 году, когда советская республика столкнулась с необходимостью импортозамеще­ния: радиолампы были импортными, французскими, очень дорогими — и ненадежными. За пару лет до того радиотехник Михаил Бонч-Бруевич, стоявший у истоков лаборатории, уже сделал свою собственную лампу, которую прозвали «Бабушкой», но ее требовалось еще усовершенствовать, а главное — наладить производство; в Нижнем, где находилось несколько заводов с развитой металлообработкой, были все необходимые условия. Уже к следующему году задачу выполнили: началась серийная сборка радио­лампы ПР-1 — до тысячи штук в год, — но интенсивная научно-техническая работа на этом не закончилась. Именно из Нижегородской радиолаборатории была произведена в 1919 году первая в России передача по радио человеческого голоса (а не сигналов азбуки Морзе). Благодаря нижегородским приборам в 1922 году с московской Шуховской башни — Центральной радиотелефонной станции — был передан первый радиоконцерт, который положил начало регулярному вещанию. А в 1923 году Бонч-Бруевич сделал сверхмощную по тем временам (25 кВт) лампу по образцу самовара — с водяным охлаждением. В 1928 году лабораторию объединили с ленинградской в Центральную радио­лабораторию Треста заводов слабых токов. В Нижнем на ее базе была образо­вана Центральная военно-индустриальная радиолаборатория, из которой вырос завод имени Фрунзе, который до сих пор занимается, что называется, изделиями специальной тематики (хотя выпускает и гражданскую продукцию тоже).

В музее на Верхне-Волжской набережной — именно там первоначально размещалась лаборатория — все эти сведения превращены в увлекательный рассказ об истории радио и радиоэлектроники. Вот телеграф, он преобразует электросигналы в точки и тире с помощью смоченного в чернилах колесика. Вот Александр Попов, который в 1889–1898 годах заведовал электростанцией Нижегородской ярмарки и в 1895-м зафиксировал грозовые разряды с помо­щью грозоотметчика (прообраза принимающего радиоустройства). Вот Всероссийская выставка 1896 года в Нижнем, где Попов продемонстрировал этот самый грозоотметчик, а Владимир Шухов — свою первую гипербо­лоид­ную башню. Вот та самая «Бабушка» — а вот первые нижегородские радио­лампы и карта радиостанций Советского Союза, которые на них работали. А вот как устроен микрофон, с помощью которого можно передавать на рас­стояние не точки и тире, а богатую модуляциями человеческую речь и музыку. И так же логично и понятно рассказ переходит к кристаллическому гетеро­дину, кристадину Олега Лосева, изобретенному в 1922 году, когда тот работал в Нижегородской радиолаборатории. А этому радиоприемнику уже не нужны лампы — это путь к полупроводникам, а из них состоят микросхемы, на ко­торых работает в том числе и мобильный телефон, которым посетитель фотографирует экспонаты музея.

Музей городского электротранспорта

Исторические трамваи и троллейбусы в депо посреди фруктового сада

В России очень мало музеев городского транспорта, и нижегородский — из са­мых интересных. Хотя бы потому, что Нижний Новгород — один из первых городов в Российской империи, где появился электрический трамвай (а на тер­ритории современной Российской Федерации — самый первый из работающих ныне). Официально музей называется Музеем истории муниципального пред­приятия «Нижегородэлектротранс», а находится на территории действующего депо № 1. Экспонаты — трамваи и троллейбусы — выставлены на улице, и можно видеть, как рабочие вагоны выходят рядом с ними на маршруты или обкатку. Раньше это депо находилось в кремле, а на улицу Генерал Ивлиева его перевели в 1969 году. Тогда же по инициативе его директора Констан­тина Лепилина между путями был высажен фруктовый сад, так что трамваи движутся среди яблонь и слив.

Трамваи появились в Нижнем благодаря Всероссийской художественно-промышленной выставке 1896 года, многое изменившей в городе. Причем тогда ввели сразу четыре линии трех разных владельцев. Первой открылась в мае Кунавинская линия немецкой компании «Сименс и Гальске», она шла от выставки через Нижегородскую ярмарку до плашкоутного моста через Оку, а в июне перебралась через него до Похвалинского элеватора, то есть фуни­кулера (он, как и Кремлевский элеватор, появился в 1896-м). Вторая линия, товарищества Подобедова, находилась на территории выставки: трамваи ходили по кольцу и были без пантографов, ток поступал снизу. И еще две линии были проложены в самом городе, в верхней и нижней его части, компа­нией Рафаила фон Гартмана. Подобедовская и сименсовская линии были временными, но вторая стала потом частью гартмановской системы. Уже в сле­дующем, 1897 году Гартман продал линии «Русскому обществу электрических дорог и электрического освещения». Ходили по ним вагоны, которые потом стали называть «Эрликонами» и связывать с одноименной швейцарской фир­мой. Но местный краевед Михаил Хорев выяснил, что, скорее всего, сделаны они были в немецком Нюрнберге. Два «Эрликона», моторный и прицепной, можно увидеть в музее: они не оригинальные, это реплики, сделанные для фильма Глеба Панфилова «Мать», который снимался в Горьком. Подробно об истории нижегородского электротранспорта рассказывает богато доку­ментированная экспозиция, которой отдано большое помещение в админи­стративном здании депо.

В Нижнем есть и железнодорожный музей: Музей истории Горь­ков­ской желез­ной доро­ги (ул. Горо­хо­вецкая, 12) с экспо­зицией «Паровозы России» недалеко от станции Нижний Новгород — Сортировочный и озера, которое тоже называется Сортировочным. Там можно увидеть 15 локомо­тивов разных рос­сийских заводов, а также два немецких и один шведский.