14 марта 2025История, Антропология

11 слов, которые помогают понять культуру Хорватии

Вас поймала фьяка? Очень хорошо! У соседа сдохла корова? Еще лучше! Кто такие хорваты, как они относятся к себе и соседям и почему так любят глаголицу? Рассказываем в новом выпуске «Слов культур»

Автор Полина Королькова

1. More

Море

Представления о море лежат в основе хорватской национальной идентичности: без моря для хорвата не существует отдыха, а значит, жизни. У любого хорвата есть на побережье свой домик или в крайнем случае родственники, у которых можно погостить если не летом, то в бархатный сезон. В августе Загреб, сто­лица Хорватии, пустеет, жизнь замирает: все уехали на море. Свое побережье с более чем тысячью островов хорваты не без основания считают одним из самых красивых в мире: разнообразие растительного и животного мира, множество эндемиков, морские пещеры и связанные с ними легенды, мыс Бол, меняющий свою форму в зависимости от ветра и течений…

На сегодняшний день 47 островов обитаемы, и у каждого свои архитектурные традиции, история, зачастую начинающаяся в Античности, а у жителей — свои диалекты, обычаи, фестивали, фольклор, еда, народный костюм. Обычай острова Хвар — процессия «За крестом» (procesija «Za križen») — попал в Список всемирного нематериального наследия ЮНЕСКО.

Без общего литературного языка многие хорваты просто не поняли бы друг друга. Разнообразие диалектов, обусловленное как историей народа, так и особен­ностями рельефа, в том числе изолированностью хорватских островов, — это основа идентичности и предмет гордости. Особенности островной жизни и менталитета с юмором изобразил современный хорватский писатель и журналист Ренато Баретич в романе «Восьмой поверенный», который переведен и на русский язык: «Энтово нету доаже на Пиорвице, у котуорый день оно прийдёт ноа Трециць? И на кой оно ноам? У ноас жеж тута Муона, дотторесса оф олл боляшши»  Перевод Сергея Борисова..

Благодаря морской торговле сохраняла свою независимость Дубровницкая республика. Это маленькое государство, с середины XIV и до начала XIX века защищавшееся от посягательств Османской империи и Венецианской республики, благодаря искусству дипломатии и выгодному положению за всю свою историю ни разу не воевало.

На пляже хорват пойдет купаться не «в воду», а «в море». Если кто-то наглотался воды во время купания, он скажет, что «напился моря» — napio se mora. Существует множество фразеологизмов, в которых упоминается море. Например: «что мне за дело, что у Венгрии нет моря» и «ему все до моря» («мне все равно»); «как по морю веслом» («бесследно»); «не знает, что море соленое» («как с луны свалился»); «солить море» («изобретать велосипед»); «соленый, как Адриатика» (о пересоленной еде); «его и в Адриатике не отмыть» (об очень грязном человеке или предмете) и так далее. Ни один хорватский художник не обходит тему моря, а главным сюжетом местной живописи стал приход хорватов на море.

2. Fjaka

Прекрасное дневное безделие

Это слово можно часто услышать на побережье, в хорватской Далмации, Истрии, в Дубровнике. Фьяка (от итальянского fiacca — «слабый») — нега жаркого летнего дня, когда невозможно ни работать, ни двигаться, ни даже общаться. Фьяка напоминает испанскую сиесту, но если сиеста распро­стра­няется на определенные часы, то фьяка может настигнуть в любое время дня, это состояние души и тела, отказы­вающихся служить человеку, паралич воли и физических способностей.

«Меня поймала фьяка» (Uhvatila me je fjaka) — ничего не поделать, я не виноват, сопротивляться бесполезно, да и не стоит. Это гармония духа и тела, уносящая в мир полного и абсолютного покоя. В этом состоянии нет ничего плохого, оно не вызывает чувства вины — более того, в Далмации верят, что способность испытывать фьяку дарована людям Богом.

Фьяка — состояние, которое испытывают только жители приморья, в отличие от жителей центра и востока страны. Они вообще считают себя прежде всего истрийцами, далматинцами, дубровчанами, а уж потом — хорватами. Это обусловлено историей: вплоть до конца Первой мировой войны хорватские земли (Истрия, Далмация, Дубровник, Славония и Центральная Хорватия) находились под властью разных государств. Побережье вплоть до XIX века было венецианским — только Дубровницкая республика оставалась незави­симой, хотя и платила определенную дань Османской империи, — а затем австрийским. Славония входила в состав Венгрии и лишь в XVI веке была под османами, а центральная Хорватия подчинялась Священной Римской империи, затем Австрии (с 1867 года Австро-Венгрии). В первой четверти XIX века был и период Иллирийских провинций, когда приморье оказалось в составе империи Наполеона.

3. Cimer fraj

Свободная комната

На побережье часто можно увидеть объявления с надписью cimer fraj. Это словосочетание, заимствованное из немецкого языка, коротко и емко описы­вает не только основы и характерные особенности хорватской экономики в югославский период и в наши дни (главная статья дохода и основа бюджета — туризм), но и отношение к зарабатыванию денег, выгоде и успеху в целом.

Если у тебя есть хотя бы маленькая комнатушка на море, унаследованная от предков, ты обеспечен на всю жизнь. Никакие другие достижения — интеллектуальные, образование и карьера — уже не важны, иронизируют современные интеллектуалы. Эти слова, записанные хорватской графикой в соответствии с нормами фонетического правописания хорватской, а не немецкой орфографии, говорят об уровне образованности хозяев комнатушек, неожиданно разбога­тевших за счет западных туристов.

Cimer fraj стало названием хорватского юмористического ситкома, выходив­шего в 2006–2007 годах. Его действие разворачивается в одноименном далматинском отеле: хозяин не отличается гостеприимством и любезностью и все время пытается обмануть гостей, а его жена всеми правдами и неправ­дами старается исправить различные комические ситуации, возникшие из-за поведения мужа.

4. Hrvatski jal

Зависть по отношению к чужому успеху, смешанная со злостью; лицемерие

Это качество сами хорваты считают национальной чертой, признавая собственную склонность к двуличию и пессимизму, свойство при каждом удобном случае жаловаться на жизнь. «Пусть у соседа корова околеет, даже если у меня при этом две сдохнут» (Neka susjedu crkne krava, pa makar meni crkle dvije), — скажет хорват.

Этимология слова jal до сих пор не вполне ясна. Возможно, оно было заим­ствовано из венгерского, аварского или греческого. Судя по всему, это слово не является родственным русскому «яловый» — так называют бесплодный скот — и его аналогам в других славянских языках, в том числе jalov в самом хорватском. Существует версия, что хорватское jal все-таки происходит от праславянского корня, означавшего «несчастье», но в других славянских языках он не сохранился, что также дает хорватам основание считать это понятие — соответственно, и национальное качество — уникальным. Поэтому и употребляется jal с эпитетом hrvatski.

Hrvatski jal как черта национального характера, по представлениям хорватов, передается на генетическом уровне и служит оправданием всевозможным жизненным неудачам. Вечные жалобы на жизнь и соседей хорваты так и объясняют: «Да ты нас знаешь, это наша хорватская зависть и жажда пожаловаться на жизнь…» (Pa znaš ti nas, to je naš hrvatski jal…)

5. Uhljeb

Человек, получивший должность по блату

Это слово родственно русскому «нахлебнику», только гораздо моложе: первый раз оно было зафиксировано в 2008 году и сразу получило широчайшее распространение. В языке также есть существительное uhljebljenje, то есть пристраивание или получение хлебной должности, и глагол uhljebiti — пристроить знакомого или родственника на работу или получить работу, несмотря на отсутствие необходимых знаний и опыта, часто благодаря наличию связей.

Эти слова описывают не только объективные сложности при устройстве на работу в современной Хорватии: начиная с 1990-х годов здесь один из самых высоких показателей безработицы в Европе, экономическая ситуация крайне тяжелая, многие люди годами ищут работу, а молодежь все чаще уезжает за границу. Они фиксируют представления хорватов о своем месте в семье европейских народов: нет, до немецкой экономики и благосостояния еще далеко, здесь мы ближе к Балканам, и наш язык, в котором uhljeb стало одним из самых употребительных слов, ясно свидетельствует об этом.

Непотизм расцвел в Хорватии в постсоциалистический период, начиная с 1990-х. Это явление хорошо знакомо многим обществам экономики переходного периода, но именно в хорватском языке возникло отдельное слово для его обозначения. Русские «блат», «блатной», «по блату» по смыслу близки, но глагола и отглагольного существительного с корнем «блат-» в нашем языке не существует, тогда как в хорватском языковом сознании акцент ставится именно на неза­конность действия, получения определенной позиции. Недаром хорваты с грустью шутят про самих себя: «Если не выходит по-другому, прихо­дится по закону» (Ako ne ide drukčije, onda pošteno). А популярный оппози­цион­ный сайт уже почти 10 лет подряд устраивает конкурс «Блат года» — Uhljeb godine.

6. Dotepenac

Понаехавший

Корень у этого существительного тот же, что и у русского глагола «топать». «При­топавших», то есть ищущих лучшей жизни, хорошо слышно в столице Хорватии, ведь коренные загребцы являются носителями уникального городского койне  Коренные столичные жители говорят на одном из двух близкородственных идиомов (загребской кайкавщине или загребской штокавщине), сложившихся в городской среде и нигде более не исполь­зуемых. От остальных диалектов, как и от литературного языка, они достаточно существенно отличаются на всех языковых уровнях — в лексике, грамматике и даже синтаксисе.. Сколько ни пытаются провинциалы имитировать речь столичных жителей, все равно хоть где-нибудь да ошибутся.

Явление массовых миграций получило особенно широкое распространение начиная с войны в Югославии 1991–1995 годов: количество беженцев, в основ­ном из Боснии и Герцеговины, где в это время также шла кровопролитная война, и сегодня сложно оценить — оно исчисляется сотнями тысяч.

Сегодня слово dotepenac по-прежнему занимает важное место в речи прак­тически любого хорвата — и того, кто с иронией говорит о собственном положении и трудностях при переезде, и того, кто высокомерно описывает социальные конфликты в родной столице.

В отличие от русского слова «понаехавший» dotepenac может обозначать пришлого в самом широком смысле в любой части Хорватии, да и не только. У этого слова несколько десятков синонимов. Так, жителя столицы в провин­ции могут насмешливо назвать purger (от немецкого Bürger — «горожанин»), намекая на многовековое влияние немецкоязычной культуры и языка на Загреб, или kajkavac, дословно носитель кайкавского идиома, исторически характерного для жителей столицы. Далматинца — dalmoš, сокращенное от Dalmatinac. Приехавших на заработки из южных республик бывшей Югославии — balkanac («балканец»), jugonostalgičar («испытывающий ностальгию по Югославии») и даже boljševik  Последние два слова обычно используются по отношению к сербам вне зависимости от их убеждений..

7. Predziđe kršćanstva

Цитадель христианства 

Это основной концепт хорватской истории со времен Средневековья и осман­ских завоеваний вплоть до сегодняшнего дня, напоминающий о важной истори­ческой роли народа, в 1240-е годы оказавшегося на пути в Европу хана Батыя, а в XV–XVI веках — османов, но сохранившего преданность католичеству и защитившего Европу от гибели. 

Символом этой борьбы и одним из самых важных и трагических событий хорватской истории стала битва на Крбавском поле с османами 9 сентября 1493 года, окончившаяся полным разгромом хорватского войска и гибелью большей части дворянства. Катастрофическое поражение стало началом захвата хорватских земель, попавших на сто лет в зависимость от Османской империи. Выражение «цитадель христианства» и события на Крбавском поле неразрывно связаны в хорватском сознании.

В 1990-е, во время войны за независимость, значение этого выражения немного меняется: теперь это «цитадель европейской цивилизации» в противовес «восточному варварству» в лице сербов. Католицизм до сих пор является одной из важнейших основ национального самосознания хорватов, определяющей их принадлежность к западному миру.

8. Hrvatstvo

Хорватство

За этим словом стоит не просто национальное и патриотическое чувство, а целый комплекс представлений об истинном хорвате, складывавшийся с начала XIX века, в период национального возрождения, когда просыпались национальное самосознание и культура, формировался сербско-хорватский литературный язык — недаром сами деятели возрождения называли себя «будителями».

Хорватство — это и любовь к большой и малой родине, и определенные представления о «хорватских землях» и исторических правах хорватов  Понятие великой Хорватии, включающее бóльшую часть территории современной Боснии и Герцеговины, которая входила в состав первого хорватского королевства, созданного в начале Х века королем Томиславом., и религия — недаром это слово стало названием влиятельной католической газеты начала XX века, — и любовь к национальной символике — флагу, гербу, гимну и так далее, — и приверженность своей футбольной команде. Исполь­зуются в хорватском языке и выражения nehrvat — «нехорват», rashrvatiti(se) — «расхорватить(ся)» и pohrvatiti(se) — «похорватить(ся)», то есть сделать или стать хорватом, а также привести текст в соответствие с нормами литера­турного хорватского языка.

Понятие хорватства оказалось особенно важным для диаспоры (iseljeništvo), которая существует на протяжении бóльшей части истории народа и является одной из самых больших в мире. В стране живет примерно столько же хорватов, сколько за ее пределами — в Австрии, Германии, Швейцарии, Италии, США, Австралии, Канаде, Южной Америке, Новой Зеландии, ЮАР. Первые переселенцы бежали от османского нашествия на территорию современной Австрии, Венгрии, Словакии и Италии еще в XV веке, и эти диаспоры существуют до сих пор: они сохранили архаичные диалекты, свой фольклор, национальный костюм и многие традиции. Диаспоры постоянно пополнялись — особенно в конце XIX века, когда крестьяне уезжали из-за болезни виноградников в Далмации и экономического кризиса, и XX веке — по экономическим и политическим причинам  В частности, речь идет о бегстве усташей-фашистов, членов хорватской фашистской организации, основанной в 1929 году в Италии и стоявшей в 1941–1945 годах во главе однопартийного Независимого государства Хорватия.. После Второй мировой войны и прихода к власти коммунистов бежали в Аргентину, Чили, США и Канаду.

9. Glagoljica

Глаголица

Хотя сегодня хорваты пользуются исключительно латиницей, но первыми их алфавитами были кириллица и глаголица, причем некоторые деревни на полуострове Истрия и Кварнерском архипелаге до начала XX века оставались единственным местом в мире, где на глаголице вели повседневную переписку (священников, о чьих письмах идет речь, так и принято называть — попы-глаголисты, glagoljaši). 

Глаголицу, первый славянский алфавит, принесли в хорватские земли ученики Кирилла и Мефодия, вынужденные бежать из Великой Моравии, однако в Болгарии, Сербии и на Руси глаголица быстро уступила место кириллице, в то время как в хорватском приморье она еще в Средневековье стала символом непокорности этого южнославянского народа. 

Одна из важнейших исторических фигур для народа — Гргур Нинский, епископ города Нин в 900–929 годах, боровшийся с латинизацией славянского бого­слу­жения в хорватских землях, способствовавший распространению христианства и развитию языка. Экспрессивный памятник Гргуру Нинскому создал великий югославский скульптор, хорват по происхождению, Иван Мештрович — он же выбрал глаголический шрифт для подписи на памятнике «История хорватов» 1932 года. Еще один невероятный факт: кафедральный собор в городе Сень был, по-видимому, единственным католическим храмом в мире, где богослужения велись не на латыни, а на национальном языке  Официально Католическая церковь разрешила это только на Втором Ватиканском соборе (1965)., а богослужебные книги, соответственно, были написаны на глаголице. Удивительно, что при такой экспансии католичества глаголица сохранялась до начала XX века.

Буквы хорватской глаголицы приняли особенную угловатую форму, и так называемая «хорватская глаголица» — еще один повод для гордости. Так вышло, потому что основным текстовым носителем был не пергамен, а камень, гравировать округлые формы на нем было значительно сложнее. Нацио­нальным символом стала Baščanska ploča, Башчанская плита XI века, получив­шая свое название по городу Башка на острове Крк. Эта каменная плита размером 2×1 метр — один из старейших, наиболее значительных и лучше всего сохранившихся глаголических памятников.

На глаголице существует множество граффити, памятных досок, табличек на фасадах официальных учреждений, ряд дорожных указателей, дубли­рующих топонимы на латинице. Есть памятники буквам этого славянского алфавита, музеи глаголицы. Знаменитые футболисты делают на глаголице татуировки, а туристам предлагается разнообразная сувенирная продукция с использо­ванием глаголических знаков, причем именно угловатой формы. 

Глаголицу можно было увидеть на хорватских кунах, а несколько лет назад она попала и на местные евроценты. В 2014 году искусство чтения, письма и книгопечатания на глаголице было провозглашено нематериальным культурным наследием страны, а в 2019 году парламент установил День хорватской глаголицы — 22 февраля  22 февраля 1483 года, всего через 28 лет после публикации Библии Иоганна Гутенберга, на глаголице был напечатан Миссал по закону Римского двора — первая печатная книга на хорватском языке..

В 2017 году президент Хорватии Колинда Грабар-Китарович надела на встречу с сербским президентом Александром Вучичем пальто, рукава которого были декорированы красивым узором. Только самые внимательные зрители новостей могли разглядеть в узоре глаголические буквы, составлявшие слово «храбрость». В похожем пиджаке Грабар-Китарович выступила с прощальной речью перед хорватским народом по окончании своего срока в 2020 году — только теперь на одежде было написано «любовь».

10. Domaće

Свое, домашнее

Слово, собравшее все оттенки положительных смыслов: отечественное, родное, экологичное, свое, самое лучшее в доме — и в мире! С этим словом хозяйка гордо выносит на стол яства для дорогого гостя, чтобы никто не сомневался: и хлеб пекли в своей печи, и свинью откармливали и кололи сами, и мясо сушили во дворе, и ракию сами гнали. Слово domaći может относиться и к чело­веку. Domaći svijet — «свой человек», то есть житель той же деревни или региона, тот, кто во всех смыслах говорит с тобой на одном языке. Также это синоним понятий «естественный» и «тактичный», «патриар­хальный», «народ­ный». Так говорят и о некоторых самых важных в хозяйстве домашних животных. И продукты, произведенные в Хорватии, называют не hrvatski, а именно domaći.

Domaći — это все блюда, дорогие хорватской душе: копченая свиная колбаса с паприкой kulen, нежнейшее мучное блюдо с творогом, яйцом и сливками под названием štrukli (в Загребе есть даже ресторан, где подают только штрукли), тушеная говядина в особом соусе pašticada, рагу из морепродуктов brodet и многое другое.

11. Rakija

Ракия

Хотя слово rakija заимствовано из турецкого языка, куда оно пришло, в свою очередь, из арабского. Этот национальный алкогольный напиток занял настолько важное место в жизни хорватов, что без него не обходится ни бурное застолье, ни минутный визит соседа. Ракией в Далмации или Истрии часто встречают туристов. Если ракию peku «пекут» в домашних условиях, крепость может достигать шестидесяти градусов и даже более. И, конечно, такая ракия тоже будет снабжена эпитетом domaća.

Известно множество видов ракии: фруктовые, медовая, из грецкого ореха, на травах, можжевельнике и даже на омеле или рожковом дереве. И для каждого вида есть свое слово, а то и несколько. Žganica — жженая, žestoko piće — крепкий напиток, prepečenica — перепеченная… Так называют ракию в целом, а названия сортов, как правило, являются производными от продукта, из которого она делается. Orahovača — ракия из грецкого ореха, šljivovica — сливовая, jabukovača — яблочная, mareličarka — абрикосовая, kruškovača — грушевая, dunjevača — айвовая, dudovača — тутовая, medica — медовая, trešnjevača — черешневая, breskovača — персиковая, smok(v)ovača — инжирная, drenovača — кизиловая, travarica — на травах, biska — на омеле и травах (хорваты верят, что ее рецепт пришел к ним от кельтов, населявших когда-то Истрию, а первый рецепт биски был зафиксирован, конечно же, на глаголице). Что же касается виноградной ракии lozovača, словари фиксируют аж семь наименований.