Как слушать средневековую шведскую балладу

Славный рыцарь едет за своей невестой, но на мосту его ждет водяной. Злая мачеха обижает детей — их мать встает из могилы. Отец не узнает сыновей и казнит их за преступление… Слушаем баллады и разбираемся в том, как они устроены 

Автор Игорь Мокин

У современного человека слово «баллада» ассоциируется со стариной, например со стихами Жуковского. Действительно, сюжет и общая атмосфера «Светланы» или переведен­ного из Гете «Лесного царя» довольно близки североевропейской народной балладе и отчасти прямо к ней восходят.

В Швеции народные баллады называются medeltida ballad («средневековая баллада») или folkvisa («народная песня»). В них всегда есть сюжет, а по фор­ме это рассказ, перемежаемый диалогами героев. Текст делится на рифмован­ные куплеты по четыре или две строки. Чаще всего припев исполняется после каждого куплета, хотя бывает и по-другому: начало припева идет после первой строчки куплета, конец — после второй  В цитатах ниже припевы песен выделены курсивом.. В прошлом во время ис­пол­нения баллады водили хоровод: солист пел основной текст, слушатели танцевали и вступали хором в припеве. Сегодня в Швеции эта традиция отмерла, и сейчас баллады либо испол­няют­ся фольклорными музыкантами сольно, либо существуют в аранжировках для академического хора. В искон­­ном виде баллада сохранилась только на Фарерских островах — заповеднике скандинавского фольклора.

Традиция складывать и исполнять баллады сложилась в Скандинавии примерно в XIII веке, в период Высокого Средневе­ковья. Это было время значительного культурного влияния континентальной Европы: упорядо­чивалась церковная жизнь и усложнялся государ­ственный аппарат; рас­пространялись религиозная и светская литература, живопись, музыка; студенты из северных стран учились в крупных университетах Европы. Старая культура, сложившаяся в эпоху викингов, постепенно уходила в прошлое. Новый жанр баллады возник в народной среде под влиянием пришедшей с юга придворной рыцарской литературы и культуры — само слово «баллада» франко-провансальского происхождения и исходно означало «танец», — но его сюжетами в основном стали местные сказки и легенды. Поэтому мир шведской баллады так похож на мир рыцарского романа или классической волшебной сказки. Герой чаще всего благородный рыцарь, а то и прямо король. Нередко его ждет прекрасная принцесса или просто любимая девушка. В других сюжетах злая сестра или мачеха хочет сжить со свету добродетельную девушку и так далее. Как и в сказке, придворный мир условен: король может сам стучаться в двери к девице, а рыцарь — трудиться на ферме. Чаще всего герои носят типичные имена: герр Улоф или герр Петер, девица Черсти (шведская «простонарод­ная» версия имени Кристина). Существуют баллады на исторический сюжет, но короли и королевы в них не более историчны, чем былинный князь Владимир. В Швеции не сохранилось баллад на сюжеты времен викингов, а вот в Норвегии, Дании и особенно на Фарерах записаны баллады, в которых действуют Один, Локи и другие персонажи мифов.

Баллада не тратит время на описания природы или чувств героев — разве что самые сжатые и обобщенные. Действие динамично, и основной текст составляют описание поступков и прямая речь. Иногда из диалога состоит вся баллада. Для баллады характерен особый язык, и его устройство нам отчасти привычно: как в русском фольклоре молодец бывает добрый, а девица красная, так и в швед­ском девушка из благо­родного сословия будет гордая, а руки у нее всегда белые. Конь героя — непременно белый или серый, седло — золотое, а странствия часто ведут рыцаря через холод­ный лес. Такие повторяющиеся фразы обычно называются формулами. К фор­мулам в балладе могут относиться и регулярные сюжетные мотивы — например, морское путешествие или обещание трех подарков в обмен на женитьбу.

Таким образом, текст баллады собирается исполнителем, который комбини­рует небольшие фрагменты, располагая их вокруг известного сюжета. Каж­дое исполнение баллады, как и любого фольклорного текста, — это, по сути, создание текста заново. У нее нет и не может быть единого автора: при науч­ном издании баллад все тексты на один и тот же сюжет объединяют как один тип, а отдельные тексты получают статус варианта. 

Поэтому баллады можно считать памятником Средневековья только с точки зрения сюжетов, стиля и литературных приемов, но не музыкаль­ной материи и собственно языка: они эволюциони­ровали со сменой поколений. Примеры баллад, которые вы сейчас услышите, были записаны шведскими фолькло­ристами в XIX веке, а некоторые и в XX. 

1. «Сила арфы»

Это одна из самых известных баллад как в традиции (у нее очень много вариантов), так и у современных исполнителей. В приведенной здесь версии текст начинается с диалога рыцаря и его невесты, которую он везет домой. Он триж­ды спрашивает, отчего она грустна, и предлагает свои решения для трудностей пути: если мост некрепок, он велит его достроить, и так далее. Однако невеста боится водяного (näcken), который живет в реке. В итоге водяной ее действительно похищает, а рыцарь берет арфу и начинает играть — чудище пугается и отпускает девушку.

В сюжете много элементов классической волшебной сказки: три вопроса, опасное место на мосту, поединок с волшебным существом. То, что беда под­стерегает именно при пересечении реки, неслучайно: для традиционной куль­туры очень важна идея границы между «своим» и «чужим» пространством. Так даже сегодня в нашей культуре после свадьбы муж вносит жену в дом на руках в память о мифах и ритуалах.

2. «Дочери Пера Тюрссона из Вэнге»

Сюжет этой баллады лег в основу фильма Ингмара Бергмана «Девичий источник». Это одна из немногих баллад с точной геогра­фической привязкой: в ней упомина­ется церковь в селении Чэрна (Kärna) в провинции Эстеръётланд в центральной Швеции. Впрочем, есть варианты, где действие происходит в других странах и в другом месте.

Три дочери Пера Тюрссона идут через лес в церковь и встречают трех братьев-бродяг. Те убивают девушек, хоронят тела, а праздничную одежду забирают с собой. Затем они приходят на двор к Перу и предлагают купить у них эту одежду. Его жена узнает свое рукоделие, Пер понимает, что их дочери погибли, и убивает разбойников. У последнего из трех братьев он спрашивает, какого они роду, и тот отвечает, что они сыновья Пера Тюрссона. Отец, лишившись пятерых детей таким страшным образом, но обретя сына, решает вместе с женой до конца жизни носить вериги и построить в память о погибших церковь.

Баллада построена на популярном мотиве неузнавания отца и сына, который можно найти в традиционном эпосе и его производных — от «Шахнаме» до «Звездных войн». Кроме того, текст отражает реальность средневековой Швеции: обет строить церковь — католический, а не протестантский, то есть дело происходит до Реформации  Реформация — широкое религиозное и общественно-политическое движение в Западной и Центральной Европе XVI — начала XVII века, направленное на реформирование католической церкви.. Также существует версия баллады с прологом или с монологом разбойника, которая объясняет, почему сыновья Пера не узнали родной хутор: был голод и отец отправил их, тогда еще детей, на заработки.

3. «Баллада о Стефане»

Сюжет взят из средневековых житийных легенд и апокрифов и опосредованно связан с евангель­ской историей. Герой баллады Стефан-конюх — Staffan stalledräng — переосмысленная фигура первого христианского мученика, диакона Стефана. В балладе он, слуга Ирода, просит царя отпустить его к младенцу Иисусу. Ирод отказывается, велит убить Стефана и уезжает из дворца. По пути Ироду является Бог Отец в облике старца и предлагает своего рода состязание творцов, в ходе которого он создает солнце и луну, а у Ирода получаются только змеи и аспиды. Посрамленный Ирод возвраща­ется в свой дворец.

Песни о Стефане в разных вариантах исполняются в Швеции под Рождество, так как День святого Стефана празднуется 26 декабря. В тексте непременно фигурируют кони: в начале баллады верхом едет Стефан, а в конце — Ирод; встреча­ется и подробное описание коней в царском стойле. День Стефана в Швеции вообще связан с лошадьми: раньше в деревнях его отмечали праз­дничными скачками или конным шествием. Вероятно, в этом обычае отрази­лись дохрис­тиан­ские верования; особое почитание лошадей и их связь с зим­ними праздниками существовали еще в эпоху викингов и, видимо, даже раньше. Встреча на дороге с седым стариком, который предлагает состязать­ся, тоже языческий мотив, и в нем угадываются следы преданий об Одине.

4. «Герр Холькин»

Злая служанка хочет расстроить любовь юной Черсти и рыцаря герра Хольки­на. Черсти, фрейлина королевы, полюбила рыцаря, но он уехал. Она рожает от него ребенка и велит служанке отправиться к нему с соответствующей вестью. Если герр Холькин не приедет признать ребенка, королева грозит каз­нить девушку. Служанка говорит рыцарю, будто ребенок «черней чернозема», но герр Холькин велит передать возлюбленной, чтобы та не грустила, отправ­ляет ей вино, а сам собирается ехать следом. Служанка выпивает вино, нали­вает в бутылку морскую воду и отдает хозяйке со словами, что любимый ее бросил. Однако герр Холькин прибывает вовремя и опровергает ее слова: служанку казнят, а возлюбленные воссоединяются.

Русскому читателю знаком этот сюжет: «Родила царица в ночь / Не то сына, не то дочь…» Но в отличие от «Сказки о царе Салтане» обман вскрывается сразу, а герой успевает вернуться. Подмена вина на морскую воду также характер­ный для сказок символический мотив: вместо сладкого вина героине предлагают горькие слезы.

5. «Эббе Скаммельсон»

Эта трагическая баллада очень популярна в Дании и хорошо известна в Шве­ции. Эббе уезжает на службу при королевском дворе, а его невесту Аделис, оставшуюся дома, соблазняет Педер, родной брат Эббе. Герой видит сон, в котором его дом охвачен огнем, и отправляется домой узнать, что произо­шло. Его встречают и сразу зовут пировать: свадьба Педера и Аделис уже сыграна. Эббе хочет уехать, но мать удерживает его, взяв коня за поводья. Эббе остается, прислужи­вает брату на пиру, а затем предлагает Аделис сбежать. Та отка­зывается, и Эббе убивает сначала ее, потом Педера, а потом и собствен­ного отца. Матери же он отрубает руку, которой она удержала его дома.

В этом сюжете есть элементы эпической традиции: фатальная ссора двух братьев, вещие сны, символическое наказание. Кроме этого, баллада рассказы­вает историю героя с помощью нагнетания контраста: пока дома готовят праздник, Эббе занят придворной службой. Затем он видит страшный сон, а по возвращении домой сначала испытывает облегчение: дома все живы и пируют, — а затем горечь утраты и жажду мести.

6. «Фру Сильвер»

Супруга рыцаря герра Сильвера умирает, оставив троих детей. Отец приводит в дом злую мачеху, и дети своим плачем вызывают дух матери с небес. Она является мачехе и показывает ей видения адских мучений и райского блажен­ства. Мачеха раскаивается и обещает вести себя с детьми как с родными.

В этом сюжете заметно влияние литературы видений, распространенной в католической Европе еще с раннего Средневековья. В таких текстах, как правило, представлены описания ада, а иногда и рая. Этот жанр был настолько популярен, что его следы можно обнаружить и в «Божественной комедии» Данте, и в таких народных текстах, как приведенная баллада о мачехе. 

Для жанра типично то, что герой вроде бы рыцарь, но живет в крестьянской усадьбе, привычной слушателям баллады. Кажется, что его имя типично сказочное — буквально «герр Серебряный» (в ряде вариантов мачеха носит фамилию Гульд — «Золотая»), — но на самом деле оно связано и с традицией скандинавского дворянства брать фамилии по цвету или рисунку герба. Напри­мер, Гильденстерн — это «Золотая звезда», Натт-о-Даг — «Ночь и день», по двухцветному гербу.

7. «Фальквард Лагерманссон»

Это так называемый кочующий сюжет: практически в неизменном виде его можно найти в фольклоре многих европейских стран. Сложился он, вероятнее всего, в рыцарской литературе Прованса с ее идеей любви к недоступной даме. Придворный Фальквард влюбляется в королеву Хиллеви, король Магнус узнает об этом и велит его жестоко казнить; королева вскоре умирает от тоски.

Герои баллады носят имена реальных лиц: Магнус — это король Магнус Ладулос, а королева Хиллеви — его жена Хедвига. Однако это условность: в биографии короля и его супруги такого события нет. Такой же условностью можно считать и описание казни героя в «бочке с гвоздя­ми», отдаленно напоминающей известную по рассказу Брэма Стокера и фильмам ужасов «железную деву»  «Железная дева» — устройство, представля­ющее собой сделанный из железа шкаф, внутренняя сторона которого усажена длин­ными острыми гвоздями.; в средневековой Скандинавии такой казни не было. Скорее сцена с бочкой восходит к античным источникам — в частности, к рассказу о казни римского военачальника Регула в Карфагене, который приведен у блаженного Августина. 

8. «Герр Маннелиг»

Это самая известная версия сюжета о сватовстве троллихи. На рассвете без­образ­ная горная троллиха пытается соблазнить юного героя разными дарами: она сулит ему двенадцать коней, двенадцать мельниц, меч, рубашку и так далее. Однако герр Маннелиг хранит молчание, а в конце отказывается, и трол­лиха убегает в расстроенных чувствах.

В этой сказочной балладе и ее версиях нашли отражение фольклорные пред­став­ления о том, что у сверхъестественных существ нет души, но они хотят ее иметь: троллиха мечтает стать женой рыцаря, обручившись с ним по хрис­тианскому обряду. Имя героя буквально переводится как «герр Человечес­кий» — то есть человек противопоставляется «дьяволову племени» троллей. 

Текст также содержит отголоски древнескан­динавской мифологии. Длинный монолог троллихи напоминает об обмене загадками из «Старшей Эдды»: Тор заставляет карлика Альвиса забыть о времени и подставиться под лучи восхо­дя­щего солнца. Волшебная мельница — характерный образ древне­скандинав­ского мифа и фольклора. Рубашка, «сшитая без иглы», — популярный мотив, встречающийся как у Андерсена (в изменен­ном виде — рубашки из крапивы), так и в известной английской балладе «Ярмарка в Скарборо».