КурсКак увидеть искусство глазами его современниковАудиолекцииМатериалы

Расшифровка Как выглядит непорочное зачатие

Как распознать Богородицу в «Аннунциате» Антонелло да Мессины, куда может исчезнуть ангел из сцены Благовещения и что такое «драматический крупный план»

Антонелло да Мессина. Аннунциата. Около 1476 годаGalleria Regionale della Sicilia, Palermo / Wikimedia Commons

Не могу вспомнить, где я впервые увидела репродукцию «Аннунциаты» Антонелло да Мессины: в России эта картина не пользуется большой извест­ностью, хотя в Италии ее ставят наравне с «Джокондой», а порой и выше. Кажется, в первый момент она не произвела на меня особого впечатления, но потом стала вспоминаться так настойчиво, что я решила все-таки посмо­треть на нее вживую. Это оказалось не так уж просто: картина хранится в палаццо Абателлис в Палермо, а это, при всей моей любви к Сицилии, не самый ласковый к туристам город. Я добралась до Палермо в конце лета, но было по-прежнему очень жарко. Я несколько раз сбилась с пути, пробираясь между припаркованными поперек тротуара мопедами и выставленными прямо на улицу сушилками с бельем. В конце концов пришлось воззвать к помощи одной из почтенных матрон, восседавших на белых пластмассовых стульчиках прямо перед дверями своих домов, и та, смилостившись над turisti stupidi, послала одного из носившихся вокруг нее загорелых ребятишек показать мне дорогу. И тогда я наконец попала в тенистый внутренний дворик готического палаццо с тончайшими мраморными колонками лоджий, поднялась на второй этаж и в одной из дальних комнат увидела маленькую (всего 45 × 35 см) кар­тину, закрытую пуленепробиваемым стеклом.

«Аннунциата» стоит на отдельном постаменте чуть по диагонали к стене и к окну слева. Такое расположение вторит композиции самой картины. Это по­грудное изображение молодой девушки, почти девочки, которая сидит за сто­лом лицом к нам. Нижнюю границу картины образует деревянная сто­лешница, расположенная слегка под углом к плоскости картины. На столеш­нице на пю­пит­ре лежит раскрытая книга, страницы которой приподняты неизвестно откуда взявшимся порывом сквозняка. Слева направо на ее фигуру и на книгу падает яркий свет, контрастно выделяющий их на темном фоне без малейших деталей. Голову, плечи и грудь девушки покрывает ярко-синий плат, жесткие складки которого превращают ее тело в подобие усеченного конуса. Плат низко спускается на лоб, полностью закрывает волосы и оставляет откры­тыми только лицо, часть шеи и руки. Это руки прекрасной формы, но кон­чики пальцев и лунки ногтей слегка потемнели от домашней работы. Левая рука девушки придерживает на груди плат, а правая вспорхнула навстречу нам, словно выры­ваясь наружу из плоскости картины.

В лице девушки нет ни ангельской пре­лести мадонн Перуджино, ни идеальной красоты мадонн Рафаэля и Леонардо, это обычное лицо со слабым южным коло­ритом: я только что видела такие лица на улицах Палермо, а кого-то из встреченных на улице девушек наверняка звали Аннунциатой, Нунцией или Нунциатиной — это имя, буквально означаю­щее «получившая благую весть», и сегодня распространено на юге Италии. Лицо девушки на картине необыкновенно своим выражением: оно бледно блед­ностью глубокого вол­нения, губы крепко сжаты, темные глаза смотрят вправо и немного вниз, но взгляд их слегка расфокусирован, как бывает у человека, полностью погруженного в себя.

Впечатление от подлинника «Аннунциаты» было еще сильнее, чем я ожидала, но тем острее стало чувство непонимания. Удовольствия от чистого созерцания картины мне было явно недостаточно: мне казалось, что картина настойчиво говорит со зрителем, но язык ее мне непонятен. Я схватилась за итальянский аннотированный каталог Антонелло да Мессины и узнала из него много любо­пытного об истории восприятия этой картины искусствоведами. Оказалось, что в XIX веке слабая копия с этой картины, хранящаяся в Венеции, считалась подлинником, а палермитанский оригинал, напротив, копией. К началу ХХ века эту гипотезу разом позабыли, осознав ее очевидную абсурдность, но взамен была выдвинута другая: палермитанскую «Аннунциату» стали рассматривать как подготовительный этап для другой версии этой же композиции, которая сейчас хранится в Мюнхене, поскольку якобы жесткий геометризм палерми­танской Мадонны был свойственен начинающему художнику, а после пребы­вания в Венеции да Мессина его преодолел.

Антонелло да Мессина. Аннунциата. 1473 годВерсия, хранящаяся в Мюнхене.Alte Pinakothek / Wikimedia Commons

Понадобился авторитет Роберто Лонги, искусствоведа, знаменитого своим умением распознавать руку мастера, чтобы отвергнуть и эту абсурдную гипо­тезу. Сегодня никто не сомневается в том, что мюнхенская «Аннунциата», действительно отмеченная явным влиянием венецианской школы, намного слабее абсолютно оригинальной палермитанской.

Кроме того, я с некоторым изумлением узнала, что ряд известных искусство­ведов считали, что раз на картине нет архангела Гавриила, это не может быть изображением Мадонны в момент Благовещения. Они полагали, что это не Бо­го­родица, а некая святая из Мессины. Тут у меня иссякло доверие к ученому каталогу, и я решила, что лучше жить в невежестве, чем воору­жившись подоб­ного рода ученостью.

Мои страдания закончились, когда в руки мне наконец попала книга, в которой не было ни слова об «Аннунциате» Антонелло да Мессины, но благодаря ей я посмотрела на всю живопись итальянского Ренессанса новым взглядом. Это была книга Майкла Баксандалла «Живопись и опыт в Италии XV века: введение в социальную историю живописного стиля», впервые опубликованная в 1972 году. Именно с нее и начался подъем интереса к исследованиям визуаль­ной культуры. Сегодня эта книга стала тем, чем хотел ее видеть автор, — введе­нием в историю искусства для любого начинающего искусствоведа или исто­рика культуры, однако на ее признание даже в западной науке потребо­валась пара десятилетий, а в России ее перевод только готовится к печати.

Баксандалл назвал свой метод анализа изображений period eye, или «взгляд эпохи». Создавая этот метод, он опирался на других искусствоведов, прежде всего на представление об ис­кус­стве как неотъемлемой части культуры в ши­роком антропологическом смысле, которое развивалось школой Аби Варбурга (к ней принадлежал и сам Баксан­далл). Тесно связанный с этой школой Эрвин Панофский утверждал, что стиль искусства и стиль мышления определенной эпохи связаны между собой: готическая архитектура и схоластическая фило­софия — продукты одной эпохи и одного стиля мышления. Однако показать, чем обусловлена связь между ними, Панофский не смог или не захотел.

На помощь искусствоведам пришли антропологи: американский антрополог Мелвилл Херсковиц и его коллеги доказывали, что наш визуальный опыт не возникает из непосредственного контакта с реальностью, а формируется системой непрямых умозаключений. К примеру, человек, живущий в «мире плотника», то есть в такой культуре, где вещи по большей части создаются при помощи пилы и топора, привыкает трактовать острые и тупые углы, вос­принимаемые нашей сетчаткой, как произ­водные от прямоугольных объектов (на этом среди прочего основана условность изобразительной перспективы). Человек, выросший в культуре, где нет ни пилы, ни топора, а значит, и прямо­угольных объектов гораздо меньше, воспринимает мир иначе и, в частности, не понимает условностей изобразительной перспективы.

Баксандалл усложнил этот подход. Для антропологов человек, живущий в «мире плотника», — это пассивный объект воздействия окружающей среды; его зрительные привычки формируются бессознательно и помимо его воли. Зритель Баксандалла живет в социуме, в котором складываются его навыки визуального восприятия; какую-то их часть он усваивает пассивно, а какой-то овладевает активно и сознательно, чтобы потом использовать эти навыки в целом ряде социальных практик.

Визуальные навыки, как показал Баксан­далл, складываются под влиянием социального и культурного опыта. Мы лучше различаем оттенки цвета, если у них есть особые названия, а у нас есть опыт их различения: если вам хоть раз приходилось покупать белую краску для ремонта, вы гораздо лучше будете чувствовать разницу между лаковым белым и матовым белым. Еще более остро итальянец XV века ощущал разницу между оттенками синего цвета. Тогда синий получали благодаря использованию двух разных красителей — ультра­марина и немецкой лазури. Ультрамарин был самой дорогой краской после золота и серебра. Его изго­тавливали из толченой ляпис-лазури, которую с большими рисками достав­ляли из Леванта. Порошок несколько раз вымачи­вали, и первый настой — насыщенный синий с лилова­тым оттенком — был самым лучшим и самым дорогим. Немецкая лазурь изготавливалась из про­стого карбоната меди, это был цвет далеко не такой прекрасный и, что еще хуже, нестойкий. Первый и самый насыщенный настой ультрамарина исполь­зовался для изображения особо ценных элементов картины: в частности, он шел на одежды Богородицы.

Когда я прочитала эти страницы книги Баксандалла, я поняла, почему жен­щина на картине Анто­нелло да Мес­сины не могла быть мессинской святой: интенсивный синий цвет ее плата недву­смысленно говорил человеку кватро­ченто, что носить его достойна только Богородица. Контраст между потемнев­шими от работы руками Девы Марии и драгоценным в прямом смысле слова платом создавал дополнительный смысловой нюанс.

Правильная геометрическая форма усеченного конуса, которую жесткие склад­ки плата придают телу Богородицы, часто встречалась в живописи кватро­ченто. Баксандалл объяснял это так: глаз человека кватроченто, прошедшего начальную школу (а, скажем, во Флорентийской республике начальное обра­зование получали все мальчики в возрасте от шести до один­надцати лет), был натренирован многолетними упражнениями, которые развивали в нем навык делить в уме сложные тела на простые — вроде конуса, цилиндра или парал­леле­пипеда, — чтобы проще было высчитать их объем. Без этого навыка было невозможно жить в мире, где товар не паковали в стан­дарт­ную тару, а опре­деляли его объем (и, следовательно, цену) на глаз. Стан­дарт­ной задачей для учебника арифметики XV века был расчет количества ткани, которое требовалось для пошива плаща или шатра, то есть усеченного конуса.

Разумеется, это не означает, что художник приглашал своих зрителей под­считать в уме количество ткани, пошедшее на плат Богородицы. Он опи­рался на сфор­мировавшуюся в уме его современника привычку воспринимать изо­бра­­женные на плоскости формы как объемные тела. Форма конуса и слегка диагональное положение тела Девы Марии по отношению к плоскости картины создают эффект вращающегося в пространстве объема, который итальянец XV века, скорее всего, чувствовал сильнее, чем мы.

Еще одна очень важная разница между нами и человеком кватроченто связана с разным опытом переживания библейских событий. Для нас Благовещение — это одно событие: явление архангела Гавриила с благой вестью Деве Марии, поэтому мы привычно ищем на изображении Благовещения фигуру архангела, а без нее нам и чудо не в чудо. Человек XV века благодаря объяснениям ученых богословов воспринимал чудо Благовещения как развернутую драму в трех действиях: ангельская миссия, ангельское приветствие и ангельская беседа. Проповедник в церкви, куда добропорядочный прихожанин ходил регулярно, растолковывал ему содержание каждого этапа: как архангела Гавриила отпра­вили с благой вестью, как он приветствовал Деву Марию и что она ему отве­чала. Предметом для многочисленных изображений чуда Благовещения на картинах и фресках был третий этап — ангельская беседа.

За время ангельской беседы Дева Мария пережила пять психологических состояний, каждое из которых подробно описывалось и разбиралось в пропо­ведях на праздник Благовещения. За свою жизнь любой добропорядочный итальянец XV века должен был выслушать несколько десятков таких пропо­ведей, которые, как правило, сопровождались указаниями на соответствующие изображения. Художники опирались на рассуждения проповедников, а пропо­ведники указывали во время проповеди на их картины и фрески, как сегодня лектор сопровождает свою лекцию слайдами. Для нас все ренессансные изо­бражения Благовещения выглядят более или менее одинаково, а прихо­жанин XV–XVI веков получал особое удовольствие, различая психологические нюансы в изображении драмы, пережитой Девой Марией.

Каждое из пяти состояний Девы Марии возводилось к описанию из Евангелия от Луки — это были волнение, размышление, вопрошание, смирение и досто­инство.

Евангелист писал, что, услыхав приветствие ангела («Радуйся, Благо­датная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами»), Богородица смутилась. Художнику проще всего изобразить смятение души порывом всего тела.

О таких картинах Леонардо да Винчи возмущенно писал:

«Видел я на днях ангела, который, казалось, намеревался своим благо­вещением выгнать Богоматерь из ее комнаты посредством движений, выражавших такое оскорбление, какое можно только нанести пре­зреннейшему врагу; а Богоматерь, казалось, хочет в отчаянии выбро­ситься в окно. Пусть это запомнится тебе, чтобы не впадать в такие же ошибки».

Несмотря на подобные предостережения, художники охотно позволяли себе немного озорства при изображении первой стадии ангельской беседы. Скажем, Лоренцо Лотто изобразил, как от архангела в ужасе убегают Дева Мария и ее кошка.

Лоренцо Лотто. Благовещение. Около 1534 года Villa Colloredo Mels / Wikimedia Commons

А у Тициана Дева Мария отмахивается от архангела рукой, словно говоря ему: «Лети, лети отсюда».

Тициан. Благовещение. 1559–1564 годыSan Salvador, Venezia / Wikimedia Commons

Второе состояние Девы Марии — размышление — евангелист Лука описывал так: она «…размыш­ляла, что бы это было за приветствие» (Лк. 1:29). Архангел сказал ей: «…Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус» (Лк. 1:30–31), после чего Мария спросила у него: «Как будет это, когда Я мужа не знаю?» (Лк. 1:34). И это было третье состояние ангельской беседы, именуемое вопрошанием. Второе и третье состо­яния на изображениях Благовещения различить непросто, поскольку размыш­ление и вопрошание обозначали очень похожим жестом поднятой вверх кисти: здесь вы видите несколько изображений второй и третьей стадии Благове­ще­ния — попробуйте догадаться, где какое.

Четвертое состояние Девы Марии, именуемое смирением, — это трогательный момент принятия ею своей судьбы: она смирилась с ней со словами «Се, Раба Господня. Да будет Мне по слову твоему» (Лк. 1:38). Изображение этого состо­яния отличить очень просто: как правило, на нем Дева Мария сложила руки на груди крестом и склонила голову. Были художники, специализировавшиеся на изображении именно этой стадии, — к примеру, Фра Беато Анджелико. Посмотрите, как он умел варьировать одну и ту же тему.

Пятое (и последнее) состояние изобразить было сложнее всего: оно наступило после того, как ангел покинул Деву Марию, и она почувствовала, что зачала Христа. То есть на последнем и решающем этапе чуда Благовещения Деву Марию следовало изобразить в одиночестве и передать ее состояние в момент зачатия Богочеловека. Согласитесь, это сложная задача. Иногда ее решали очень просто — изображая золотые лучи света, направленные в лоно Девы Марии или к ее правому уху, поскольку некоторые богословы тогда утвер­ждали, что зачатие Христа произошло через ухо. Именно так изобразил последнюю стадию Благовещения, к примеру, Карло Кривелли.

Карло Кривелли. Благовещение. 1482 годStädelsches Kunstinstitut und Städtische Galerie / Wikimedia Commons 

На картине Антонелло да Мессины Богородицу заливает мощный поток света слева. В какой-то момент этого показалось недостаточно, и Аннунциате при­рисовали золотой нимб, который, к счастью, удалили во время последней реставрации.

Теперь нам становится понятнее удивительное выражение лица Аннунциаты — бледность, волнение, погруженность в себя, крепко сжатые губы: кажется, что одновременно со счастьем зачатия она предугадала муку, через которую предстоит пройти ее сыну. А след архангела, которого так недоставало ученым- искусствоведам, на картине есть: скорее всего, именно он, улетая, создал тот порыв ветра, который перелистнул страницы книги на пюпитре.

Скажем несколько слов и о внешности Девы Марии. Облик ее сына, Христа был более или менее твердо определен. Прежде всего, существовало несколько драгоцен­ных реликвий вроде плата Вероники — так называемая vera icona (плат, который святая Вероника подала Христу, идущему на Голгофу, чтобы тот мог утереть пот и кровь, — на этом плате чудом отпечатались его черты). Кроме того, в эпоху Ренессанса большим доверием пользовалась греческая подделка — описание внешности Христа в донесении никогда не существовав­шего намест­ника Иудеи Публия Лентула римскому сенату.

Внешность Девы Марии, несмотря на суще­ст­вование нескольких икон, якобы написанных с нее святым Лукой, была предметом острых дискуссий. Жарче всего спорили о том, была ли она бело­кожей или смуглой. Некоторые бого­словы и проповедники утверждали, что, поскольку совершенным можно назвать только тот облик, в котором соеди­нились черты всех человеческих типов, Дева Мария не могла быть ни блон­динкой, ни брюнеткой, ни рыжей, но соединяла в себе все три оттенка — отсюда темно-золотистые волосы многих Мадонн. Но было немало и тех, кто считал, что Дева Мария имела темно-каштановые волосы — в силу трех причин: во-первых, она была еврей­кой, а евреи темноволосы; во-вторых, на ико­нах святого Луки волосы у нее темно-каштановые; а в-третьих, у Христа волосы были темные, следовательно, и мать его, скорее всего, была темноволо­сой. Антонелло да Мессина отказался прини­мать какую-то сторону в этих спорах: волосы его Аннунциаты полностью закрывает синий плат. Никакие лишние размышления не должны отвлекать нас от выражения ее лица и рук.

О языке ее рук можно рассуждать очень долго. Левая рука, сжавшая на груди плат, может говорить и о следах волнения и размышления, и о щемящем чувстве в груди. Истолковать жест правой руки, вспорхнувшей нам навстречу, еще сложнее, но можно попытаться угадать, что послужило для него образцом.

К этому времени сложился устойчивый тип изображения благословляющего Христа, так называемый Salvator Mundi — спаситель мира. Это небольшие погрудные портреты, на которых основной акцент сделан на выражении лица Христа и на жесте двух его рук: левая прижата к груди или держится за край рамы, создавая сильнейший эффект присутствия, а правая поднята вверх в жесте благословения.

Если мы сравним жесты Христа и Аннунциаты на картинах Антонелло да Мессины, то увидим между ними определенное сходство, но не совпадение. Можно осторожно предположить, что в этом сходстве-несходстве есть отзвук рассуждений католических бого­словов о подобии, но не совпадении природы непорочного зачатия Христа и Девы Марии, а также о сходстве и различии их вознесения на небо. Да Мессина был уроженцем Сицилии, где всегда было сильным влияние Византии, а после падения Константинополя во второй половине XV века поселилось множество православных греков. Православная церковь смотрит на природу Девы Марии иначе, чем католическая, о чем уроженец Италии эпохи кватроченто не мог не знать. Из «Аннунциаты» невозможно сделать вывод о том, как именно да Мессина и его заказчик смотрели на эти разногласия, однако сходство самого формата погрудного изображения Salvator Mundi и Аннунциаты вполне очевидно, а жесты их рук достаточно похожи, хотя и не идентичны: можно предположить, что за этим уникальным худо­жест­венным решением стоит ощущение важности вопроса о божественной природе Девы Марии.

Может возникнуть законное сомнение: не слишком ли я усложняю такое небольшое изображение портретного типа, нагружая его повествовательным содержанием? Думаю, что нет. И здесь я сошлюсь на работу другого выдаю­щегося искусствоведа Сикстена Рингбома, который дружил с Баксандаллом и повли­ял на него. К сожалению, работы этого замечательного финского ис­кусствоведа, писавшего по-английски, у нас почти неизвестны, а между тем влияние его на обновление искусствоведческой дисциплины было очень глубоким.

Рингбом обнаружил, что в XV веке стал очень популярен определенный тип изобразительной композиции, который он удачно назвал драматическим крупным планом (dramatic close-up). Это поясное или погрудное изображение Христа или Богородицы в одино­честве или в сопровождении нескольких фигур, которые как бы выхвачены из более масштабной композиции. Такие изображения соединяют в себе функции образа-иконы и нарратива (то есть такого изображения, которое рассказывает определенную историю).

Стреми­тельный рост популярности таких изображений в XV веке был связан с развитием новых форм индиви­ду­ального благочестия. Несколько упрощая, гипотезу Рингбома можно изло­жить так. В конце XIV и в XV веке возникли и распространились практики индульгенций, которые давались за чтение опре­деленного количества молитв перед определенным изображением. К числу таких изображений принадлежал благословляющий Христос (Salvator Mundi) и некоторые типы изображения Богородицы — к примеру, Мадонна четок. Чтобы читать такие молитвы каждый день по многу раз, лучше было иметь эти изображения дома. Богатые люди заказывали картины такого размера, который можно было бы повесить в спальне или взять с собой в путешествие, а бедные довольствовались деше­выми ксилографиями.

Одновременно начала распространяться практика эмпатической медитации над основными собы­тиями жизни Христа: верующие проводили целые часы, вживаясь в события Еван­гелий. Для этого им были полезны визуальные стимулы: еще один аргу­мент для приобретения картины или ксилографии. Изображения в полроста стоили дешевле и при этом позво­ляли добиться более сильного психоло­ги­че­ского эффекта: крупный план давал возможность рас­смотреть все физиогно­ми­ческие подробности и уловить психо­логическое состо­яние персонажей, а это было необходимо для того, чтобы достичь состо­яния умиления и пережить духовное очищение — в этом и состояла главная цель религиозной медитации.

Маленький формат и крупный план «Аннунциаты» Антонелло да Мессины объясняется тем, что это был образ, предназначенный для домашнего исполь­зования. Художник знал, что владелец (или владельцы) этой картины проведут перед ней многие часы, и приложил все свое мастерство для того, чтобы его картина бесконечно говорила с их умом и сердцем. Возможно, мы никогда не сможем пережить эмоциональный и интеллекту­альный опыт взаимодей­ствия с «Аннунциатой» современника Антонелло да Мес­сины. Но, пользуясь наблюдениями Баксандалла и Рингбома, мы можем хотя бы отчасти его по­нять. И это великое удовольствие и великая радость.

Источники

Баксандалл М. Живопись и опыт в Италии XV века: введение в социальную историю живописного стиля. Пер. с англ. Наталии Мазур, Анастасии Форсиловой. М., в печати.

Мазур Н. О Сикстене Рингбоме. Мир образов, образы мира. Антология исследований визуальной культуры. М., 2018. 

Ringbom S. Icon to Narrative: The Rise of the Dramatic Close-Up in Fifteenth Century Devotional Painting. Åbo, 1965.

Antonello da Messina. L’opera completa. A cura di M. Lucco. Milano, 2006.

Хотите быть в курсе всего?
Подпишитесь на нашу рассылку, вам понравится. Мы обещаем писать редко и по делу
Курсы
Новая литература в новой стране: о чем писали в раннем СССР
Краткая история феминизма
Песни русской эмиграции
Магия любви
Немцы против Гитлера
Марсель Пруст в поисках потерянного времени
Рождественские фильмы
Как жили первобытные люди
Дадаизм — это всё или ничего?
Неслабо!
Третьяковка после Третьякова
Как училась Россия
«Народная воля»: первые русские террористы
История сексуальности
Скандинавия эпохи викингов
Точки опоры
Николай Гумилев в пути
Портрет художника эпохи СССР
Мир Толкина. Часть 1
Языки архитектуры XX века
Что мы знаем об этрусках
Тьфу-тьфу-тьфу!
Английская литература XX века. Сезон 2
Джаз для начинающих
Ощупывая
северо-западного
слона (18+)
Ученый совет
Трудовые будни героев Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Грибоедова
Взлет и падение Новгородской республики
История русской эмиграции
Как придумать город
Вашими молитвами
Остап Бендер: история главного советского плута
Мир Даниила Хармса
Найман читает «Рассказы о Анне Ахматовой»
Главные идеи Карла Маркса
Олег Григорьев читает свои стихи
История торговли в России
Зачем я это увидел?
Жак Лакан и его психоанализ
Мир средневекового человека
Репортажи с фронтов Первой мировой
Главные философские вопросы. Сезон 8: Где добро, а где зло?
Сказки о любви
Веничка Ерофеев между Москвой и Петушками (18+)
Япония при тоталитаризме
Рождественские песни
Как жили обыкновенные люди и императоры в Древнем Риме
Хотелось бы верить
Немецкая музыка от хора до хардкора
Главные философские вопросы. Сезон 7: Почему нам так много нужно?
Довлатов и Ленинград
Главные философские вопросы. Сезон 6: Зачем нам природа?
История московской архитектуры. От Василия Темного до наших дней
Личный XX век
Берлинская стена. От строительства до падения
Страшные истории
Нелли Морозова. «Мое пристрастие к Диккенсу». Аудиокнига
Польское кино: визитные карточки
Зигмунд Фрейд и искусство толкования
Деловые люди XIX века
«Эй, касатка, выйди в садик»: песни Виктора Коваля и Андрея Липского
Английская литература XX века. Сезон 1
Культурные коды экономики: почему страны живут по-разному
Главные философские вопросы. Сезон 5: Что такое страсть?
Золотая клетка. Переделкино в 1930–50-е годы
Как исполнять музыку на исторических инструментах
Как Оптина пустынь стала главным русским монастырем
Как гадают ханты, староверы, японцы и дети
Последние Романовы: от Александра I до Николая II
Отвечают сирийские мистики
Как читать любимые книги по-новому
Как жили обыкновенные люди в Древней Греции
Путешествие еды по литературе
За что мы любим кельтов?
Стругацкие: от НИИЧАВО к Зоне
Легенды и мифы советской космонавтики
Гитлер и немцы: как так вышло
Как Марк Шагал стал всемирным художником
«Безутешное счастье»: рассказы о стихотворениях Григория Дашевского
История русской еды
Лесков и его чудные герои
Песни о любви
Культура Японии в пяти предметах
5 историй о волшебных помощниках
Главные философские вопросы. Сезон 4: Что есть истина?
Что придумал Бетховен
Первопроходцы: кто открывал Сибирь и Дальний Восток
Сирийские мистики об аде, игрушках, эросе и прокрастинации
Что такое романтизм и как он изменил мир
Финляндия: визитные карточки
Как атом изменил нашу жизнь
Данте и «Божественная комедия»
Шведская литература: кого надо знать
Я бы выпил (18+)
Кто такой Троцкий?
Теории заговора: от Античности до наших дней
Зачем люди ведут дневники, а историки их читают
Помпеи до и после извержения Везувия
Народные песни русского города
Метро в истории, культуре и жизни людей
Идиш: язык и литература
Кафка и кафкианство
Кто такой Ленин?
Что мы знаем об Антихристе
Джеймс Джойс и роман «Улисс»
Стихи о любви
Главные философские вопросы. Сезон 3: Существует ли свобода?
«Молодой папа»: история, искусство и Церковь в сериале (18+)
Безымянный подкаст Филиппа Дзядко
Антропология Севера: кто и как живет там, где холодно
Как читать китайскую поэзию
Экономика пиратства
Как русские авангардисты строили музей
Милосердие на войне
Как революция изменила русскую литературу
Главные философские вопросы. Сезон 2: Кто такой Бог?
Гутенберг позвонит
Композитор Владимир Мартынов о музыке — слышимой и неслышимой
Лунные новости
Открывая Россию: Ямал
Криминология: как изучают преступность и преступников
Открывая Россию: Байкало-Амурская магистраль
Введение в гендерные исследования
Документальное кино между вымыслом и реальностью
Из чего состоит мир «Игры престолов» (18+)
Мир Владимира Набокова
Краткая история татар
Как мы чувствуем архитектуру
Письма о любви
Американская литература XX века. Сезон 2
Американская литература XX века. Сезон 1
Холокост. Истории спасения
Главные философские вопросы. Сезон 1: Что такое любовь?
У Христа за пазухой: сироты в культуре
Антропология чувств
Первый русский авангардист
Как увидеть искусство глазами его современников
История исламской культуры
Как работает литература
Несогласный Теодор
История Византии в пяти кризисах
Открывая Россию: Иваново
Комплекс неполноценности
История Великобритании в «Аббатстве Даунтон» (18+)
Самозванцы и Cмута
Поэзия как политика. XIX век
Иностранцы о России
Особенности национальных эмоций
Русская литература XX века. Сезон 6
10 секретов «Евгения Онегина»
Зачем нужны паспорт, ФИО, подпись и фото на документы
История завоевания Кавказа
Открывая Россию: Сахалин
Сталин. Вождь и страна
Ученые не против поп-культуры
В чем смысл животных
Приключения Моне, Матисса и Пикассо в России 
Мир Эйзенштейна
Блокада Ленинграда
Что такое современный танец
Как железные дороги изменили русскую жизнь
Франция эпохи Сартра, Годара и Брижит Бардо
Лев Толстой против всех
Россия и Америка: история отношений
Как придумать свою историю
Россия глазами иностранцев
История православной культуры
Революция 1917 года
Русская литература XX века. Сезон 5
Человек против СССР
Мир Булгакова
Как читать русскую литературу
Что такое
Древняя Греция
Блеск и нищета Российской империи
Мир Анны Ахматовой
Жанна д’Арк: история мифа
Любовь при Екатерине Великой
Русская литература XX века. Сезон 4
Социология как наука о здравом смысле
Кто такие декабристы
Русское военное искусство
Византия для начинающих
Закон и порядок
в России XVIII века
Как слушать
классическую музыку
Русская литература XX века. Сезон 3
Повседневная жизнь Парижа
Русская литература XX века. Сезон 2
Как понять Японию
Рождение, любовь и смерть русских князей
Что скрывают архивы
Русский авангард
Петербург
накануне революции
«Доктор Живаго»
Бориса Пастернака
Антропология
коммуналки
Русская литература XX века. Сезон 1
Архитектура как средство коммуникации
История дендизма
Генеалогия русского патриотизма
Несоветская философия в СССР
Преступление и наказание в Средние века
Как понимать живопись XIX века
Мифы Южной Америки
Неизвестный Лермонтов
Греческий проект
Екатерины Великой
Правда и вымыслы о цыганах
Исторические подделки и подлинники
Театр английского Возрождения
Новая литература в новой стране: о чем писали в раннем СССР
Краткая история феминизма
Песни русской эмиграции
Магия любви
Немцы против Гитлера
Марсель Пруст в поисках потерянного времени
Рождественские фильмы
Как жили первобытные люди
Дадаизм — это всё или ничего?
Неслабо!
Третьяковка после Третьякова
Как училась Россия
«Народная воля»: первые русские террористы
История сексуальности
Скандинавия эпохи викингов
Точки опоры
Николай Гумилев в пути
Портрет художника эпохи СССР
Мир Толкина. Часть 1
Языки архитектуры XX века
Что мы знаем об этрусках
Тьфу-тьфу-тьфу!
Английская литература XX века. Сезон 2
Джаз для начинающих
Ощупывая
северо-западного
слона (18+)
Ученый совет
Трудовые будни героев Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Грибоедова
Взлет и падение Новгородской республики
История русской эмиграции
Как придумать город
Вашими молитвами
Остап Бендер: история главного советского плута
Мир Даниила Хармса
Найман читает «Рассказы о Анне Ахматовой»
Главные идеи Карла Маркса
Олег Григорьев читает свои стихи
История торговли в России
Зачем я это увидел?
Жак Лакан и его психоанализ
Мир средневекового человека
Репортажи с фронтов Первой мировой
Главные философские вопросы. Сезон 8: Где добро, а где зло?
Сказки о любви
Веничка Ерофеев между Москвой и Петушками (18+)
Япония при тоталитаризме
Рождественские песни
Как жили обыкновенные люди и императоры в Древнем Риме
Хотелось бы верить
Немецкая музыка от хора до хардкора
Главные философские вопросы. Сезон 7: Почему нам так много нужно?
Довлатов и Ленинград
Главные философские вопросы. Сезон 6: Зачем нам природа?
История московской архитектуры. От Василия Темного до наших дней
Личный XX век
Берлинская стена. От строительства до падения
Страшные истории
Нелли Морозова. «Мое пристрастие к Диккенсу». Аудиокнига
Польское кино: визитные карточки
Зигмунд Фрейд и искусство толкования
Деловые люди XIX века
«Эй, касатка, выйди в садик»: песни Виктора Коваля и Андрея Липского
Английская литература XX века. Сезон 1
Культурные коды экономики: почему страны живут по-разному
Главные философские вопросы. Сезон 5: Что такое страсть?
Золотая клетка. Переделкино в 1930–50-е годы
Как исполнять музыку на исторических инструментах
Как Оптина пустынь стала главным русским монастырем
Как гадают ханты, староверы, японцы и дети
Последние Романовы: от Александра I до Николая II
Отвечают сирийские мистики
Как читать любимые книги по-новому
Как жили обыкновенные люди в Древней Греции
Путешествие еды по литературе
За что мы любим кельтов?
Стругацкие: от НИИЧАВО к Зоне
Легенды и мифы советской космонавтики
Гитлер и немцы: как так вышло
Как Марк Шагал стал всемирным художником
«Безутешное счастье»: рассказы о стихотворениях Григория Дашевского
История русской еды
Лесков и его чудные герои
Песни о любви
Культура Японии в пяти предметах
5 историй о волшебных помощниках
Главные философские вопросы. Сезон 4: Что есть истина?
Что придумал Бетховен
Первопроходцы: кто открывал Сибирь и Дальний Восток
Сирийские мистики об аде, игрушках, эросе и прокрастинации
Что такое романтизм и как он изменил мир
Финляндия: визитные карточки
Как атом изменил нашу жизнь
Данте и «Божественная комедия»
Шведская литература: кого надо знать
Я бы выпил (18+)
Кто такой Троцкий?
Теории заговора: от Античности до наших дней
Зачем люди ведут дневники, а историки их читают
Помпеи до и после извержения Везувия
Народные песни русского города
Метро в истории, культуре и жизни людей
Идиш: язык и литература
Кафка и кафкианство
Кто такой Ленин?
Что мы знаем об Антихристе
Джеймс Джойс и роман «Улисс»
Стихи о любви
Главные философские вопросы. Сезон 3: Существует ли свобода?
«Молодой папа»: история, искусство и Церковь в сериале (18+)
Безымянный подкаст Филиппа Дзядко
Антропология Севера: кто и как живет там, где холодно
Как читать китайскую поэзию
Экономика пиратства
Как русские авангардисты строили музей
Милосердие на войне
Как революция изменила русскую литературу
Главные философские вопросы. Сезон 2: Кто такой Бог?
Гутенберг позвонит
Композитор Владимир Мартынов о музыке — слышимой и неслышимой
Лунные новости
Открывая Россию: Ямал
Криминология: как изучают преступность и преступников
Открывая Россию: Байкало-Амурская магистраль
Введение в гендерные исследования
Документальное кино между вымыслом и реальностью
Из чего состоит мир «Игры престолов» (18+)
Мир Владимира Набокова
Краткая история татар
Как мы чувствуем архитектуру
Письма о любви
Американская литература XX века. Сезон 2
Американская литература XX века. Сезон 1
Холокост. Истории спасения
Главные философские вопросы. Сезон 1: Что такое любовь?
У Христа за пазухой: сироты в культуре
Антропология чувств
Первый русский авангардист
Как увидеть искусство глазами его современников
История исламской культуры
Как работает литература
Несогласный Теодор
История Византии в пяти кризисах
Открывая Россию: Иваново
Комплекс неполноценности
История Великобритании в «Аббатстве Даунтон» (18+)
Самозванцы и Cмута
Поэзия как политика. XIX век
Иностранцы о России
Особенности национальных эмоций
Русская литература XX века. Сезон 6
10 секретов «Евгения Онегина»
Зачем нужны паспорт, ФИО, подпись и фото на документы
История завоевания Кавказа
Открывая Россию: Сахалин
Сталин. Вождь и страна
Ученые не против поп-культуры
В чем смысл животных
Приключения Моне, Матисса и Пикассо в России 
Мир Эйзенштейна
Блокада Ленинграда
Что такое современный танец
Как железные дороги изменили русскую жизнь
Франция эпохи Сартра, Годара и Брижит Бардо
Лев Толстой против всех
Россия и Америка: история отношений
Как придумать свою историю
Россия глазами иностранцев
История православной культуры
Революция 1917 года
Русская литература XX века. Сезон 5
Человек против СССР
Мир Булгакова
Как читать русскую литературу
Что такое
Древняя Греция
Блеск и нищета Российской империи
Мир Анны Ахматовой
Жанна д’Арк: история мифа
Любовь при Екатерине Великой
Русская литература XX века. Сезон 4
Социология как наука о здравом смысле
Кто такие декабристы
Русское военное искусство
Византия для начинающих
Закон и порядок
в России XVIII века
Как слушать
классическую музыку
Русская литература XX века. Сезон 3
Повседневная жизнь Парижа
Русская литература XX века. Сезон 2
Как понять Японию
Рождение, любовь и смерть русских князей
Что скрывают архивы
Русский авангард
Петербург
накануне революции
«Доктор Живаго»
Бориса Пастернака
Антропология
коммуналки
Русская литература XX века. Сезон 1
Архитектура как средство коммуникации
История дендизма
Генеалогия русского патриотизма
Несоветская философия в СССР
Преступление и наказание в Средние века
Как понимать живопись XIX века
Мифы Южной Америки
Неизвестный Лермонтов
Греческий проект
Екатерины Великой
Правда и вымыслы о цыганах
Исторические подделки и подлинники
Театр английского Возрождения
Все курсы
Спецпроекты
Автор среди нас
Антология современной поэзии в авторских прочтениях. Цикл фильмов Arzamas, в которых современные поэты читают свои сочинения и рассказывают о них, о себе и о времени
Господин Малибасик
Динозавры, собаки, пятое измерение и пластик: детский подкаст, в котором папа и сын разговаривают друг с другом и учеными о том, как устроен мир
Где сидит фазан?
Детский подкаст о цветах: от изготовления красок до секретов известных картин
Путеводитель по благотвори­тельной России XIX века
27 рассказов о ночлежках, богадельнях, домах призрения и других благотворительных заведениях Российской империи
Колыбельные народов России
Пчелка золотая да натертое яблоко. Пятнадцать традиционных напевов в современном исполнении, а также их истории и комментарии фольклористов
История Юрия Лотмана
Arzamas рассказывает о жизни одного из главных ученых-гуманитариев XX века, публикует его ранее не выходившую статью, а также знаменитый цикл «Беседы о русской культуре»
Волшебные ключи
Какие слова открывают каменную дверь, что сказать на пороге чужого дома на Новый год и о чем стоит помнить, когда пытаешься проникнуть в сокровищницу разбойников? Тест и шесть рассказов ученых о магических паролях
Наука и смелость. Второй сезон
Детский подкаст о том, что пришлось пережить ученым, прежде чем их признали великими
«1984». Аудиоспектакль
Старший Брат смотрит на тебя! Аудиоверсия самой знаменитой антиутопии XX века — романа Джорджа Оруэлла «1984»
История Павла Грушко, поэта и переводчика, рассказанная им самим
Павел Грушко — о голоде и Сталине, оттепели и Кубе, а также о Федерико Гарсиа Лорке, Пабло Неруде и других испаноязычных поэтах
История игр за 17 минут
Видеоликбез: от шахмат и го до покемонов и видеоигр
Истории и легенды городов России
Детский аудиокурс антрополога Александра Стрепетова
Путеводитель по венгерскому кино
От эпохи немых фильмов до наших дней
Дух английской литературы
Оцифрованный архив лекций Натальи Трауберг об английской словесности с комментариями филолога Николая Эппле
Аудиогид МЦД: 28 коротких историй от Одинцова до Лобни
Первые советские автогонки, потерянная могила Малевича, чудесное возвращение лобненских чаек и другие неожиданные истории, связанные со станциями Московских центральных диаметров
Советская кибернетика в историях и картинках
Как новая наука стала важной частью советской культуры
Игра: нарядите елку
Развесьте игрушки на двух елках разного времени и узнайте их историю
Что такое экономика? Объясняем на бургерах
Детский курс Григория Баженова
Всем гусьгусь!
Мы запустили детское
приложение с лекциями,
подкастами и сказками
Открывая Россию: Нижний Новгород
Курс лекций по истории Нижнего Новгорода и подробный путеводитель по самым интересным местам города и области
Как устроен балет
О создании балета рассказывают хореограф, сценограф, художники, солистка и другие авторы «Шахерезады» на музыку Римского-Корсакова в Пермском театре оперы и балета
Железные дороги в Великую Отечественную войну
Аудиоматериалы на основе дневников, интервью и писем очевидцев c комментариями историка
Война
и жизнь
Невоенное на Великой Отечественной войне: повесть «Турдейская Манон Леско» о любви в санитарном поезде, прочитанная Наумом Клейманом, фотохроника солдатской жизни между боями и 9 песен военных лет
Фландрия: искусство, художники и музеи
Представительство Фландрии на Arzamas: видеоэкскурсии по лучшим музеям Бельгии, разборы картин фламандских гениев и первое знакомство с именами и местами, которые заслуживают, чтобы их знали все
Еврейский музей и центр толерантности
Представительство одного из лучших российских музеев — история и культура еврейского народа в видеороликах, артефактах и рассказах
Музыка в затерянных храмах
Путешествие Arzamas в Тверскую область
Подкаст «Перемотка»
Истории, основанные на старых записях из семейных архивов: аудиодневниках, звуковых посланиях или разговорах с близкими, которые сохранились только на пленке
Arzamas на диване
Новогодний марафон: любимые ролики сотрудников Arzamas
Как устроен оркестр
Рассказываем с помощью оркестра musicAeterna и Шестой симфонии Малера
Британская музыка от хора до хардкора
Все главные жанры, понятия и имена британской музыки в разговорах, объяснениях и плейлистах
Марсель Бротарс: как понять концептуалиста по его надгробию
Что значат мидии, скорлупа и пальмы в творчестве бельгийского художника и поэта
Новая Третьяковка
Русское искусство XX века в фильмах, галереях и подкастах
Видеоистория русской культуры за 25 минут
Семь эпох в семи коротких роликах
Русская литература XX века
Шесть курсов Arzamas о главных русских писателях и поэтах XX века, а также материалы о литературе на любой вкус: хрестоматии, словари, самоучители, тесты и игры
Детская комната Arzamas
Как провести время с детьми, чтобы всем было полезно и интересно: книги, музыка, мультфильмы и игры, отобранные экспертами
Аудиоархив Анри Волохонского
Коллекция записей стихов, прозы и воспоминаний одного из самых легендарных поэтов ленинградского андеграунда 1960-х — начала 1970-х годов
История русской культуры
Суперкурс Онлайн-университета Arzamas об отечественной культуре от варягов до рок-концертов
Русский язык от «гой еси» до «лол кек»
Старославянский и сленг, оканье и мат, «ѣ» и «ё», Мефодий и Розенталь — всё, что нужно знать о русском языке и его истории, в видео и подкастах
История России. XVIII век
Игры и другие материалы для школьников с методическими комментариями для учителей
Университет Arzamas. Запад и Восток: история культур
Весь мир в 20 лекциях: от китайской поэзии до Французской революции
Что такое античность
Всё, что нужно знать о Древней Греции и Риме, в двух коротких видео и семи лекциях
Как понять Россию
История России в шпаргалках, играх и странных предметах
Каникулы на Arzamas
Новогодняя игра, любимые лекции редакции и лучшие материалы 2016 года — проводим каникулы вместе
Русское искусство XX века
От Дягилева до Павленского — всё, что должен знать каждый, разложено по полочкам в лекциях и видео
Европейский университет в Санкт-Петербурге
Один из лучших вузов страны открывает представительство на Arzamas — для всех желающих
Пушкинский
музей
Игра со старыми мастерами,
разбор импрессионистов
и состязание древностей
Стикеры Arzamas
Картинки для чатов, проверенные веками
200 лет «Арзамасу»
Как дружеское общество литераторов навсегда изменило русскую культуру и историю
XX век в курсах Arzamas
1901–1991: события, факты, цитаты
Август
Лучшие игры, шпаргалки, интервью и другие материалы из архивов Arzamas — и то, чего еще никто не видел
Идеальный телевизор
Лекции, монологи и воспоминания замечательных людей
Русская классика. Начало
Четыре легендарных московских учителя литературы рассказывают о своих любимых произведениях из школьной программы
Аудиолекции
27 минут
1/4

Чем «Олимпия» Мане напугала первых зрителей

В чем разница между картиной Мане и другими портретами куртизанок — и при чем тут перепланировка Парижа

Читает Наталия Мазур

В чем разница между картиной Мане и другими портретами куртизанок — и при чем тут перепланировка Парижа

19 минут
2/4

Чем занята «Венера Урбинская» Тициана

Что Марку Твену казалось развратным, неприличным и «чересчур забористым», а людям эпохи Возрождения — вполне уместным в определенных ситуациях

Читает Наталия Мазур

Что Марку Твену казалось развратным, неприличным и «чересчур забористым», а людям эпохи Возрождения — вполне уместным в определенных ситуациях

24 минуты
3/4

Как выглядит непорочное зачатие

Как распознать Богородицу в «Аннунциате» Антонелло да Мессины, куда может исчезнуть ангел из сцены Благовещения и что такое «драматический крупный план»

Читает Наталия Мазур

Как распознать Богородицу в «Аннунциате» Антонелло да Мессины, куда может исчезнуть ангел из сцены Благовещения и что такое «драматический крупный план»

34 минуты
4/4

Почему «Маленькая танцовщица» Дега похожа на крысу

Что могут сказать о человеке кошачьи глаза и орлиный нос, как преступников определяли по чертам лица и почему смотреть на искусство глазами современников интереснее, чем просто им любоваться

Читает Наталия Мазур

Что могут сказать о человеке кошачьи глаза и орлиный нос, как преступников определяли по чертам лица и почему смотреть на искусство глазами современников интереснее, чем просто им любоваться