Пьеса, притворяющаяся салонным фокстротом
Леонид Десятников. Фокстрот из фильма «Мишень»
От современной академической музыки обычно не ждут простых и понятных радостей: запоминающейся мелодии, легкости восприятия. Возможно, поэтому петербургский композитор Леонид Десятников сразу оговаривается: «Я никогда не чувствовал себя таким уж современным». Его сочинения действительно стоят немного особняком: они дарят слушателю редкое, почти запретное сегодня удовольствие от изящества фактуры, ладности, элегантности. «Я пытаюсь делать небольшие отполированные предметы», — говорит о своей музыке композитор.
Но простота музыки Десятникова обманчива. Его коллега Сергей Невский замечает: «Там всегда есть некая избыточность, указывающая на критическую дистанцию по отношению к тому благозвучному языку, который он для себя избрал. Это что угодно, но не наив! Это очень сложное взаимодействие с низкими жанрами, с бытовой музыкой, с классической традицией, с неоклассицизмом. Кстати, очень русское, такой обобщающий взгляд извне на европейскую традицию» А. Мунипов. «Фермата. Разговоры с композиторами». М., 2019 (готовится к выходу в «Новом издательстве»)..
Пьеса из саундтрека к «Мишени» (кино Александра Зельдовича по сценарию Владимира Сорокина о процветающей России 2020 года) лишь притворяется салонным фокстротом для домашней игры в четыре руки: несмотря на свою обворожительную легкость, ее не
Леонид Десятников: «Что еще входит в „мою зону“? Я люблю сухость, жесткость, ясность, беспедальное звучание фортепиано… Холод, холод. Текстура выбеленных временем костей, что-то такое» А. Мунипов. «Фермата. Разговоры с композиторами». М., 2019 (готовится к выходу в «Новом издательстве»)..
Весь альбом «прикладной» музыки Леонида Десятникова «Incidental» вы можете послушать здесь.
7 писательских домов, которые еще можно успеть увидеть
Дом из «Доктора Живаго», усадьба, где Лев Толстой написал «Воскресение», и другая исчезающая архитектура