Ферула и сильфий
Ферула обыкновенная, или гигантский фенхель, — это монструозные, до пяти метров высотой зонтичные, вросшие в каменистые почвы Балканского полуострова, Кипра и восточного Средиземноморья. Каждую весну из спящих корней выстреливают стебли с желтыми зонтиками, развеивают семена на десятки километров и умирают, оставляя сухие трубки. В одной из них, согласно древнегреческому мифу, Прометей спрятал божественный огонь, чтобы принести его людям из кузницы Гефеста; из них же делали тирсы Тирс — деревянный жезл, увитый плющом и виноградными листьями. для дионисийских празднеств, а живые стебли с соцветиями, чудесно набиравшие рост весной, были посвящены Афродите.
Вместе с ферулой греческие авторы описывали и другое выдающееся зонтичное — сильфий Сейчас археоботаники предполагают, что сильфий был либо локальной разновидностью тапсии (Thapsia garganica), либо предком ферулы вонючей (Ferula assa-foetida); последняя тоже достигает высоты в несколько метров и испускает млечный сок, из которого делают важную приправу индийской кухни — асафетиду, напоминающую смесь чеснока и жареного лука.. На экспорте этого растения, происходящего из восточной Ливии, несколько столетий основывалось благополучие Кирены, родины философа Аристиппа и географа Эратосфена. Жители Кирены ели листья и стебли как овощи, из семян и цветов делали лекарства, а приправу из застывшей смолы продавали на экспорт. Сильфий завоевал классическую Грецию, где звался даром Аполлона и был отчеканен на киренских монетах рядом с духом города — нимфой Киреной. Истреблению сильфия, вероятно, активно способствовали римляне, высоко ценившие его: согласно Плинию Старшему, последний стебель привезли в подарок Нерону.
Как и современная ферула, вымерший сильфий был не только приправой, но и лекарством и профилактическим средством (Диоскорид советовал его для исправления менструального цикла). О его вкусе можно лишь догадываться: судя по всему, сильфий походил на асафетиду, но был мягче — и престижнее. Попытки найти его снова предпринимались еще в эпоху Ренессанса, когда натуралисты стали пристально читать греческие и латинские тексты, — и не утихают до сих пор: последняя крупная экспедиция состоялась в 1996 году и успехом не увенчалась.
7 писательских домов, которые еще можно успеть увидеть
Дом из «Доктора Живаго», усадьба, где Лев Толстой написал «Воскресение», и другая исчезающая архитектура
