«Величие мироздания» (1923)

Этот одноактный балет показали всего два раза. Первый — в репетиционном зале и не для широкой публики. Второй — в театре, но после длинного «Лебе­диного озера». Когда балет закончился, в зале воцарилось молчание: то ли пуб­лика слишком устала к концу вечера, то ли просто ничего не поняла. Вскоре «Величие мироздания» и вовсе сняли со сцены. Несмотря на столь короткую и плачевную сценическую историю, это едва ли не самое влиятельное балетное произведение ХХ века, если не считать «Весны священной».

Программу к спектаклю написал хореограф Федор Лопухов. Косноязычная, многословная и напыщенная, она очень напоминала многочисленные авангар­дистские манифесты, которых тогда появлялось множество. Критики броси­лись высмеивать слог и амбиции Лопухова-автора и не заметили открытия Ло­пухова-хореографа. Отчасти в этом был виноват и сам Лопухов. Человек неве­жественный, самоучка, нахватавшийся знаний по верхам (балетное отделение Театрального училища зачастую выпускало людей неграмотных), он обладал острым умом, но не мог толком оформить свои мысли. И все же Лопухов пер­вый сформулировал, что балет может быть подобен не столько опере, сколько симфонической музыке, и тогда ему не нужны ни декорации, ни костюмы, ни сюжет. Жанр «Величия мироздания» сам Лопухов определил как «танцсим­фонию» — в самом деле, она напоминала супрематические «чистые формы» Малевича. Открытие Лопухова понял танцовщик Георгий Баланчивадзе, участ­вовавший в премьере и потихоньку пробующий себя в качестве хореографа.

Вскоре русский авангард попал в СССР в опалу, в 1936 году самого Лопухова за­клеймили как формалиста и отовсюду выгнали (удивительно, что не посадили и не расстреляли). Баланчивадзе же в 1924 году эмигрировал из России в Па­риж и сократил имя, став Джорджем Баланчиным. Уже в Америке, куда он бе­-жал в 1933 году от начинающейся войны, Баланчин стал круп­нейшим хореогра­фом ХХ века и применил открытия Лопухова. Многие из его спектаклей уже прямо были похожи на филармонические концерты: ровный электрический свет, танцовщики в униформе (столь же нейтральной, как фраки оркестровых музыкантов), никакой «актерской игры». Только танец, кото­рому, как и сим­фониям, не нужны никакие театральные ухищрения.

Другие выпуски
Балет дня
микрорубрики
Ежедневные короткие материалы, которые мы выпускали последние три года
Архив
Антропология

11 слов, помогающих понять культуру Тайваня

Инцидент 228, Q, «клубничины», толченый чай и упругая еда