Кожа
Мало что досаждает современным горожанам больше, чем запахи свалок и производств. Птицефабрики, заводы косметических и гигиенических товаров, консервные заводы, целлюлозно-бумажные комбинаты дают знать о себе шумом, дымом и специфическими ароматами, мириться с которыми невозможно. Те же поводы для беспокойства (хотя и меньшего масштаба из-за отсутствия индустриальных мощностей) были и у людей начала XVIII века, которые считали дурные запахи и испарения причинами эпидемий. Падуанского врача Бернардино Рамаццини (1633–1714) называют основателем гигиены труда: в своем трактате «Речь о болезнях ремесленников» De Morbis Artificum Diatriba. 1700 год Рамаццини, опираясь на оскорбленное чувство обоняния, впервые поставил вопрос об условиях, в которых существовали ремесленники всех мастей.
Настороженность или брезгливость у людей раннего Нового времени вызывали лишь те ремесла, которые пахли и имели дело с запахами. В длинном списке таких профессий первое место занимали кожевенники. Выделка кож не была галантерейным занятием: со шкуры снимали остатки жира и мяса и удаляли шерсть концентрированной мочой, селитрой или известью и размягчали шкуры собачьим навозом или куриным пометом — или же смесью ржи со скисшим пивом или мочой. Затем бычьи и лошадиные кожи дубили растительными настоями, а овечьи и козьи — квасцами Квасцы — подобные мылу жирные глины, использующиеся в качестве дезинфицирующего средства.. Кожевенные слободы, существовавшие во всех европейских городах, ставили как можно дальше от центра и как можно ниже по течению реки, чтобы не соприкасаться с этим шокирующим букетом. Финальный этап обработки кожи происходил в парфюмерной лавке: задачей мастера было полностью уничтожить даже намек на технические запахи и надушить лайковые перчатки, кожаный бювар или сафьяновые туфли мускусом, ирисовым корнем или амброй.
7 писательских домов, которые еще можно успеть увидеть
Дом из «Доктора Живаго», усадьба, где Лев Толстой написал «Воскресение», и другая исчезающая архитектура