Табак

Европейская история табака началась в конце XV века, когда корабли Колумба пришварто­вались на Кубе. Уже через сто с небольшим лет табак курили, жева­ли, нюхали и считали афродизиаком и панацеей, помогающей от всех болез­ней. Ритуалы потребления табака поддерживали социальные связи: от даре­ния табакерки до угощения ма­хоркой из кисета; курительные аксессуары — раз­нообразные трубки и мундштуки, арома­тизаторы, ящики для хранения табач­ных смесей — указывали на статус владельца. Или владелицы: в Рос­сии, познакомившейся с табаком в петровское время и горячо полюбившей его к елизаветинскому, как и в других европейских странах, дамам из обще­ства не возбранялось пахнуть табаком.

В XVIII веке курение было исключительно мужским занятием, а жевание и ню­ханье практиковалось всеми. При российском дворе популярность табака была такова, что в 1747 году Елизавета Петровна даже выпустила указ «О неупотреб­ле­нии табаку в церквах во время отправления службы»  «О неупотреблении табаку в церквах во время отправления службы Ее Импера­торское Величество изволила ука­зать… кавалерам и фрейлинам и прочим чинам без изъятия объявить… дабы никто в придворных церквах во время отправления службы Божией… табаку отнюдь не упо­треблял, а ежели затем Ее Импера­торского Величества указом в противность оному табак будет кто употреблять, у таковых таба­керки отбирать камер-лакеям и лакеям, кто таковые усмотрит, и обратно их не отда­вать, а тому, у кого за приемы или употреб­ление того табаку табакерки требованы будут, от­давать без всякого спору, дабы, опасаясь того, охотники употреблять табак в таковое Божественной службы время могли воздер­жаться… а у кого таба­керки ими отобраны будут, в Придворную контору рапортовать» (Книга №  73 Высочайших повелений 28 апреля 1747 года, архив Минис­терства император­ского двора).. В начале XIX века нюханье еще практиковалось ба­рышнями и молодыми дамами из высшего све­та: к молодой замужней даме обращено пушкинское стихотворение «Краса­вице, которая нюхала табак» 1814 года. Мужчины в эту ­эпоху начали курить трубки и сигары, что спо­собствовало появлению для этого занятия особых мест (кури­тельные комнаты, иногда обставленные в восточном — турецком или мав­­ританском — вкусе, и кабинеты) и вре­мени (после приема пищи во вто­рой половине дня)  Ф. В. Булгарин. Хладнокровное путешествие по гостиным // Петербургские очерки Ф. В. Булгарина. СПб., 2010.. В николаевскую эпоху были приняты жесткие антитабачные законы, запрещавшие курение на улице и в публичных местах, однако дикто­вались они не меди­цинскими соображениями, а страхом перед пожарами.

Во второй половине XIX века, когда нюханье и жевание табака спустились вниз по сословной лестнице в мещанский, купеческий и кре­стьянский обиход, на та­бачный запах стали обращать внимание врачи. С одной стороны, табачный дым по-преж­не­му считался полезным: ему приписывали способность изго­нять холерные и тифозные миазмы, а позже — убивать бактерии. С другой стороны, этот запах возбуждал и расстраивал нервы, а потому считался негод­ным для женщин. Издания по хорошему тону и медицинские справочники утверждали, что табачный запах заглушает «запах женщины» — нежный цве­точный аромат, который ассоциировался со скромностью и сла­бостью  Б. Стафф. Что должно знать каждой женщине. М., 1912. . Это делало запах табака мужским «аксес­суаром», а курение — мужской привычкой; нарушать правила осмеливались лишь те женщины, которые были недовольны тогдашними стереотипами женственности: ниги­листки 1860-х годов, курсист­ки 1870–1890-х годов и декадентки рубежа веков. 

Другие выпуски
Запах дня
Источники
  • Богданов И. А. Дым отечества, или Краткая история табакокурения.
    М., 2007.
  • Богданов К. А. Повседневность и мифология: исследования по семиотике фольклорной действительности.
    СПб., 2001.
  • Шарафадина К. И. Игра «во вкусе rococo» в мадригале Пушкина «Красавице, которая нюхала табак» (1814).
    Русская литература. № 4. 2001.
микрорубрики
Ежедневные короткие материалы, которые мы выпускали последние три года
Архив
Антропология, Литература

7 писательских домов, которые еще можно успеть увидеть

Дом из «Доктора Живаго», усадьба, где Лев Толстой написал «Воскресение», и другая исчезающая архитектура