Саранча

Саранча с древних времен считалась персонажем, конечно же, отрицательным. Тучи саранчи, губящей урожай и вызывающей голод, появляются в иудейской истории как одна из десяти казней египетских. А вот как описана саранча в Апокалипсисе:

«По виду своему саранча была подобна коням, приготовленным на войну; и на головах у ней — как бы венцы, похожие на золотые, лица же ее — как лица человеческие; и волосы у ней — как волосы у женщин, а зубы у ней были как у львов. На ней были брони, как бы брони железные, а шум от крыльев ее — как стук от колесниц, когда множество коней бежит на войну; у ней были хвосты, как у скорпионов, и в хвостах ее были жала; власть же ее была — вредить людям пять месяцев. Царем над собою имела она ангела бездны, имя ему по-еврейски Аваддон, а по-гречески Аполлион  Губитель.».

Сюжет о нашествии небольших насекомых в целом не очень «живописный», и ху­дожники использовали его редко. Однако в книжной графике «египетская саранча» представлена широко. Голландский гравер и издатель Николас Пис­катор в своей «Лицевой Библии», созданной на основе рисунков предшествую­щих мастеров, изобразил восьмую египетскую казнь тоже весьма драматично.

Кузнечик и саранча иногда символизируют обращенных язычников и в таком значении изображаются в руках младенца Христа (Сальвадор Дали, продолжая эту идею, изобразил на своей картине «Мрачная игра» Иисуса в виде кузне­чи­ка, сидящего на губах Иуды). Кроме того, саранча-акрида может присутство­вать у ног святого Иоанна Крестителя в пустыне. Евангелист Марк описывает Иоанна так: «…носил одежду из верблюжьего волоса и пояс кожа­ный на чреслах своих и ел акриды и дикий мед».

Наконец, художники золотого века голландской живописи включали саранчу, наряду с другими растениями, животными и насекомыми, в натюрморты, скры­тым сюжетом которых был сюжет вечной борьбы добра со злом. Впрочем, символические отсылки не противополагались на этих картинах натурному любопытству и тщательности.

Другие выпуски
Зверь дня
микрорубрики
Ежедневные короткие материалы, которые мы выпускали последние три года
Архив
Антропология, Литература

7 писательских домов, которые еще можно успеть увидеть

Дом из «Доктора Живаго», усадьба, где Лев Толстой написал «Воскресение», и другая исчезающая архитектура