Серенада профессора Преображенского
«От Севильи до Гренады / В тихом сумраке ночей...» — напевает во время приема пациентов профессор Преображенский, один из главных героев булгаковской повести «Собачье сердце». С этих же строк начинается куплет в романсе Чайковского «Серенада Дон Жуана».
Грезы об Испании появляются в русской музыке с завидным постоянством. Начало этому положил Михаил Глинка, посетивший Испанию в 1845 году и написавший по возвращении в Россию две испанские увертюры. Вслед за ним испанскую лихорадку подхватили Даргомыжский и Римский-Корсаков. Не стал исключением и Чайковский — правда, его увлечение Испанией связано не только с симпатиями соотечественников. Катализатором этого интереса мог стать Моцарт, которым Чайковский восхищался: в романсе легко заметить сходство со знаменитой серенадой Дон Жуана из одноименной оперы.
В советскую сатирическую литературу пылкая «Серенада» тоже проскользнет не один раз. В «Двенадцати стульях» она возникнет в виде пародии на любовные муки Ипполита Матвеевича, вызванные Лизой Калачевой — ровно перед знаменитым эпизодом с сосисками за рубль двадцать. Чайковского, Булгакова, Ильфа и Петрова объединяет Алексей Толстой. Чайковский взял слова для «Серенады» из его драмы «Дон Жуан», а советские сатирики продолжили линию, начатую Толстым под маской Козьмы Пруткова, ехидно воспевшего Альгамбру, Эстремадуру и дремлющую натуру.
Леонид Крысин: «Это была атмосфера свободы и интеллектуального блеска»
Детство в Подмосковье, эвакуация на Урал и дружба с Чуковским
