18 января 2021Антропология

11 слов, помогающих понять исландскую культуру

Оконная погода — плохая или хорошая? Что значит рождественский книжный потоп? Бьорк — это имя или фамилия? В новом выпуске цикла о словах культур рассказываем про Исландию

Автор Игорь Мокин

1. Saga

История, сага

Слово, вошедшее в мировые языки из древнескандинавского, имеет для Ислан­дии особое значение. В современном языке saga — не просто название глав­ного жанра средневековой литературы, но история вообще, с теми же двумя смыслами, что в русском: и та, которую рассказывают, и та, которую изучают. В этом понятии отражается восприятие исландцами своего прошлого, тесно связанного с настоящим. После того как в IX веке исландцы заселили остров, родовая, семейная история заменила им национальный эпос и сформи­ро­вала представление о себе. 

В сагах нет ничего отвлеченного. История — это череда важных событий: рождений, браков, поединков, судов. История разворачивается в конкретном пространстве и времени, соразмерном человеку: чаще всего повествование начинается с предков героя, а заканчивается последствиями его смерти. Дей­ствующие лица — предки слушателей и читателей саги  Многие исландцы и сейчас возводят свою генеалогию к персонажам саг, знают, где именно случились известные события «века саг»., то есть реальные исландцы, действительно жившие на острове около тысячи лет назад, не коро­ли и полководцы, а обычные люди  Бывают, конечно, и фантастические саги, в которых на каждом шагу встречаются драконы, волшебные стрелы и армии мертвецов, но они и в древности обычно назывались «лживыми», да и действие в них происходит в абстрактных дальних краях..

Язык саги нейтрален, в нем нет пышной риторики, как нет и образа автора — саги обычно анонимны. Зато слово «роман» переводится на исландский как skáldsaga, то есть история, сочиненная автором-скальдом.

2. Jólabókaflóð

Рождественский книжный потоп

В слове jólabókaflóð два корня, которые опознает тот, кто знает английский или немецкий: bók — «книга», flóð — «потоп». А вот исландское слово jól  — «Рождество» — менее понятно: как и в других скандинавских языках, оно восходит к названию главного языческого зимнего праздника  Этимология этого слова и детали праздника неясны, но известно, что дохристианский Йоль отмечался большими жертвоприно­ше­ниями и пирами.. 

В Исландии очень любят читать и издают много книг — больше, чем где-либо в мире, если пересчитать на душу населения. Зимние праздники — время так называемого рождественского книжного потопа: абсолютное большинство людей покупают книги — как в подарок, так и себе. В прошлом году книжный каталог Ассоциации исландских издателей даже вышел с девизом: «Можете ли вы вообразить себе Рождество без книг?» 

У Исландии богатая и живая литературная традиция. Древние тексты читают в школе, экранизируют, адаптируют: за почти тысячу лет язык изменился относительно мало и в основном в произношении, поэтому переводить с древ­неисландского на современный не нужно. Важно и то, что сочинение стихов в Исландии никогда не считалось элитарным занятием: стихи на случай или рассказы из жизни предков мог создать практически любой. Многие совре­менные исландцы не просто умеют «отличить ямб от хорея», но разби­раются в куда более тонких деталях. Современная исландская поэзия использует и средневековую манеру стихосложения, и классическую европейскую, привычную нашему уху, и свободный стих. 

Сейчас в стране переводят много зарубежной литературы. Кроме того, многие исландцы читают и на других скандинавских языках, и на английском. 

3. Gluggaveður

Оконная погода

«В других странах — климат, а у нас — погода», — говорят иногда исландцы. На острове и правда очень переменчивая и не всегда приятная погода. В один день могут быть солнце, дождь, ветер и туман, а разница между зимой и летом не так заметна, как на материке. Разве что зимой темно, а летом светло: остров находится на широте Центральной Карелии и Архангельска, так что летом стоят белые ночи. О приятности исландской погоды можно судить по картин­ке-мему, на которой изображена толстая цепь, подвешенная одним концом к столбу. Подпись гласит: «Если цепь вытянется от ветра горизонтально, добро пожаловать в Исландию»  Эту шутку переняли американцы и теперь рассказывают ее про штат Вайоминг..

В таких условиях родилось типично исландское понятие, которое на другие языки одним словом перевести нельзя: gluggaveður буквально значит «оконная погода» (gluggi — «окно», veður — «погода»). Это такая погода, на которую приятно смотреть из окна (например, сидя с книжкой — см. предыдущий пункт), но выходить без нужды не стоит — или замерзнешь, или сдует.

Зато дома у исландцев тепло благодаря геотермальным источникам: в стране вулканов не нужно тратить энергию на нагрев воды — достаточно подключить батареи к природному теплу. Так же работают общественные купальни и бассейны, в том числе знаменитая Голубая лагуна (Bláa lónið): над водой может быть совершенно отъявленный gluggaveður, но купальщикам тепло. 

4. Knattspyrna

Футбол

Теперь весь мир знает, что исландские болельщики носят синее, ритмично хлопают в ладоши и выкрикивают «Ху-у!» Чуть менее широко известны причуды недавних чемпионов Исландии — команды Stjárnan («Звезда»): забив гол, команда не пляшет и не обнимается, но изображает сценки — от рыбалки до родов. 

Футбол для исландца будет knattspyrna, буквально — «мяча пинание», от слова knöttur («мяч») и spyrna («пинать»)  Изменение knött- на knatt- связано с тем, что в исландском многокоренные слова обычно образуются от основы родительного падежа, а при склонении по падежам многие сущес­тви­тельные закономерно меняют гласный звук. Это тот же принцип, что в английском foot — feet, но более усложнен­ный.. «Пинание» в разы популярнее других видов спорта, и матчи проходят постоянно: на воздухе, когда тепло, и на крытых полях, когда слишком холодно. Крытые стадионы называются knatthús — «футбольные дома», арендовать их может команда любого уровня. Бум «футбольных домов» случился в начале нулевых, и сейчас в стране более десятка полноразмерных полей под крышей. Кроме того, у каждой исландской школы есть своя футбольная площадка.

Хотя клубы в стране не очень сильные, сама игра невероятно популярна: едва ли не каждый десятый исландец занимается футболом. Видимо, дости­жения сборной обеспечила как раз такая массовость любительского спорта: в стране много тренеров, работающих по единой программе, огромное количество игроков и футбольных полей.

В Исландии также популярны гандбол и традиционная борьба глима (glíma). С ней связан характерный национальный орнамент galdrastafir (это слово переводится как «волшебные черты»), появившийся в XV–XVI веках как атрибут магических заговоров и знакомый многим любителям Скандинавии: узор похож на солнышки, стилизованные под угловатые рунические письмена. Сегодня борцы, занимающиеся глимой, и обычные исландцы делают себе татуировки в виде этих символов: считается, что они приносят удачу.

5. Nýyrði

Новые слова

В исландском языке очень мало иностранных слов. Конечно, встречаются и бытовые заимствования типа banani, и международная лексика вроде kommunisti, но это скорее исключения. Зато в исландском множество неоло­гизмов, составленных из исконных корней и суффиксов (лингвисты называют такой подход словом «пуризм», от латинского слова purus — «чистый»). Чаще всего такие новые слова — nýyrði  Произносится примерно «нийирди», ударение здесь и далее всегда на первый слог. — представляют собой буквальный или описательный перевод соответствующих международных терминов. «Матема­тика» будет stærðfræði («наука величин»), «компьютер» — tölva («вычисли­тель­ница»), «теория эволюции» — þróunarkenning («учение развития»), и так далее. Впрочем, бывают и неологизмы, которые не воспро­изводят логику иностран­ного слова, а сами создают образы: так, «мопед» на исландском — skellinaðra (буквально «гремучая змея»), а «система» — kerfi («сноп» или «пучок»).

Новые слова понятны любому исландцу, их легко запомнить школьникам или студентам, они подчиняются всем правилам грамматики — а в исландском, почти как в русском, очень разнообразные склонения и спряжения. Поэтому такой подход исключает вопросы вроде «Какого рода „кофе“?», а также делает специальные тексты более понятными публике. В более крупном масштабе пуризм позволяет языку, так сказать, прочнее держаться за существующую систему правил и медленнее изменяться. А для исландцев, которые очень ценят свое литературное наследие, это особенно важно.

Создание новых слов — двусторонний процесс, а не инициатива сверху. С одной стороны, их может предложить любой желающий; для этого есть специальный сайт при Институте исландских исследований имени Аурдни Магнуссона. С другой — неологизмы рекомендует к использованию отдельная комиссия института, которая консультируется со специалистами. Сейчас на сайте — список слов, актуальных в этом году: «борьба с эпидемией», «изоляция» и так далее. Автору этой статьи особенно понравился предло­женный глагол skjást («общаться по видеосвязи») от существительного skjár «экран»).

6. Kenninafn

Отчество или фамилия

Если судить об исландских фамилиях по футбольной сборной, можно поду­мать, что все они оканчиваются на «сон». На самом деле это не так: более того, у абсолютного большинства исландцев вообще нет фамилий. Зато есть одно или два личных имени, а также отчество или реже матчество. Отчества муж­чин заканчиваются на -son, а женщин — на -dóttir. Соблюдения этой схемы требует специальный закон об именах. В нем отчества и фамилии объединены под понятием «опознавательное имя» — kenninafn. Этот же закон предусматри­вает и список разрешенных личных имен, который утверждает отдельная комиссия: назвать ребенка именем X Æ 12, как это сделали Илон Маск и певица Граймс, в Исландии наверняка не удастся (хотя буква Æ, «ай», в алфавите есть).

Фамилия в нашем понимании — а для исландца, соответственно, наследуемое kenninafn — разрешена только тем немногим гражданам, у которых в семье давно установилась фамилия (например, потомкам датчан). Если один из роди­телей — иностранец, дети имеют право взять его фамилию только в качестве среднего имени (millinafn) между именем и отчеством; среднее имя не насле­дуется. Наконец, некоторые исландцы известны по псев­донимам вместо отчеств: например, нобелевский лауреат по литературе Халльдоур Лакснесс и поэт-модернист Йоун из Вёр. А вот Бьорк — не псевдо­ним, а собственное имя.

Обычай обходиться без фамилий укоренен в традиции: Исландия — страна маленьких общин, где все друг друга знают и где не нужно различать десятки людей с одинаковыми именем и отчеством. У исландцев принято обращение на «ты» и по имени. Отчество используют в формальном обращении или чтобы различать тезок; если же у тезок и отчества одинаковые, вроде Йоун Сигурдс­сон, то в ход идут «дедичества» или прозвания по месту жительства. А назвать кого-то только по отчеству — например, просто Сигурдссон — так же странно, как если бы мы сказали что-то вроде «здравствуйте, Петровна Михайлова».

В прошлом году в закон об именах добавили поправку, которая регулирует, как называть гендерно небинарных людей: они могут выбрать отчество с оконча­нием -bur («дитя») или вообще без него.

7. Öl

Пиво, выпивка

У исландского языка особенные отношения с пивом. Основных слов, обозначающих этот напиток, два: bjór (английское beer, итальянское birra, немецкое bier) и öl, родственное «элю». В прошлом они обозначали пиво c хмелем и без хмеля соответственно, но сейчас bjór — это просто пиво, а öl — как пиво, так и выпивка вообще. Есть и еще одно название — mungát: это устаревший поэтический синоним (много ли найдется языков, где есть поэтический термин для пива?), который буквально значит «лакомство для рта».

От öl образован целый ряд понятий, обозначающих опьянение и похмелье. Например, существует глагол ölva («опьянять»). Его первое упоминание также связано с поэзией: знаменитый викинг, путешественник и поэт Эгиль Скал­лагримссон начал с этого слова одно стихотворение, в котором виртуозно сравнил льющееся пиво и льющуюся речь поэта. При этом он употребил глагол ölva в безличной форме, очень характерной для исландского языка  В исландском распространены безличные конструкции: mér líkar («мне нравится»), mig dreymdi («мне приснилось»), kvöldar («вече­реет») и так далее. Этим он похож на русский и не похож на соседние германские языки., и немно­го в другом значении — нечто вроде «меня тянет на пиво». 

Современная история пива в Исландии не очень проста. В 1915 году был введен сухой закон, в 1935-м снова разрешили крепкие напитки и вино, но пиво, как дешевый алкоголь, оставили под запретом. Только в 1989 году пиво разрешили.

Если помнить историю пива в исландском языке, то неудивительно, что круп­нейшая пивоварня страны называется «Эгиль Скаллагримссон».

8. Hraun

Лавовое поле

Для традиционной культуры Исландии нет абстрактной «природы вообще». Есть отдельные осмысленные явления: разные пейзажи, разные формы камней и берегов, разные виды животных и птиц. Если открыть Большой русско-исландский словарь, мы увидим восемь обозначений скалы — как общих, так и с более узким значением. А у слова «хвост» вообще нет единого перевода: есть отдельные слова для длинного и тонкого хвоста коровы или мыши (hali), пушистого хвоста собаки или лисы (rófa), рыбьего и птичьего хвостов (stél и sporður). В мире природы у всего есть свое место и свое название.

Такое внимание к деталям отразилось в слове hraun — это застывшая лава или лавовое поле — и в его производных. Это типичный исландский ландшафт, запечатленный на фотографиях на туристических сайтах и в букле­тах. Исландцы различают ровное лавовое поле helluhraun и неровное, непрохо­димое apalhraun. Кроме того, бывает незатвердевшая горячая лава hraunkvika (от прилагательного kvikur — «быстрый», «оживленный»).

На фоне этого многообразия выделяется слово náttúra — редкое заимствование из латыни, использующееся для природы вообще. Но это и понятно: язык, точно называющий все конкретные явления окружающего мира, взял это отвлеченное слово из иностранного языка.

9. Þjóðveldi

Народовластие

Исландия — единственная скандинавская республика. В эпоху викингов в других странах Скандинавии сложилась монархия (так же обстояли дела в Древней Руси), и только в Исландии — «народовластие» (þjóð — «народ», veldi — «власть»; все вместе произносится примерно «тьоудвельди»). Остров заселяли в основном норвежцы, недовольные своим первым королем Харальдом, который установил жесткую единоличную власть. Устав терпеть, норвежские херсиры и бонды — вожди и свободные землевладельцы — снялись с насиженных мест и отплыли в недавно открытую мореходами-викингами «ничью» Исландию. Там они основали своего рода республику несогласных, в которой не было вертикали власти. Мир исландцев той поры чем-то напоми­нает современную американскую действительность: я хозяин своей собствен­ности, я защищаю себя оружием, которое никто не вправе у меня отнять, я плачу за себя сам и отстаиваю свои законные интересы в суде.

Ключевым звеном системы, в продолжение общескандинавской традиции, был тинг (þing), собрание свободных людей. Эти собрания были разных уровней: например, тинг всей Исландии — Альтинг — собирался с 930 года ежегодно у Скалы Закона (сейчас словом Alþingi называется исландский парламент). На любом тинге функционировал суд, который в те времена уже был состяза­тельным, а решение выносили присяжные. На Альтинге же, помимо суда, работал и своего рода сенат, собранный из местных старейшин, изначально жрецов, и принимавший законы, а также выборный «законоговоритель», выполнявший функцию конституционного суда — сверять решения с буквой и духом базовых принципов общества. В таком виде народовластие продер­жалось около 300 лет, после чего Исландия попала под власть королей Норвегии и Дании.

В 1944 году Исландия отделилась от Дании и стала парламентской респуб­ликой: формальный глава государства — президент  Когда исландцы вводили в язык термин «президент», им вновь помогла древняя литература: в «Эдде» нашлось слово «председатель» — forseti. Правда, там это было имя бога — покровителя клятв. Тут недолго и возгордиться, но пока что ни один президент Исландии на божественность не претендовал., реальный — премьер-министр. Исландия — малое общество, и поэтому в стране не так много карьерных политиков и чиновников; у руководителей государства часто есть опыт в другой профессии. Так, нынешняя премьер-министр Катрин Якобс­доуттир — филолог, до начала карьеры в партии зеленых занималась препода­ванием, журналистикой и издательским делом. В ряду президентов — археолог и ведущий образовательных программ Кристьяун Эльдьяурн, филолог и теат­ровед Вигдис Финнбогадоуттир. В 1980 году, когда Вигдис победила на выбо­рах, Исландия стала первой в мировой истории страной, которая прямым голосованием избрала на пост главы государства женщину.

10. Ásatrú

Вера в асов

Интерес исландцев к своему прошлому выразился и в том, что на острове есть официально признанная община приверженцев древнескандинавской языче­ской религии — ásatrú, то есть «веры в богов-асов». Язычники поклоняются Одину, Тору и другим древним божествам. При этом они современные люди и подчеркивают, что видят в богах скорее олицетворение философских поня­тий и принципов, чем живых существ  В прошлом, конечно, думали иначе: в сагах встречаются выражения вроде «он был большой друг Тора», то есть с богами можно было иметь личные отношения.. В 1972 году общину основал колорит­ный старец с длинной бородой — поэт Свейнбьёдн Бейнтейнссон. Нынешний, четвертый по счету верховный жрец язычников Хильмар Эдн Хильмарссон — тоже музыкант и кинокомпозитор.

По количеству последователей ásatrú занимает третье место в стране после лютеранства и католичества. Сообщество язычников воспроизводит некоторые традиции исландского народовластия. Верховного жреца избирают голосова­нием; предыдущего руководителя даже отправили в отставку за неудачное управление общиной, а до следующих выборов назначили временно исполняю­щую обязанности. Из общины можно выписаться, как из партии; но это осо­бенность не только язычников — в Исландии можно официально выйти из лю­бой религии.

Религиозные организации обязаны выполнять некоторые функции государ­ства: чтобы официально зарегистрировать брак или рождение ребенка, люте­ране обязаны идти к пастору, а язычники — к жрецу. За это общины получают субсидии из церковного налога. У многих, прежде всего атеистов, эта система вызывает недовольство: они считают, что ее следует отменить, чтобы церкви жили на свои средства.

11. Þorramatur

Еда месяца торри

В современной Исландии есть обычай отмечать приход и уход особого месяца по народному календарю — торри (þorri, «конец января — конец февраля»)  Название месяца торри связывают то ли с персо­нажем по имени Торри, олицетворе­нием мороза, то ли с глаголом þverra («высы­хать», «иссякать»). Народный календарь, в состав которого он входит, сложился в Скан­динавии еще в дохристианские вре­ме­на. Начало каждого месяца приходится на 22–23-е число в гражданском календаре, потому что точкой отсчета служит зимнее солнцестояние. Среди других интересных названий месяцев есть, например, mörsugur, «декабрь-январь». Буквально это означает «мозгосос»: зимой люди доедают запасенное свежее мясо и, чтобы ничего не пропадало, высасывают мозг из костей. Затем настает торри, когда свежая еда совсем кончается и надо открывать погреба.. Это празднование напоминает европейскую Масленицу — с блюдами нацио­нальной кухни и пением песен. Однако подаваемая на стол еда может вызвать недоумение у тех, кто не знаком с Исландией.

В старину в это время года у крестьян заканчивалась свежая еда, и они откры­вали сделанные на зиму запасы. Поэтому еда месяца торри — þorramatur — представляет собой блюда в основном из мяса и рыбы, консервированных традиционными способами: сушеных, соленых и даже квашеных. В наши дни þorramatur можно легко купить в супермаркетах в виде мясного ассорти, причем с распространением усредненно-западных вкусов более экзотические продукты стали потихоньку вытесняться обычными колбасами и ветчинами.

Впрочем, ценители народной кухни все равно предпочитают квашеное мясо кита, кровяную колбасу, бараньи яички и опаленную баранью голову, а также печально известную тухлую гренландскую акулу хаукадль (hákarl). С непри­вычки такая еда может вызвать отвращение, но ничего вредного в ней нет; акулье мясо опасно для здоровья именно в свежем виде, а ферментация под гнетом — контролируемое стухание — наоборот, удаляет ядовитые вещества.