Расшифровка Мариинский институт
За два с небольшим века — от царствования Петра I до падения империи — благотворительность в Петербурге прошла тот же путь развития, что и во всей России: все началось с подачи милостыни отдельными людьми и превратилось в разветвленную систему заведений общественного призрения. Реформы
И казенная, и частная благотворительность были устроена в Петербурге примерно так же, как и во всей стране, но с большим размахом, чем в провинции. Однако в столице, где к тому же жили члены императорской фамилии и большое количество высокопоставленных чиновников, благотворительность иногда приобретала специфические черты. Их можно увидеть на примере истории двух благотворительных заведений: Мариинского института и Демидовского дома призрения трудящихся.
Начиная с XIX века все казенные благотворительные заведения в России находились под управлением Ведомства учреждений императрицы Марии Федоровны, переименованного из Канцелярии императрицы. После восшествия на престол мужа, Павла I, Мария Федоровна приняла под свое покровительство петербургский и московский Воспитательные дома, а также Воспитательное общество благородных девиц, которое чаще называли Смольным институтом.
Взгляды Марии Федоровны на женское воспитание и образование заметно отличались от воззрений Екатерины II и ее помощника Ивана Бецкого, которые были заложены в идею Смольного института. Мария Федоровна была решительной противницей того, чтобы детей в пяти–шести лет отнимали от родителей и затем в течение 12 лет создавали из них, как это формулировал Бецкой, «новую породу» людей, не испорченных невежественным домашним окружением. Марии Федоровне были особенно близки взгляды швейцарского педагога Иоганна Песталоцци, который целью воспитания считал развитие всех природных способностей ребенка с учетом его индивидуальных особенностей и возраста.
Уже в 1797 году Мария Федоровна основала свое воспитательное заведение для девочек. Это был своего рода эксперимент — вероятно, по этой причине она не стала обременять казну и все 30 лет до кончины содержала институт на свои средства.
Императрицу особенно волновало образование будущих жен и матерей из небогатых семей. Она полагала, что им были нужны не просто воспитание и образование, но множество разных знаний и умений, которые помогли бы в будущем содержать дом и учить детей на скромные средства, а в трудных обстоятельствах — зарабатывать на все это своим трудом. Она сама составила проект будущего заведения и несколько раз дорабатывала его после открытия, пока не добилась того, чтобы работа строилась именно так, как она этого желала.
Принимали в новое воспитательное заведение в первую очередь круглых сирот, полусирот и только в исключительных случаях девочек, у которых были живы и отец, и мать. Поэтому в первые годы существования заведение называлось Сиротским для девиц училищем, но в 1800 году Павел I переименовал его в Мариинский институт, и под этим названием оно значилось вплоть до 1918 года.
Изначально в институт брали девочек десяти-одиннадцати лет, но вскоре стали принимать не ранее одиннадцати. В основном это были дочери мелких чиновников, а также священников, купцов, ремесленников. Десять пансионерок были дочерьми тех, кто служил при Марии Федоровне. Она отбирала девочек, руководствуясь личными соображениями, и их принимали с восьми лет Мария Федоровна часто не могла отказать в разных сложных, иногда драматических случаях, поэтому число девочек, набираемых свех обычного количества, временами возрастало.. Иногда число пансионерок возрастало, но незначительно: Мария Федоровна полагала, что при большем количестве детей Например, в год открытия в институт приняли 40 воспитанниц. институт может приобрести дух казарменности.
Во время обучения пансионерок разделяли на два отделения не по сословию или происхождению, а в зависимости от способностей и призвания: девочек готовили к педагогической деятельности или к рукоделию и ведению хозяйства. Причем происходило это не сразу, а после трех лет обучения общим предметам.
В первый год все занятия были посвящены учению. Изучали французский, немецкий и русский язык, счет, учились рукоделию, на протяжении всех лет в институте преподавали катехизис, то есть основные положения христианского вероучения. Экзамен в конце года определял склонности девочек и их успехи. При Марии Федоровне формальных оценок не было, оценивали успехи так: «в науках и рукодельях успела», «успела более в рукоделиях, нежели в науках», «училась изрядно и довольно успела в рукодельях».
В следующем году более успевающие ученицы продолжали изучать языки, письмо, арифметику, занимались рисованием и вышиванием. Более слабые продолжали изучение программы первого года. После второго года в расписание первых добавлялись история и география, вторые продолжали прежние занятия, понемногу продвигаясь вперед.
И только на основании экзамена после третьего года обучения девочки официально делились на два отделения. В первом, где готовили к преподавательской деятельности, оставшиеся годы совершенствовались в языках, истории, географии, рисовании, в изящном рукоделии и ведении счетных книг, то есть получали знания в области бухгалтерии. Во втором продолжали занятия русским языком, чтением, письмом, всевозможными работами, связанными с шитьем и вышиванием. Занятия рукоделием с каждым годом усложняли: вышивали золотом и шелками, изготавливали разные виды кружева, делали цветы, вышивки на платьях и на мебельной обивке, вышивали даже картины. Работы продавались, и вырученные деньги делились на всех при выпуске из института. Для себя шили белье и части нарядов, вязали чулки. Эти девочки также учились работать на кухне и в прачечной, изучали разные стороны хозяйства на практике и по книгам.
Изначально вставали в шесть часов, позднее стали вставать в семь. Час уходил на туалет, молитву и завтрак, к которому подавали хлеб и
Дачи у института не было, поэтому на лето Мария Федоровна забирала болезненных девочек к себе в Гатчину или Павловск Павловск и Гатчина были подарками Екатерины II сыну Павлу. После коронации император Павел I и Мария Федоровна сделали их своими загородными резиденциями, а в Павловске императрица также открыла Девичье училище Военно-сиротского дома, Опытное училище глухонемых и другие благотворительные заведения.. Она всегда старалась поощрять институтский персонал и особенно отличившимся, например кухарке-учительнице, время от времени приплачивала сверх официального жалованья.
Публичные наказания в начале XIX века существовали даже в Смольном институте. В уставе, написанном Марией Федоровной, они были отмечены как крайне нежелательные, и, судя по всему, эти наказания за
Мария Федоровна требовала от персонала исключительной бережливости и ожидала, что ее будут воспитывать в детях, и дело тут было не в экономии как таковой, а в самом воспитании. Платья девочкам шили из камлота, не самой дешевой, но очень ноской ткани, которую выписывали для всех институтов из Англии Платья из камлота одевали по праздникам, а в будни носили платья из нанки.. Первоначально платья были зеленого и кофейного цвета, потом только кофейного, и этот обычай сохранялся в России вплоть до конца
Каждой воспитаннице были положены три сорочки, два полотенца, три носовых платка, один корсет с косточками, одно камлотовое и одно коленкоровое Коленкор — плотная хлопчатобумажная отбеленная ткань, напоминающая ситец. платье, три передника, три пелерины, одна фланелевая юбка, три пары чулок, одна пара башмаков, две пары перчаток, одна соломенная шляпа и один полукапот Полукапот — укороченный вариант капота, домашнего платья свободного кроя. Полукапот также иногда называли кофточкой. Это нерегламентированная домашняя одежда, которую в основном носили в стенах учебного заведения..
Выпускали из общеобразовательного класса только в 18 лет. Крайне редко и только если познания в языках и науках были достаточными, могли выпустить в 17. Из профессионального класса выпускали девочек в возрасте от 16 лет и трех месяцев до 18. Круглые сироты оставались в институте, пока им не находили место службы, причем с нанимателем заключался контракт с условиями, исключавшими
После смерти Марии Федоровны Мариинский институт еще долго жил, опираясь на составленный ею устав, но ближе к концу XIX века он стал все меньше отличаться от других столичных институтов.
Первоначально для Мариинского института были выделены помещения в здании Собственного Ее Императорского Величества Повивального института, основанного Марией Федоровной в том же 1797 году, а в конце
В