Сергей Соловьев: как начать смотреть его фильмы
В издательстве журнала «Cеанс» вышла книга об одном из самых выдающихся современных русских режиссеров — Сергее Соловьеве. Ее автор Юрий Сапрыкин составил инструкцию о том, как подступиться к фильмам Соловьева, если вы их еще не видели
Соловьев Сергей Александрович — редкое для советского кино явление: абсолютно счастливый человек. Режиссер, может быть, не самого первого ряда — но вполне состоявшийся и себя реализовавший.
Ничего не делавший по идеологическому заказу — но и не подвергавшийся преследованиям. Никогда не бежавший за «требованиями момента» — наоборот, старавшийся от них спрятаться — то в экранизациях классики, то в подростковых драмах, то в абсурдистских перестроечных перформансах, — но при этом сумевший передать и моральные конфликты, и бытовые приметы, и саму атмосферу времени как мало кто другой. Не привлекался, не состоял, не участвовал — но был окружен заслуженной славой, воспитал множество учеников, любил и был любим.
Его трехтомные мемуары носят самоироничный подзаголовок «Записки конформиста». Во ВГИКе рядом с ним учились Тарковский и Шукшин, Шпаликов и Динара Асанова; как писал еще один вгиковский студент того поколения, «кто кончил жизнь трагически, тот истинный поэт» — и по этому критерию Соловьев будто бы не проходит тест на истинность. Но первое впечатление обманчиво и в случае Соловьева вызвано скорее его публичным образом, самой его долгой счастливой жизнью, а не его фильмами. Кино Соловьева почти всегда драма, история хороших людей, оказавшихся в безвыходных обстоятельствах. Его герои стоят перед выбором, где на одном из полюсов — тот самый конформизм, а на другом — нечто непрактичное, идеалистическое, иногда попросту несовместимое с жизнью, и понятно, на какой стороне автор. Его фильмы часто заканчиваются расставанием, иногда смертью. Цоевская «Мы ждем перемен» в финале «Ассы» заставила воспринимать этот фильм как один из жизнеутверждающих «прожекторов перестройки»; меж тем перед этим финальным выходом на титрах два главных героя умерли, а третья отправляется в тюрьму. Если изучать кино Соловьева по кратким пересказам сюжета, кажется, все оно про русскую безысходность. Да и неснятых фильмов и разрушенных на разных стадиях планов у Соловьева никак не меньше, чем у сверстников и коллег: пожалуй, самый обидный — нереализованная кинобиография Тургенева с Олегом Янковским в главной роли.
Но каждому, кто видел «Ассу» или «Сто дней после детства», «Нежный возраст» или «Чужую белую», хорошо известно: это что угодно, но не безжалостный приговор миру. Драма — но не трагедия: всю трагичность Соловьев мгновенно снимает
С чего начать
«Спасатель» (1980) — центральная часть «трилогии о взрослении» (где по краям «Сто дней после детства» и «Наследница по прямой»), фильм, который Соловьев пытался снять добрых десять лет: первый вариант сценария он пишет еще студентом ВГИКа. Самый литературный фильм Соловьева: главный герой — провинциальный учитель литературы Ларичев (Сергей Шакуров), похожий на чеховского интеллигента и пытающийся разбудить души учеников примерами из Толстого. Пасторальные пейзажи Вышнего Волочка, репродукция Боттичелли, которую хочет подарить учителю бывшая ученица (Татьяна Друбич), стихи, разговоры, цитаты — здесь все искусство, и все поставлено под вопрос: а зачем искусство? в чем его смысл? Герой Шакурова мучится тем, что все бессмысленно и бесполезно, героиня Друбич бежит топиться, тот самый спасатель — еще один бывший ученик Ларичева — перед проводами в армию тащит в постель девушку своего друга и сам не понимает зачем. «Спасатель» ставит под сомнение и соловьевский гуманизм, и смысл кино как такового — зачем кино, зачем искусство вообще, если оно никого не учит и ни от чего не спасает? Возможно, не спасает — но хотя бы ненадолго и хотя бы
«Черная роза — эмблема печали, красная роза — эмблема любви» (1989) — центр или пик еще одной, перестроечной трилогии, которую сам Соловьев называл «Три песни о Родине». Фильм, снятый по наитию и на кураже, состоящий из череды бенефисов и блистательных мизансцен (не всегда идеально связанных друг с другом), зафиксировавший весь блеск и дикость перестроечного абсурда. Соловьев окончательно отпускает поводья, давая себе и окружающим полную свободу; живой символ и главная звезда этого праздника непослушания — Толик (Александр Баширов), люмпен-диссидент с банкой самогона под мышкой, периодически взлетающий под потолок на воздушных шарах. В финале главный герой опять же уходит служить во флот, но это уже не важно: «Черная роза» остается в памяти не оптимистически-примирительным эпилогом (довольно искусственным, прямо скажем), а феерическим карнавалом, который уже случился, и ничто дальнейшее не может его отменить.
Что смотреть дальше
«Егор Булычов и другие» (1971) — горьковскую пьесу об уходе старой России — Соловьев снимает как вневременную экзистенциальную драму. Егор Булычов (Михаил Ульянов) неизлечимо болен, вместе с ним разрушается дом, семья, страна, он чувствует приближение ухода — и не может уйти. Главный герой все время ходит по собственному дому в пальто, как писал Соловьев, «ходит и понимает, что всё это — ничто» С. А. Соловьев. «Асса» и другие произведения этого автора. Кн. 1. Начало. То да сё… СПб., 2008.. Ульянов играет здесь трагедию обреченности, распада большой и сложной жизни, дошедшей до своего предела; в похожем амплуа он появится через двадцать лет в другом соловьевском фильме, «Дом под звездным небом». Для съемок «Булычова» художник Александр Борисов выстраивает уникальную трехэтажную декорацию, копию дома в натуральную величину, полностью пригодную для жизни. Полнометражный дебют Соловьева проходит в прокате третьим экраном Низшая прокатная категория фильма в СССР: фильм выпускается минимальным количеством копий в отдельных регионах страны., остается почти незамеченным и приводит к разносу молодого режиссера с трибуны Всесоюзного совещания кинематографистов за «надругательство над классикой».
«Чужая белая и рябой» (1986) — непривычно жесткое для Соловьева кино, история мальчика-голубятника и его искалеченного войной отца в послевоенном казахском городе. Соловьев пишет в мемуарах, что в середине 1980-х имел успех среди коллег, пересказывая еще не вышедшего на экран «Ивана Лапшина»; влияние Алексея Германа с его пристальным микрореализмом чувствуется и в «Чужой белой». Мир «Чужой» состоит из нефтяных резервуаров, железнодорожных путей, гигантских заброшенных цехов, этот покрытый ржавчиной индустриальный ландшафт населен людьми, пережившими смерть, уход, разрыв. Их жизнь разбита войной, остался лишь остов, черно-белый контур на фоне неба — и последний рубеж, о котором говорит, срываясь на крик, отец (Любомирас Лауцявичюс): «Никто не может отнять у нас право быть порядочными людьми».
«Нежный возраст» (2000) — постскриптум к перестроечной трилогии, снятый по сценарию сына Соловьева Дмитрия (он же исполняет главную роль). История поколения, которое смотрело «Ассу» в старших классах, а прямо с выпускного попало в мир коммерческих ларьков, фальшивых авизо Фальшивые авизо — поддельные платежные документы. Мошенничество с их использованием было распространено в России в начале 1990-х годов. и первой чеченской. Кино хулиганское, отчаянное и при этом окутанное все той же соловьевской элегической дымкой. Соловьев впервые снимает войну и уводит своих героев в мир — в ту самую золотую комнату с серебряными потолками, где мы снова встретим всех, кого любили. И все настоящее, что мы пережили (и что запечатлено в этих фильмах), останется здесь и исчезнуть уже не может.
С каких фильмов не стоит начинать
«Мелодии белой ночи» (1977) — самый компромиссный фильм Соловьева, советско-японская копродукция, оправданная в первую очередь загранкомандировкой и обещанием начальства разрешить после этого съемки «Спасателя». Невнятно-сентиментальная история любви советского дирижера (Юрий Соломин) и японской пианистки (Комаки Курихара) тем не менее оказалась самым заметным кассовым успехом Соловьева до выхода «Ассы». Среди прочего фильм содержит некоторый намек на эротическую сцену — ее съемкам в мемуарах Соловьева посвящено несколько особенно едких и уморительных страниц.
«2-Асса-2» (2007) — не лишенная своеобразного обаяния, но крайне невнятная попытка сделать сиквел «Ассы», сделанная параллельно со съемками «Анны Карениной». Помимо оригинального кастинга, в фильме заняты Юрий Башмет, Сергей Шнуров и Стас Барецкий. Вторая «Асса» воскрешает скорее не дух оригинала, а атмосферу кооперативного кино 1990-х в самых трешевых его проявлениях. Фильм так и не был выпущен в прокат, что, без сомнения, пошло ему на пользу.
Семь классических кадров из фильмов Соловьева
Лена Ерголина — типичная советская старшеклассница, в руках у которой надкушенная груша и книжка любовных писем под редакцией Жана-Клода Карьера.
Алика и Бананан общаются через коммуникационную трубу (работа арт-группы «Гнездо»).
Люмпен-диссидент Толик (Александр Баширов) исполняет песню «на ушельском языке» под музыку «Русско-абиссинского оркестра».
Дерево, под которым учитель Лариков спасается от дождя вместе с ученицей — и разбивает ей сердце.
Тимофей и Ника улетают на воздушном шаре то ли от преследователей из КГБ, то ли от всей распадающейся советской жизни.
Ваня Найденов по прозвищу Седой держит в руках свою несбыточную мечту.
Герои фильма «Нежный возраст» в золотой комнате с серебряными потолками.
С кем работал Соловьев
Художники Александр Борисов («Сто дней после детства») и Марксэн Гаухман-Свердлов («Асса», «Черная роза») — люди, каждый на свой манер создававшие пространство фильмов Соловьева, «одухотворенный материальный мир», собранный вручную, наполненный разными незаметными предметами и деталями; живой многомерный дом, вокруг которого собирается почти каждый фильм Соловьева. Павел Лебешев («Спасатель», «Асса») — один из лучших советских операторов, а вместе с тем человек незаурядного кулинарного таланта и неуемного темперамента, умевший превратить съемки в авантюру с непредсказуемым финалом (за подробностями отсылаем к мемуарам Соловьева). Татьяна Друбич — лицо, душа, сердце и загадка соловьевского кино. «Только недавно я понял, — говорит Соловьев в интервью 1989 года, — что все мои фильмы рассказывают одну и ту же историю, которую я недавно для себя осознал и сформулировал как блуждание идеального в реальности. В большей части картин эту весьма тяжкую задачу воплощения идеального приняла на себя Таня Друбич» Вторая часть забойной трилогии // Советский экран. № 17. 1989..
Цитаты о Сергее Соловьеве
«…Он был удивительно чистым и романтическим человеком — мальчиком, ребенком; при этом вполне искушенным, однако, в путях и соблазнах этого мира» Аэростат. 26 декабря 2021 года..
«Соловьев смог потрясающим образом, непонятным образом, превратить авторское кино, авангардное кино, сюрреалистическое, провокационное, провокативное кино, артхаусное кино, превратить в зрительное, зрительное кино! Это же поразительно!» Конец эпохи: чем запомнился режиссер Сергей Соловьев // Мир 24. 19 декабря 2021 года.
«Все мы знаем, что он был замечательный, светлый, веселый, мне кажется, очень несчастный человек последние годы, да и не последние, потому что глубокий. Я даже не знаю, был ли он режиссером в чистом виде, мне кажется, он был скорее поэтом, а кино было просто способом рифмования себя с миром» Соловьев был поэтом, а кино было способом рифмования себя с миром. ТАСС. 13 декабря 2021 года..
«Татьяна Друбич однажды в интервью сказала, что его писательский талант больше режиссерского (и я совершенно с этим согласен). На мой вопрос, почему он не ограничился писательством, он признался: творить реальность гораздо интересней, чем описывать. Ну представьте, что Бог ограничился бы писательством! Нет, Он все это слепил, несмотря на организационные трудности и, возможно, проблемы с финансированием…» «Родной…» Дмитрий Быков о Сергее Соловьёве, которого сегодня хоронят в Москве. Собеседник. 16 декабря 2021 года.
*Борис Гребенщиков и Дмитрий Быков признаны иностранными агентами.
