Автографы знаменитых итальянцев на стенах дворца Нерона

Автор Михаил Майзульс

1 / 2

Автограф художника Джованни да Удине в «Золотом доме», Римalbertis-window.com

2 / 2

Автограф скульптора Огюстена Пажу на вилле Адриана. Тиволи, 1754 годCharlotte Guichard / CC BY-NC

Сегодня слово «граффити» вызывает ассоциации либо со стрит-артом à la Бэнкси, либо с автографами в стиле «Киса и Ося здесь были». Того, кто решит расписаться на архитектурном памятнике или на про­изведении искусства, назовут «вандалом». В современном представле­нии почтение к прекрасному или к древности несовмес­тимо с их порчей, а «пачкотня» стен почти всегда оказывается под запретом. Однако так считалось далеко не всегда.

В 1480-х годах в Риме были обнаружены подземные коридоры, оставшиеся от «Золотого дома» — циклопического дворца, который император Нерон начал строить в 64 году н. э. после того, как большая часть зданий, стоявших на Палатинском холме, погибла во время пожара. Спустившись в открывшиеся залы — их стали называть «гротами», — римляне обнаружили древние росписи. После этого в подземелья потянулись потоки «туристов», стремившихся прикоснуться к искусству Античности, которое в эпоху Возрождения почитали как непререкаемый эталон.

Среди тех, кто при свете факелов исследовал подземелья, были и самые знаменитые художники того времени: Доменико Гирландайо, Пинтуриккьо, Рафаэль, Микеланджело и многие другие. Для них фрески Нероновых «гротов» стали источником вдохновения и образцов — потому ренессансный декор с грифонами, крылатыми конями, сфинксами и сатирами стали называть «гротескным».

Все эти мастера оставляли на сводах «Золотого дома» свои автографы. От них еще несколько веков не отставали иностранные «туристы» — вплоть до Каза­новы и маркиза де Сада в XVIII веке. Одни чертили свои имена с помощью копоти от горящих факелов и свечей, другие их выцарапывали, кто-то позже писал сангиной. В представ­лении итальянских живописцев, обожествлявших Античность, их автографы на римских фресках были вовсе не вандализмом, а прикосновением к почитаемой древности, знаком почтения и причастности.

Отношение к таким автографам стало меняться лишь в XVIII–XIX веках. В 1850 году Гюстав Флобер в письме дядюшке жаловался на то, что в Александ­рии некий Томпсон из Сандерленда оставил автограф на колонне Помпея: «Да так, что его видно с расстояния в четверть мили. Стоит взглянуть на колон­­­ну, как взор тотчас же упирается в имя Томпсона. Этот идиот стал теперь частью памятника».

Другие выпуски

Граффити дня