Что такое война с точки зрения этики, медицины, музыки, литературы и технологий, а также лекции Бориса Кипниса о становлении военного искусства в России
Военное искусство в России было и до Петра I, но из-за общего отставания в развитии оно было не вполне достойно своего времени. К счастью, один из немногих, кто понимал опасность такого состояния армии, был сам русский государь.
Первым испытанием в начале царствования Петра стала осада Азова. Россия пыталась получить выход к теплому морю, пока не к Черному, а всего лишь к Азовскому. Но наша военная организация была так архаична и слаба, что для взятия Азова — небольшой крепости в устье Дона — потребовалось два года. Тогда русские не умели строить даже осадных траншей.
Опыт взятия Азова говорил о необходимости создания военного флота; первые корабли появились уже во время осады и помогли при взятии города — корабли тогда перекрыли устье Дона и не дали туркам перебросить необходимые для жизни крепости припасы.
Понимая, что новые войны неизбежны, Петр организует Великое посольство и на год уезжает в Западную Европу. Учится кораблестроению, ведет переговоры с государями Европы, вербует офицеров, инженеров, механиков. По возвращении, осенью 1698 года, он принимается за реформирование русской армии. Вводит знаменитую рекрутскую систему, службу тяжелую и пожизненную. Но для простолюдинов военная служба стала возможностью изменить социальное состояние — холоп, который добровольно шел на всю жизнь в солдаты, навсегда освобождал из крепостничества всю свою семью.
Большая война началась гораздо раньше, чем армия была к ней готова. В августе 1700 года Петр объявляет войну Швеции. Он не хочет терять удобного момента: Швеция не воевала уже 40 с лишним лет, на престоле был 18-летний мальчик, не имевший никакого государственного и военного опыта. Петр и его союзники, датчане и саксонцы, рассчитывали, что им удастся запугать шведов, предъявив свои требования.
Русская армия, не готовая к войне, пришла под стены Нарвы в количестве 50 тысяч человек. Гарнизон крепости насчитывал 2259 солдат и офицеров. При таком соотношении сил Нарве удалось продержаться два с половиной месяца! За это время обнаружилось, что 18-летний шведский король Карл XII — прирожденный воин и полководец. Одним блестящим маневром он вывел Данию из войны и овладел Балтийским морем. Саксонцы отступили от Риги — центра шведской Прибалтики, и Карл двинулся на Петра. Он высадился с 12 тысячами шведов, стремительно пересек Эстонию и 19 ноября атаковал 40 тысяч русских. Трехкратное превосходство русским не помогло. За неделю до этого Петр оставил лагерь и уехал в Новгород, по официальной версии укреплять его, на самом деле понимая, что грядет полное поражение.
Русские были разбиты, но смогли с честью уйти. Петр не послал парламентеров и не просил мира — он продолжил войну. Именно с этого момента рождается Петр Великий как полководец, начинается русское военное искусство, украсившее Петра лаврами побед и славы.
Как полководец Петр был дитя военного искусства своей эпохи. Это было время медленных войн: все делалось неторопливо и очень обстоятельно. Так, поражение при Нарве сделало его очень осторожным. Следующее сражение со шведами произошло только через два года — за Нотебург,
Тогда против крепостного гарнизона в 600 человек выступила
Под Лесной русская армия наголову разбила корпус
Полтава — вершина военного искусства Петра: заслуженно прославляемая
и, однако же, недостаточно хорошо известная широкой общественности.
Шведская армия находилась на территории Украины с октября по май 1709 года — на враждебной территории, в окружении народной войны и лишенная материальной базы. Полтава была ключом одновременно к Дону и Крыму — Карл XII надеялся на военную помощь донских казаков и крымских татар. Этот ключ нельзя было выпустить из рук. Но когда голодающая шведская армия, которая к тому времени уменьшилась до 34 тысяч человек, оказалась под стенами Полтавы, стало очевидно, что она ослабела до критического состояния. И вот тогда Петр I понял, что момент для решающего удара настал, и выдвинул к Полтаве русские войска.
Сама битва состоялась 27 июня 1709 года (по старому стилю). Расчет делался на внезапность. Петр хорошо подготовил поле сражения с инженерной точки зрения. Цепь редутов перегородила единственный путь к русскому лагерю. Ночью враг на них напоролся. Утром шведы пошли в атаку, не открывая огня: стрелять было нечем, действовали лишь два орудия. Русские подпустили их на 150 шагов и встретили батальным огнем в упор. Шведская пехота прошла этот свинцовый ураган и ударила в штыки. И тогда Петр рискнул собой. Он повел батальон преображенцев заткнуть дыру в строе Преображенского полка. Шведы не проломили нашей боевой линии. Затем Петр отдал приказ атаковать врага всеми соединенными силами. К 12 часам дня битва была шведами безвозвратно проиграна. Так Петр организовал победу, переломившую ход Северной войны.
Всех шведских генералов и офицеров, которых взяли на поле битвы, приводили в огромный шатер Петра, где они сидели с русскими офицерами и генералами, и Петр, возглавляя стол, пил за здоровье своих и шведских воинов, называя их своими «учителями в военном искусстве».
Карл с остатками войска бежал к Днепру. Так завершился день Полтавской битвы. Так русская армия показала, что в руках такого полководца, такого государя она непобедима.
Спустя полгода после победы при Полтаве вся шведская Прибалтика была в русских руках. Но уже через год после этих успехов Петр совершил огромную ошибку — начал войну с Турцией. Шведская и французская дипломатия, которая действовала в Стамбуле давно и крайне упорно, добилась своего: султан объявил России войну, и Петр принял вызов. После Полтавы он посчитал, что нет такого врага, которого он не смог бы сокрушить. Надежды, между прочим, возлагались и на военную помощь балканских славян и православных греков — среди них также работали русские дипломаты, щедрые и на речи, и на прямой подкуп.
В феврале 1711 года из Киева в Молдавию и далее к берегам Дуная выступила
Потеря Азова переживалась тяжело и обозначила для России еще одну долгосрочную стратегическую задачу — вернуть выход к южному морю. Но решить ее удалось лишь через 30 лет — полководцу Бурхарду Христофору Миниху. Фигура эта в своем роде легендарная, невзирая на то, что историки позднего времени часто трактовали ее несправедливо, и в первую очередь —
После кончины Петра Великого русскую армию поддержало военное искусство Миниха и Ласси. Но для его развития было необходимо крупное испытание. Таким стала Семилетняя война против Фридриха II — одного из самых крупных государственных деятелей в истории Германии и Пруссии, выдающегося полководца. Он был неподражаем на поле битвы, пока не встретился с русскими. Долгое время среди русских не было полководца, равного ему по таланту. Но то зерно, которое посеял Петр Великий, введя рекрутскую систему и сделав нашу армию национальной по составу, дало всходы: указ 1720 года, позволявший солдату не просто выслужить первый офицерский чин, а получить дворянство, постепенно сделал русскую армию принципиально отличной от армий Западной Европы. Армия Фридриха наполовину состояла из рекрутов, наполовину из наемников. Чисто прусские части стояли на полях сражений насмерть и стяжали славу прусскому оружию. Наемники же могли разбежаться. Этого не было среди русского воинства. Все были природными русскими либо подданными России, имели возможность изменить свою судьбу и сражались самоотверженно и до конца.
Солдат, зубами вырвавший у судьбы офицерский эполет, кровью получивший дворянство, перерождался и навсегда оставался верным своему государю. Это важнейший момент, объясняющий нам победоносность русской армии и силу русского военного искусства. Это прослеживается и в XX веке, в эпоху Первой мировой и Гражданской войны. Кто стал бороться против большевиков, когда рухнула империя? Михаил Алексеев, внук крепостного, выслужившийся в офицеры на бастионах Севастополя, стал начальником штаба у императора Николая II. Почти два года руководил всем фронтом России против Германии. Это он призвал русских офицеров в ноябре
А кто был генерал Корнилов? Сын сибирского казака, который окончил две академии — Михайловскую артиллерийскую и Академию Генштаба. Блестящий разведчик, один из самых смелых офицеров
Вот что сделала петровская Табель о рангах. Она позволила империи продержаться двести с лишним лет и поддержала суть белого движения, где больше половины офицеров были те, кто выслужил золотые погоны и не хотел с ними расставаться, ибо в России офицер был особый человек, уважаемый обществом.
Начало этому мы видим в стойкости русской армии против армии великого Фридриха II. Если бы этой внутренней прочности, порожденной специфическими условиями, не было, вероятно, русская армия — как и австрийская, и французская, и саксонская — была бы пруссаками побита. Но солдат России — удивительное существо, взращенное от трудов великого Петра, — начал расцветать. Вот почему наше военное искусство — это не только гений полководцев, но еще и дух, и отвага, и верность присяге наших солдат.
Семилетняя война. До сражения при Гросс-Егерсдорфе наша армия не воевала 15 лет. В августе 1757-го 72-летний фельдмаршал Левальд, имея едва ли 22 тысячи солдат, атаковал 80-тысячную армию графа Апраксина. Он точно выбрал момент и ударил с такой силой, что первый бой пруссаки выиграли. От гибели наш авангард спасла пехотная бригада генерала Румянцева. Совершив неожиданный маневр, она внезапно появилась на поле битвы, отбросила атакующую пехоту и дала Апраксину возможность подвести основные силы. Русские перешли в контрнаступление, и четырехкратное превосходство сделало свое дело: Левальд потерпел поражение. Увы, победа при Гросс-Егерсдорфе не привела к искомой цели. Столица Пруссии, Кенигсберг, не была взята. Осенью русские покинули провинцию.
В следующем году нашими войсками командовал Виллим Фермор, которого Суворов называл своим учителем. Фермору выпала тяжкая доля встретиться с самим Фридрихом под Цорндорфом. Бой длился весь день. Армии истекали кровью, но наш боевой порядок пруссаки уничтожить не смогли. Тем не менее Фермор решил отойти, и это позволило Фридриху записать победу на свой счет.
В третий год войны армию возглавил Петр Салтыков. Именно ему, 60-летнему, без крупного военного опыта, выпала честь разгромить Фридриха II при Кунерсдорфе 1 августа 1759 года. Казалось бы, прусский король сделал все, чтобы победить. Ночью он обошел русские позиции с левого фланга и поутру оказался практически в тылу русской армии. Салтыков не растерялся: войска развернулись и встали лицом к неприятелю, но Фридрих смял левый фланг. Затем он послал пехоту через овраг на большой холм, где был центр русских. Прусская пехота была великолепна: тогда мало кто мог выполнять такие маневры. И снова Румянцев спас нашу армию. Он развернул свои полки лицом к атакующим пруссакам, и те не смогли взойти на главный холм. Трижды прусская пехота повторяла этот маневр и трижды была отбита. Это позволило Салтыкову подтянуть резервы и отбросить прусских гренадеров окончательно. Не помог Фридриху и последний козырь — атака кавалерии под предводительством Зейдлица, одного из лучших кавалерийских начальников своего времени. Австрийская, французская пехота бежали, строй врага был разорван — и вот она, победа! Но пруссаки проскакали три четверти пути и были встречены огнем русской артиллерии и пехоты. Салтыков, наблюдавший за ходом схватки, приказал собрать все оставшиеся силы и атаковать. Через час у прусского короля уже не было армии в 48 тысяч человек. Около 8 тысяч лежали на склонах Кунерсдорфских холмов. Около 5 тысяч были взяты в плен. 20 тысяч разбежались: это были завербованные солдаты, для которых не было ничего святого в прусском знамени. Фридрих написал своему брату принцу Генриху отчаянное письмо: «Все вокруг меня бежит, мы разбиты. У меня едва наберется 10 тысяч солдат. Если в течение трех дней я не соберу нового войска, я погибну как король…» Но судьба была к нему благосклонна. Салтыков не стал преследовать бегущих пруссаков. Они получили передышку, и через три дня у короля было уже 25 тысяч солдат, и подходили еще войска. Война продолжалась.
Салтыков за Кунерсдорфскую победу получил фельдмаршальский жезл, а молодой Суворов — важный урок военного искусства: недорубленный лес вырастает. Мало победить противника — его надо преследовать до конца. Этим объясняется фантастический успех Суворова в 1794 году. Тогда, имея 12 тысяч солдат против 32 тысяч польских повстанцев, за 42 дня он прошел всю Белоруссию и дошел до Варшавы, преследуя польские войска. Вспоминается саркастическое замечание Алексея Ермолова одному из посредственных русских генералов: «Да, генерал, вы пороха не боитесь, но вы его и не выдумаете». Только те, кто может выдумать порох, остаются в памяти народа и в истории страны.
О военных способностях Григория Потемкина до недавнего времени не говорилось. Фаворит, большой вельможа, тайный муж Екатерины II, олицетворяющий теневые стороны самодержавного режима, — разве может он в представлении широкой общественности быть выдающимся военачальником? А между тем Потемкин сделал очень много для развития военного искусства. Только сейчас мы начинаем осознавать, кем был этот незаурядный человек.
Через год учебы в Московском университете он получил медаль за усердие в науках. Правда, вскоре занятия ему наскучили, он перестал ходить на лекции и был отчислен. Потемкин становится вахмистром конной гвардии, принимает участие в свержении Петра III. Судя по всему, именно тогда он и был замечен Екатериной. Служил при дворе, а потом решил сменить паркет Зимнего дворца на военный лагерь и отправился воевать с турками на Дунай.
Наши войска были разбросаны кордоном вдоль румынского берега Дуная. Руководил ими генерал, имя которого сегодня забыто: Штофельн. Они сдерживали армию великого визиря, которая грозилась перейти Дунай. И вот 4 января 1770 года Григорий Потемкин, командуя отрядом в 2,5 тысячи солдат, артиллеристов и казаков, обнаруживает перед собой 4,5-тысячный корпус турок. Как быть? Построиться в линию, как предписывал устав? Поступить, как это делалось в эпоху Миниха — построить весь отряд четырехугольником, поместив внутрь пехоты обоз и кавалерию, и отбиваться от атак турецкой конницы до тех пор, пока турки не устанут? Потемкин не зря всю жизнь возил с собой библиотеку: этот бойкий русский ум возродил то, что, казалось, умерло вместе с Римской империей — знаменитый манипулярный строй легионеров. Он построил небольшое войско в пять батальонных каре по 500 солдат в две линии в шахматном порядке. Такому построению доступна любая местность. Под командой опытного легата легион преодолевает все: болота, кустарники, лес, холмы. И обрушивается на врага, когда тот его не ожидает. Когда нужно, их можно свернуть в когорты. Отразить атаку врага, а потом ударить. Вот так и поступил Потемкин. Турки не смогли пробиться через этот боевой порядок под огнем русских мушкетов и артиллерии. Восемь раз турецкие корпуса на различных пунктах дунайской обороны переходили реку и каждый раз их поражали именно таким способом. Только чума в тот момент смогла остановить наступление русской армии. Умер Штофельн, умерли несколько генералов. И тогда прибыл Румянцев, который оценил идею Потемкина и, используя это построение, повел армию на великого визиря. Сегодня это кажется сказкой: у великого визиря в Молдавии было четверть миллиона солдат против 30 тысяч русских. За четыре недели Румянцев сначала разбивает 40-тысячный турецкий корпус при Ларге; через две недели — 70-тысячный при Рябой Могиле. И наконец, на берегах Кагула, имея 17 тысяч солдат, он сокрушает 150-тысячную армию великого визиря. Когда турки смяли передовое каре, Румянцев сам возглавил атаку. К вечеру битва была выиграна. 20 тысяч легло на поле битвы, 20 тысяч пленено, остальные бросились в озеро Кагул и утонули либо бежали в степь. У султана больше не было армии.
За эту победу Румянцев был удостоен высшей военной награды Российской империи — ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия I степени. Без прохождения младших степеней, как это полагалось по статусу. В этом сражении одним из адъютантов Румянцева был молодой капитан Михаил Голенищев-Кутузов. Так наступил звездный час русского военного искусства. Победы следовали за победами. Какую бы армию ни выставлял султан против русских, она не могла устоять.
Чего стоит подвиг Ахилла русской армии Отто Вейсмана! Когда через два года Румянцева окружили турки на болгарском берегу Дуная, он с пятитысячным отрядом разбил за неделю 40 тысяч турок и разблокировал нашу армию. Через два года при Кучук-Кайнарджи, когда турки сломили строй его каре, он лично бросился вдохновлять солдат, восстановил строй и погиб, застреленный в упор янычаром, притворившимся мертвым. После этого Суворов в письме к другу написал: «Вейсман погиб, я остался один». И действительно, Суворов принял у них пальму первенства. Но на долю Потемкина выпал великий труд главнокомандующего во второй войне с турками, когда он уже был любимцем императрицы, полудержавным властелином, наместником Новороссии. Он отличил и выдвинул Суворова, отличил и выдвинул Ушакова. И с такими двумя соратниками начал бить турок на суше и на море.
Вершиной полководческого искусства Потемкина была вторая турецкая война. А самым блестящим проявлением его таланта — осада Очакова. Обычно ее приводят как пример бездарности главнокомандующего, но это не так. Очаков был единственным опорным пунктом, который турки удержали после поражения в первой турецкой войне. Потемкин весной 1788 года направляет туда нашу армию. Турки присылают свой флот в Днепровский лиман. У турок — линейные корабли, мощь и гордость султанского флота. У нас — гребные галеры и плавучие батареи. Но во главе стоят неустрашимый капитан Алексиано (грек, перешедший на русскую службу в первую турецкую войну), принц Нассау-Зиген польского подданства и франко-немецкого происхождения, прославивший свое имя в рядах русского флота, и знаменитый американец Поль Джонс, считающийся отцом флота Североамериканских Соединенных Штатов.
За месяц — не имея, казалось бы, никаких шансов на победу — они сожгли флот султана. В эту победу внес свою лепту и Суворов. Когда турецкий флот бежал мимо Кинбурна, он был добит неожиданным огнем замаскированных батарей. Наша армия подошла к Очакову. Казалось бы, надо брать! Но в это время на политическом горизонте России сгустились тучи. Англия и Пруссия не могли принять стремительного усиления России и подталкивали Швецию объявить нам войну. Король шведский Густав III, зная, что лучшие силы русских далеко на юге, решил отбить назад и Ригу, и Ревель, и Выборг — и угрожать самому Петербургу! Екатерина Великая обратилась к населению столицы и крестьянам пригородных деревень с просьбой добровольно вступить в гребной Балтийский флот. Но и этого бы не хватило, если бы во главе Балтийского флота не стоял герой Чесмы адмирал Дрейк. Когда шведы объявили нам войну, Дрейк встретил их у Гогланда и разгромил.
Развернувшаяся на севере война, вооружающаяся Пруссия, интригующая Англия — все это привело Потемкина к парадоксальной мысли: если быстро взять Очаков, на наших рубежах появятся пруссаки с англичанами. А пока под Очаковом мы будем демонстрировать неспособность, они не двинутся, решив, что мы и так проиграем. Он начал тянуть время. Никто в штабе не мог понять почему. Пылкий Суворов попытался взять крепость без приказа. Атака провалилась: Суворов был ранен в шею, потерял 200 человек. Войска ропщут. Потемкин не обращает внимания на многочисленные обвинения. В конце ноября лед сковал Балтику. Побережье Черного моря тоже покрылось льдом. Теперь английский флот нам не страшен. И прусская армия по такому морозу не пойдет. В день Николая Угодника Потемкин посылает войска на приступ Очакова. Штурм длился 45 минут. Крепость пала. Противник лишен единственного стратегического опорного пункта. За Очаков Потемкин получил орден Святого Георгия I степени.
Следующий год был уже годом славы Суворова. Его корпус осуществлял связь между русскими и австрийскими войсками в Молдавии. Великий визирь Ахмед-паша решил зажать армию Потемкина в клещи. С юга Молдавии от Измаила на север отправились 30 тысяч турок. Но основную массу в 100 тысяч визирь решил послать в обход. Потемкин поверил и основную часть наших войск направил к измаильской стороне. Визирь переходит Дунай. У него на пути Суворов с семью тысячами, но за сутки он подошел к принцу Кобургскому, командовавшему австрийцами. Теперь союзников 25 тысяч. В четыре раза меньше, чем турок, но во главе с Суворовым. Утром 11 сентября он форсировал овраг на Рымникском поле и штурмом взял первый турецкий лагерь. Потом второй. И наконец, перед ним открылся третий — лагерь самого великого визиря. Русская пехота отстала, а по уставу только пехота вместе с кавалерией может атаковать полевые укрепления. Но Суворов понимал: на поле боя каждая минута дорога. Он приказал немедленно атаковать. Наши кавалеристы ворвались и изрубили турецкую артиллерийскую прислугу, а за ними уже бежала пехота со штыками наперевес. Напрасно великий визирь вышел из шатра и с Кораном в руках умолял остановиться: турки бежали, не обращая внимания ни на него, ни на священную книгу. Он сел в карету и поспешил обогнать свою армию, первым проехал по понтонному мосту через реку Рымник. Следом грянула армия. Веревки моста лопнули. Турки гибли в бурных водах реки. Подоспели венгерские гусары и вместе с казаками рубили их на берегу Рымника. Армия султана перестала существовать. Визирь, пораженный катастрофой, скончался через неделю от сердечного приступа.
Слава Суворова загремела по всей Европе. Император германской Священной Римской империи даровал ему титул имперского графа, Екатерина Великая — титул графа Рымникского и Георгиевский крест I степени. С той поры Суворов в истории нашей страны — граф Рымникский. Величайший из наших полководцев.
Оставьте ваш e-mail, чтобы получать наши новости
