«Весна священная» (1913)

«Весна священная», постановка 2013 года, фрагмент. Хореография Миллисент Ходсон по мотивам хореографии Вацлава Нижинского, музыка Игоря Стравинского

Через два года после премьеры «Петрушки» Сергей Дягилев уже превратил антрепризу Русские сезоны в постоянно действующую труппу под названием «Русский балет Сергея Дягилева» (театра-дома у нее не было, весь сезон прохо­дил в гастрольных переездах по Европе, но никогда — в России). Ее профиль определился окончательно: новаторский балет. Новые имена, новые формы, новое искусство — и так каждый сезон. Если «Петрушка» был первым опытом «некрасивого» балета, то в «Весне священной» Дягилев зашел по этому пути еще дальше.

Сюжет одноактной «Весны» был условен: весеннее языческое жертвоприноше­ние. Художник Николай Рерих одел танцовщиков в неуклюжие славянские сарафаны, порты, рубахи. На ногах были уродливые лапти. Хореографию Дягилев поручил Вацлаву Нижинскому — коллеги откровенно считали его милым, но глуповатым и, уж конечно, никак не способным сочинять танец и произво­дить художественные идеи. Репетиции были изнурительными. Труппа не мог­ла запомнить движений; сбивалась с ритмически непривычно сложной музы­ки Игоря Стравинского — на репетициях и даже на премьере Нижинскому пришлось громко считать танцовщикам такты.

То, что сделал Нижинский, отменяло все правила балетного танца — так далеко не заходил еще никто. Танцовщиков с детства учили разворачивать носки врозь — Нижинский заставил их танцевать, скосолапившись. Техника клас­сического танца подразумевает плавные приседания, которые дают толчок прыжку или амортизируют приземление, — Нижинский заставил всех танце­вать на прямых ногах, так что прыжки отдавались в голове и болела спина. Ноги топотали и словно вколачивали ритм в сцену. Угловатое соло Избран­ницы, которую приносили в жертву, напоминало конвульсии. Но при этом Нижинскому удалось передать на сцене бесконечный животный ужас. Даже сама исполнительница роли Избранницы потом вспоминала, что совершенно не по-театральному, а по-настоящему боялась на сцене бородатых Старейшин, которые приносили ее героиню в жертву.

На премьере публика сразу начала свистеть, а потом и вовсе подралась. Те, кто увидел в хореографии Нижинского балетный эквивалент первой картины ку­бизма («Авиньонских девиц» Пабло Пикассо 1907 года), били морды тем, кто подумал, что это просто уродство и надувательство.

«Весна священная» заявляла, что отныне правил и границ нет вообще. Отныне балет мог быть любым. С «Весны священной» в мировом балете начался насто­ящий, не календарный ХХ век. В ХХ веке у «Весны священной» было множество постановок — свою версию сделал почти каждый крупный хореограф: по алфа­виту — от Бауш Пины до Эка Матса. И каждая стоит внимания.

Другие выпуски
Балет дня
микрорубрики
Ежедневные короткие материалы, которые мы выпускали последние три года
Архив
Антропология

Плюнь в пробирку: к какой культуре вы принадлежите?

К корейской, исландской, турецкой? А может, эскимосской?