«Клаустрофобия» (1994)
Первый постперестроечный спектакль, завоевавший европейский успех и оставшийся в истории как сюрреалистический слепок с позднесоветской действительности.
Литературной основой «Клаустрофобии», поставленной студентами Льва Додина в учебной аудитории Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии, были тексты Владимира Сорокина, Венедикта Ерофеева, Людмилы Улицкой* и Марка Харитонова, в основном выбранные самими студентами. Спектакль устроен как монтаж очень жестких, с балетной точностью исполненных эпизодов из жизни постсоветского человека.
Этюды тоже сочиняли студенты: на сцене была воспроизведена учебная аудитория ЛГИТМиКа: так обнажался коллективный процесс создания спектакля, сделанного в театральном институте, а не в театре. Класс был похож на балетный — с огромными красивыми окнами, но старый, как и разваливавшийся советский мир. В сорокинских «Пельменях» прапорщик глумился над своей женой, в «Очереди» корчился униженный бедностью народ, в школе учительница издевалась над подростком, засовывая руку ему в штаны. Этот «реализм» музыкального, пластического толка (сам характер мизансцен был устроен как ритмически точно организованные номера) открывал бездны социума — с отчаянием, не принятым в отечественном театре, потому что театр якобы не должен говорить о низменном.
«Клаустрофобия», как и чуть более ранний «Gaudeamus» по армейской повести Сергея Каледина «Стройбат», объехала весь мир, но на родине была встречена настороженно: критика обвиняла режиссера в чернухе и конъюнктуре. К этому моменту Додин уже поставил легендарный спектакль «Братья и сестры», руководил Малым драматическим театром в Петербурге и выпустил свой второй курс — как раз тот, на котором учились сочинившие этюды для «Клаустрофобии» Олег Дмитриев, Владимир Селезнев, Леонид Алимов, Мария Никифорова. Через четыре года додинскому театру дадут статус Театра Европы — вместе с парижским «Одеоном» и миланским «Пикколо». А спустя еще почти тридцать лет станет ясно, что жесткие уроки откровенности, которые преподала молодая команда Льва Додина в «Клаустрофобии», проложили дорогу новой искренности, время которой придет в
*Признана иностранным агентом.
Март — декабрь 2019
7 писательских домов, которые еще можно успеть увидеть
Дом из «Доктора Живаго», усадьба, где Лев Толстой написал «Воскресение», и другая исчезающая архитектура