1/12
Техно, транс и хеппи-хардкор: немецкая электроника после падения Берлинской стены
Как техно попало в Германию и что с ним там произошло? Какую роль электронная музыка сыграла в объединении страны? Чем отличается мейнстримная электроника от электронного андерграунда? А также что такое глитч, минимал, индитроника и даб-техно? Все это Лев Ганкин обсуждает с музыкантом и журналистом Ником Завриевым
2/12
Джаз, кабаре, Курт Вайль и Марлен Дитрих: что звучало в Германии накануне нацизма
Откуда взялись кабаре и что такое шлягер? Когда в Германию пришел джаз и что случилось с музыкой после изобретения звукозаписи? Как бы звучал Бах в эпоху фокстрота, моды на спорт и первых трансатлантических перелетов? Об этом ведущий Лев Ганкин разговаривает с музыковедом и композитором Федором Софроновым
3/12
Краут-рок: как в Германии появилась собственная рок-музыка
Зачем играть длинные композиции без музыкального развития, ясного текста и красивого вокала? Что немецкие музыканты позаимствовали из Индии и Марокко? Как сделать несколько альбомов из одной импровизации? И, наконец, как краут-рок связан с квашеной капустой? Ведущий подкаста Лев Ганкин признается в любви к краут-року
4/12
Немецкое барокко: почему музыка Баха казалась современникам старомодной
Где (и зачем) звучала музыка в конце XVII и начале XVIII века? Какую музыку любили современники Баха? Лев Ганкин обсуждает немецкое барокко с Сергеем Ходневым, искусствоведом, музыкальным критиком и заведующим отделом культуры газеты «Коммерсант», а также с Патриком Ханом, художественным руководителем кельнского Гюрцених-оркестра
5/12
Как понять и полюбить современную академическую музыку Германии?
Можно ли получить удовольствие от Neue Musik, если ничего о ней не знаешь, и как научиться ее понимать? По каким законам строилась музыка послевоенной Германии? Лев Ганкин разговаривает с композитором Сергеем Невским, одним из представителей современной немецкой академической традиции, и с Патриком Ханом, художественным руководителем кельнского Гюрцених-оркестра, который часто такую музыку исполняет
6/12
Чем возмущен немецкий хип-хоп?
Существует ли немецкий гангста-рэп? На каких языках говорят о своих проблемах немецкие мигранты? О каких социальных противоречиях рассказывает немецкий хип-хоп? И как вообще звучит рэп на немецком языке? Лев Ганкин разговаривает с социальным исследователем Марком Симоном и с критиком Арно Раффайнером, бывшим главным редактором журнала Spex, сыгравшего ключевую роль в развитии немецкого хип-хопа
7/12
Что особенного в немецкой опере: Моцарт, Вагнер и не только
Оперы Моцарта — это развлечение или интеллектуальный труд? Что такого невероятного придумал Вагнер и для кого написаны его многочасовые циклы? Как менялись оперные театры и что они могут рассказать о своих слушателях? Как звучит немецкая опера в наши дни? Все это Лев Ганкин обсуждает с музыковедом Юлией Бедеровой и художественным руководителем кельнского Гюрцених-оркестра Патриком Ханом
8/12
«Новая немецкая волна»: от подпольного панка до поп-хитов
Как панк появился по обе стороны Берлинской стены? Почему панки из ГДР не уважали своих западногерманских коллег? Зачем агенты Штази играли панк-рок? И для чего музыканты вооружились строительной арматурой? Лев Ганкин обсуждает Neue Deutsche Welle с главным редактором DIY-панк-вебзина Sadwave Максимом Динкевичем и с критиком Арно Раффайнером, бывшим главным редактором немецкого журнала Spex
9/12
Немецкий романтизм: с чего началась популярная музыка?
Правда ли, что романтизм начался с Бетховена? Как публика стала решать, что сочинять Шуберту? Какие скрытые послания оставляли романтики в своей музыке? Как дирижеры и музыканты-виртуозы стали первыми поп-звездами? И что связывает романтические идеи и национализм? Лев Ганкин разговаривает с музыковедом Мариной Раку и худруком кельнского Гюрцених-оркестра Патриком Ханом
10/12
Немецкая авторская песня: кто такие лидермахеры и о чем они пели?
Мог ли Шуберт стать бардом? Против чего боролись лидермахеры в ФРГ и ГДР? Как одни оказались в палатках у костра, а другие — на сценах огромных дворцов культуры? Почему объединение Германии стало серьезным испытанием для восточногерманских бардов? Все это Лев Ганкин обсуждает с Петрой Шварц, журналисткой и музыковедом, участницей клуба авторской песни Oktoberklub
11/12
Как немцы научились играть джаз?
Как вышло, что нацисты запрещали свинг, но сами использовали его в пропаганде? Как после войны Западная Германия искала свой джазовый язык и нашла его во фри-джазе? Наконец, зачем легендарный лейбл ECM многие свои записи начинал с пяти секунд тишины? О том, что такое «яцц», Лев Ганкин разговаривает с музыковедом Федором Софроновым и директором Джазового института Дармштадта Вольфрамом Кнауэром
12/12
Кто делал немецкую электронную революцию?
Что такое синтезатор Муга и как вообще работает синтезатор? Как немецкие электронщики повлияли на Дэвида Боуи, Донну Саммер и Depeche Mode и чем они помогли зарождающемуся американскому хип-хопу? И при чем здесь сериал «Очень странные дела»? Лев Ганкин разбирается вместе с музыкальными журналистами Ником Завриевым и Арно Раффайнером
