Восток

От Гильгамеша и Хаммурапи к Библии и Корану: что изучает семитская филология

Читает Леонид Коган
Lecture materialsИллюстрации к лекции

Что объединяет «Эпос о Гильгамеше» и Ветхий Завет, законы Хаммурапи и Коран? Все они были написаны на семитских языках. Откуда произошли эти языки, как изучать их и очень разные тексты, которые были на них созданы, и можно ли объединить все это в рамках одной дисциплины?

Леонид Коган
Леонид Коган
Кандидат филологических наук, заведующий кафедрой истории и филологии Древнего Востока Института восточных культур и античности РГГУ. Ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН.

Тезисы

Разнообразие семитских языков огромно, на них были написаны многие ключевые для современного мира тексты, одни из них давно вымерли, другие живут и развиваются. Весь комплекс этих языков и написанные на них памятники изучает семитская филология.

Семитские языки — это, с одной стороны, аккадский язык Месопота­мии, на котором были созданы «Эпос о Гильгамеше» и свод законов Хаммурапи. С другой — сиро-палестинские языки: древнееврейский, арамейский и финикийский. С третьей — арабский, возникший на се­вере Аравии и ныне распространившийся на огромных территориях. А кроме того, языки юга Аравии (от вымершего сабейского до совре­менных мехри, джиббали, сокотри) и эфиопские языки (от классиче­ского геэз до живых языков современной Эфиопии и Эритреи — амхарского, тигре, тигринья). 

Одна из основных задач семитской филологии — составить генеало­гическую классификацию всего этого многообразия языков. Она позволяет не только систематизировать наши знания о грамматике и словаре семитских языков, но и реконструировать общесемитский язык-предок. Изучение прасемитского языка, в свою очередь, позволяет сделать выводы о том, откуда произошли семиты.

Долгое время считалось, что их прародиной был Аравийский полу­остров. Однако в последнее время все большее распространение приобретает гипотеза, помещающая их прародину на территории древнего Ханаана — современных Ливана, Израиля и Палестины. Ее подкрепляют как раз лингвистические данные: в прасемитском языке реконструируется очень развитая терминология, связанная с растениеводством. Едва ли она могла возникнуть в аравийском климате — пусть даже в те периоды, когда он был мягче, чем сегодня. Кроме того, на ханаанейскую прародину указывает набор животных, названия которых существовали в прасемитском языке: дикий бык (тур), медведь и даман. Животные, характерные для Аравийского полуострова — вроде верблюда, страуса или гепарда, — такого следа в языке не оставили. 

При этом наши знания о семитских языках и их языке-предке черпа­ются не только из исторической лингвистики, но и из полевых иссле­дований современных культур. В последние годы российские ученые добились существенного прогресса в изучении языка и фольк­лора острова Сокотра, который расположен в Аденском заливе, неда­леко от побережья Йемена. Это уникальное хранилище глубоко архаичных языковых и литературных явлений. В сокотрийском до сих пор суще­ствуют звуки, которые были в прасемитском, но не сохранились ни в од­ной другой группе семитских языков. А в фольклоре Сокотры можно найти сюжеты, которые перекликаются со сказкой о Золушке и пре­данием о гибели Вещего Олега.

Интервью с лектором

— Как вы стали заниматься семитской филологией?

— Свою студенческую карьеру я начинал как испанист и лишь затем переквалифицировался на арабиста и семитолога. Связь тут, я думаю, очевидная: Испания как ни одна другая страна Запада связана с семит­скими языками и культурами, поэтому соблазна заняться семито­логией после двух лет обучения испанскому языку было трудно избе­жать. Сначала меня больше интересовала средневековая история арабов и евреев на Пиренейском полуострове, но потом начался все больший крен в сторону семитского языкознания, прежде всего исторического. Мой учитель общего языкознания, Леонард Георгиевич Герценберг, считал, что специалист по исторической лингвистике должен хорошо владеть всеми ключевыми языками изучаемой им группы. Это пред­ставление произвело на меня глубочайшее впечатление и стало делом всей моей жизни — так к стандартному университетскому набору араб­ского, еврейского и арамейского языков прибавилось многолетнее изучение и преподавание аккадского языка, глубокий интерес к клас­сическому эфиопскому языку, а в последние годы — к языкам и фольк­лору народов Юга Аравии.

— Если бы вам нужно было очень быстро влюбить незнакомого человека в вашу тему, как бы вы это сделали?

— Свозить желающего на пару недель на остров Сокотра было бы луч­шей рекламой для семитской филологии. К сожалению, Йемен нахо­дится в транспортной блокаде, попасть туда крайне трудно. В каче­стве альтернативы предлагаю Библию. Мне кажется, по крайней мере поло­вина Ветхого Завета написана на беспрецедентно высоком художе­ственном уровне, поэтому желание прочитать этот текст в оригинале должно немедленно возникать у всякого ценителя языка и литературы.

— Какое место занимает предмет вашего изучения в современном мире?

— Насколько я себе представляю, изучение языков и письменных па­мятников семитских народов было и остается одним из наиболее насы­щенных и притягательных направлений филологической науки. Немно­гие из ведущих университетов мира могут позволить себе обойтись без двух-трех, а часто и четырех-пяти подразделений, непосредственно связанных с семитской филологией. Некоторые из этих профилей — прежде всего ассириология — переживают настоящий расцвет: ежегод­ные международные конгрессы ассириологов собирают сотни участни­ков из множества стран, значительную часть которых составляют сту­денты, аспиранты и молодые специалисты. 

— Что самое интересное вы узнали, работая с этим материалом?

— Где-то четыре года назад я узнал, что в сокотрийском языке есть пять глаголов со значением «уходить», пять со значением «приходить» и пять со значением «сидеть, проводить время». Почему пять? «Уходить ранним утром», «уходить поздним утром», «уходить днем», «уходить вечером», «уходить ночью». И так далее. «Быть беременной» о женщи­не, корове, козе — все разные глаголы. Вообще все то, что в наших язы­ках обычно выражается деривацией (префиксами, суффиксами), здесь обозначается самостоятельными, не похожими друг на друга корнями. Это очень важно и интересно. Иногда даже немного страшно. В универ­ситете нас учили, что так обстояло дело в старинных бедуинских гово­рах арабского языка. А тут простые живые люди именно так вот и изъясняются.

— Если бы у вас была возможность заняться сейчас совсем дру­гой темой, что бы вы выбрали и почему?

— В целом я удовлетворен той областью, которой занимаюсь, и вряд ли пытался бы начать что-то другое. Мне очевидно недостает знаний во многих сопутствующих дисциплинах, это серьезная проблема, кото­рую умные люди исправляют в молодые годы (я пытался, но не спра­вился): хотелось бы знать и шумерский, и греческий, и персидский, и египетский. Вот хотя бы эти четыре. Но едва ли как что-то основное, скорее именно как важное добавление к основному и главному — семитским языкам и литературам. 

Где узнать больше

Доминик Шарпен. «Чтение и письмо в Вавилонии» (2009)

Переведенная недавно научно-популярная книга замечательного фран­цузского ассириолога Доминика Шарпена посвящена письменной куль­туре старовавилонской Месопотамии. По своему содержанию эта срав­нительно небольшая книга далеко выходит за пределы данного ей на­звания. На мой взгляд, это лучшее на русском языке введение в месопо­тамскую культуру.

«Языки мира. Семитские языки». Том 1. «Аккадский язык, северо­западносемитские языки» (2009). Том 2. «Эфиосемитские языки» (2013)

Уже больше 15 лет ведущие отечественные семитологи составляют уникальный энциклопедический компендиум, в котором описываются все основные семитские языки. Сопоставимого труда на русском языке не существует, нет полных аналогов и на Западе. Практически един­ственная книга на русском, которую можно порекомендовать человеку, желающему серьезно познакомиться с семитскими языками. В первом томе описывается прасемитский язык, а также языки и диалекты месо­потамского, сирийского и ханаанейского ареалов, во втором — семит­ские языки Африканского Рога, чаще называемые эфиосемит­скими. Сейчас готовится к изданию третий, и последний, том, в котором будут собра­ны описания семитских языков Аравийского полуострова.

Bиталий Наумкин. «Острова архипелага Сокотра. Экспедиции 1974–2010 годов» (2012)

Выдающийся отечественный арабист и исламовед Виталий Наумкин — один из первооткрывателей сокотрийского языка и фольклора для за­падной научной общественности, наряду с австрийцем Давидом Ген­рихом Мюллером, чьи пионерские работы вышли в свет более ста лет назад. В своей монографии Наумкин рассказывает о Сокотре бук­вально все, что известно современной науке, — от геологических слоев до ми­фов и ритуалов. Эта книга позволяет осмыслить, как пространен и глу­бок семитоязычный мир. 

Выставка к лекции

Иллюстрация: Изображение быков с ворот Иштар в Вавилоне. 575 год до н. э.
© Daniel Mennerich / CC BY-NC-ND 2.0
Другие лекции
Восток