Лилия

Автор Мария Пироговская

1 / 3

Принц с лилиями или Царь-жрец. Фреска Кносского дворца. Около 1550 года до н. э.Wikimedia Commons

2 / 3

Святой Аполлинарий. Фрагмент мозаики церкви святого Аполлинария в Классе. VI векWikimedia Comomons

3 / 3

Сандро Боттичелли. Благовещение. Флоренция, около 1485 годаThe Metropolitan Museum of Art

Современные крупные лилии белоснежного (а также розового, лилового, желтого) цвета заметно отличаются от средневековых изображений. В этом нет ничего удивительного: предки более привычной сегодня лилии длин­ноцветковой (Lilium longiflorum) были привезены в Европу из Японии лишь в 1820-е годы, а старинная лилия Девы Марии принадлежит к другому виду, произраставшему изначально на Бал­канском полуострове и Ближнем Восто­ке. Тонкий аромат этого растения под названием Lilium candidum средневековые поэты сравнивали с запахом ладана. Уже в древних цивилизациях Востока лилия служила символом невин­ности и чистоты: именно в этом смысле с лилиями сравнивается Суламифь в библейской «Песни Песней». В крито-минойской культуре  Минойская (или крито-минойская) культура — культура бронзового века, существовавшая на Крите и соседних островах в 2700–1400 годах до н. э. торжественные изображения лилий обнаруживаются во дворцах: на вилле в Амнисе они укра­шают приемный покой хозяина, в Кносском дворце — стены тронного зала.

В раннехристианском искусстве лилии населяли райские сады: на визан­тий­ской мозаике церкви Cв. Аполлинария в Классе (VI в.) белизна цветов, расту­щих на горе Фавор, говорит о чистоте и безгреховности мира после Преобра­жения. На романских мозаиках собора в сицилийском Монреале лилии цветут на дере­вьях в третий день творения. С одинокой лилией посреди долины мог сравни­ваться Христос, целомудренной лилией Григорий Турский называл святую Радегунду, жену франкского короля Хлотаря, ставшую монахиней по зову сердца. К X веку лилии уже прочно связывались с чистотой веры и в этом качестве стали упоминаться в разветвленных христианских аллего­риях, большая часть которых относилась к Деве Марии. Рассуждая о Богоро­дице, средневековый богослов и мистик Бернард Клервоский писал о розе ясности, лилии целомудрия и фиалке смирения (эта триада воплощала главные христи­анские добродетели); лилия же стала обязательным атрибутом в живо­писных сценах, подчеркивающих непорочность Марии, — Введении во храм и Благо­вещении. В этом смысле лилия могла сопровождать и других непороч­ных святых — Люсию, Агнесу или Варвару. На низовом уровне эта же симво­лика работала в гаданиях о девственности невесты и поле будущего ребенка: выбор лилии обещал мальчика, выбор розы — девочку.

Другие выпуски

Растение дня