Тексты на амулетах

Автор Михаил Майзульс

«Этот знак ангел Господень даровал святому Колумбану епископу. Если верующий будет носить с собой эту фигуру, в которую вписаны неиз­речимые имена Божьи, то дьявол не сможет его одолеть, а никакой яд, ни смертоносный напиток не навредят ему… Всякий, кто станет носить с собой эти знаки, не сгинет ни в воде, ни от оружия, ни по приговору суда. hel. heloy. iohel. hele. adonay. sabaoth. tetragramaton. ioth. hely. samo. Таковы имена Спасителя нашего, которые можно произносить лишь при смертельной опасности. abya. ocinhos. panomem. Тот, кто будет носить их с собой, будет здоров и дома, и в поле, и на войне, и в лесу, и в пути, и в воде, и во всех местах».

Кентерберийский амулет. Англия, середина XIII века  D. C. Skemer. Binding Words. Textual Amulets in the Middle Ages. University Park, 2006.

Чтобы заклинание подействовало, его не обязательно проговаривать про себя или произносить вслух. Во многих магических формулах прямо сказано, что достаточно их записать (на кусочке пергамена или бумаги, на металличе­ском кольце или камне, который потом вставят в перстень) и просто носить с собой. От таких текстов часто ждали, что они будут действовать автомати­чески — через физическое соприкосновение. Как сказано в одном английском заклинании от зубной боли (XV век):

«Святая дева Аполлония… во имя Христа претерпела вырывание зубов. И она умолила Господа нашего Иисуса Христа, чтобы всякого, кто будет носить с собой ее имя, Отец, и Сын, и Святой Дух избавил от зубной боли. Аминь»  D. C. Skemer. Binding Words. Textual Amulets in the Middle Ages. University Park, 2006..

Часто записи с заклинаниями не просто брали с собой или зашивали в одежду, а прикладывали к тому месту, которое требовалось исцелить: роженице повя­зывали на живот; при кровотечениях — клали на рану; при зубной боли — в рот. Такие магические приемы были чрезвычайно распространены, но не у всех вызывали одобрение. Аврелий Августин (354–430), один из самых влиятельных богословов Западной церкви, жаловался на то, что некоторые люди, чтобы избавиться от головных болей, кладут на голову Евангелие. А в XVI веке Иоганн Вейер, нидерландский врач, демонолог и критик охоты на ведьм, высмеивал тех, кто, дабы вылечить импотенцию, прибинтовывает мужчине в пах амулет, написанный на кусочке пергамена, над которым семь раз прочли один из псалмов.

Чтобы еще плотнее соприкоснуться с целительным текстом, его можно было записать на листке бумаги или кусочке сыра, а потом съесть — либо смыть с пергамена водой или вином, а затем эту жидкость выпить. Здесь религия и магия, официальный церковный культ и (полу-) запретные магические практики оказываются едва разделимы и следуют одной и той же логике. На протяжении столетий верующие, чтобы заручиться спасительной силой реликвий или чудотворных образов, не только молились им, но прикладыва­лись пальцами и губами, а также соскабливали с них пыль или краску, чтобы, положив в мешочек, носить с собой или пить, растворив в воде. Фигуры свя­тых, изображенные на миниатюрах в псалтирях или часословах, порой выре­зали в качестве амулетов, а образы ран Христовых прикладывали к телу не только ради духовного преображения, но и чтобы исцелиться от телесных недугов.

Свиток или кодекс с записью магического или молитвенного текста сам по себе служил амулетом. Однако по той же причине книги с обращениями к демонам порой вызывали страх — ведь в них «жили» бесы. В 1437 году, в хо­де одной из первых волн ведовских процес­сов  Массовое преследование ведьм и колдунов, которых обвиняли в том, что они заключили пакт с дьяволом, продолжалось в католи­ческой (а потом и протестантской) Европе с XV по XVII век (а кое-где затихло только в XVIII веке)., работавший в Дофине (Франция) судья Клод Толозан привлек к суду 60-лет­него Жуберта Баварца. Тот показал, что у его господина, мюнхенского священника Иоганна Куналиса, была книга по некромантии. Стоило ее открыть, как перед ним тотчас являлись три демо­на. Первого звали Luxuriosus [Распутник], второго Superbus [Гордец], а треть­его — Avarus [Скупец]. 

Через несколько десятилетий в ходе процесса по канонизации архиепископа Флоренции Антонина Пьероцци (1389–1459) один из свидетелей рассказал, как однажды этот прелат отправился постричься к цирюльнику. Тот был известен и как целитель. На вопрос Антонина, как он овладел искусством лечить людей, брадобрей ответил, что один монах-цистерцианец отдал ему некую книгу. Архиепископ попросил ее принести, и оказалось, что она полна магических заклинаний, знаков и формул, предназначенных для вызывания демонов. Антонин приказал ее сжечь. И как только она оказалась в огне, из нее повалил черный дым. По словам архиепископа, колдовские листы были населены демо­нами, и такой рукописи самое место в костре.

Другие выпуски

Заклинание дня