Доброй ночи!
Формула приветствия, распространившаяся с появлением ночного эфира в 1990-х годах на радио и телевидении и ставшая употребительной в обыденной речи, в том числе в интернете.
«Проиграла музычка, и Наталья, обращаясь к одной из камер, сказала: ― Доброй ночи! В эфире программа „Ночь: разговор“».
«А Гордон то ли шел в записи, то ли предыдущего сообщения не слышал, но сказал буквально следующее: „Доброй ночи. На вопрос, почему вымерли динозавры, каждый шестиклассник знает ответ ― на них упал метеорит“».
Появление ночного эфира на телевидении и радио поставило перед журналистами принципиальный вопрос: «Как приветствовать зрителей и слушателей, в том числе позвонивших в студию?» Как ни странно, такого специального приветствия, по крайней мере общепринятого, не было — просто потому, что ночью люди редко здороваются и значительно чаще прощаются. По аналогии с приветствиями Доброе утро!, Добрый день! и Добрый вечер! напрашивалась форма Добрая ночь!, но звучала она странновато (хотя и очень редко встречалась):
«Зевака. А-а… Даниил… Добрый вечер. Вернее, добрая ночь.
Даниил. Здравствуйте. А вы что здесь делаете?
Зевака. Прикован к скамье».
Странность, скорее всего, связана с тем, что для слов утро, день и вечер именительный падеж совпадает с винительным и в формуле типа Доброе утро! возникает своего рода падежная неопределенность, в результате чего она воспринимается как «внепадежная». Для слова же ночь, поскольку оно женского рода, мы вынуждены выбирать между именительным и винительным прилагательного, что непривычно.
В этой ситуации предпочтение было отдано родительному падежу, обозначающему пожелание с опущенным глаголом желать, который, впрочем, материализуется в словосочетании (по-) желать доброй ночи. Проблема состоит в том, что пожелание на протяжении почти двух веков тяготеет именно к прощанию. И действительно, устойчивая формула прощания Доброй ночи! (наряду с более частой формулой Спокойной ночи!) существовала в русском языке по крайней мере около двух веков (по данным корпусов):
«Нет уж, хватит на сегодня! Концерт окончен! Доброй ночи, дорогие москвичи! ― замахал руками Володя. ― Ложимся спать».
«Извините, милый гардемарин, ― лейтенант наконец сжалился, ― как ни приятно мне с вами беседовать, но надо и послужить. Доброй ночи! Надо пройти по палубе, матросня вечно вылетает на палубу спросонок одетой не по форме!»
«Модест Иванович поцеловал жену в лоб, сказав: „доброй ночи, душа моя“, ― и удалился в свои комнаты».
«— Прощайте… Доброй ночи, моя голубушка!
― Прощайте и вы, Нежданов!»
Из этих примеров видно, в частности, что формула Доброй ночи! могла означать и пожелание хорошего сна, и просто ночное прощание (как у Соболева и Тургенева). Однако в XXI веке функция приветствия становится более важной и потихоньку вытесняет функцию прощания. Впрочем, все не так просто, и
«И вдруг его рука дрогнула: высокий худощавый старик в синем комбинезоне появился из-под земли, стоял перед ними и неподвижно смотрел на них.
― Доброй ночи, ― сказал Зыбин несколько ошалело.
― Добрый, добрый вечер, ― ответил старик благодушно, ― какая же сейчас ночь?»
«Доброй ночи, Юрий Павлович! Уже вступили на вахту?»
Во-вторых, именительный падеж этого выражения тоже было распространен — и именно в функции прощания, но только в первой половине XIX века, когда и конкурировал с родительным:
«Так, все кончено… <…> Добрая ночь, друг… а попы нам отпоют вечную память».
«Капрал допил свою порцию, встал, выпрямился снова, отдал честь
по-военному и, проговоря: „Добрая ночь вашему высокоблагородию!“, побрел в свою светлицу».
Кого раздражает
Несмотря на то что эта формула закрепилась в русском языке как прощание, она еще вызывает раздражение у носителей старого речевого этикета. Впрочем, его старость условна: этот речевой этикет характерен прежде всего для XX века, а раньше, как мы видим, все было
7 писательских домов, которые еще можно успеть увидеть
Дом из «Доктора Живаго», усадьба, где Лев Толстой написал «Воскресение», и другая исчезающая архитектура
