Страус как символ шахтеров

Герб австрийского города ЛеобенWikimedia Commons

Значение многих геральдических образов легко считывает даже человек, нико­гда не интересовавшийся гербами. Лев символизирует храбрость, сова — муд­рость, пчела — трудолюбие и т. д. Появление других, менее привычных живот­ных, на первый взгляд, совершенно необъяснимо. К примеру, на гербах городов Центральной Европы часто встречается страус — птица, не являющая собой пример героизма или ума и к тому же живущая гораздо южнее. Тем более зага­дочно его изображение: страус может держать в клюве подкову, гвоздь или даже нож.

Распространение этого символа в геральдике относится к тем вре­ме­нам, когда гербы стали массово получать не только дворяне, но и города. В изображении они часто зашифровывали тот промысел, который был глав­ным для жителей, в частности с помощью животных. Как торговцы шелком и тканями из сиен­ской контрады Бруко выбрали своим символом гусеницу, так шахтерские города, жившие за счет добычи железа, брали на щит страуса.

Всё дело в старинном поверье. Еще Плиний писал об удивительной способно­сти страусов переваривать практически любую пищу — наблюдение, основан­ное на их привычке (в отсутствие зубов) глотать мелкие камни для измельче­ния пищи. В Средние века легенда о всеядной птице обросла новыми подро­б­но­стями: ученые писали о том, с каким удовольствием страус поглощает не только камни, но и железные предметы — гвозди, подковы и наконечники стрел. Довольно скоро подкова или гвоздь стали обязательным иконографи­ческим атрибутом страуса, а его особые отношения с железом привели эту птицу на гербы шахтерских городов.

Заблуждение о всеядности страусов просуществовало вплоть до конца XVIII ве­ка: так, в лондонском Тауэре в желудке у погибшего во время эксперимента страуса было найдено больше 80 железных гвоздей.

Другие выпуски
Герб дня
микрорубрики
Ежедневные короткие материалы, которые мы выпускали последние три года
Архив
Антропология, Литература

7 писательских домов, которые еще можно успеть увидеть

Дом из «Доктора Живаго», усадьба, где Лев Толстой написал «Воскресение», и другая исчезающая архитектура