Саранча
Саранча с древних времен считалась персонажем, конечно же, отрицательным. Тучи саранчи, губящей урожай и вызывающей голод, появляются в иудейской истории как одна из десяти казней египетских. А вот как описана саранча в Апокалипсисе:
«По виду своему саранча была подобна коням, приготовленным на войну; и на головах у ней — как бы венцы, похожие на золотые, лица же ее — как лица человеческие; и волосы у ней — как волосы у женщин, а зубы у ней были как у львов. На ней были брони, как бы брони железные, а шум от крыльев ее — как стук от колесниц, когда множество коней бежит на войну; у ней были хвосты, как у скорпионов, и в хвостах ее были жала; власть же ее была — вредить людям пять месяцев. Царем над собою имела она ангела бездны, имя ему
по-еврейски Аваддон, апо-гречески Аполлион Губитель.».
Сюжет о нашествии небольших насекомых в целом не очень «живописный», и художники использовали его редко. Однако в книжной графике «египетская саранча» представлена широко. Голландский гравер и издатель Николас Пискатор в своей «Лицевой Библии», созданной на основе рисунков предшествующих мастеров, изобразил восьмую египетскую казнь тоже весьма драматично.
Кузнечик и саранча иногда символизируют обращенных язычников и в таком значении изображаются в руках младенца Христа (Сальвадор Дали, продолжая эту идею, изобразил на своей картине «Мрачная игра» Иисуса в виде кузнечика, сидящего на губах Иуды). Кроме того, саранча-акрида может присутствовать у ног святого Иоанна Крестителя в пустыне. Евангелист Марк описывает Иоанна так: «…носил одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих и ел акриды и дикий мед».
Наконец, художники золотого века голландской живописи включали саранчу, наряду с другими растениями, животными и насекомыми, в натюрморты, скрытым сюжетом которых был сюжет вечной борьбы добра со злом. Впрочем, символические отсылки не противополагались на этих картинах натурному любопытству и тщательности.
Три страшные сказки
Летающие шаманы, оборотни и сам дьявол
