За сколько Пушкин мог доехать из Петербурга в Москву?
«Железные дороги чудная вещь. Это апофеоза рассеяния. Когда они обогнут всю землю, на свете не будет меланхолии», — писал поэт Евгений Баратынский в 1843 году. Как жили и путешествовали его соотечественники до появления железных дорог?
Вкратце. Дорога из Петербурга в Москву занимала 4–5 дней.
Пушкин жил до того, как появились железные дороги. Основным и практически единственным средством передвижения и способом путешествий в ту эпоху были лошади, так называемый гужевой транспорт. На некоторых маршрутах, в том числе заграничных, существовала водная альтернатива — парусные суда, а затем и пароходы-пироскафы Словом «пироскаф» (от др.-греч. πῦρ (pýr) — «огонь» и σκάφος (scaphos) — «судно») в
Скорость перемещения, таким образом, ограничивалась возможностями тех лошадиных сил, которые можно было запрячь в экипаж, и организацией перемены лошадей, когда они уставали. Историк Николай Карамзин отмечал в «Письмах русского путешественника» (
Скорость лошадного передвижения серьезно зависела от многих факторов, начиная от сезонных (быстрая зимняя дорога или весенняя распутица) и заканчивая организационными и инфраструктурными. Наибольшую скорость передвижения пассажиров, как и доставки, например, почты, обеспечивала своевременная смена лошадей на станциях и отсутствие отдыха (перекладные). Приоритет в получении лошадей всегда имели «нарочные» — курьеры или фельдъегери, затем едущие «по казенной надобности», и лишь затем лошадей могли получить обычные путешественники, причем в зависимости от их чина в Табели о рангах Табель о рангах — учрежденная в 1722 году Петром I таблица с перечнем соответствий между военными, гражданскими и придворными чинами, ранжированными по 14 классам..
Поэтому едущие «по собственной надобности» часто предпочитали не пользоваться казенными лошадьми и не проводить долгие часы в ожидании на станциях, но ездить на своих. Впрочем, и этот способ передвижения был небыстрый: лошадей на станциях не меняли, давая им отдохнуть, и ехали только днем. Именно таким образом — «не на почтовых, на своих» — ехали в Москву мать и дочь Ларины в «Евгении Онегине»: их путь из условной Псковской губернии занял неделю: «семь суток ехали оне». При таких темпах путешествия ассоциировались не только с калейдоскопом новых впечатлений, но и с дорожной скукой, многочисленными неудобствами. На большое путешествие — например, в отдаленное имение или даже из Москвы в Петербург — нужно было решиться и тщательно подготовиться к нему.
Начиная с 1820 года у путешествующих между Москвой и Петербургом появилась возможность пользоваться общественным транспортом. Учрежденное почт-директором Константином Булгаковым и просвещенным вельможей Михаилом Воронцовым «Общество первоначального в России заведения дилижансов» предлагало путешественникам купить билет в такой общественный экипаж (дилижансы брали зимой по четыре пассажира, летом — шесть), который отправлялся по расписанию и проделывал путь между столицами примерно за четыре с половиной дня.
При таком состоянии транспорта и скорости передвижения в России не приходится удивляться реакции русских путешественников на первые поездки по железной дороге в Европе. «Железные дороги чудная вещь. Это апофеоза рассеяния. Когда они обогнут всю землю, на свете не будет меланхолии», — писал своим русским друзьям Евгений Баратынский осенью 1843 года. «Железные дороги в соединении с хорошей погодой — истинное очарование. Едешь к одним, не расставаясь с другими. Города подают друг другу руки», — сообщал жене Федор Тютчев 7 июня 1847 года..